Но между вашей и нашей странами существовало так мало контактов, что мы не смогли уследить за развитием вашей письменности.
Чжа Су-дао кивнул.
- Последнее официальное посольство вашего императора посетило нашего Сына Небес в конце правления династии Тан. Я полагаю, вы слышали о династии Тан?
- Конечно, ваше превосходительство, - сказал Юкио, - Наша система правления заимствована от Тан. Наша столица Хэйан Кё - точная копия столицы Тан в Чаньане.
- У вашего народа есть дар слепо подражать превосходящим его, - произнес Чжа Су-дао, покровительственно улыбаясь. - Тем не менее вы снова пришли к нам, чтобы научиться еще большему. Срединная империя всегда готова помочь варварам в их усилиях стать более цивилизованными.
Окно хорошо умел скрывать свои чувства, но Дзебу по крепко сжатым губам понял, что он охвачен яростью.
- Мы пришли, чтобы помочь защитить вашу великую цивилизацию от нашествия варваров, ваше превосходительство.
Чжа Су-дао кивнул.
- Это выражение сыновней почтительности, так как каша цивилизация является матерью вашей. Я спрошу у военного министра, что можно поручить вам. Мы обеспечим вас и ваших людей жилищем. Кстати, в вашей стране устраивают бои сверчков?
- Наши дети содержат сверчков в клетках ради забавы, ваше превосходительство.
- Несомненно, ваш народ является отсталым, если вы считаете такое возвышенное развлечение детской забавой. Мы стравливаем сверчков. Они борются как крошечные драконы. Делаем ставки на результат. Вы обязательно должны посмотреть мои бои сверчков вечером.
В последующие дни Чжа Су-дао представил Дзебу, Юкио и других высокопоставленных самураев знати Линьнаня. Они даже были удостоены краткой аудиенции императора Сун Ли-суна - неподвижной фигуры, восседающей на нефритовом троне. Они присутствовали на нескольких боях сверчков - увлечении, занимающем у Чжа Су-дао больше времени, чем исполнение им обязанности главного советника Сына Небес. Во время всех этих событий Дзебу не покидала мысль, что их показывают всем как диковину, а не принимают всерьез как воинов.
Таким образом, он был немало удивлен, когда, после недолгого пребывания в Линьнане, указом императора Юкио был назначен военным начальником Гуайлиня, главного города провинции Гуанси на западной границе империи Сун. Монголы захватили независимое княжество Наньчжао и взяли его столицу Тали. Гуайлинь, по всей видимости, будет их очередной целью. Если Гуайлинь падет, кочевники смогут продвинуться к Чанша, самому крупному городу в центральном районе. Падение Чанша откроет путь к Линьнаню. Правители Китая назначили Юкио на ответственный пост.
После трех дней стояния лагерем у городских стен монголы послали в сампане через озеро невооруженного офицера.
- Давай отрубим ему голову у ворот, - сказал Юкио, - там, где это смогут увидеть его соотечественники. Это поднимет дух наших людей и убедит врага в нашей решительности.
Дзебу, питавший сильное отвращение к ненужному кровопролитию, несмотря на годы боев, был поражен словами Юкио.
- Правитель этого города, возможно, сам захочет решить, как поступить с этим посланником, - мягко предположил он. - Давай не будем вызывать дальнейшую враждебность наших китайских друзей.
Правитель Лю Май-цзы принял Юкио, Дзебу и эмиссара монголов в пышном мраморном зале. Поклонившись сидящему в кресле из слоновой кости правителю, Юкио обратился к нему по-китайски.
- Ваше превосходительство, я собирался обезглавить этого монгола сразу же, даже не выслушав его. Вместо этого этот слабовольный монах, сопровождающий меня, убедил привести врага к вам. Тем не менее, если вы желаете этого, я с радостью казню его сейчас.
Юкио впервые заговорил на языке, понятном посланнику. Тот ничем не выказал страха, но сердито взглянул на него. Несмотря на возраст - его волосы и усы были седыми, - он был крепко сложен и двигался быстро, как молодой воин.
Правитель Лю улыбнулся.
- Я не знаком с юмором Гу-паня, но полагаю, вы шутите, говоря об этом монахе. Я наблюдал за ним со стены во время схватки с монголами, и он показался мне каким угодно, но не слабовольным. Его совет очень мудр. Монголы считают персону посла священной. Убийство этого человека станет непростительным оскорблением.
Юкио покачал головой:
- Простите, ваше превосходительство. Но мне казалось, что мы уже нанесли оскорбление монголам.
Лю предостерегающе поднял тонкую руку.
- Вы допускаете возможность того, что им удастся взять город?
- Неохотно.
- Конечно. Если мы казним их посла, они несомненно предадут мечу все население Гуайлиня. Это их обычай. Вы не имеете права обрекать каждого человека в этом городе на верную смерть. Если мы не возьмем курс, который заставит их совершить самое худшее, у нас есть надежда. Дао безгранично и неисповедимо.
Седой воин повернулся к Дзебу.
- Ты монгол? - сердито спросил он по-китайски, - Как ты можешь служить развращенным китайцам и сражаться против собственного народа?
- Я не монгол, хотя мой отец был им, - сказал Дзебу. - Я родился от смешанных родителей в Стране Восходящего Солнца и вырос там.
Монгол выглядел удивленным и заинтригованным. Прищурив глаза, он пристально посмотрел на Дзебу и казалось, хотел задать еще один вопрос, когда вмешался Лю:
- Если вы закончили допрос этого монаха, скажите, кто вы и что имеете нам сказать?
Монгол выпрямился и обратился к правителю.
- Я - Торлук, темник, командир десяти тысяч. Я пришел от командующего армией, стоящей у ваших ворот. Он не желает гибели людей и разрушения ценного города. Поэтому дает вам возможность сдаться сейчас. Откройте ворота, и мы сохраним жизнь всем, даже воинам из Страны Карликов.
Страна Карликов. Дзебу уже слышал это выражение однажды, когда подслушал тайком разговор Аргуна с Тайтаро. Неужели правда, что над его народом насмехаются из-за роста? Быть может, это действительно так, - не был ли он сам всегда предметом насмешек из-за своего роста?
- Понятно. - Правитель Лю встал и поманил Дзебу и Юкио в угол за позолоченный столб, оставив своего копейщика наблюдать за посланником.
Тихим голосом он произнес:
- Командующий, предлагающий нам помилование, всего лишь второй по рангу в армии, стоящей у наших стен. Гурхан, главный над всеми монголами в этом районе, сейчас находится в Сычуане на переговорах с их императором Менгу. Временный командующий совершил слишком много ошибок, по монгольским стандартам. В бою на мосту Зеленого Пояса его приказы приходили слишком поздно, и много воинов погибло. Дисциплина в лагере очень низкая. Передвижения его армии отстают от графика. Сейчас он боится, что гурхан накажет его за ошибки. Он хочет взять этот город без боя и представить его гурхану как величайшее завоевание.
- Откуда вы так много знаете о мыслях монголов, ваше превосходительство? - спросил Дзебу.
- У меня есть агенты, которые с легкостью проникают в их лагерь и покидают его. Я также знаю, что, несмотря на серьезные потери, понесенные вами на мосту Зеленого Пояса, командующий монголами боится вас. Вы ему незнакомы и кажетесь более свирепыми, чем китайцы, с которыми он уже встречался. К тому же он не знает, как вас мало на самом деле.
- Ваше превосходительство желает, чтобы продолжали драться? - спросил Юкио.
- Да.
Юкио кивнул:
- Мы докажем им, что люди из Страны Восходящего Солнца не карлики, а драконы.
Дзебу был рад, что Юкио не стал обещать победы. Быть может, он начал впитывать хоть что-то из учения зиндзя.
Правитель Лю вернулся на трон.
- Мы отвергаем предъявленные нам условия. Мы будем продолжать сражаться против варварских захватчиков, пытающихся отобрать от нас наши земли, наши города и наши жизни. - Жестом он приказал страже отвести посланника к южным воротам.
Седой темник уже было пошел к выходу, но резко обернулся:
- Вы пожалеете о своем упрямстве. Вы должны сдаться сейчас, пока у вас есть шанс. Пощады Гуайлиню не будет, когда командование вновь примет на себя наш гурхан Аргун Багадур.
Глава 6

Из подголовной книги Шимы Танико:

«Говорят, что варвары, захватившие Южный Китай, пахнут настолько скверно, что противники вынуждены отступать только из-за их вони. Их описывают как уродливых, горбатых, со скрюченными членами. Я слышала, что они откусывают груди у женщин. Мне кажется, однако, что эти наводящие ужас слухи распространяются специально, чтобы оправдать отсутствие побед китайцев. Дзебу произошел от этих варваров, но члены его совсем не скрючены, А женщин он кусает только с наилучшими намерениями.
Китайцы и о нас имеют очень странное представление. Они верят, что мы питаемся человеческим мясом и поклоняемся богам с головами животных. Это заставляет задуматься, верно ли то, что они говорят о монголах.
От одной из служанок, китаянок, я услышала легенду об отряде воинов, коротконогих и свирепых, прибывших из-за Китайского моря на службу императору Сун. Это могут быть только люди Муратомо-но Юкио, и Дзебу должен быть среди них. Сейчас они находятся в городе Гуайлинь, который расположен отсюда дальше, чем Священные Острова. Я думала, что если приеду сюда, то буду ближе к Дзебу. Мы в той же стране, но страна эта велика, как двадцать других. Мне сказали, что несколько месяцев назад они были в Линьнане. Бог Безграничного Света, увижу ли я его?»
Восьмой месяц, двадцать шестой день,
Год Лошади.
В своей южной оконечности вымощенный кирпичом, Путь Императора, являющийся для Линьнаня тем же, чем улица Иволги для Хэйан Кё, огибал императорский дворец и подножие холма Феникса. На этом холме строили свои дворцы аристократы и богатые купцы, и именно здесь остановился Хоригава. Ворота его имения вели в аккуратный двор, окруженный тремя внушительными павильонами с синими и золотыми колоннами. Окно комнаты Танико на втором этаже женского павильона выходило на пруд, поверхность которого была покрыта листьями лилий. Растущие вокруг него плачущие ивы и персиковые деревья были зелеными. Дома начиналась осень, но здесь, в Линьнане, осени не существовало.
Переговоры Хоригавы с китайским двором растянулись на месяцы. Он прибыл в Линьнань, располагая именами некоторых полезных людей, в основном купцов, торгующих с Такаши, и использовал их как ступени лестницы, чтобы достичь более высокопоставленных лиц. Но очень часто промежутки между аудиенциями великих людей составляли несколько дней. Самым тяжелым оказалось добиться аудиенции у самого важного должностного лица Линьнаня - главного советника императора, истинного правителя Южного Китая Чжа Су-дао.
Танико оставалась в изоляции, скорее даже в заключении. Как происходило везде, где бы она ни оказалась, Танико быстро подружилась со слугами - со своими соотечественниками и вновь нанятыми китайцами. Хоригава приказал всем не спускать с нее глаз и предупредил, что ей нельзя верить. Но, сознательно используя обаяние, искренность и доброту, она завоевала всех. Через слуг она могла контактировать с внешним миром. Особенно полезным был пожилой секретарь, китаец.
От него она немного узнала историю императоров Сун. Их династии положил начало генерал, более трехсот лет назад захвативший трон. Сто лет назад они потеряли Северный Китай, сначала отдав его варварам кидани, потом - татарам кинь. А сейчас монголы, в свою очередь завоевав татар кинь, решили объединить обе половины Китая под своим правлением. Они вонзились в территорию Сун с трех направлений: их император Менгу - далеко на западе, его младший брат Кублай-хан - на западе, ближе к столице, а знаменитый, вселяющий ужас генерал Аргун Багадур - на юге. Ей казалось, что она слышала об Аргуне Багадуре прежде, но не могла вспомнить, где и когда.
Сначала Танико показалось, что все китайцы высокие, серьезные и молчаливые. Потом она встретила нескольких человек, которые были низкими, страстными и разговорчивыми, Она считала их алчными, но потом услышала о бедных ученых, встретила на кухне нищих монахов. Постепенно она поняла, что ее поспешно сложившееся мнение о китайцах так же неверно, как и вера китайцев в то, что ее народ питается человеческим мясом, и она принялась изучать их одного за другим.
Один из здешних обычаев был для нее полностью непонятен. Она не встречалась с женщинами из высших слоев общества, но слуги уверяли ее, что ступни женщин благородного происхождения действительно туго пеленали в раннем детстве, чтобы предотвратить их рост. В результате получались похожие на копыто лошади ступни, называвшиеся лилейными, и китайские женщины очень гордились ими. Танико не могла себе представить почему. Не могла она себе представить также, каким образом китайцы могли считать такие ноги привлекательными, что, несомненно, соответствовало действительности. Только мужчина подобный Хоригаве, думала она, мог найти привлекательность в изуродованной женщине.
В конце Года Лошади китаец, секретарь князя, сообщил ей, что тому удалось наконец вступить в контакт с Чжа Су-дао. Зная о страсти советника к боям сверчков, Хоригава обежал десять основных и более мелкие рынки Линьнаня, пока не нашел действительно грозного боевого сверчка, за которого он заплатил десять рулонов шелка. Он послал сверчка в клетке из слоновой кости великому министру, сопроводив подарок поклоном от того, кто служит императору Гу-пань в том же качестве, что и Чжа императору Сун. Это было преувеличением, но Чжа Су-дао никак не мог узнать об этом, Чжа послал за Хоригавой. Что точно они обсуждали, секретарь не имел понятия.
Хоригава был приглашен на праздник, устроенный Чжа Су-дао в честь начала Года Овцы. Главный советник развлекал гостей на Западном озере Линьнаня, зафрахтовав целую флотилию украшенных цветами прогулочных лодок, тяжело нагруженных бочонками рисового вина со специями, команда которых состояла только из женщин. Хоригава был среди почетных гостей, путешествующих вместе с самим Чжа Су-дао в плавучем доме в виде дракона, возглавлявшем флотилию. Через некоторое время после этого события Хоригава на торговой джонке отправил запечатанное донесение Такаши-но Согамори.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65