— Мне нравился Дэвид Кинкейд. Я знаю, эта потеря касается лично вас, но все мы сожалеем по поводу вашей утраты. Кинкейд мог рассчитывать на блестящее будущее.— Ничего не изменилось, Майкл, — серьезно возразила Синтия. — Просто мы не видели его неделю. Ну почему все так уверены, что Дэйв погиб?Каррингтон с сочувствием посмотрел на нее. — Может, вы и правы, Синтия, — сказал он. Но в его голосе не было уверенности.— Мистер Каррингтон, похоже, вы можете воплотить вашу мечту в реальность, — мрачно произнесла Элизабет, — Или вы уже не хотите приобрести Роки-Маунтейн-Сентрал? Без Дэйва Кинкейда нам ничего не сделать — ведь он был сердцем и головой этого проекта. К тому же мы лишились О'Хары и Дэна Харрингтона — машиниста и кочегара. Они были самыми лучшими! Больше того, у нас теперь нет средств на то, чтобы купить новый локомотив и вагоны. Так что, мистер Каррингтон, можете торжествовать. С Новым годом, — горько заключила она, направляясь в комнату.— Все это ерунда, Майкл. Не понимаю, с чего они взъелась на вас, но, раз мы решили не отменять бал, пожалуйста, присоединяйтесь к гостям. Не стоит портить себе вечер.— Вы любили Кинкейда, не так ли? — спросил Майкл. Удивленная его вопросом, Синтия ответила вопросом на вопрос:— А почему вас это интересует?— Мне иногда казалось, что Элизабет любит Дэвида. Она сожалеет о потере, но почему-то сердится на меня. Однако я понял, что она жалеет Дэйва не так, как жалеют любимого человека. А вот вы, Синтия, скорбите по тому, кого явно любите.— Вы говорите очень убедительно, Майкл, но ошибаетесь в одном: я не верю в то, что Дэйв погиб.— Или не хотите верить, — мягко поправил Майкл. — И как вам этот вечер? — веселым тоном спросил он.Почувствовав, что Майкл хочет отвлечь ее, Синтия улыбнулась. Майкл такой хороший человек, подумалось ей, вот почему только Бет не видит этого?— Сегодня я в своих туфлях, Майкл, но что-то мне не хочется танцевать.— Хорошо, Синтия, но если вы передумаете, первый вальс — за мной.Промаявшись на балу часа три и не в силах больше терпеть нудные разговоры, Синтия украдкой ускользнула в кабинет. Заливаясь слезами, девушка подошла к портрету отца, висевшему над камином.— Он жив, папочка. Я все еще верю, — прошептала она. — Но что, если он где-то один, раненый и замерзает? Если ему нужна моя помощь, папочка? Я чувствую себя такой беспомощной, такой… потерянной…Вытащив из-за корсажа послание отца, Синтия еще раз взглянула на портрет.— Думаю, настала пора распечатать письмо, папа, потому что с его помощью я хочу обрести надежду.Ведь никто больше не верит, что Дэйв жив, я вижу это по их глазам.Распечатав письмо, Синтия с тяжелым сердцем принялась читать его.
Моя дорогая Тия! Сев писать это послание, я задумался, при каких обстоятельствах ты можешь вскрыть его. И пришел к выводу, что ты сделаешь это в двух случаях: когда найдешь любовь или когда потеряешь ее. Молю Бога, чтобы второго с тобой не произошло. Надеюсь, ты уже догадалась, почему я оставил тебе наперсток — это же крохотный символ дома, домашнего очага. Ведь именно этого ты ищешь, моя дорогая Тия. Тебе хочется иметь свою семью, любить и быть любимой. Ты считаешь, что одержима скукой, а на самом деле ты отчаянно бьешься за мир и покой для себя. Поэтому я надеюсь, что ты своего добьешься и найдешь свое счастье. Верь мне, дорогая Тия, любовь победит, и в один прекрасный день ты встретишь мужчину, который по-настоящему полюбит тебя. Молю Бога, чтобы этот день поскорее наступил.
Синтия вздохнула.— Ты был прав, папочка. — Она взглянула на портрет. — Я встретила такого мужчину. Мне было так спокойно и хорошо рядом с ним. Мы никогда не скучали вместе. Ты говоришь, что я найду свое счастье, но, к сожалению, не упоминаешь, как долго оно будет длиться. Неужели я встретила Дэйва лишь для того, чтобы потерять его? Правда, ты сказал, что любовь победит. Что ж, буду в это верить и черпать в этой вере силу. Любовь победит, и Дэйв вернется ко мне.Забили каминные часы, и девушка невидящим взором посмотрела на них. Пробило полночь, а значит, наступил Новый год. В соседней комнате раздались громкие крики, а когда гости запели «Старинную шотландскую песню», сердце девушки защемило. Она вдруг вспомнила все свое прошлое и с надеждой подумала о будущем.Закрыв глаза, Синтия пыталась сдержать слезы. Какая надежда, если Дэйва нет рядом?— А мне-то казалось, что по обычаю близкие целуются, когда часы бьют двенадцать, — вдруг раздалось у нее над головой.Не веря своим ушам девушка обернулась. Рядом с ней стоял Дэйв, и его теплая нежная улыбка согревала ее.— С Новым годом, дорогая!— Это ты?! Боже мой, Дэйв, неужели это ты?! — Слезы радости потекли у нее из глаз. Она бросилась к нему. — Я знала, что ты вернешься! Я не переставала верить в то, что ты жив! — всхлипывая, говорила Синтия, а Дэйв осыпал горячими поцелуями ее шею и лицо. — Я верила, несмотря ни на что!Дэйв крепко поцеловал ее в губы.— Я же говорил тебе, дорогая: ничто не разлучит нас. — Крепче сжав Синтию в объятиях, он прошептал ей на ухо:— Ох, Син, были моменты, когда одни воспоминания о тебе, о твоем прекрасном лице помогали мне выстоять.— Даже не представляю, что тебе пришлось пережить.— Все произошло так быстро, — заговорил Дэйв. — Мы и не знали о предстоящей непогоде. Когда началась вьюга, О'Хара до минимума сбросил скорость, поэтому крушения не произошло — мы медленно съехали с колеи и покатились вниз, а потом состав врезался в деревья и вагон перевернулся. Тут-то все и началось! Правда, мы с Дэном легко отделались, а вот бедняге Пэдди досталось: у него сломаны обе ноги. Мы наложили ему шины, но не представляли, в каком направлении двигаться. Паровоз застрял на горном склоне, а нам непременно надо было выбраться оттуда — ведь его могло понести ниже. Пэдди мы несли по очереди, но вперед продвигались очень медленно: из-за резкого ветра и сильного снегопада мы ничего не видели. Сегодня нам удалось выбраться на колею, и спасатели сразу же нашли нас.Синтия с тревогой посмотрела на него:— А с тобой все в порядке? Руки и ноги целы?— Все хорошо, — кивнул Дэйв. — Слава Богу, я был в перчатках. Ночью мы вырыли небольшую снежную пещеру. Она защищала нас от снегопада, а спали мы, прижимаясь друг к другу, чтобы не замерзнуть.— Как Пэдди и Дэн?— Нормально. Оба в местной больнице. У Дэна отморожены два пальца на ногах, ну а Пэдди — стреляный воробей. Доктор уверен, что он выздоровеет.— Боже мой! — воскликнула Синтия. — Задаю тебе вопросы, а ведь ты наверняка измучен. Ты голоден, Дэйв? Хочешь чего-нибудь?— Пока что хочу одного — подержать тебя в объятиях, Син, а потом принять горячую ванну и заняться любовью. Я сказал Элизабет, что расскажу ей все завтра. — Обняв Синтию, он вновь прижал ее к себе.Так они и стояли, обнявшись. Слова были не нужны. Тишину нарушали лишь тиканье часов да звуки музыки из соседней комнаты.Прошло несколько мгновений, и вдруг Дэйв медленно закружил Синтию под музыку; девушка даже не сразу поняла, что происходит.— Дэйв, да ты танцуешь?— Угу.— А говорил, что не умеешь, — укоризненно сказала она.— Целые две недели Лидия и Мэгги учили меня. Я собирался станцевать вальс со своей невестой в день венчания. — Он поцеловал ее. — Я люблю тебя, Син.— Я тоже люблю тебя, Дэйв. Я так люблю тебя! — Она покосилась на портрет отца. — Ты был прав, папочка, — прошептала она.— Что ты сказала? — не понял Дэйв.— Папа дал мне один совет.Обнявшись, влюбленные вышли из кабинета и направились в кухню.— Слава Богу! — обрадовалась Мидди, увидев Кинкейда. — Это же мистер Дэйв!Подождав, пока Мидди расцелует Дэйва, влюбленные направились к черной лестнице, ведущей на второй этаж.Синтия наполнила ванну горячей водой, Дэйв лег в нее, а она принялась мыть и брить его. После ванны Дэйв завернулся в полотенце.— Моя одежда и подарки… все пропало, — пробормотал он.— Это не важно, любимый, — успокоила его Синтия. — Утром мы подберем тебе что-нибудь из папиной одежды. А ты — лучший подарок для меня.Взяв со стула свою рубашку, Дэйв сунул руку в кармашек.— Но это у меня с собой, — улыбнулся он, вынимая из кармана золотое колечко. — Если только ты не передумала выходить за меня.— Ну да, Кинкейд, — с вызовом проговорила Синтия, уперев руки в бока. — Я думала, думала и не придумала ничего лучшего, чем замужество! Поэтому я и не верила в твою смерть. Я и мысли не допускала, что ты так легко сорвешься с крючка, на который попался. — Она повернула ключ в замочной скважине. — Этой ночью сюда никто не зайдет, и Новый год мы встретим по-своему.Лежа в его объятиях, Синтия говорила о своей любви:— Вечером, повторяя про себя, что ты должен быть жив, я думала, что мне довелось познать рай, но потом я его потеряла.Дэйв усмехнулся:— Подумать только, какое совпадение! Я все время чувствовал себя Адамом, которому довелось попробовать запретный плод.— Так ты хочешь сказать, что это я тебя совратила?— Совершенно верно, — кивнул он. Синтия рассмеялась:— Раз так, то называй меня не миз Син, а миз Первородный Грех, Кинкейд.— Ну да, Сверкающий Грех, Великолепный Грех… — говорил он, целуя ее лоб, щеки, шею… — Приподнявшись, Дэйв с обожанием заглянул ей в глаза. — Но я все-таки буду называть тебя, как и прежде: моя лучшая и любимая миз Син — так нам обоим привычнее, — пробормотал он. Эпилог Оторвавшись от письма, которое он держал в руках, Клив Маккензи посмотрел на двух братьев и своего племянника Джоша, только что вошедших в комнату.— Скоро к нам пожалуют гости, — сообщил он.— Что за гости? — поинтересовался Люк.— Похоже, наша кузина Синтия вышла замуж. Вот она и решила погостить у нас денек-другой: они с мужем направляются в Даллас, где планируют провести медовый месяц. Кузина очень хочет познакомиться с вами.— Ох, Клив, мы ведь тоже проводили медовый месяц в Далласе! — воскликнула Адриана.Ее глаза подозрительно заблестели, когда она с любовью взглянула на мужа. Несмотря на то, что они были женаты уже девять лет и она ждала их четвертого ребенка, они по-прежнему были влюблены друг в друга.— Пап, не та ли это богатая кузина, которая строит здесь дорогу? — спросил Джош.Высокий и широкоплечий семнадцатилетний юноша удивительно походил на своего красавца отца.— Думаю, это она, только я ни разу не видел ее, — ответил Люк.— Ага! — вдруг воскликнула Хани, переворачивая карту. — Ты родишь девочку!Встав из-за стола, Адриана подошла к Кливу и села на подлокотник его кресла.— Дорогой, мама Роза сказала мне, что я произведу на свет дочку, — улыбнулась женщина.— Отлично, и мы назовем малышку в ее честь, — проговорил Клив, обнимая жену за талию.— Хм. Мама Роза! — фыркнула Гарнет. — Ну и имечко!— Думаю, Клив имел в виду ее настоящее имя — Хани Бер Маккензи, Рыженькая, — пояснил Флинт, подмигивая Кливу.— Не обращай внимания на слова мадам Розы, на Эди, — предупредил Люк. — Эта особа — шарлатанка.— Между прочим, я отлично читаю по картам Таро, — , насмешливо перебила его Хани. — Разве я не угадала, что ты с ума по мне сходишь, Люк Маккензи?— С ума по тебе или от тебя? — ухмыльнулся Люк. Хани перемешала карты.— Хорошо, кто следующий? — спросила она.— Может, погадаешь мне, мама? — спросил Джош, занимая стул, на котором до этого сидела Адриана. Сын Флинта и Гарнет подошел к столу.— Тетушка Хани, скажите Джошу, женится ли он на этой Рори Мартин, за которой ухаживает?— Что за манеры! — недовольно воскликнула Гарнет. — Это тебя не касается!— Да уж, болтун, лучше слушайся мамочку, — заявил Джош, слегка шлепнув кузена.Тряхнув золотыми кудрями, Кэтлин Маккензи горячо проговорила:— Мой брат может ухаживать за девушкой, если ему этого хочется, Энди.— Совершенно верно, Китти. — Подхватив семилетнюю сестру, Джош усадил ее на колени. — Давай-ка послушаем, что мама скажет о моем будущем.Но остальные дети уже смекнули, что к чему, и начали бегать вокруг стола, выкрикивая: «А у Джоша есть девушка!»— Ну ладно, довольно! — прикрикнул Флинт. — Почему бы вам, детки, не уйти отсюда и не поиграть где-нибудь еще!— А что еще пишет кузина Синтия? — спросил Люк, как только шестеро детей выбежали из комнаты. Отложив письмо, Клив улыбнулся:— Она сообщает кое-что интересное. На них напала банда Билли Боба Уолдена.— Уолдена? — испуганно пробормотала Гарнет.Три женщины обменялись понимающими взглядами. Даже через девять лет это имя вызывало у них страх.— Билли Боба Уолдена! — расхохотался Люк.— Что в этом смешного? — недоуменно спросил Флинт.— Если это тот самый Билли Боб Уолден, которого я арестовывал, то вы поймете, отчего я смеюсь.— А он имеет отношение к Чарли Уолдену? — обратилась к нему Адриана.— Да, — кивнул Люк, — он его брат, но на этом сходство между ними заканчивается. Билли Боб совершенно безопасен, поверьте мне. Он полный идиот. В жизни не встречал такого тупицы.Гарнет была настроена не так оптимистично, как Люк.— За что ты арестовал его, Люк? — спросила она.— За убийство.— За убийство?! — хором воскликнули три женщины.— По убийца не может быть безопасным, папа, — заметил Джош.— В ту пору я был шерифом Стоктона, — заговорил Люк. — Билли Боб и его брат Бо играли в покер с каким-то человеком. Бо обвинил того в обмане, и сами представляете, что за этим последовало. Оба брата выхватили пистолеты. Я уверен, что незнакомца пристрелил Бо, потому что Билли не смог бы сделать этого, однако он утверждал, будто именно он сделал роковой выстрел. Кстати, выяснилось, что незнакомец не шельмовал — Бо был отвратительным игроком. Вот поэтому мне и пришлось арестовать Билли Боба.— А что случилось с Бо? — поинтересовалась Адриана.— Когда я арестовывал Билли Боба, Бо выпустил в меня пулю, а потому мне пришлось застрелить его. Потом я отвез Билли Боба в Сакраменто и передал его в руки федеральному судебному исполнителю. Его осудили и приговорили к десяти годам тюрьмы. — Люк привлек к себе Хани. — А потом, дорогие братья и сестрички, я повстречал миз Хани Бер. — Поцеловав жену в щеку, Люк направился к камину и принялся набивать трубку табаком.— Но если этот человек действительно так глуп, как ты его описываешь, как он может быть предводителем целой банды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39