Да, я хочу тебя — хочу снова оказаться внутри тебя, хочу держать тебя в объятиях. Но ты не принадлежишь мне. Ты меня понимаешь?
— Да, ты прав… — Слезы душили ее. — Все это неправедно. Мы… мы не должны…
Уже не имело значения, что сказал он, а что — она, что они сделали или не сделали. Крепко, почти грубо, Стив притянул ее к себе, его горячий рот припал к ее рту, его язык обжигал ее губы. Иден чувствовала, как теряет ощущение реальности, как движения гамака передаются ее телу, и она ухватилась обеими руками за края гамака, удерживая на себе Стива.
За хлипкими стенами хижины грохотали раскаты грома, молния освещала небо и их ненадежное убежище серебряными вспышками. Иден видела лицо Стива, резкие очертания его скул и подбородка, блеск его золотисто-желтых глаз. Она обхватила ладонями его лицо, пробежала пальцами по линии его губ, покрытому щетиной подбородку.
— Боже, Иден, — хрипло пробормотал он, держа ее в объятиях. Провел ладонью по ее руке, запутался пальцами в густых волосах, разбросанных по плечам. Иден захотелось уткнуться лицом в его шею, еще раз почувствовать аромат его кожи.
Та власть, которую он над ней обрел, была пугающей. Медленно, словно бы борясь с искушением, но явно проиграв битву, Стив снова приник к ее губам, и ее растерянность опять обратилась в надежду. Иден вдруг почувствовала, что снова тонет, все глубже и глубже погружается в водоворот страсти и желания. Ничто больше не имело значения. Для Иден не существовало ничего, кроме желания двигаться вместе с ним, стремления соединиться с этим мужчиной.
Раскачиваясь, гамак грозил вот-вот сбросить влюбленную пару. Стив тихо выругался и поднял голову.
Дрожа всем телом, Иден прижималось к нему, стараясь руками притянуть к себе его голову; она жаждала его поцелуев — только они могли утолить ее чувственный голод.
— Подожди, любимая, — прохрипел он, — подожди…
Чего он ждет? Почему теряет время, когда мог бы целовать ее, мог бы любить ее… Иден прижалась лицом к бешено пульсирующей жилке на его шее и услышала неистовый стук его сердца — в точности повторяющий биение ее собственного. Эта ночь казалась последней, проведенной в сказке, уже завтра она должна вернуться в свой мир, а он — в свой. У них нет общего будущего. Иден ожидает одно — долгие годы без Стива.
Мучаясь этим предчувствием, Иден подалась к Стиву всем телом. Она стала осыпать его поцелуями, ее не остановило даже то, что он сел и свесил ноги с края гамака.
— Мы можем упасть, — тихо сказал он, — и все закончится тем, что мы оба будем валяться на грязном полу и стонать от боли. Иди ко мне, вот сюда.
Она поднялась вместе с ним, и они молча расстелили полотняные покрывала их гамака поверх плетеных ковриков на полу. Стив лег и жестом поманил Иден к себе. Она опустилась рядом с ним на пол, поджав одну ногу, и посмотрела на Стива, на его темную голову, на обращенное к ней лицо, скрытое тенями ночи.
Улыбнувшись, она наклонилась и вдруг задрожала, когда Стив потянулся ей навстречу. Его пальцы заскользили по ее ногам, скрытым длинной полотняной рубашкой. Иден затрепетала. Схватив ее рубашку, Стив медленно потянул ее кверху, обнажив бедра Иден. Сделав глубокий вдох, она положила ладони на его голову. Иден двигалась под его ищущими руками, содрогаясь от тех ощущений, которые рождали в ней его прикосновения.
Эти ощущения были так знакомы, казались такими естественными, словно забирали у женщины всю ее боль и вину. Между ними сегодня не будет недопонимания и обид. Только любовь.
Стив сел на корточки и посмотрел на Иден, все еще зажимая в пальцах подол ее рубашки. Уголки его губ приподнялись в улыбке, когда он посмотрел на нее. Его лицо напоминало маску, на которой играли свет и тени, в его золотистых глазах плясали дьявольские искорки.
— Именно о тебе я мечтал всю жизнь, ты знаешь об этом? — тихо произнес он, проводя ладонями по ее икрам до самых коленей. — Хотел трогать тебя вот так. Обнимать тебя. Целовать… вот тут.
Он прижался губами к чувствительной коже на внутренней стороне бедра, и Иден задохнулась от наслаждения. Ее овевал прохладный ветерок, вынуждая тянуться к Стиву, лихорадочно хвататься за него. Внутри все сжалось в тугой трепещущий ком.
А губы Стива все увереннее двигались вверх, мучительно сладко истязая чувственную плоть Иден. Его теплый язык достиг наконец самого сокровенного в ней, лаская ее, и из губ Иден вырвался стон. Наслаждение острыми стрелами пронизывало все ее тело.
— Стив… — Ее голос дрожал. Иден почти не могла дышать. Она запустила пальцы в его волосы.
Когда Стив скользнул ладонями ей под ягодицы и, подхватив их, проник языком еще глубже, в самую сердцевину ее чувственной страсти, Иден потеряла дар речи. Его ритмичные движения заставляли ее извиваться от нетерпения, дыхание стало прерывистым. Иден прикусила губу, чтобы сдержать крик блаженства, когда язык Стива вознес ее на самую вершину наслаждения. Он еще долго целовал ее нежную плоть, пока Иден не сомкнула колени и не обхватила руками его плечи.
Стив встал на ноги, снимая с Иден балахон, и отбросил в сторону. Затем потянул ее к себе. При этом соски потерлись о его обнаженную кожу, и это заставило Иден снова затрепетать. Накрыв ее груди ладонями, Стив наклонился, чтобы снова поцеловать, его пальцы нежно очерчивали чувственные круги вокруг напрягшихся сосков.
Иден застонала и уронила голову под бешеным натиском его рта, выгнувшись дугой в его крепких объятиях. Твердое доказательство охватившего его желания упиралось в ее обнаженный живот. Пошевелив бедрами в безмолвном приглашении, она опустила руку, чтобы дать ему первую робкую ласку, погладив твердую выпуклость под тканью одежды.
Его стон заглушили ее губы, и Стив пробормотал:
— Давай избавимся от этой проклятой одежды. Она нам мешает…
Иден помогла ему: сняла со Стива рубашку и расстегнула пуговицы на штанах. Длинные черные ресницы бросали тень на его глаза. А когда Иден легонько коснулась его, пробежавшись кончиками пальцев по восставшему мужскому естеству, Стива охватила дрожь.
Его блаженное мурлыканье возрождало в ней ответную страсть, и когда Стив наконец избавился от одежды и придвинулся к Иден, опустившись на колени, она раздвинула ноги в страстном ожидании. Стив навис над ней, скользнув между ее бедер, но не входя в нее. Он снова скользнул по ее влажной плоти, и дыхание Иден сбилось. Лихорадочно хватая ртом воздух, она обвила его руками.
Наклонившись, Стив приник губами к чувствительной ямке на ее шее, затем к нежному плечу. Его дыхание обжигало ее кожу. Медленные движения между ее бедер привели Иден в восторг, и она потянула его на себя обеими руками.
Она приподняла бедра, и он оказался совсем рядом с ее лоном, большой и горячий. Иден выгнулась ему навстречу, желая почувствовать его твердость глубоко внутри себя, но Стив отодвинулся. Его движения лишь поддразнивали ее, Стив легонько касался ее, но тут же снова отстранялся. Иден приподняла бедра, чтобы встретить его следующий толчок.
— Стив… — тихо простонала она, — пожалуйста…
Стив легонько отодвинулся:
— Нет… еще нет…
Жажда удовлетворения заставила ее вновь выгнуться ему навстречу, когда он приблизился к ней и его естество прижалось к ее влажному входу захватывающе сладким движением.
— О Боже… — пробормотал он, тяжело дыша.
Затем Стив сел, подобрав под себя ноги, и посмотрел вниз, на лежащую под ним Иден. Ее лицо, слегка освещенное языками пламени, было полно решимости. Медленно он приподнял ее и посадил на свои бедра так, что ее мягкое лоно слегка касалось его твердыни. И в этот момент он притянул ее к себе, проникая внутрь сосредоточенной между ее бедрами женственности, заставляя Иден стонать от наслаждения. Он медленно двигался внутри ее, ритмичными движениями лаская ее влажную плоть. С каждым его толчком Иден все крепче сжимала пальцы, стараясь притянуть Стива еще ближе и получить наконец долгожданное освобождение. И вдруг его плечи задрожали от напряжения, дыхание участилось, и все его тело начало содрогаться. Так продолжалось несколько сладких мгновений.
Извиваясь над ним, Иден старалась почувствовать его глубоко внутри, но Стив отстранился. Он поднял на нее глаза, опушенные густыми ресницами. Но не пошевелился. Не уступил молчаливой просьбе ее тела. Но этого было и не надо, потому что одного его легкого движения хватило, чтобы сокрушительное избавление поглотило Иден без остатка. Она закричала, все ее тело содрогалось от накатывающих волн. Стив перевернул ее на спину и навалился сверху всем своим весом.
Изо всех сил прижимая ее к себе, Стив резкими толчками проникал все глубже в ее лоно, его твердое естество было разгоряченным и тяжелым. Наконец и он поднялся на вершину наслаждения, и сладкие судороги охватили все его тело. Он издал протяжный стон. Она лежала не шевелясь, стараясь успокоить дыхание, словно бы не совсем понимая, что сейчас произошло.
Тихий горловой стон Стива достиг ее слуха, и она повернулась к нему, легонько задев щекой. Через мгновение он поднял лицо и взглянул на нее. Глаза его были затянуты поволокой, на губах играла улыбка, полная горечи.
— Я не знаю, что хуже — совершить прелюбодеяние или только думать о нем…
Когда он перекатился на спину, Иден выдавила из себя улыбку.
— А знаешь… все-таки я была права.
Он вопросительно поднял темную бровь:
— Да? Насчет чего?
Играя пальцем с влажными кудряшками на его широкой груди, Иден пробормотала:
— Ты на самом деле герой.
Он поймал ее руку. Его голос звучал тихо, Стив был явно озадачен.
— Ты говоришь ужасные вещи, Златовласка.
— Да. — На ее губах играла озорная улыбка. Иден подняла глаза и залюбовалась его лицом: прекрасным изгибом ресниц, чувственной линией рта, высокими скулами — всеми теми чертами, что составляли столь любимое ею мужское лицо. — Именно так.
Дождь шел всю ночь. Утром снова началась душная жара, но солнце лишь временами проникало сквозь облака и попадало на землю. Почти все небо было затянуто тучами, темными, тяжелыми, обещающими новый дождь. Стив принял благодарность индейцев с достоинством и спокойствием. Ему нужно было сейчас одно — убраться отсюда. И как можно скорее.
После переговоров с Юм Кином, где обсуждалось освобождение двоих пленников, Стив вдруг задумался, а почему он, собственно, так печется об их благополучии. Колин Миллер — человек вздорный и неблагодарный, а Ричард думает лишь об этом дурацком храме и о своем драгоценном троне Ягуара.
Раздраженный до предела, Стив стоял, скрестив на груди руки, и ждал, пока мужчины выйдут из хижины. Он думал, что они будут безмерно рады, что могут наконец уйти, но Колин вдруг начал ныть по поводу того, что ботинки ему жмут, а Ричард пытался выпросить у индейцев глиняный сосуд, который, по его мнению, являлся «прекрасным образчиком гончарного искусства майя».
— Да бросьте вы этот чертов горшок! — наконец рявкнул Стив и, когда Ричард посмотрел на него с удивлением, тихо добавил: — Я знаю место, где вы сможете найти еще сто таких, если именно это задерживает наш уход.
— Правда? — В глазах Ричарда загорелась надежда. — Превосходно! Надеюсь, это место находится неподалеку? О, я определенно буду самым известным археологом, вернувшимся с Юкатана!
— Если не поторопитесь, то можете и вовсе не вернуться. Индейцам не очень-то хочется отпускать вас. Мне стоило огромных усилий уговорить, так что давайте исчезнем отсюда, пока они не передумали. Дождь может закончиться в любую минуту. Или, наоборот, он может идти так долго, что они захотят, чтобы я остановил его. А для этого мне потребуется совершить новое жертвоприношение, и вы оба — первые в моем списке подходящих на эту роль.
— Я уверен, что Иден ты в свой список не внес, — проговорил Колин, с вызовом глядя Стиву в глаза. — Я не знаю, где она провела последние несколько ночей. Но явно не здесь. И я догадываюсь, кто был с ней все это время.
— И держи свои догадки при себе. Я, черт тебя побери, не хочу слушать твою очередную болтовню, и она — тоже.
Стив поморщился. Ему вовсе не нужно было выворачиваться наизнанку, чтобы удержаться от прелюбодеяния. Колин не оценит его старания в любом случае. Но Стив делал это не ради Колина. Он делал это ради Иден — даже когда желал ее так сильно, что боль, казалось, пронзала все тело. Он не хотел быть причиной её страданий, не хотел, чтобы из-за него она чувствовала себя виноватой. Ей и так было нелегко.
Более того, Стиву было о чем подумать, кроме уязвленной гордости Колина. Во время их последнего разговора с Юм Кином у него зародились некоторые подозрения и вопросы, и теперь он хотел получить на них ответы. И не только у Ричарда и Колина, но и у Джона Картера. Странным Стиву показалось то, что индеец был уверен: этих пленников послали к ним в качестве жертв — и вовсе не боги, а такие же люди, как и они сами. И это мучило теперь Стива. Очень мучило. Когда он начал расспрашивать у шамана, старик упорно молчал, не желая ничего объяснять. Это было плохим знаком.
Складывалось впечатление, что джунгли сговорились против жалкой кучки белых людей. У каждого были свои планы на них, свои мотивы и причины, и лишь одно Стив знал наверняка: сам он хотел бы жить в мире.
— Шевелитесь, — приказал он, когда Ричард и Колин наконец собрались. — Похоже, сейчас снова пойдет дождь. — Не оборачиваясь, он гордо прошествовал через центр деревни. Они могут идти за ним, а могут и не идти. Стиву уже надоело с ними возиться. К тому же Стив не знал, как поведет себя, когда снова увидит Иден. Он трусливо сбежал из хижины еще до того, как она проснулась, потому что был еще не готов увидеться с ней. Он думал о том, как она поступит. Будет ли держаться отчужденно и притворяться, что прошедшей ночи не было вовсе? Или поведет себя с Колином вызывающе? Как Стив уже понял, Иден была совершенно непредсказуемой.
Иден ждала его перед хижиной, в которой они провели ночь. И на ней снова были штаны и рубашка. Изменились лишь ее ноги — на них вместо ботинок красовались сандалии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44