— Нет! — вскрикнула она. — Даже не смотри на меня.Джиллиан в жизни нечасто тошнило, но, когда это случалось, она терпеть не могла, когда кто-нибудь видел ее слабость, вызванную неподвластными ей силами. От этого она чувствовала себя совершенно беспомощной.Вероятно, это было наказанием за то, что она замышляла обман. «Но это все нельзя назвать справедливым», — сердито подумала она. Ведь она никогда прежде не обманывала — и, конечно же, имела право сделать это один раз — особенно когда это было задумано для такого хорошего дела. Им надо остановиться в Тулуте. Ей нужны были ответы, которые, как она подозревала, могли быть найдены только при возвращении к корням Гримма.— Тише, девочка, все в порядке. Что я могу сделать? Что тебе нужно?«Это не мог быть яд», — судорожно перебирал в уме все возможности Гримм. Он сам готовил пищу, которую они ели накануне — из оленины, которую он добыл и засолил, когда прятался в горах. «Тогда что это?» — ломал он себе голову, барахтаясь в потоке эмоций: беспомощности, страха, понимания того, что эта женщина в его объятиях значила для него все и что он взял бы на себя любую болезнь, какая у нее была, если бы мог хоть как-то помочь ей.Джиллиан снова конвульсивно содрогнулась в его руках, и Гримм обнял ее дрожащее тело.Прошло какое-то время, и Джиллиан перестала дрожать. Когда она наконец успокоилась, он завернул ее в теплое одеяло и согрел над огнем немного воды. Пока он обмывал Джиллиан лицо, она лежала абсолютно неподвижно. Он был загипнотизирован ее красотой; несмотря на болезнь, она казалась такой светлой: полупрозрачная кожа цвета слоновой кости, темно-розовые губы, нежно рдеющие от прилива крови щеки…— Ты чувствуешь себя лучше, девочка?Глубоко вздохнув, она кивнула.— Кажется, да. Но я не уверена, что смогу проехать очень далеко сегодня. Нет ли такого места, где можно было бы остановиться до Далкейта? — жалобно промолвила она.— Возможно, нам вовсе не следует ехать, — уклонился он от ответа, но надо было двигаться дальше, и он знал это. Задержаться здесь еще на день было крайне опасно. Если Маккейны преследовали их, этот лишний день мог стоить им жизни. Закрыв глаза, он размышлял над дилеммой. Что, если они отправятся в путь, а ей станет еще хуже? Куда он мог отвезти ее? Где они могли бы спрятаться, пока она не поправится настолько, что снова сможет сесть на коня?«Конечно, — подумал он язвительно. — Тулут!». Глава 27 По мере приближения к родной деревне Гримм все больше погружался в угрюмое молчание.Весь день они неторопливо ехали, часто останавливаясь на отдых, и Джиллиан быстро восстановила привычную бодрость. Но, несмотря на улучшившееся самочувствие, она принуждала себя продолжать притворство, — слишком близко были они к Тулуту, чтобы можно было допускать в душу сомнения.Им надо в Тулут. Это было необходимо, независимо от того, одобряла ли она свои поступки или нет. Она не питала никаких иллюзий насчет того, что Гримм вернулся бы добровольно. Будь его воля, он забыл бы о самом существовании этой деревни. И хотя она смирилась с тем, что Гримм не мог заставить себя говорить о прошлом, у нее было подозрение, что возвращение в Тулут было более необходимым для него, чем для нее. Вполне возможно, что ему нужно было вновь встретиться со своими воспоминаниями и таким образом избавиться от них.Что касается ее самой, ей надо было увидеть все воочию и пощупать руками, поговорить с его «спятившим» отцом и выудить из окружающих необходимую информацию. В развалинах и обломках разрушенного замка могли найтись подсказки, которые помогут ей понять любимого человека.Джиллиан взглянула на его ладонь, такую большую, что та почти накрывала обе ее, — другой рукой он управлял Оккамом. Что же, по его мнению, было с ним не так? Благородный и честный, разве что не говорит о своем прошлом. Сильный, бесстрашный, лучший воин из всех, когда-либо ею виденных. Практически непобедимый. Затмевающий все эти легенды о мифических зверях и берсерках.И она улыбнулась, подумав, что все эти легенды рождались там, где появлялись такие люди, как Гримм. А что, у него даже были такие же свирепые голубые глаза. Существуй берсерки на самом деле, он мог бы быть одним из тех могучих воинов, мечтательно подумала она. Ее вовсе не удивило, что он был сыном вождя, — благородством была отмечена каждая черта его великолепного лица. И, вздохнув от удовольствия, Джиллиан откинулась ему на грудь.— Мы почти приехали, девочка, — успокаивающе сказал Гримм, неверно истолковав ее вздох.— Мы поедем в замок? — слабым голосом спросила она.— Нет. На утесе под названием Вотанов провал есть несколько пещер, где можно укрыться. Я играл там мальчиком и хорошо их знаю.— А в замке не было бы теплее? Мне так холодно, Гримм, — она задрожала — как она надеялась — весьма убедительно.— Если мне не изменяет память, Мальдебанн лежит в руинах.Гримм плотнее подвернул плед у нее на плечах и сильнее прижал ее к своему горячему телу.— Я не уверен, что там остались какие-нибудь стены. Кроме того, если мой отец все еще где-то поблизости, он, вероятно, бродит призраком по обваливающимся залам.— Ну, а как насчет деревни? Наверняка там остались некоторые из твоих людей?Ей не хотелось лишать себя встреч с людьми, которые могли бы знать что-нибудь об ее воине-горце, раз уж ей удалось уговорить его приехать в Тулут.— Джиллиан, они вырезали всю деревню. Подозреваю, она совсем брошена. Нам сильно повезет, если даже пещеры еще проходимы. Некоторые туннели обвалились, а многие завалены камнями еще в те годы, когда я там играл.— Тем больше причин ехать в замок, — быстро сориентировалась она. — Похоже, пещеры опасны.Гриму шумно выдохнул.— Ну и настырная же ты девчонка!— Просто мне так холодно, — захныкала она, отгоняя прочь вину, которую чувствовала, обманывая его. А ведь этот обман был пользы ради!Его руки крепче обняли ее.— Я позабочусь о тебе, Джиллиан, обещаю!
— Где они, Гиллес? — поинтересовался Ронин.— Почти в трех милях к востоку, милорд.Ронин нервно одернул свой тартан и повернулся к брату.— Я хорошо выгляжу?Бальдур усмехнулся.— Я хорошо выгляжу? — повторил он деланным фальцетом, красуясь перед воображаемой аудиторией.Ронин ткнул его кулаком.— Прекрати, Бальдур. Это важно. Сегодня я знакомлюсь с женой своего сына.— Точнее, сегодня ты знакомишься со своим сыном, — поправил Бальдур.Ронин потупил взгляд в каменный пол.— Да, это точно, — наконец сказал он, запрокинув голову и встревоженно глядя на Бальдура. — Что, если он до сих пор меня ненавидит? Что, если он подъедет, плюнет мне в лицо и ускачет прочь?Улыбка сползла с губ Бальдура.— Тогда я изобью парня до бесчувствия и свяжу, и мы вдвоем поговорим с ним. Убедительно и не спеша.Лицо Ронина вмиг просветлело.— Ну, вот и план, — оптимистично заметил он. — Может, поступить так сразу же, что скажешь?— Ронин!Ронин пожал плечами.— Просто это представляется мне самым верным способом, — защищаясь, сказал он.Бальдур окинул оценивающим взглядом брата: нервные мозолистые пальцы, разглаживающие парадный килт, гладко зачесанные черные волосы, щедро посеребренные сединой. Украшенный драгоценными камнями кинжал и густой бархатистый спорран, широкие плечи и уже не слишком узкая талия. Он казался выше ростом, и осанка была горделивее, чем все эти долгие годы. В голубых глазах отражались радость, надежда и… страх.— Ты прекрасен во всем, лэрд, — тихо молвил Бальдур. — Любой сын гордился бы назвать тебя отцом.Сделав глубокий вдох, Ронин сдержанно кивнул.— Будем надеяться, что ты прав. Знамена вывесили, Гиллес?Гиллес заулыбался и закивал головой.— Вы действительно выглядите величественно, милорд, — добавил он с гордостью. — И, должен сказать, Тулут производит замечательное впечатление. Долина просто сверкает. Любой парень был бы рад увидеть здесь свое будущее поместье.— А Зал Предков, его убрали и открыли? А факелы зажгли?— Да, милорд, и я повесил портрет в столовой.Ронин жадно вдохнул и стал расхаживать по комнате.— Жителям деревни сообщили? Всем?— Они ждут на улицах, Ронин, и знамена вывесили по всему Тулуту тоже. Ты организовал замечательную встречу, — отозвался Бальдур.— Будем надеяться, что и он так подумает, — пробормотал Ронин, продолжая расхаживать по комнате.
Пальцы Гримма сжались на талии Джиллиан, когда Оккам стал осторожно взбираться по тропе к Вотанову провалу.У него не было намерений везти Джиллиан в холодные и сырые пещеры, из которых их мог выкурить дым костра, если бы ветер неожиданно изменил направление и начал гулять по одному из туннелей, но с утеса можно было оценить состояние деревни и замка. И если там что-нибудь еще осталось, поискать дымок очага — если кто-нибудь еще населял призрачную деревню. Кроме того, желательно, чтобы Джиллиан сразу же увидела, какое это безлюдное место, и сама захотела бы побыстрее отправиться дальше, в Далкейт, как только будет в состоянии сесть на коня. Похоже, выздоравливала она быстро, хотя была еще слаба и постоянно жаловалась на приступы тошноты.Солнце поднялось над вершиной утеса. Оно не зайдет еще несколько часов, что давало предостаточно времени, чтобы оценить возможную опасность и найти убежище где-нибудь в разрушенной деревне. Если завтра утром Джиллиан почувствует себя хорошо, можно будет помчаться к берегам Далкейта. Чтобы не привести Маккейнов к поместью Дугласа, он собирался остановиться в близлежащей деревне и послать гонца за Хоком. Они встретятся тайно, чтобы обсудить возможности сбора армии и спланировать будущее Джиллиан и его самого.Когда показались высокие каменные столбы Вотанова провала, у Гримма до боли стиснуло грудь. Когда же они вышли на каменистую тропинку, ему даже пришлось заставить себя дышать глубоко и равномерно. Он не ожидал, что горькие воспоминания нахлынут с такой силой. В последний раз он взбирался по этой тропинке пятнадцать лет назад, и это навсегда изменило его жизнь. «Услышь меня, Один! Я вызываюсь в берсерки…». Он взошел туда мальчиком, а спустился чудовищем.Его ладони сжались в кулаки. Как он мог подумать о возвращении сюда? Но к нему в поисках тепла льнула Джиллиан, и он знал, что вступил бы в Тулут, даже если бы его населяли орды демонов — главное, чтобы ей было тепло и безопасно.— С тобой все в порядке, Гримм?«Как это похоже на Джиллиан!» — восхитился он. Несмотря на собственную болезнь, она тревожилась о нем.— Со мной все отлично. Скоро согреемся, девочка. Отдыхай.Голос у него был такой обеспокоенный, что ей пришлось прикусить язык, чтобы не вырвалось невольное признание.— Через секунду ты сможешь увидеть место, где раньше стояла моя деревня, — проговорил он огрубевшим от горя голосом.— Не могу себе представить, каково было бы увидеть разрушенным Кейтнесс. Я не хотела приводить тебя назад в место, вызывающее такие мучительные…— Это случилось много лет назад. Почти как в другой жизни.Когда они поднялись на вершину гребня, Джиллиан выпрямилась в седле и принялась с любопытством рассматривать окрестности.— Там, — направил Гримм ее внимание на утес. — С того выступа вся долина видна как на ладони.И горько улыбнулся.— Я часто приходил сюда, чтобы окинуть взором земли, думая, что не родился еще парень счастливее меня.Джиллиан невольно вздохнула.Оккам двинулся вперед уверенной поступью, и при приближении к обрыву у Джиллиан перехватило дух.— Пещеры под нами, за той каменной россыпью, где склон горы наиболее крут. Мой лучший друг Аррон и я однажды поклялись нанести на карту каждый туннель, каждый зал, но проходы, казалось, тянулись в бесконечность. Мы почти уже составили карты четверти пещер, когда… когда…На Джиллиан нахлынули угрызения совести за то, что она заставила его снова столкнуться лицом к лицу с его демонами.— Твоего друга убили в битве?— Да.— Твой отец был ранен в той битве? — тихо спросила она.— Он должен был умереть, — натянуто произнес Гримм. — Маккейн погрузил боевой топор ему в грудь по самое топорище. Удивительно, что он выжил. Несколько лет после этого я считал его мертвым.— А твоя мать? — шепотом спросила она.Наступила тишина, нарушаемая лишь хрустом глинистого сланца под копытами Оккама.— Мы сейчас все увидим, девочка.Взгляд Джиллиан был прикован к краю утеса, где скала резко обрывалась, обращаясь в горизонт. В сотнях футов внизу находятся пепелища Тулута. Она выпрямилась в тревоге, чуть не свалившись с коня, и подготовилась к мрачной картине.— Держись, девочка, — успокоил Гримм, когда они сделали последние несколько шагов к краю обрыва и посмотрели на безжизненную долину.Почти пять минут он ничего не говорил, Джиллиан даже не была уверена, дышал ли он. Но она и сама не была уверена, дышит ли она.Под ними, раскинувшись на берегах кристально чистой реки и нескольких сверкающих озер, бурлил оживленный город с белыми домиками, окрашенными полуденным солнцем в мягко-янтарный цвет. Сотни домов были рассыпаны по долине, они стояли ровными рядами вдоль ухоженных дорог. Из труб лениво закручивался дым уютных очагов, и, хотя голосов не было слышно, повсюду виднелись кучки бегающих и играющих детей. По улицам, на которые изредка забредали овца или корова, ходили люди. В небольшом садике играли два волкодава. Вдоль главной улицы, проходившей по центру города, развевались и хлопали на ветру ярко раскрашенные знамена.Пораженная Джиллиан скользнула взглядом по долине вдоль реки, которая, пенясь, стекала из подземного источника у подножья горы, на горе высился каменный замок. Ладонь ее взлетела ко рту, подавляя потрясенный возглас. Совсем не это она ожидала увидеть.Мрачный и ужасный замок — так Гримм называл его.Ничто не могло так не соответствовать истине. Замок Мальдебанн был самым красивым сооружением, когда-либо попадавшимся ей на глаза. Изысканные резные башни и царственный фасад словно были высвобождены из горы молотком и резцом скульптора с богатой фантазией. Возведенный из бледно-серого камня, он вздымался могучими арками до головокружительных высот. Гора эффектно перекрывала долину, и замок раскинулся по всей ее ширине, простирая на восток и на запад крылья-пристройки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41