– Вы недалеки от истины. – Локки усмехнулся. – Коньяк и впрямь является религией дома Аустеров, мы относимся к нему с трепетом. Масса правил, ритуалов… и наказаний! – Посерьезнев, он красноречиво провел пальцем поперек горла. – Вполне возможно, что мы с вами – единственные люди в истории, которые сподобились попробовать невыдержанный коньяк за тарелкой супа. Надеюсь, вы получили удовольствие, дон Лоренцо?
– О, несомненно! – Сальвара покрутил в руке бокал, зачарованно наблюдая за колыханием янтарно-карамельного напитка. – И сгораю от любопытства по поводу планов, которые вы лелеете.
– Что ж… – Локки тоже покачал свой бокал театральным жестом. – За последние двести пятьдесят лет имели место три вторжения на территорию Эмберлина. Скажем прямо, престолонаследие в Королевстве Семи Сущностей гораздо чаще связано с оружием и кровопролитием, чем с пирами и благодеяниями. Когда между графами разгорается война, Аустерсхолинские горы становятся нашим единственным щитом, превращаясь в поле боя. И эти сражения… – Тут Локки умолк на миг и сплюнул. – …неминуемо переливаются на восточные склоны гор – прямо на виноградники дома бел Аустеров. На сей раз Черный Стол собирается вновь обрушить на нас это бедствие. Тысячи лошадей и вооруженных людей пройдут по нашим землям, вытопчут драгоценные виноградники, разграбят все поселения. Сейчас, когда у нас появилось горючее масло, все может окончиться еще более плачевно – через каких-нибудь полгода наши виноградники превратятся в пепелище.
– Что поделаешь, крысы, бегущие с тонущего корабля, не могут упаковать и забрать с собой виноградники, – заметил дон Лоренцо.
– Увы, – тяжко вздохнул Локки. – Аустерсхолинский коньяк невозможен без наших земель. Потеря виноградников означает прекращение процесса выращивания и перегонки на десять, двадцать или даже тридцать лет. Но возможно, все обернется еще хуже. Наше положение просто ужасно. Эмберлин – богатый край с морскими портами, и если разразится гражданская война граф со своими союзниками не оставит нас в покое. Они постараются как можно скорее захватить нас. Скорее всего, они уничтожат Черный Стол, присвоят себе его богатства, национализируют капиталы, а дому бел Аустеров грозит истребление. Должен сказать, что в настоящий момент Черный Стол действует тихо, но решительно. Мы с Грау отправились в плавание пять дней назад – за двенадцать часов до предполагаемого закрытия порта. Насколько мне известно, больше ни один корабль под эмберлинским флагом не может выйти в море – все они задержаны для «ремонта и карантина». Уже сейчас все аристократы, даже те, кто не поддерживает графа, находятся под домашним арестом, их слуги разоружены. Наши капиталы в различных кредитных домах Эмберлина заморожены на неопределенный срок. Все участники Черного Стола пошли на это по взаимному согласованию – так сказать, жест доброй воли. Это гарантирует, что какой-нибудь дом не сбежит со своим золотом и товарами. По счастью, мы с Грау работаем на вашей местной кредитной линии, много лет назад созданной господином Мераджио. Мой дом… понимаете, обычно мы не храним свои средства за пределами Эмберлина. Просто немного тут, немного там – на всякий случай…
Излагая все это, Локки внимательно наблюдал за реакцией супругов Сальвара. Для своей аферы он по возможности использовал самые свежие и не самые открытые сведения относительно Эмберлина. Но не исключено, что у Лоренцо имеются свои источники, которые не были доступны Благородным Подонкам в период подготовки операции. Так, все, что касалось Черного Стола и надвигающейся гражданской войны, относилось к разряду обоснованных и очень грамотных предположений – и, скорее всего, было недалеко от истины. А вот рассказ о недавнем закрытии портов и аресте счетов был вымыслом от начала и до конца. По подсчетам самого Локки, описанные беспорядки если и грозили Эмберлину, то отнюдь не в ближайшие месяцы. Если Сальвара заподозрит гостя в умышленном обмане, Конте в считанные секунды приколет наглеца к столу своими стилетами. Естественно, Жеану придется достать топорик, спрятанный за поясом. В результате вся их компания, расположившаяся под шелковым навесом, окажется в крайне неприятном положении. Шансы на удачную игру снизятся до нуля.
Но ни дон Лоренцо, ни его супруга ничего не сказали. Они лишь смотрели на своего гостя широко распахнутыми глазами и ждали продолжения. Приободрившись, Локки пустился рассуждать дальше.
– Подобное положение невыносимо. Мы не хотим быть ни заложниками неправого дела, ни жертвами мести графа после его неминуемого возвращения. Вместо этого мы выбираем некую рискованную альтернативу. Но для этого нам понадобится существенная помощь какого-нибудь каморрского аристократа. – Например, ваша, дон Сальвара, – если это вам по средствам.
Краем глаза он уловил, как Лоренцо и его жена взволнованно стиснули под столом руки.
– Мы могли бы пожертвовать нашими фондами. Отказавшись от попыток спасти их, мы тем самым выигрываем время для предусмотренных действий. В конце концов, их можно будет восстановить заново – надо только постараться. Мы даже готовы бросить наши виноградники… – Тут Локки драматически скрипнул зубами. – Сожжем их, чтобы они никому не достались. Когда все кончится, мы обогатим наши почвы алхимическим путем. Ведь натуральная почва – это лишь исходный материал, а секрет ее обогащения хранят наши Мастера Культивации.
– Вы имеете в виду аустерсхолинский метод? – прерывающийся голос доны Софии выдал ее волнение.
– Да. Конечно же, вам доводилось слышать о нем, – кивнул Локки. – Этим занимаются наши Мастера Культивации, которых в Эмберлине никогда не было больше трех одновременно. А метод слишком сложен, чтобы пренебрегать изучением почвы – даже для человека с вашими талантами, моя госпожа. Многие соединения из тех, что используют наши алхимики, являются инертными, их предназначение – лишь запутать непосвященных… Единственное, чего мы никак не можем бросить, – это наши запасы невыдержанного купажа за последние шесть лет, которые содержатся в особых емкостях, а также редкие и экспериментальные марки коньяков. «Аустерсхолин» хранится в бочках по тридцать два галлона, всего у нас примерно шесть тысяч таких бочек. Все это богатство необходимо вывезти из Эмберлина, причем лучше бы сделать это в ближайшие несколько недель – до того, как Черный Стол введет строгие меры контроля, а граф начнет осаду своего кантона. К сожалению, как я уже говорил, наши корабли сейчас под охраной, а фонды недоступны.
– И вы хотите… вы хотите вывезти эти бочки из Эмберлина? – Лоренцо даже задохнулся от волнения.
– Все, что возможно, – кивнул Локки.
– А какая же роль отводится нам? – вмешалась дона София. В голосе ее чувствовалась нервозность.
– Я уже говорил, что корабли под эмберлинским флагом не могут ни покидать порт, ни возвращаться в него. Другое дело – небольшая флотилия под каморрским флагом, с каморрской командой и финансируемая кем-нибудь из каморрской знати. – Поставив свой бокал на стол, Локки вытянул обе руки вперед.
– Вы хотите, чтобы я снарядил морскую экспедицию?!
– Нам хватит двух-трех ваших больших галеонов. Давайте прикинем… у нас груз примерно в тысячу тонн, бочки и бутылки. Постараемся обойтись наименьшей командой – скажем, пятьдесят-шестьдесят человек на корабль. Подберем причал, наймем серьезных, надежных капитанов. Дорога на север займет шесть или семь дней, плюс время на то, чтобы нанять корабли и сколотить команды… Думаю, не больше недели. Вы со мной согласны?
– Неделя… Да, но… вы хотите, чтобы я это финансировал?
– Поверьте, ваши затраты будут щедро возмещены.
– При условии, что операция пройдет успешно. Вопрос о возмещении мы обсудим позже. Но затраты на срочное приобретение двух кораблей, хороших капитанов и надежную команду…
– Добавьте сюда еще груз, который мы повезем на север, – уточнил Локки. – Дешевое зерно, сухой сыр, устойчивые к хранению овощи… Обычные продукты. Но не забывайте, что в ближайшее время Эмберлину предстоит осада, и Черный Стол будет счастлив, если вы пополните запас городского продовольствия. Положение Эмберлина слишком шатко, чтобы портить отношения с суверенным Каморром. По этой причине мои хозяева рассчитывают, что ваши корабли беспрепятственно пропустят туда и обратно. Но, конечно, дополнительные меры предосторожности не повредят.
– О да, – начал размышлять вслух дон Лоренцо. – Два галеона, команды, офицеры, дешевый груз. Небольшая группа смотрителей за грузом, человек десять-двенадцать на корабль. К тому же в эту пору, когда происходят казни, офицеры напиваются у Врат Висконте и в таком виде лезут драться. Мне хочется, чтобы на каждом корабле во избежание осложнений имелась группа надежных вооруженных людей.
Локки согласно кивнул.
– А каким образом вы планируете извлечь бочки из своих складов и доставить их на причал?
– О, небольшая хитрость, – улыбнулся Локки. – У нас имеется несколько пивоварен – так сказать, побочное занятие, что-то вроде развлечения для некоторых наших Мастеров Купажа. Пиво хранится в похожих бочках на вполне легальных складах. Так вот, отправляясь сюда, на юг, я отдал своим мастерам приказ потихоньку перевезти бочки с «Аустерсхолином» в пивных хранилищах и поменять этикетки. Они будут заниматься этим, пока мы готовим все здесь.
– Значит, вы используете обманный маневр! – воскликнула донья София. – Все будут думать, что вы везете бочки с пивом!
– Совершенно верно, госпожа. Экспорт крупной партии пива вызовет меньше подозрений, чем вывоз невыдержанного марочного коньяка. Это станут рассматривать просто как удачную коммерческую операцию, ведь мы окажемся первыми, кто сделает попытку обойти запрет на выход эмберлинских кораблей в море. Не забывайте, что накануне осады мы доставим в город кучу полезных товаров и сделаем на этом неплохую прибыль. Затем, когда весь коньяк окажется в безопасности, мы переправим на юг шестьдесят-семьдесят человек из дома бел Аустеров, а также наемных специалистов, заложив таким образом основу нового производства в Каморре. Тот факт, что позже наш обман раскроется, будет уже несущественным.
– И на все это потребуется… дайте-ка подумать… – Дон Саль-вара произвел в уме необходимые вычисления. – Я бы оценил сумму затрат где-то в пятнадцать тысяч крон. Возможно, двадцать.
– Примерно так, мой господин, – согласился Локки. – Добавьте сюда еще тысяч пять на взятки чиновникам в Эмберлине, чтобы отвести от наших дел излишне любопытные глаза.
– Тогда выходит двадцать пять тысяч крон… Проклятье! – Лоренцо допил свой коньяк, отставил в сторону бокал и в волнении стиснул пальцы. – Это половина моего состояния, даже больше того. Вот что, Лукас… вы мне нравитесь, но сейчас настало время обсудить другую сторону вашего предложения.
– Разумеется. – Лукас нацелился предложить Лоренцо еще одну порцию поддельного коньяка, уже взялся за бутылку – но в силу серьезности темы остановился. Сальвара тоже заколебался, однако жадность гурмана восторжествовала над здравомыслием – он снова протянул свой бокал. Жена последовала его примеру, и Жеан поспешил передать Локки ее пустой бокал. Обслужив супругов, Локки за компанию щедро плеснул и себе самому.
– Прежде всего, – серьезно заговорил он, – мне от лица дома бел Аустеров хотелось бы сразу расставить приоритеты – на что вы можете рассчитывать в предполагаемой сделке, а на что, уж простите, нет. Так вот, мне поручено со всей серьезностью заявить: секреты производства «Аустерсхолина» вы не узнаете. Долгие годы мы передавали их от поколения к поколению в устной форме и лишь внутри своего дома. Так оно и останется. Также мы не можем обещать вам – ни в уплату за оказанные услуги, ни в качестве дополнительного стимула – что-либо из нашей земельной собственности, ибо, покидая Эмберлин, мы попросту лишаемся ее. Как вернуть свои виноградники в будущем – это наша собственная забота, тут мы не собираемся прибегать к вашей помощи. Любая попытка с вашей стороны проникнуть в тайну производственного процесса, например, через подкуп членов дома бел Аустеров, будет расценена как нарушение договоренностей. – Локки отхлебнул из своего бокала. – Уж не знаю, какие именно меры примут мои хозяева в подобном случае, дабы выразить свое неудовольствие, но поверьте – они обязательно изыщут для этого возможность. Меня просили специально остановиться на данном вопросе.
– Считайте, что вы это сделали. – Донья София опустила руку на плечо мужа. – Однако мы пока не услышали ваших предложений.
– Прошу простить меня за столь решительный тон, любезная дона София, но я хотел быть уверенным, что вполне довел до вашего сведения данное требование дома бел Аустеров. Мои хозяева особо на этом настаивали. Прошу понять меня правильно: в настоящий момент мы с Грау держим в своих слабых руках будущее нашего производства. Поэтому не в моей власти говорить с вами как частное лицо по имени Лукас Фервит. Сейчас моими устами вещает дом бел Аустеров. Вы должны понять, что некоторые карты мы не намерены раскрывать даже в самой отдаленной перспективе.
Дон Сальвара согласно кивнул; его жена, после некоторого колебания, – тоже.
– Теперь давайте проанализируем ситуацию. В Эмберлине вот-вот начнется война. Она грозит нам потерей не только капиталов, но и наших драгоценных виноградников. Это означает, что производство «Аустерсхолина» приостановится на неопределенное время. Сколько это займет – десять лет, тридцать? Одним Сущностям известно. Даже вернув назад свои земли, мы потратим на их восстановление долгие годы. Я знаю, о чем говорю – в нашей истории уже трижды случалось подобное несчастье. Пройдет немало времени, прежде чем мы получим новый «Аустерсхолин» из той части бочек, что нам удастся вывезти из Эмберлина. Ужасно – перевозить на чужбину свое же добро тайком, подобно ворам в ночи… Но представьте, каков тогда будет спрос!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88