Я больше не знаю, кто я. Я еду в Израиль искать себя.
Официант принес шпинат и гамбургер. Взглянул на Голда и сразу же отвел глаза, отошел. Уэнди взяла вилку, нерешительно поковыряла салат.
– Последняя некошерная еда. Даже в самолет подают кошерное. – Она откусила кусочек шпината, задумчиво пожевала. – Честное слово, не думаю, что соскучусь по ней.
Голд отнял руки от лица. Он выглядел ошеломленным, постаревшим. Уэнди перегнулась через стол, коснулась его руки.
– Поедем со мной. Тебя ничто здесь не держит. Ничто. Ты можешь подать в отставку и поехать со мной в Израиль. Ты мог бы открыть сыскное агентство или что-то в этом роде. Эксперты такого класса нужны всюду. Поедем со мной, с Джошуа. Начнем новую жизнь вместе.
Голд долго думал, потом покачал головой.
– Я не могу, Уэнди. Я лос-анджелесский коп. Это я знаю точно. Я уезжаю в соседний штат, к реке, и мне не сидится там, не терпится вернуться, потому что это слишком далеко от дома. Я брожу как потерянный.
– Папочка, ты не можешь вечно патрулировать эти улицы.
Голд слабо улыбнулся.
– Я должен, детка, я должен.
Они попрощались у выхода из ресторана, под навесом, она крепко обняла его, прошептала: «Пожелай мне удачи» – и ушла, заторопилась скорей спрятаться от проливного дождя. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом. Потом поднял воротник, чтобы защитить лицо от южно-калифорнийского зимнего ветра, и прошел с полквартала пешком, до винного магазина. Купил две литровые бутылки «Джонни Уолтера». Сразу у входа в магазин был платный телефон. Он бросил монетку, набрал номер.
– Линия любви, – ответил женский голос с придыханием, растягивая слова.
Голд удивился, помедлил секунду.
– Я хотел бы поговорить с девушкой, которую называют Пышка.
– У нас три Пышки, – голос источал сладость, – Пышка Джонсон, Пышка с Кремом и Пышка Сантос.
– Сантос.
– Боюсь, сейчас она занята. Оставьте, пожалуйста, свой номер. Она скоро вам перезвонит. А может, вас интересуют другие Пышки?
– Что за чертовщина! Это что, телефон, по которому шлюх вызывают?
Короткая пауза, и невозмутимо, уклончиво и все же с потугами на сексуальность.
– Это линия любви, сэр. Может, оставите свой номер?
Голд повесил трубку. Вышел из будки. Дождь припустил с новой силой. Он неторопливо прошел два квартала до своего старого «форда». Одежда промокла, в ботинках хлюпало. Он положил бутылки на сиденье, вытер лицо ладонями. И поехал под дождем домой.




1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71