И часть людей ему пришлось оставить на «Дерзком».
– Он должен был послать «Порцию» за помощью и ждать ее на борту «Дерзкого». Или же на худой конец лететь на «Порции» вместе с тобой.
– На его месте я поступил бы именно так. Но как командир он имел право принять другое решение.
– Конечно, с формальной точки зрения его решение не противоречит уставу. Но вел он себя как подлый трус. Разумеется, он имел право переправить большую часть пассажиров на «Порцию». Но ограбить тебя, забрать еду, лазерные пушки… – Брентли горестно покачал головой. – Он оставил людей в открытом космосе в шлюпке, хотя знал, что, если ты их не примешь, они через несколько часов погибнут! Уму непостижимо!
– Он отобрал самых полезных пассажиров, сэр. То же можно сказать о членах экипажа.
– Оставить детей на верную гибель! Как он мог! – не переставал возмущаться старик. – Никки, мне стыдно. – Он закрыл лицо руками, но я успел заметить блеснувшие в его глазах слезы.
– Стыдно? – удивился я.
– Мне стыдно за Военно-Космические Силы. Он нас опозорил. Да, формально можно оправдать каждый его шаг. Но все его действия… Складывается чудовищная картина. Он отобрал у тебя корабль, скрыл повреждения правого борта «Дерзкого», оставил тебе всех беспризорников, отобрал лазеры, пищу, наконец, отнял врача. Его надо отдать под трибунал. И он, безусловно, будет признан виновным.
Наступила гнетущая тишина.
– Я изучил ваше дело, – сказал он наконец. – Причем очень тщательно.
– Спасибо, сэр.
– Парень, которого так ненавидели на «Гибернии», оказался героем. Не так ли?
– Да, сэр. Лейтенант Таер погиб с честью, выполняя свой долг. Мне будет его не хватать.
– Рад это слышать. – Адмирал Брентли тяжело поднялся, подошел к столу, вынул из ящика кожаную папку, протянул мне. – Вот возьми!
Я раскрыл папку и прочел вложенные в нее бумаги. Дело в том, что перед полетом каждый член экипажа оставляет завещание. Половину своего имущества я завещал Аманде, половину – отцу.
Филип все свое имущество завещал мне.
В папке была краткая опись – всего две страницы – его скудных пожитков, которые уместились в дорожной сумке. И эта сумка ждала меня на складе. Личные вещи Филипа и причитающаяся ему зарплата достались мне. Больше у него ничего не было.
Из глаз хлынули слезы.
Адмирал Брентли молча ждал. Прошло немало времени, прежде чем я смог взять себя в руки. Лишь тогда он позволил себе грустно улыбнуться.
– Слишком много крови. Слишком много смертей, – прошептал я.
– Понимаю. Ты повидал больше своих ровесников. Добыл бесценную информацию. Ксенобиологи прямо-таки очумели от космической рыбины, день и ночь ее изучают. – Адмирал хитро заулыбался. – Коллективный разум военной разведки дуреет при мысли, что эти космические чудища могли добраться до Солнечной системы, а разведка, к своему стыду, ничего о них не знала. Физики-теоретики бормочут что-то о новом способе генерации N-волн. Эти твои рыбы, Ник, летают быстрее наших кораблей. Та, в которой застрял твой «Дерзкий», долетела до Солнечной системы за шестьдесят с хвостиком дней, в то время как нашим кораблям пришлось бы преодолевать такое расстояние семь месяцев.
Адмирал Брентли встал и начал расхаживать по кабинету.
– Можно предположить, – продолжал он, – что, разобравшись в «рыбном» двигателе, физики смогут сконструировать такие быстроходные корабли. Это значительно сократит время перелетов между колониями. Итак, в мире снова грядут большие перемены. – Наконец он сел. – Но меня это уже не касается. Я ухожу в отставку, Ник. Сам видишь, здоровье уже не то. Я хочу… Знаешь, мои дочери похоронены на планете Вега-2. Сколько лет я их не навещал! По ночам я веду с ними долгие беседы. И когда наступит неизбежный для каждого момент, я хочу быть рядом с ними. Если разразится война, я уже не смогу… Короче говоря, пора старику на покой.
Он долго молчал, потом вымученно улыбнулся и снова заговорил:
– Когда я уйду в отставку, у меня больше не будет возможности помочь тебе, Николас Сифорт, у тебя не останется покровителя.
– Вы и так много для меня сделали, сэр.
– Возможно. Но сделаю еще больше. Отныне ты капитан первого ранга ВКС ООН.
– Спасибо, сэр! – Я постарался изобразить радость, чтобы не обидеть доброго старика равнодушием.
– Конечно, это не так много. Но есть еще кое-что. Хочешь снова летать?
– Да, сэр. – Я и в самом деле хотел отправиться в дальний полет, чтобы проводить долгие недели и месяцы в собственной каюте, в блаженном уединении и ничегонеделании.
– Могу предложить тебе на выбор два варианта. Примерно через четыре недели к Аркадии отбывает корабль «Черчилль». Это первый вариант. Второй корабль только что вернулся из Каледонии. Мы отправим его к Надежде.
– На этом я охотно полечу. – Мне не удалось долететь до Надежды ни на «Дерзком», ни на «Порции». Может, теперь все-таки доберусь. Поброжу по горам Вентура, вспомню счастливые дни с Амандой.
– Это «Гиберния», Ник.
Я уронил на пол папку, голова пошла кругом. «Гиберния»! Там в результате трагедии я стал командиром, успешно довел ее до Земли. Огромный корабль. Такой знакомый! До чего приятный будет полет!
– Но, сэр… – Я запнулся, подыскивая нужные слова. – Мое звание… Не слишком ли это роскошный корабль для меня?
– Разумеется, капитанам первого ранга обычно не дают корабли такого класса. Но я, как командующий оперативным соединением флота, вправе принимать любые решения. Ты заслужил этот корабль. Кроме того… – Он умолк.
– Что, сэр? – вырвалось у меня. Любопытство взяло верх на усталостью.
– Тебя просто преследует удача, Сифорт. У тебя развита интуиция. Ты верен присяге. – Тут я едва не фыркнул, но адмирал продолжал, словно ничего не замечая: – Ты всегда оказываешься в нужном месте в нужное время, всегда действуешь правильно.
– Я совершил непростительные ошибки, – возразил я. – Зачем вы меня поощряете?
– Ты вернул «Гибернию», хотя шансы были ничтожны. Чудом спас «Дерзкий».
– Его спасло чудище! Я тут ни при чем. Неужели вы не понимаете? Случайное стечение обстоятельств. Вот и все.
– Или Провидение. Не к каждому оно благоволит. Вспомним хотя бы командира фон Вальтера. Он был живой легендой, когда полвека назад я поступил на службу. Такого не было и больше не будет. Тот самый Хьюго фон Вальтер, командир поискового судна «Армстронг», который нашел останки «Селестины», открыл две пригодные для жизни планеты, дрался на дуэли с презренным правителем колонии «Гастингс», стал адмиралом флота, а потом Генеральным секретарем ООН. Сынок, – адмирал неловко дотронулся до моего колена, – порой я вижу в тебе второго фон Вальтера. А может быть, ты превзойдешь его, кто знает?
– Чушь собачья! – вспылил я, забыв о приличиях.
– Думай что хочешь. Но посмотри на себя: тебе чуть больше двадцати, а как много ты успел сделать! Нет, Сифорт, ты второй фон Вальтер!
– Я проклят Богом. В полном смысле этого слова. Вокруг меня гибнут люди. Почему… – Я так и не решился открыть адмиралу свое жгучее, горькое желание умереть.
– Когда я одряхлею и впаду в старческий маразм, а этого осталось ждать недолго, буду всем хвастаться, что знал тебя. Неважно, что никто не поверит, ведь это действительно правда.
– Какая ерунда!
– Думаю, что я прав. – Он с трудом встал, медленно выпрямился. – «Гиберния» отправится в полет через два дня. У тебя не будет времени спуститься. – Очевидно, он имел в виду полет с Луны на Землю.
– Обойдусь. – И тут мне в голову пришла важная мысль. – Сэр, когда я прилечу на Надежду, адмирал Тремэн может отстранить меня от должности. Однажды он уже отобрал у меня корабль.
– Тогда у него была такая возможность. А теперь ты повезешь с собой приказ об его отставке. Это последнее, что я могу для тебя сделать. Когда вернешься в Солнечную систему, меня здесь уже не будет.
– Сэр, я поклялся убить Тремэна.
– Вызовешь его на дуэль?
– Да, сэр.
– Ну что ж, – пожал он плечами, – вызывай. Я не буду о нем горевать. Но дуэль между вами возможна лишь после его отставки. Если убьешь его, избавишь нас от хлопот, связанных с трибуналом. – Вдруг адмирал посмотрел мне прямо в глаза. – По правилам выбирать оружие будет он.
– Я готов.
– Он очень метко стреляет из старинных пистолетов с пороховыми патронами. И не упустит шанса тебя убить.
– Это меня не беспокоит, – честно признался я. Он долго смотрел на меня и наконец произнес:
– Жаль, что тебе столько пришлось пережить, мальчик. Ну а теперь к делу. Завтра я выдам тебе полетное задание. Кстати, наши специалисты считают, что рыбины чуют корабли только в моменты входа и выхода из сверхсветового состояния. Поэтому на сей раз полет к Надежде приказываю совершить одним длинным прыжком.
– Это разумно, – согласился я.
– Некоторые пассажиры «Дерзкого» еще слишком слабы, чтобы лететь, прежде всего старики. Чета Ривсов, однако, выразила желание отправиться к Надежде, но только с тобой.
В ответ я лишь удивленно тряхнул головой. Поистине непостижима душа человеческая!
– Теперь об экипаже, – продолжал Брентли. – Почти всем новым его членам разрешено уволиться со службы, но двое изъявили желание лететь к Надежде, и тоже непременно с тобой.
– Кто же это?
– Дакко, отец и сын. Ты не возражаешь?
– Нет, сэр.
– Даже кое-кто из беспризорников решил остаться на службе. По-моему, это самое лучшее, чтобы избежать ожидающей их незавидной участи. Я не мог отказать ребятам, пожалел их. Хотя не в восторге от такой перспективы.
– Что ж, я рад.
– Остальные беспризорники… – Он отвел глаза. – Полагаю, программа их переселения будет прекращена. Вздорность этой затеи очевидна. Но политика есть политика. Тех, кого ты доставил на «Дерзком», снова направят на Окраинную колонию. Не возражаешь, если они полетят с тобой?
– Не возражаю, сэр.
– Так я и думал. Похоже, они боготворят тебя, как, впрочем, и пассажиры, и экипаж.
– Сколько беспризорников будет жить в каюте, сэр? – осторожно поинтересовался я.
– Не знаю. Наверно, шесть, как и раньше.
– Нет, – набравшись духу, выпалил я.
– Сифорт, тебе придется взять на борт большое количество пассажиров. Мы потеряли несколько кораблей и не можем предоставить каждому роскошные апартаменты. А беспризорники уже привыкли к тесноте.
– Нет, – стоял я на своем.
– Чего же ты хочешь?
– Я не допущу, чтобы ребята страдали от тесноты больше других. Однажды Тремэн заставил меня на это пойти, и я знаю, каковы были последствия.
У Брентли вытянулось лицо.
– Капитан Сифорт, – жестко заговорил он, – не забывайте, что перед вами адмирал флота.
– Так точно, сэр.
– Это приказ!
– Нет, сэр.
Адмирал с сердитым видом уселся за стол.
– Выполняйте приказ, командир! Иначе не видать вам «Гибернии».
– Простите, сэр, но при всем желании лететь на «Гибернии» беспризорников я взять не могу.
– Я отдам тебя под трибунал!
– Это ваша прерогатива, сэр.
Он долго сверлил меня взглядом, но я выдержал.
– Тебе действительно все равно, Николас? – спросил он наконец.
– Хотите знать правду, сэр? Он кивнул.
– Да, все равно.
Адмирал Брентли вышел из-за стола.
– Ладно, по четыре беспризорника в каюте. Я откажу некоторым пассажирам.
– Нет, сэр.
– Да как ты смеешь, упрямый щенок?! После всего, что я для тебя сделал!
– Беспризорники – тоже люди, сэр. Меня учили, что на военно-космических кораблях пассажиров не делят на классы.
– Да, не делят! Но это случай особый. Ладно, по три.
– Нет, сэр.
– Хочешь испортить себе карьеру ради шпаны? Отвечай!
– Вы вынуждаете меня это сделать!
– По двое!
Я упрямо мотнул головой.
– Так ведь супруги тоже живут по двое! Одумайся! – в ярости закричал адмирал.
Ну разумеется, он прав! Какой же я идиот.
– Согласен, – сдался я наконец, – по два беспризорника в каюте. Но в большой, а не одноместной.
– С тобой лучше не связываться, – проворчал Брентли. – Даже на собственную жизнь тебе наплевать. Слава Богу, подвернулся случай услать тебя подальше от Солнечной системы.
Мы оба улыбнулись, радуясь примирению.
– Да, вот еще что, – сказал Брентли. – Во-первых, уже несколько недель к тебе рвутся журналисты. Некоторые получили разрешение взять у тебя интервью. Они сейчас в зале для пресс-конференций.
– У меня? – Я вытаращил глаза.
– Да, у тебя. Я не пускал их, так они прямо взбесились. Твои фотографии облетели все средства массовой информации. И репортеры просто жаждут встречи с тобой.
– Но почему именно со мной?
– Ты, Ник, теперь знаменитость. – Он взглянул на меня не то лукаво, не то с насмешкой. – Неужели не знаешь?
Я покачал головой, не находя слов от возмущения. Что за балаган?!
– Собираешься что-нибудь сделать с этим? – Он ткнул пальцем в мою обожженную щеку.
– Не знаю, не думал. Скорее всего, нет. Внешность для меня не имеет значения.
– Ну-ну. Дело твое. Только боюсь, родители всего мира возненавидят тебя, если их детки начнут лепить себе на рожи такие же пятна.
Мы покинули кабинет и пошли по длинному коридору в зал для пресс-конференций.
– Сэр, говоря о журналистах, вы сказали «во-первых», – напомнил я адмиралу. – А что во-вторых?
Он не успел ответить, потому что мы уже входили в переполненный зап. При моем появлении поднялся шум, заработали видеокамеры. Я замер, потрясенный, не зная, как вести себя в такой ситуации. Этому нас в Академии не учили. Мне стали задавать вопросы.
– Командир! Какие чувства вы испытали, когда вторично увидели чудовищ?
– Что нового вы внесли в стратегию Военно-Космических Сил?
– Что вы чувствовали, когда…
– Ваша жена…
– Погибшие члены экипажа…
– Ваша семья…
Я, как испуганный ребенок, схватил за руку адмирала и взмолился:
– УВЕДИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА!
Стоило адмиралу взглянуть на мою перекошенную физиономию, как он все понял, послал в зал улыбку и, помахав рукой журналистам, выполнил мою просьбу.
Вскоре я уже сидел в какой-то небольшой комнате, уронив голову на колени, и пытался унять бивший меня озноб.
– Прости, сынок. Не ожидал, что они набросятся на тебя, как голодные волки.
– Простите, сэр. Не беспокойтесь, – забормотал я. – Сейчас все пройдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54