акватек официальный сайт 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Самое здоровое место - открытое море. Я уверен, что в Айове нет холеры.
- В Айове?
- Да, Сара. Может быть, я кажусь вам бессердечным, но это не так. Я знаю, что такое эпидемия холеры. - Он осторожно вытащил золотые булавки, снял с ее головы соломенную шляпку, второй рукой нежно обнимая ее за талию. - Через несколько дней «Томас» будет в порту. К этому времени Роберт почти наверняка будет лежать в земле. - Он погладил ее по плечу.
Ему хотелось крепко прижать ее к груди, но он сдерживал себя.
- Вам лучше поехать домой, к родителям.
- Но я не хочу домой. Там меня ничего не ждет. Там я опять буду только маминой и папиной дочкой. Скучная работа и семья, точно такая же, как у моих родителей. Это же прозябание. - Она вновь начала плакать. - Или же так и состарюсь старой девой-учительницей.
- Ну это не совсем так, моя дорогая. Вы будете не старой девой, а вдовой. Но останетесь в живых. Об этом вы подумали?
- Ах, вы не понимаете!
Дверь в комнату Роберта открылась, и на пороге появился недовольный врач.
- Миссис Зумвальт. - Поколебавшись несколько секунд, врач тихо произнес: - Я не думаю, что ваш супруг доживет до утра. Почему бы вам не пойти в свою комнату и не отдохнуть? Я позабочусь о вашем муже, насколько это будет возможно.
- Я хочу остаться здесь. Возможно, я понадоблюсь Роберту.
- Это вовсе не требуется. - Мархем подал ей шляпку. - Я обещаю, что скажу вам, если что-нибудь изменится. - Он крепко сжал ее руку, в которой она держала шляпку. - Я буду рядом, и, если врачу что-то понадобится, он разбудит меня.
Сара кивнула.
- Вы сами найдете свою комнату?
Она опять кивнула и побрела к лестнице, а двое мужчин смотрели ей вслед, пока она не скрылась из виду.
- Не повезло девушке, они обвенчались только сегодня утром, капитан.
Мархем кивнул.
- Вы и представить себе не можете, как не повезло.
Вернувшись в свою маленькую комнату, Сара положила шляпку на стул, привела в порядок блузку, юбку, чулки. Хотела снять корсет, потом решила не делать этого. Она даже не заметила, что забыла надеть туфли. Она ужасно устала, в голове у нее все перемешалось.
Сара устало опустилась на диванчик. «Я немного отдохну, - подумала она, - а потом вернусь и попрошу у них разрешения остаться, ведь жена должна быть рядом со своим мужем».
Она чувствовала себя виноватой. Ей хотелось отдохнуть, но плакать не хотелось. Она и сама не знала, почему плакала, говоря с капитаном. То ли из-за Роберта, то ли из-за того, что ей придется вернуться к опостылевшей жизни в Айове.
- Нет, - сказала она вслух, - я не вернусь. - Сара сжала кулаки.
Не для того она плыла на переполненном корабле, страдая от качки, питаясь моллюсками, проводя ночи на жуткой койке в каюте, битком набитой храпящими незнакомыми женщинами. Нет. Она ни за что не вернется ни на этот, ни на какой другой корабль.
- Я нужна Роберту здесь. - Она повторила эту фразу несколько раз, как заклинание, и через несколько секунд уже спала.
Когда Сара проснулась, то довольно долго не могла понять, где она и как сюда попала. Опустились ранние весенние сумерки. Она огляделась, думая, что находится в своей спальне в мансарде, где спала всю жизнь. Но нет. Спальня в Айове была большая, оклеена обоями с большими розами. А эта - крошечная, побеленная.
Наконец весь прошедший день всплыл у нее в памяти. Она в доме священника в Маниле.
Сумерки за окном быстро перешли в ночь. Голубой месяц висел прямо над открытым окном. Сара не могла поверить, что день так быстро сменился ночью. И этот огромный голубой месяц... Она встала и подошла к окну.
Церковный дворик утопал в лунном сиянии. Она увидела Мархема Нэша, шедшего к уборной в дальнем конце двора. Он открыл дверь и сразу же захлопнул ее.
- О черт!
Вонь ударила в нос, и он отпрянул назад, к высокой стене. В воздухе стоял устойчивый запах мочи. Направляясь к конюшне, Мархем думал о том, что в конце концов там нормальный, естественный запах здоровых лошадей. Да и не он один предпочитает мочиться под открытым небом. Кто-то, а может быть, и не один человек, справлял нужду прямо у ступеней, что подтверждал и запах, который он почувствовал, проходя по одному из лестничных пролетов.
Когда Нэш впервые приехал сюда, этот пронзительно синий цвет неба и рассыпанные по небу звезды, этот голубой месяц казались ему искусственными. Он запрокинул голову, чтобы набрать в легкие хоть немного свежего воздуха. Иногда он скучал по смене времен года у себя на родине.
Медленно расстегивая металлические пуговицы на синих военных брюках, Мархем поймал себя на мысли, что все это время думал о Саре. Он живо представил себе, как лежит рядом с ней, смотрит в ее глаза. Член в его руке напрягся и затвердел. Он в сердцах выругался. Что за наваждение! Теперь он даже не может спокойно помочиться. Он позволил плоти взять верх над разумом, чего раньше никогда не допускал.
Назад в Айову. Только так. Надо посадить ее на «Томас» и выбросить эту девушку из головы. Но прошло еще несколько минут, прежде чем он смог сделать то, ради чего пришел на внутренний двор.
Сверху из окна своей узкой темной комнаты смотрела Сара. Она видела, как он отошел от уборной и встал лицом к высокой бетонной стене. Потом направился к конюшне. Она хотела отойти от окна, но не могла заставить себя сделать это. Он расстегнул ширинку и запрокинул голову, будто любуясь месяцем. Потом она услышала звук ударяющейся о стену струи и вздох. Плечи его тяжело опустились. Вдруг он резко выпрямился, как будто принял какое-то решение, и большими шагами двинулся к дому.
Она положила локти на подоконник и закрыла глаза.
«Что я делаю? - подумала она. - Я только что вышла замуж и вот тайком наблюдаю за посторонним мужчиной, который видит во мне лишь досадную помеху, нарушившую его планы».
Сара открыла глаза и увидела, как он подошел к крыльцу, взбежал наверх, перешагивая через две ступеньки, и исчез за дверью.
Сара как будто очнулась. Прижав руки к груди, она мысленно повторяла свою клятву. Она поможет Роберту выздороветь и поедет с ним в провинцию Замбалес. Она прославит его имя и выполнит свой долг. Она будет учить филиппинских детей и останется верна своему мужу, президенту Мак-Кинли и своей стране. И никаких глупых мыслей, она выбросит из головы капитана Мархема Нэша.
Глава 4
...Она кивнула Роберту с другого конца класса. Что он делал в школе Ривер-Кроссинг? Он же уже уехал в педагогический институт. Но это был он. В своем лучшем костюме. Он вытащил из кармана узорчатый шелковый носовой платок, какими обычно пользовались картежники и аферисты, что означало: я хочу поговорить с тобой после уроков. Она оглянулась, не заметила ли этого мисс Арнольд, но учительница была погружена в чтение упражнений для начальной школы.
Саре льстило внимание Роберта, но какое-то внутреннее сопротивление мешало ей сблизиться с ним.
«Он хочет задать мне вопрос, на который я не хочу отвечать», - думала она.
Потом двухместная школьная парта превратилась в каррамото, трясущееся по улицам Манилы, и управлял им низкорослый филиппинец. Она забеспокоилась, что не готова к встрече с Робертом, не готова ответить на его вопрос, что он рассердится, потому что она опоздала. Над ней нависло смуглое лицо капитана Нэша. Громом прогремели слова:
- Дурочка! Ты выходишь замуж за совершенно незнакомого человека.
Откуда-то появившийся священник забормотал латинские и испанские слова. Как далекое эхо доносилось до нее:
«Сеньора Зумвальт... Сеньора Зумвальт... Сеньора Зумвальт... Сеньора Зумвальт... С этого момента вы - сеньора Зумвальт. Завтра мы посадим вас на корабль».
Отец и мать улыбались с крыльца дома в Айове. Мать махала ей рукой:
«Мы верим тебе, Сара. Мы хотим, чтобы ты вышла за него замуж. Мы знаем, что ты сделаешь все как надо».
Нет, это не ее дом. Она растерянно озиралась. Похоже на коридор в педагогическом училище. Но там никого нет. Ни однокурсников, ни учителей, ни света. Она потерялась. Она знала, что ей надо быть в классе, но никак не могла найти нужную дверь. Она потерялась и опоздала на важную лекцию. Опоздала везде. Потерялась и опоздала.
Она закричала во сне: «Потерялась!» И проснулась от звука собственного голоса. Она находилась в комнате-пенале, за окном была темная тропическая ночь.
- Ну вот, я опять позволила себе заснуть, - произнесла она вслух.
Сара вскочила с диванчика, подошла к столу, сполоснула руки тепловатой водой, злясь на свою медлительность. Скорее. Ты нужна Роберту.
Она стала натягивать уже высохшие юбку и блузку, пытаясь одновременно всунуть ноги в туфли и привести в порядок волосы. Почему же она так долго спала? Может быть, из-за длительного недосыпания? На «Томасе» она почти совсем не спала на своей ужасной деревянной койке.
Рывком открыв дверь спальни, Сара выскочила в коридор и попала прямо в объятия Мархему Нэшу.
- Сара, остановитесь!
- Не могу, я спешу к Роберту. Я абсолютно необходима ему. Дайте мне пройти.
Мархем обнял ее и прижал к себе. В бледном свете месяца, струившемся из открытого окна, волосы серебристым ореолом обрамляли ее лицо. От нее пахло чистотой и женственностью. Она приникла к нему, и он почувствовал теплоту ее тела. Его охватило острое чувство вины, как будто он что-то украл.
- Сара, девочка, я пришел сказать тебе..., врач послал меня сказать тебе... Роберт... Роберт... - Выражение его лица сказало ей то, что он не мог выговорить.
- Умер, - закончила она за него и уткнулась в его широкую грудь. - Он умер. Это я позволила ему умереть, не помогла ему. Вот что означал мой сон. - В ярости вырвалась она из его объятий. - Вы, вы и этот врач, вы отослали меня, когда я была нужна ему. - Она молотила кулаками по его груди. - Я успела только поздороваться с ним. Спазмы душили ее. - Я была ему нужна, но вы не позволили мне...
- Поверь мне, Сара, он уже не нуждался в тебе, ты уже ничего не могла сделать.
Он поймал ее руку, сжал в своей и повысил голос.
- После того, как ты видела его в спальне, он уже не приходил в сознание. - Капитан прикрыл глаза. - Сара, я говорил тебе, что холера - это смертный приговор, и был прав.
- А я была неправа! - с горечью сказала Сара.
Она вдруг поняла, что не выполнила свой долг жены, и ни врач, ни капитан, а только она виновата в смерти Роберта.
Молодая филиппинка, неслышно ступая босыми ногами, прошла по коридору, неся на подносе супницу, чашки, ложки и длинную овальную булку. Между супницей и хлебом стояла зажженная свеча, освещая теплым, золотистым светом гладкую желтовато-коричневую кожу женщины. Она улыбнулась, но карие глаза с нескрываемой жалостью смотрели на Сару.
- Ешьте, сеньора, ешьте.
Сара подошла к окну. Мархем стоял к ней спиной. Ей вдруг неудержимо захотелось положить руку ему на плечо, но она не решилась, и рука застыла в воздухе.
- Вы составите мне компанию? - Она не смотрела на него и говорила почти шепотом.
В ее голосе звучала тоска, но она не чувствовала этого.
- Я не могу есть одна.
- Думаю, что святой отец одобрительно отнесется к тому, что я разделю с вами трапезу. Мы говорили об этом. Дай сюда, Лус. - Он взял у служанки поднос. - Подай-ка мне вон то. - Он указал головой. - Ставь кувшин и чашки на пол. Подвинь стол ближе к кровати. - И добавил несколько слов на незнакомом Саре языке.
Маленькая женщина бросилась выполнять его приказания.
Сара молча стояла и смотрела на капитана.
«Он назвал меня «мадам». Раньше он называл меня «девочка, милая», да я и вела себя как ребенок. Он назвал меня «мадам», потому что я замужем? - Она в задумчивости опустила глаза. - Нет, скорее потому, что я вдова», - решила она.
Через несколько секунд все было готово. Свечу поставили посреди стола, а поднос прислонили к двери.
- Звоните, - горничная показала на колокольчик в оконной нише окна и повторила, выходя в темный коридор: - ешьте, звоните.
- Как вы назвали ее?
- Лус, кажется, это значит «свет».
- Красиво!
Он определенно был знаком с миловидной филиппинкой, и это почему-то было ей неприятно. Она попыталась убедить себя, что ей нет никакого дела до его знакомств, тем более что военные всегда славились своей любовью к женщинам. Да и вообще его личная жизнь ее совершенно не интересует. Она должна думать о себе, своем будущем, о работе. Капитан Мархем Нэш - только ее сопровождающий, и никаких личных отношений, абсолютно никаких.
Сара села на диван, капитан - на стул. Она удивилась своему аппетиту.
«Умер мой муж, а у меня такой аппетит!» - подумала Сара.
Но чувства вины она не испытывала. Она найдет свое место в жизни, продолжит дело, начатое Робертом, будет работать в его школе.
Суп, хлеб с хрустящей корочкой, голубой месяц над пальмами, свеча на столе, мужчина напротив нее, что еще нужно, чтобы почувствовать себя счастливой. Сара ничего не могла поделать с охватившей ее радостью.
- Очень вкусный хлеб, такой хлеб пекут в Испании, верно? На корабле нас кормили какой-то ужасной дрянью, похожей на галеты, но не на хорошие галеты. Они были жесткие, как подошва. - Она помолчала. - Дома я любила галеты и кукурузные лепешки. Мама великолепно готовит, а ее сухое печенье папа просто обожает. Но у нас никогда не пекут белый хлеб. Считается, что это роскошество. - Она бросила корочку в открытое окно. - Наверное, это чудесная страна, если в ней пекут такой удивительный хлеб.
- Это действительно замечательная страна. - Мархем улыбнулся и отрезал себе толстый ломоть хлеба. - И хлеб здесь необыкновенный, - он усмехнулся, - я передам Лус ваши слова.
- Вы смеетесь надо мной, а я говорю абсолютно серьезно. Уверена, что это замечательная страна.
- Филиппинские острова вообще прекрасны. Жаль, что вы не увидите ничего, кроме Манилы.
Сара нахмурилась:
- Увижу, капитан.
- Что вы имеете в виду?
- Я выполню свою часть договора и сдержу данное мной обещание. После похорон, - голос ее дрогнул, но она овладела собой, - поеду с вами в провинцию Замбалес и продолжу работу Роберта. - Она сделала глоток бульона и, взмахнув ложкой, продолжала: - Я перееду в его дом, продолжу его школьную практику и все дела, которые он начал.
Глаза Мархема предостерегающе блеснули.
- Если вы куда и поедете, то только домой, в Айову, на судне «Томас», мисс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33


А-П

П-Я