Того хуже, в неудобопоказываемое существо, в реаль
ность которого приходится верить».
Даже на премьере фильма в кинотеатре «Художественный» Орлова демонстр
ативно отсутствовала. Выступали два режиссера Ц М. Каростин и Г. Алексан
дров Ц и почему-то… Р. Плятт. Тем не менее зрители выразили единодушное п
ожелание, чтобы, кроме этого, об Александрове и Орловой был создан еще и по
лнометражный фильм.
Между тем «консультировать» английскую картину о себе и «Грише» Орлова,
хотя и с неохотой, летала. Но одно дело Ц документальный фильм, где она, да
вно уже «негодная» для экрана, должна появляться, а другое художественно
е полотно, где ее, плохо или хорошо, изобразит другая актриса. И к ней, Орлов
ой, кроме сочувствия, если это получится плохо, не будет никаких претензи
й. А вдруг (чем черт не шутит!) получится хорошо…

65

Теперь принято писать, что эпоха Орловой и Александрова закончилась с эп
охой того, кто ценил, может быть, их больше всех, Ц с эпохой Сталина. А межд
у тем Д. Щеглов со слов своего основного Ц как аккомпаниатор Л. Миронов у
М. Кушнирова Ц «соавтора», Н. Голиковой, внучатой племянницы актрисы, при
водит такой невероятный, казалось бы, эпизод.
«В эти траурные дни (в марте 53-го. Ц Ю. С.) Орлова зашла к своей сестре (бабушк
е Н. Голиковой, в семье ее почему-то звали Мариной. Ц Ю. С.)
И никто уже не вспомнит, за какую разговорную шестеренку зацепилась фраз
а, равно как и то, в какой момент появилась на столе бутылка вишневой налив
ки из запасов Нонны Петровны, когда ее сестра как-то очень просто, без вся
кого надрыва, точно об этом давно и много говорено, произнесла: «Слава бог
у, что этот мерзавец сдох», Ц и через минуту ее обомлевшая от горя и ужаса
внучатая племянница с рыданиями вылетела из-за стола.
Ц Машенька, господь с тобой, что случилось? Ц спрашивала потом Нонна Пе
тровна.
Девочка захлебывалась слезами смятения и верности. Любочка!.. Она могла т
ак сказать… про него!
Ц И ты из-за этого?! Ц Нонна Петровна расхохоталась так, как не смеялась
давно. Ц Знаешь, я и не догадывалась, что ты у нас такая дурочка!

66

Та же супруга Н. Черкасова вспоминает, как «влип» ее муж в александровску
ю «Весну».
«В 1946 году мы ненадолго приехали в Москву. Очень скоро нас нашел муж Орлово
й Александров и пригласил обедать к ним на дачу во Внуково. Я была сама зам
учена своими дачными делами, и мне не очень хотелось ехать, но Александро
в сказал, что это не просто дача, а нечто придуманное и выполненное им сами
м. Это было уже интересно.
Дача действительно была не дачей, а скорее напоминала южноамериканскую
виллу, пожалуй, даже мексиканское ранчо, с лоджией в нижнем этаже. Это было
удивительно Ц талант режиссера, художника, маляра, столяра в одном лице.
Очевидно, пребывание с Эйзенштейном в Америке и Мексике помогло создать
это красивое жилище. На обеде был и И. Дунаевский, в честь которого на граф
ине с водкой было выгравировано: «Нам песня строить и… пить помогает…». Ч
еркасов еще со времен «Детей капитана Гранта» нежно относился к Дунаевс
кому и очень рад был его увидеть. Все было прекрасно. Когда обед кончился и
мы сидели у камина, Григорий Васильевич предложил Черкасову прочесть сц
енарий «Весны». Николай Константинович, ничего не подозревая, сказал: «Д
авай, давай, интересно, что это будет». Но первой прочитала сценарий я, и вс
е для меня стало ясно: Коля, ты пропал, ты будешь играть этого безликого ге
роя-режиссера. Прочитав сценарий, Черкасов сказал: «Нет, это я играть не б
уду, мне здесь играть нечего. К сожалению, придется отказаться».
…Прошло какое-то время, он был так занят, что просто забыл об этом случае. В
следующий раз мы встретились с Орловой и Александровым в гостинице, где
жили (а те за это время перепробовали в роли «безликого» режиссера Б. Тени
на и Б. Бабочкина, а первого даже немного поснимали. Ц Ю. С.). Любовь Петровн
а и Григорий Васильевич пришли к нам обедать в большой номер в гостинице
«Москва». Встретились мы весело и беззаботно, забыв о «Весне». «Слава бог
у, миновало», Ц подумала я. Но в конце обеда Александров вдруг сказал:
Ц Коля, ты знаешь, по-моему, мне удалось подогнать роль под тебя. Понимаеш
ь, тот человек, который ни в кого никогда не влюблялся, и вдруг…
Ц Гриша, я же не из пластилина сделан, меня нельзя «подогнать» под любовн
ика. Чудака-любовника я еще смогу сыграть. Эйзенштейн меня выламывал в «А
лександре Невском», а ты этого не заметил, ну, значит, хорошо выламывал, ни
чего не скажешь. Но ведь там была выгодная сценарная ситуация, а тут чем я
прикроюсь? Галстуком-бабочкой?
Любовь Петровна молчала, расстроенная, потом подошла к креслу, в котором
сидел Черкасов и, смотря на него смеющимися и умоляющими глазами, полушу
тя-полусерьезно встала перед моим супругом на колени.
Ц Ни один актер не сможет сыграть эту роль так, как нужно мне и фильму, Ц
уговаривала она. Ц Я умоляю вас согласиться. Гриша и вы сделаете из этого
материала чудо! Снимать мы будем в Праге, на студии «Баррандов», во время
вашего отпуска в театре. Нина Николаевна (жена Черкасова. Ц Ю. С.), если зах
очет, поедет с нами.
Она добавила, что, если я захочу, могу даже сниматься в картине, там много р
олей. Если же нет, просто буду находиться с Николаем, смотреть съемки, мате
риал, словом, помогать ему.
Ц Группа у нас чудесная, Ц добавила Орлова Ц Рина Зеленая, Раневская…
Да и всех других вы знаете…
Вот так все это случилось. Любовь Петровна, конечно, чувствовала, что Черк
асову не очень интересно сниматься в роли режиссера, и была благодарна, в
нимательна, баловала нас всем, чем только могла. А свободное от съемок вре
мя мы путешествовали по Чехии, Словакии, бывали в театрах, кино, на симфони
ческих концертах. И все-таки, несмотря ни на что, я волновалась за роль Чер
касова; куски, которые я смотрела, были красивыми, изобретательно решенн
ыми, но все это его «не грело»…
Зато «согревает» которое уже поколение зрителей. Аркадия Арканова, напр
имер, с ностальгией вспоминающего о своей детской еще влюбленности в «Ве
сну», особенно в ее черкасовского героя, потому что он по фильму, как и Арк
анов, Аркадий Михайлович:
«И до сих пор, и, я уверен, до конца жизни это вызывает и будет вызывать у мен
я ослабляющее головокружение, когда ноги становятся ватными, а в позвоно
чнике что-то холодеет».
Да и С. Юрский, хотя его инициалы не совпадают с аркановскими и громовским
и (режиссера в фильме), много лет спустя, пересмотрев «Весну» по телевиден
ию, не может скрыть восторга:
«А Черкасов в роли, что называется, «голубого» героя Ц слегка любовник, с
легка ментор. Но почему же он так обаятелен!»
Так что не зря Орлова на коленях вымаливала согласие великого актера!..

67

Александров вспоминал об Орловой: «Она во всех моих начинаниях была не т
олько сурово-беспощадным критиком, но и другом-вдохновителем и неоцени
мым помощником».
Об одной такой «неоценимой помощи» рассказывает тот же А. Бобровский.
Композитором фильма «Человек человеку» был А. Волконский, потомок знаме
нитого княжеского рода, бывший эмигрант. Вернувшись в 50-х годах в СССР, он ж
енился на дочери К. Паустовского, сотрудничал с Ю. Любимовым и О. Ефремовым
, создал даже ансамбль старинной музыки «Мадригал», потом снова уехал во
Францию.
"…Слушание увертюры А. Волконского Александров назначил у себя дома в 11 ча
сов. Поскольку у него не было ничего случайного в поступках, видимо, это вр
емя имело какой-то определенный смысл. Волконский уже разложил ноты на п
юпитре, приготовился играть, но Александров почему-то тянул с началом ис
полнения, выходил, входил, отвлекал нас разговорами о пустяках. Наконец о
н последний раз вернулся и оставил дверь комнаты широко открытой.
Ц Ну что же, пожалуй, можно послушать, Ц удобно расположился он в кресле.

Волконский сыграл увертюру, и воцарилась тишина. И тут произошло нечто с
овершенно ошеломившее нас. Из комнаты, что была напротив, выбежала, громк
о аплодируя, счастливая и взволнованная Любовь Петровна.
Ц Браво! Замечательно! Великолепно! Ц восклицала она с живостью и непос
редственной радостью, протягивая руки Андрею.
Тот стоял красный и смущенный от каскада похвал, которые сыпались на нег
о. Александров же смотрел на Орлову сияющими влюбленными глазами.
Ц Поздравляю вас! Ц говорила она. Ц Поздравляю всех! А вас особенно, Гри
горий Васильевич, с замечательным композитором!
Столь неожиданное появление кинозвезды из таинственной двери, да еще с к
омплиментами… «Как странно все это! Ц думал я. Ц Что за эффект? Она что ст
ояла и слушала музыку за дверью? А впрочем, конечно! Конечно, все было среж
иссировано: и 11 часов, чтобы Орлова могла спокойно завершить свой туалет (
недаром он тянул с началом исполнения). И этот ее выход с аплодисментами, о
значавший признание. Если бы она не вышла, значит музыка не годится. И тогд
а ничего не подозревавшему композитору было бы предложено написать нов
ый вариант. Здесь умели щадить авторское самолюбие. Но музыка пришлась п
о вкусу Ц и вот вам выход! Какая радость и какое облегчение для Александр
ова! И какие странные эти «великие»!
Остается непонятным: неужели «странные великие» точно так же, путем «под
слушки», оценивали музыку сделавшего их в большой степени «великими» И.
Дунаевского? И так же, хлопая в ладоши, выскакивала из своего укрытия Орло
ва, когда ей пришлась по душе «Колыбельная» в «Цирке»? А прежде чем ее посл
ушать, Александров всячески, чтобы Любовь Петровна успела привести себя
в порядок, тянул время и отвлекал Дунаевского разговорами о пустяках. Вп
рочем, 20 лет назад, когда актрисе было «только» 35, такого времени требовало
сь намного меньше…

68

Вспоминает Ф. Раневская:
«Я оценила глубину Любочкиного сострадания всему живому, когда она расс
казывала мне о своем посещении корриды в Мексике. «Вышел бык, и в него поле
тели бандерильи, впились ему в холку. Мне показалось, что я увидела в его г
лазах изумление Ц ведь я же вас не трогаю, за что же вы меня мучаете? Я запл
акала от жалости к животному и в ужасе бросилась к выходу, чтобы не видеть
восхищенные лица людей, наслаждавшихся страданием ни в чем не повинного
животного».
Любочка говорила это со слезами на глазах. И как я ее понимаю!
К замечательному Хемингуэю я отношусь хуже, чем он того заслуживает, за е
го воспевание корриды».
Однако Раневская не была бы Раневской, если бы одновременно с самыми доб
рыми словами о «Любочке», которая считала ее своей «феей» в искусстве, не
говорила (Г. Скороходову) и такого:
«Орлова, конечно, великолепная актриса. И дисциплинированность ее пораж
ает. Но вот голос… Когда она поет, кажется, будто кто-то писает в пустое вед
ро».
Потом, правда, «Фаиныш», как звала ее Орлова, сожалела об этой шутке. И гово
рила много другого лестного о своей подруге…
«Вы бы видели ее! От нее исходила… такая дивная прелесть, какую мне уж, пов
ерьте моему слову, просто не приходилось встречать у других актрис. Ни то
гда, ни после. А я их много перевидала».
Ф. Раневская.
Но никогда она уже не скажет лучше того, что сказала о своих первых впечат
лениях от «Любочки»:
«Вы бы видели ее! От нее исходила… такая дивная прелесть, какую мне, уж пов
ерьте моему слову, просто не приходилось встречать у других актрис. Ни то
гда, ни после… А я их много перевидала… Ни у кого не было такой грации, тако
го легкого веселого шика Ц своего, природного. Нет-нет, такое не могло пр
опасть!»

69

Со слов той же Н. Голиковой Д. Щеглов описывает самые счастливые минуты в е
е юности, когда Орлова время от времени предлагала ей: «Ну что, займемся ра
зборкой отходов?»
«Из всех шкафов, тумбочек, чемоданов вываливался на пол баснословный Люб
очкин гардероб (про который та же Раневская сказала: «Шкаф Любови Петров
ны так забит, что моль, даже если она завелась в нем, не может там ни расти, н
и тем более летать». Ц Ю. С.). Вся эта немыслимая гора подвергалась тщатель
ному разбору Ц примеривалась и обсуждалась каждая вещь в отдельности
Ц это тебе, это тоже тебе, а это, пожалуй, еще мое. Попутно обнаруживались е
ще старые, чуть ли не двадцатых годов (т. е. сорокалетней давности. Ц Ю. С.) ту
алеты, сшитые самой Любочкой: шляпки, узкие юбки, выкроенные по неизменно
й патронке. Выдвигались предположения и гипотезы, сыпались волнующие со
поставления, проходил час, другой, третий…
Разбирать отходы было интереснее, чем их носить. Примеривать самой и вид
еть, как это делает Любочка, слушать эти истории, как и что было куплено, сл
едовать за ней по их маршруту Женева Ц Милан Ц Рим Ц Париж Лондон Ц Нью
-Йорк, заходить только в самые дорогие магазины, выслушивать комплимент
ы Ц и выбирать, выбирать, неторопливо и вдумчиво.
…Мне остается, Ц признается Д. Щеглов, Ц только пожалеть, что не могу, хот
я бы на время, превратиться в женщину, чтобы «изнутри» написать эту часть
главы».

70

…Спустя несколько лет после кончины актрисы Александров расхрабрился
и опубликовал уникальный, принадлежавший ей документ:

«УДОСТОВЕРЕНИЕ
(действительно без срока)
Полковник административной службы Л. П. Орлова является представителем
по делам кинематографии и командируется в город Берлин в войска для выпо
лнения специального задания. Начальникам армий, военным комендантам ок
азывать полковнику Орловой всяческое содействие в выполнении возложен
ного на нее задания.
Начальник тыла Народного к
омиссариата обороны СССР» (с отсутствующей почему-то фамилией. Ц Ю. С.).

Спустя еще некоторое время «Народная газета», рассказывая о вечере в Дом
е кино, посвященном 80-летию актрисы, сообщала, что одним из последних на не
м выступил генерал КГБ. Все ожидали слов благодарности актрисе за активн
ую военно-шефскую работу, даже, на худой конец, чекистско-шефскую работу,
но генерал вдруг сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31