– Мы обо всем говорим, – недоумевал я.
– Даже о самом-самом? О таком, что можно доверить только самому близкому?
– Даже отец не говорил со мной обо всем, – пожал плечами я.
– Но ведь тебе иногда хочется с кем-нибудь поделиться, правда?
Джефф попал в самую точку. Я потупился. В глазах стояли слезы.
– Ты одинок, Ник. Я порой тоже чувствую себя сиротливо, но ты справляешься со своим одиночеством, а значит, в тебе есть внутренняя сила. Ты выдержишь все испытания.
– Разве? – всхлипнул я.
– Конечно, выдержишь. Но тебе будет легче, если бы ты мог делиться с кем-нибудь, то есть говорить обо всем. И не смотри на меня так. Других утешать ты умеешь, я видел, как ты успокаивал Робби, когда его наказал сержант. У тебя очень хорошо получилось. Но сейчас речь не об этом… – Джеффри умолк, мучительно подбирая слова.
– Говорите быстрее, сэр! – невольно выпалил я и в испуге затаил дыхание. Это прозвучало как требование, как приказ, но Джеффри не обиделся, и я облегченно вздохнул.
– Понимаешь, утешать других – хорошо, но надо уметь и самому принимать помощь. Надо быть более открытым, не бояться делиться с друзьями чувствами, впечатлениями. Ведь друг не сможет помочь, если не знает, что тебя гнетет. Может, я не вполне внятно выражаюсь, но поговорить об этом у нас, наверное, больше не будет возможности. Не подумай, что я давлю на тебя, просто…
– Я не нуждаюсь в утешении, и так… – Я запнулся под его печальным взглядом. – Не знаю, меня никогда никто не утешал… Когда-то у меня был друг Джейсон… Нет, со мной все в порядке, сэр! В самом деле!
– А все-таки неплохо мы развлекались «делами», – вдруг хохотнул Торн.
– Так точно, сэр, – я робко улыбнулся.
– Все нормально, кадет. Так держать! – Он быстро пожал мне руку и пошел прочь.
Я смотрел ему в спину, пока он не скрылся за углом. Как и отец, Джеффри Торн не оглядывался. Он унес с собой так нужное мне тепло.
После завтрака я пошел прогуляться по территории Академии. В тире кадеты упражнялись на устаревших компьютерных тренажерах, а некоторым разрешили пострелять из настоящих лазерных пушек, правда, настроенных на малую мощность. Заглянув в класс для обучения обращению со скафандрами, я задумчиво побрел в кабинет.
Может быть, устроить внезапную проверку? Толливер или Нгу Бьен помогут. А может, не надо? Что это мне ударило в голову – проверка? Не потому ли, что я просто-напросто хочу как-то развеять тоску? Впрочем, кадетам надо время от времени устраивать встряски, иначе…
– Докладывает кадет Арнвейл, сэр! – раздался поблизости голос.
Я вздрогнул, оглянулся.
– Какого черта ты подкрадываешься, как дикий кот?! Ты что… – Я взял себя в руки. – Что надо? Мальчишка четко козырнул и доложил:
– Сержант Киндерс просил передать, что у ворот вас ждет мистер О'Нейл, сэр.
Наверно, чей-то отец. Я напряг память, но кадета с такой фамилией не вспомнил.
– Родителям вход на территорию Академии запрещен, – отрезал я.
– Его дети у нас не учатся, он по какому-то другому, очень важному делу, сэр.
– Тогда пусть запишется ко мне на прием.
Кадет козырнул и отправился восвояси.
Я тут же забыл о посетителе и вернулся к прерванным размышлениям, неспешной походкой направляясь к административному корпусу. Едва я вошел в приемную своего кабинета, сержант Киндерс, с телефонной трубкой в руке, доложил:
– Вы как раз вовремя, сэр, вам звонит капитан Хигби из отдела кадров.
Я прошел в кабинет, снял трубку.
– Сифорт? Я нашел Джеффри Р. Торна! – сообщил Хигби. – Четыре года назад ему присвоили звание лейтенанта. Год он летал на корабле «Таргон», потом был в штате Адмиралтейства, а теперь служит на Каллисто.
Отлично! Совсем недалеко – у Юпитера. Хорошо, что не за пределами Солнечной системы. Почему я не вспомнил о Торне раньше?
– Он мне нужен.
– Но ему осталось служить там еще шесть месяцев, а в настоящее время, как вам известно, запрещено переводить офицеров с места на место, если…
– Переведите его ко мне! – потребовал я.
– Но это может оказаться невозможным! По крайней мере, это не в моей компетенции! – начал закипать Хигби.
Мне бы попридержать свой бешеный норов, но я уже завелся и пошел вразнос.
– Мистер Хигби, – повысил я голос, – я не знаток ваших политических игр, но могу обратиться к двум-трем очень влиятельным людям и они подрежут вам крылышки. Лучше не кочевряжьтесь!
Пауза. Не знаю, что чувствовал Хигби, но я был потрясен собственной дерзостью. Откуда во мне столько наглости?! Зачем я пошел на такой блеф? На самом деле я могу пожаловаться лишь одному влиятельному человеку – сенатору Боланду, который просто посмеется над моей глупой просьбой, если вообще станет слушать.
– Ладно, вы получите Торна через несколько дней, – злобно процедил Хигби и бросил трубку.
Вот я и нажил себе еще одного врага. Все из-за моего скверного характера… Теперь при случае Хигби устроит мне неприятности. Ну и Бог с ним, главное, я отвоевал Джеффа Торна.
Позвонили с КПП.
– Посетитель настаивает, сэр, – доложил часовой. – Говорит, очень срочное дело.
– Какой посетитель? Мистер О'Нейл? Я же сказал…
– Не мистер, а доктор О'Нейл.
Боже мой! Это доктор моей Анни из клиники!
– Немедленно проводите его ко мне в кабинет! – рявкнул я. – Пусть его проводит кто-нибудь из гардемаринов!
– Они все заняты, сэр, доверить это одному из ваших специальных кадетов?
«Специальные кадеты»! Надо же такое придумать! Заварил я кашу на свою голову.
– Ладно, – проворчал я.
Терпения хватило у меня лишь на пару минут, ждать дольше не было сил, и я выбежал встречать доктора в коридор. Он появился в сопровождении «специального» кадета Дрю.
– Ради Бога простите, что заставил вас ждать! – оправдывался я в ужасе. – Это просто недоразумение!
– Ничего, – добродушно ответил О'Нейл, лысеющий господин, одетый с иголочки. – Мне надо поговорить с вами с глазу на глаз.
– Добро пожаловать в мой кабинет! Там нам никто не помешает!
В кабинете я гостеприимно усадил доктора в кресло, плотно прикрыл дверь.
– Мистер Сифорт, – медленно начал он, – к несчастью…
– Что? Что случилось?
– Понимаете, не знаю, как это произошло, но…
– Да говорите же сразу! – опять перебил я, вскочив на ноги.
– Она ушла.
У меня внутри все оборвалось:
– Анни умерла?!
– Нет, ушла из клиники. Видите ли, у нас все-таки не тюрьма, а лечебное заведение. До сих пор никто из наших пациентов не убегал…
– Какое мне дело до других пациентов! Говорите о моей жене! – бесновался я.
Доктор занервничал. Лоб у него покрылся испариной.
– Она покинула территорию клиники вчера во второй половине дня. С тех пор мы ее не видели.
– Как вы позволили ей уйти! Она же… в таком состоянии!
– Большинство наших пациентов не ограничены в свободе передвижения, мы изолируем только буйных. Миссис Сифорт не относится к числу…
– Как она убежала?! – рявкнул я.
– Прошла через ворота вместе с родственниками одного из пациентов. Мы узнали об этом не сразу, а когда спохватились и прокрутили видеозаписи охранных устройств, было уже поздно.
– Во что она была одета?
– В легкий спортивный костюм.
– Деньги?
– Насколько нам известно, денег у нее при себе не было. Средства на ее лечение, как вы знаете, перечислялись с вашего банковского счета. Разумеется, мы сразу обратились в полицию и сообщили все приметы вашей жены.
– Трущобы вокруг клиники обыскали?
– Да, вместе с полицией. Мне понятны ваши чувства, мистер Сифорт, именно поэтому я решил сообщить вам об этом лично, а не по телефону.
– Почему она сбежала? Ей у вас что-то не нравилось?
– В последние дни у нее было неважное настроение, бодрость часто сменялась приступами меланхолии. Это обычное явление для такой стадии. Со временем колебания настроения уменьшаются, сглаживаются, человек приходит в норму. Но все это при условии приема лекарств. А теперь, когда она…
– Она оказалась на улице без денег! Без теплой одежды!
– Возможно, для нее это не так страшно. Я имею в виду ее прошлое.
– Прошлое?! – взревел я, поднимаясь.
– Давайте говорить начистоту. Она ведь была беспризорницей, а такие люди, в отличие от нас, умеют жить на улице.
– Чтоб вы были прокляты! Чтоб вам в аду гореть! – Как мне хотелось его задушить!
– Капитан, я читал о жизни беспризорников и представляю, что это такое…
– КИНДЕРС! – зарычал я. – Быстро сюда! Через секунду в кабинет влетел сержант с вытаращенными глазами.
– Я ни в коем случае не оскорбляю вашу жену, – залепетал доктор, – я всего лишь хотел сказать, что она вполне сможет выжить на улице, так что особенно беспокоиться нечего.
– Доктор Ричард О'Нейл! – торжественно загремел я. – В присутствии свидетеля бросаю вам вызов на дуэль! Выбор оружия за вами!
Доктор даже не шевельнулся.
– Хотя наша клиника частная, средства мы получаем из городского бюджета, поэтому я считаюсь государственным служащим и не имею право участвовать в дуэли, – произнес он официальным тоном.
– Ты! Напыщенный болван! Найди мою жену! Если она погибнет, я тебя пристрелю! Пусть оставшуюся жизнь я проведу в исправительной колонии! Но вначале я тебя пристрелю!
Доктор побледнел:
– Я хорошо понимаю ваше состояние, капитан, поэтому, хотя вы способны осуществить вашу угрозу, я не собираюсь на вас жаловаться, если…
– Киндерс, – заорал я, – выведи его с базы! Немедленно!
– Есть, сэр, – ответил сержант, не моргнув глазом, подошел к О'Нейлу, взял его за руку. – Пойдемте, сэр, пожалуйста, я провожу вас к воротам.
Доктор покорно поднялся и позволил себя увести. Я долго метался по кабинету, выбежал в приемную, приказал Киндерсу вызвать Толливера, вернулся в кабинет и снова носился как угорелый. Наконец пришел Толливер со своим вечным сарказмом:
– Я слышал, вы вступили на тропу войны?
– Анни пропала! Сбежала из клиники! Толливер изменился в лице.
– Боже мой! – Он без приглашения сел в кресло. – Чем могу помочь?
– Она сбежала еще вчера. В неизвестном направлении, – тупо добавил я и отвернулся к окну. Голова не соображала, ничего, кроме жалобных воплей, на ум не приходило.
– Наверняка ее найдут, сэр. Это лишь вопрос времени. Попробуйте надавить на полицию.
– Как?
– Обзвоните все начальство. Вас выслушают, пойдут навстречу. Хоть раз в жизни воспользуйтесь своей популярностью.
– Нет, это невозможно. Разве что поговорить с начальником местного полицейского участка…
– Разве это ваш уровень, сэр? – опять начал язвить Толливер, сардонически усмехаясь. – Позвоните комиссару полиции, мэру Нью-Йорка, самому Генеральному секретарю ООН, черт возьми. Прославленному герою они не откажут.
– Адмирал Дагани, однако же, разговаривает со мной иначе.
– Разумеется, он ведь чуточку знает ваше истинное лицо. – Испугавшись моей свирепой морды, Толливер пошел на попятную:
– Извините, сэр, малость переборшил. Кому прикажете звонить?
– Комиссару полиции. Может быть, он и в самом деле согласится потратить время на разговор со мной.
– Хорошо, сэр. Дайте мне несколько минут.
Толливер дозвонился лишь через полтора часа. Комиссар заверил, что полиция займется этим делом в первую очередь, глаз не сомкнет, будет искать день и ночь везде и повсюду, и так далее и тому подобное, но я чувствовал, что все эти заверения неискренни, по сути – вежливый отказ.
Остаток дня я провел как на иголках, вздрагивал и хватал трубку при каждом звонке, но вестей из Нью-Йорка не было. Анни как в воду канула.
За ужином я подавленно молчал. Никто за столом не знал об исчезновении Анни, но по одному моему виду все догадались о том, что меня лучше не трогать, и двигали челюстями в тишине.
Прошло два мучительных дня. Я бездумно подписывал какие-то бумаги, выпорол кадета за самоволку в город, приказал подготовить квартиру для лейтенанта Торна. Позвонили из Адмиралтейства с приглашением на церемонию принятия нового корабля «Веллингтон», назначенную через две недели. Пораскинув мозгами, я согласился. За это время Анни, конечно, найдут, так что настроение на церемонии у меня будет нормальное.
На третий день к вечеру я был на грани сумасшествия, каждые полчаса звонил в клинику, но утешительных новостей не было.
– Капитан! – раздался вдруг голос Толливера. Я даже не заметил, как он вошел в мой кабинет.
– Нашли? – с надеждой спросил я.
– Кажется, нашел.
– Где она, Эдгар!?
– Я о финансовой проверке, сэр. Помните, сержант Ибарес приказал Джеренсу Бранстэду переписывать заводские номера скафандров, когда надо было изолировать этого кадета от других?
Я попытался сосредоточиться. В голову ничего не лезло. Я мог думать только об Анни. В этот момент мне не было дела ни до скафандров, ни до их кадетов, вернее наоборот.
– Помню. И что дальше?
– Так вот, я сверил эти номера с теми, что хранятся в компьютере. Списки не совпадают.
– Ну и что? Какая мелочь! Забудь.
– Есть забыть, сэр. Может, мне забыть и о проверке? – В его голосе опять появился сарказм.
– Толливер! – рыкнул я.
– Вы говорили, что финансовая проверка очень важна, поэтому я занимался ею не покладая рук, не спал, стараясь успеть подготовить отчет, и вот, наконец, нашел зацепку! – Толливер, гневно сверкая глазами, перешел на крик. – А теперь приказываете о ней забыть! Совсем спятили?!
– Извини, у меня действительно сейчас не варит башка, я думаю только об Анни. Продолжай проверку так, как считаешь нужным.
– Есть, сэр, – проворчал он, все еще раздраженный.
– Эдгар, посоветуй, что мне делать?
– Ждите. Что еще остается?
– Анни, бедняжечка, теперь совсем одна.
– Сомневаюсь.
– Что ты имеешь в виду?
– Сэр, она попала в привычную среду. Она вернулась домой.
– Улица не может быть ее домом! – взъярился я. – У нее появился настоящий дом! Она не может променять его на улицу!
– Мы не можем, а она… – Толливер, косясь на мои сжатые кулаки, почел за благо сменить тон. – Вам остается только ждать. Не пойдете же вы искать ее сами.
Искать самому? Интересная мысль.
– Почему бы и нет?
12
Толливер резко возражал против моей «поисковой» экспедиции. Когда же я сообщил, что намерен отправиться в одиночку, его чуть не хватил удар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57