Он запнется, не сумеет разыграть ярость или оскорбительное презрение. Почему бы дядям Марии не осуществить дьявольский план самостоятельно, без его участия?Генрих де Гиз счел бы эту затею захватывающим приключением, если бы отец доверил ему роль, отведенную Франциску. Но юный король не выносил кровопролития и смерть. Он хотел быть счастливым, играть на лютне, читать Марии, заниматься любовью. В этом заключались его представления о хорошей жизни. Но ему не давали наслаждаться хорошей жизнью.— Ваше Величество, король Наваррский проси аудиенции.— Впустите его, — сказал Франциск дрожащим голосом.Он должен сделать то, о чем его попросили. Он не смел поступить иначе.Антуан со странным, холодным блеском в глазах, казалось, знал, что произойдет. Он приблизился к королю, в его манерах чувствовалась настороженность, он искал взглядом затаившихся где-то убийц. Он был сдержанным, необычно серьезным; Франциска не покидала мысль о том, что Антуан все знает.Один из приближенных Антуана остался у двери.— Вы можете уйти, — сказал Франциск. — Я хочу сказать королю Наварры нечто предназначенное лишь для его ушей.Человек покинул комнату, но Франциск решил, что он остался по другую сторону двери, чтобы в нужную минуту броситься на помощь своему господину.Антуан стоял спокойно, но настороженно. Он был готов к тому, о чем его предупредила королева-мать, рассказавшая ему о заговоре. Она посоветовала Антуану, как ему поступить; совет королевы-матери всегда был полезен. Если он, Антуан, выберется живым из этой ловушки, он охотно сделает ставку на Катрин, согласится на должность наместника, а после смерти Франциска одобрит ее кандидатуру при назначении регента Франции. Она, несомненно, его друг, поскольку, если ее предупреждение окажется верным, и он выйдет отсюда живым, он будет обязан этим Катрин.Франциск неуверенно закричал:— Вы — трус! Вы — предатель! Вы и ваш брат интригуете против нас. Вы хотите захватить престол. Вы оба — предатели… подлые предатели. Вы заслуживаете смерти.Франциск ждал возмущения, протеста; он не услышал ничего; Франциск никогда не умел находить выход из непредвиденной ситуации.Он проглотил слюну и начал снова.— Вы — предатель! Как вы посмели?..Но Антуан держался поодаль от короля, не приближался к нему, стоял между Франциском и дверью.— Почему вы молчите? — крикнул король. — Говорите! Говорите! Почему вы не защищаете себя?Антуан наконец заговорил.— Я не стану ничего отрицать, если мой король объявил, что это так.— Вы хотите сказать… хотите сказать… — выдавил из себя Франциск и повернулся в сторону двери, которая вела в прихожую. Затаившиеся там мужчины ждали его условного сигнала, крика «Помогите! Помогите! Убийца!» Но как он мог закричать, если Антуан находился так далеко от него? Будет ясно, что это — уловка. Человек Антуана, стоявший за дверью, войдет в комнату и увидит, что произошло. Он, Франциск, должен подманить к себе Антуана. Но он не знал, как это сделать.— Ваше Величество, — спокойно сказал Антуан. — Вы сейчас не в духе. Позвольте мне оставить вас и пошлите за мной, когда вы почувствуете себя лучше.— Да… да… — крикнул Франциск и тут же добавил: — Нет, нет. Вы — трус! Вы — предатель…Но Антуан уже выскользнул в дверь.— Вернитесь! Вернитесь! — закричал король. — Я… ничего не вышло.Открылась дверь, но не та, через которую вышел Антуан, а ведущая в прихожую.С одной стороны от короля появился герцог со шрамом, ставшим еще более заметным на его побагровевшем лице, и слезящимся глазом. Он всегда выглядел так в гневе. С другой стороны от короля остановился кардинал.Они оба были вооружены кинжалами, и на мгновение Франциску показалось, что они заколят ими его, не сумев убить короля Наварры.Герцог молчал, но Франциск услышал слова, сорвавшиеся с узких губ кардинала.— Посмотрите на самого трусливого короля, когда-либо сидевшего на французском троне!
Антуан согласился с тем, что он станет наместником, а Катрин — регентом Франции. Мария Стюарт была шпионкой, следившей за каждым шагом королевы-матери и сообщавшей о нем своим дядям. Оставалось только ждать смерти Франциска; чем раньше это произойдет, тем скорее Катрин обретет желанную власть.Бедный маленький король постепенно слабел. Катрин сама готовила ему многочисленные снадобья, но они, похоже, не столько помогали Франциску, сколько приближали развязку, Катрин проводила много времени в его покоях к неудовольствию, как она признавалась некоторым, ревнивой невестки. «Но, — тотчас добавляла королева-мать, — я ее понимаю. Они — влюбленные, но когда мальчик болен, возле него должна находиться мать, а король — еще мальчик».Однажды Франциск пожаловался на боль в ухе. Она заставила его кричать; только травы и лекарства матери помогли Франциску. Он погрузился в глубокий сон; казалось, будто король умер; но все согласились, что это лучше невыносимых страданий.Испуганная Мария со следами слез на хорошеньком личике заявила:— Это не может продолжаться. Эти врачи — глупцы. Я пошлю за господином Паре. Он — самый лучший доктор.Катрин обняла невестку и улыбнулась ей.— Никакой доктор ему не поможет. Мы в силах лишь избавить его от боли.— Мы должны спасти короля, — сказала Мария. — Должны сделать все возможное для этого.— Я не допущу сюда господина Паре. Он — гугенот. Найдутся люди, которые обвинят нас в тайном заговоре.— Но необходимо сделать что-то. Мы не можем позволить ему умереть.— Если Господь этого желает, мы должны смириться с волей Всевышнего.— Я не смирюсь! — всхлипнула Мария. — Не смирюсь!— Ты должна научиться принимать горе как подобает королеве, дочь моя. О, не думай, будто я не понимаю твоих страданий. Я прекрасно знаю, что ты чувствуешь. Разве не страдала я точно так сама? Разве не видела я, как и ты, своего мужа умирающим в мучениях?Она вытерла глаза.— Я любила его не меньше, чем ты любишь Франциска, но я не стала бы продлевать его страдания, чтобы подольше находиться с ним.Испуганная и рассерженная Мария выпалила:— Он предпочел бы страдать, находясь не с вами, а с мадам де Валентинуа.Катрин улыбнулась.— Ты права. Видишь, я страдала сильнее, чем ты, мое дитя, потому что твой муж верен тебе. Я мучилась по многим причинам.Мария с ужасом посмотрела на королеву-мать, поняв, что в запальчивости сказала лишнее.— Мадам, простите меня. Я не соображаю, что говорю.— Не переживай, — сказала Катрин. — Беспокойство за мужа заставило тебя забыть о королевской сдержанности. Ты нуждаешься в отдыхе. Я дам тебе выпить кое-что. Это поможет тебе уснуть. Подожди. Я сама приготовлю снадобье и затем передам тебя на попечение твоим фрейлинам. Отдохни… может быть, когда ты проснешься, нашему маленькому Франциску будет немного лучше.— Вы так добры ко мне, мадам, — пробормотала Мария.Она покорно выпила теплую сладкую жидкость. Катрин вызвала фрейлин Марии и сказала им:— Проследите за тем, чтобы она отдохнула. Королева измучена страданиями.Катрин села у кровати и посмотрела на сына, усыпленного снотворным; ее мысли устремились в будущее.Маленький Карл на троне! Десятилетний мальчик! Она уже была готова схватить своими руками власть, о которой мечтала во время долгих лет унижений.Как долго проживет Франциск? День? Два?Его ухо распухло, отекло; он тихо постанывал. Это означало, что действие ее снадобий заканчивалось.
Катрин казалась спокойной, но в ее душе кипела злость.Мария договорилась со своими дядями о том, что Амбруаз Паре осмотрит Франциска. Де Гизы весьма охотно согласились удовлетворить эту просьбу королевы. Паре был гугенотом, но его считали лучшим хирургом Франции: он сделал искусную операцию графу д'Омалю, извлек кусочек копья, пронзившего глаз и вышедшего через заднюю часть шеи. Это произошло под Булонью во время войны с англичанами; граф выжил, к нему полностью вернулось здоровье; это исцеление казалось чудом. Католики Гизы были готовы закрыть глаза на вероисповедание Паре — если Франциск будет спасен, какая разница, кто это сделает?Паре обследовал ухо Франциска.— Господин Паре, я бесконечно верю вашему мнению. Я умоляю вас поделиться со мной результатом осмотра наедине.— Я тоже должна знать, — властно заявила Мария.— Дочь моя, я — его мать.— А я, — сказала Мария, — его жена.Катрин пожала плечами и удалила из комнаты всех, кроме врача и Марии; они остались втроем.— Король находится в тяжелом состоянии, — сказал Паре. — Я не уверен в том, что он переживет эту ночь.Мария закрыла лицо руками и всхлипнула.— У короля в ухе абсцесс, — добавил врач. — Он полон гноя, который поступает в кровь и отравляет ее.— О, мой сын, мой маленький король! — простонала Катрин. — Значит, ему осталось жить всего несколько часов?— Мадам, если абсцесс вскрыть…Мария испуганно посмотрела на доктора, глаза Катрин сверкнули.— Я не позволю приносить моему сыну дополнительные страдания, — заявила королева-мать. — Я не хочу, чтобы он кричал от боли. Он и так испытал много мучений за свою короткую жизнь. Я хочу, чтобы он умер спокойно и безболезненно.— Я хотел сказать, мадам, что если абсцесс будет вскрыт…Мария бросилась к ногам хирурга, поцеловала его руку.— Есть шанс? Господин Паре, есть шанс спасти Франциска?— Я не могу обещать это Вашему Величеству. Я не знаю; возможно…— Вы не знаете! — воскликнула Катрин. — Вы подвергнете моего сына мучениям без уверенности в успехе!— Шанс существует, мадам, но действовать следует немедленно. С каждой минутой в кровь попадает все больше яда.— Я не позволю мучить его, — сказала Катрин.— Господин Паре, — истерично обратилась к врачу Мария, — вы должны спасти короля. Вы — величайший хирург Франции… всего света… вы можете спасти его.— Я попытаюсь, мадам.— Да. Сейчас же! Не теряйте время… дорога каждая секунда.— Погодите, — вмешалась Катрин. Она начала расхаживать по комнате. — Надо все взвесить.— На размышления нет времени, — рассерженно закричала Мария.— Всегда необходимо найти время, чтобы подумать.— Мадам, — сказал Паре, — вы помните, что наш великий славный король Франциск Первый страдал от подобного абсцесса. Каждый год он увеличивался в размере, а потом прорывался, и гной выходил наружу. Когда нарыв не вскрывался, король Франциск умер.— Вскройте его, умоляю вас, — сказала Мария. — Я — жена короля. Я — королева. Я приказываю.Катрин положила руку на предплечье Паре.— Требуется мое согласие. Я не могу дать его в спешке. Не могу рисковать жизнью сына.— Ваш сын сейчас в опасности, мадам.— Я не вынесу его новых страданий. Если бы вы знали, что ему уже пришлось вытерпеть!— Не слушайте ее, — попросила Мария. — Сделайте операцию… сейчас же!Хирург перевел взгляд с Марии на королеву-мать. Какой спокойной казалась Катрин! Как сильно волновалась королева! Конечно, он должен уделить внимание сдержанной королеве-матери.Он начал уговаривать ее, объяснять характер операции. Возьмет ли он на себя ответственность за жизнь короля? — спросила Катрин. Если ему разрешат сделать операцию и король умрет, многие спросят, а не способствовал ли этому гугенот Паре, поскольку юный Франциск был католиком. Готов ли он делать операцию, зная, что неудача способна спровоцировать серьезные волнения в королевстве? Война между протестантами и католиками была готова вспыхнуть с новой силой. Гугенот делает операцию королю-католику! Да, этот вопрос требовал всестороннего рассмотрения.Катрин ходила по комнате с врачом. Мария бросилась на диван, она плакала, ее бессильная ярость была обращена против королевы-матери.— Страсти накалены, — сказала Катрин. — Вы, господин Паре, — гугенот. О, не бойтесь признаться мне в этом. Я сочувствую вам. Неужели вы это не знаете? Я не хочу, чтобы вас потом обвинили.— Мадам, вы слишком добры ко мне, слишком заботливы. Когда я вижу больного, я думаю лишь о том, что я могу для него сделать… а не о последствиях.— Господин Паре, вы — слишком ценный подданный, чтобы вами можно было рисковать. Скажите мне честно. Вы видите, что я — женщина, умеющая переживать несчастья. Уверяю вас, их на мою долю выпало немало. Я справляюсь с новыми бедами. Мой сын серьезно болен, да?— Очень серьезно, мадам.— И смерть близка?— Очень близка.— А каковы шансы на успех?— Они невелики, мадам. Как вы помните, ваш свекор…— Да, расскажите мне о болезни моего свекра. Я хочу услышать все. Мне предстоит решить, могу ли я подвергнуть моего сына такому испытанию.Паре начал говорить; когда он замолкал, Катрин тотчас задавала ему вопрос, вынуждая его продолжать разъяснения. За окнами выл декабрьский ветер; Мария Стюарт, королева Франции и Шотландии, плакала так горько, точно ее сердце разрывалось на части.Наконец Катрин произнесла:— Я не могу принять решение. Это слишком важное дело. О, господин Паре, это тяжелая проблема для любой матери. Если бы только мой муж был жив! Не забывайте, что я — вдова, которая должна одна заботиться о маленьких детях. Я желаю им всего самого лучшего, они дороже мне собственной жизни.Мария встала с дивана и промчалась мимо них; Катрин тотчас поняла, к чьей помощи намерена прибегнуть девушка.— Господин Паре, — обратилась Катрин к врачу, — давайте вернемся в комнату короля и помолимся о том, чтобы Господь и Святая Дева подсказали нам правильное решение.Они стояли на коленях возле кровати, когда в спальню вошли Мария и ее дяди.Катрин встала. Взглянув на лицо сына, она поняла, что вмешательство де Гизов окажется запоздалым.— Господин Паре, вы можете спасти короля? — спросил герцог.Паре посмотрел на юного Франциска.— Ничто, мой герцог, уже не спасет короля; ему осталось жить несколько минут.Мария рухнула на колени, стала обращаться к мужу, просить его улыбнуться ей, выжить ради нее. Франциск повернул голову в ее сторону, но он, похоже, не видел Марию.Кардинал склонился над королем, и Франциск на мгновение узнал человека, омрачившего и испортившего последние годы его жизни. В глазах короля мелькнул страх, который всегда внушал ему кардинал; возможно, видя, что Франциск стоит на пороге смерти, Лоррен испытал укор совести; вероятно, он понял, что перед глазами умирающего возникают ужасные сцены амбуазской резни, свидетелем которой стал Франциск;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41