Та почуяла, что дело дрянь, да и бросилась ему на шею. А он оттолкнул ее и пошел прочь. Тут уж и слуга ейный тоже унюхал, что кто-то ему мешает, и едва Беовульф ушел, то как закричит: «Опять нам на хвост наступили, туды его растак да разэдак…»— На хвост? — недоверчиво переспросил Дубов.— Ну да, — подтвердил Кузька, — на этот, как его… эргетический.— Энергетический, может быть?— Ну да, наверно. Они вдвоем бросились лужайку обыскивать, а я, не будь дурак, поскорее сюда побежал. A та девка еще своему колдуну сказала: «После обеда у меня свиданка с Гренделем, если и тогда сорвется — нам несдобровать».— Несдобровать, — задумчиво повторил Василий. — Стало быть, они действуют не сами по себе, а… Ну, это неважно. А где свидание, ты не в курсе?— Должно быть, как и вчера, — подумав, ответил Кузька. — Там такое местечко есть, на краю болота, как раз посередке между Гренделевой хибаркой и избенкой, где живет эта девица со своим колдуном.— А откуда ты знаешь?— Так мне же кикиморы сказывали. Избенка несколько годков стояла пустая, а они там всего пару недель как живут. И едва поселились, как тут же эта девка начала их обоих к себе привораживать!Тут в коридоре раздался шум, и в опочивальню ввалился собственной персоной доблестный рыцарь Беовульф. Вид у него был далеко не столь самоуверенный, как обычно.— Ни черта не могу понять, боярин Василий, — прямо с порога заявил он. — О, я вижу, у вас гости! Что это за мелюзга такая?— Чего??! — вскинулся Кузька.— Между прочим, именно благодаря Кузьке… то есть Кузьме Иванычу я вчера остался жив, — поспешно сказал Василий. — И именно он помог рассеять чары, которыми вас опутали эти аферисты.— Кто-кто? — не понял Беовульф.— Ваша возлюбленная Прекрасная Дама и ее слуга со своими «установками».— Что-то я ничего не понял, — поморщился хозяин, — объясните мне попроще, без этих заумствий.— Попроще? — задумался Дубов. — Ну ладно. Вы давеча сказывали, что подарили своей возлюбленной золотое колечко, так? А вы не заметили, было оно сегодня на ней, или нет?— Не было, в природе, — тут же ответил Беовульф. — Точно, не было!— Эта дама и ее слуга просто манипулируют… то есть крутят вами в своих целях, которые мне пока что не очень ясны, — веско продолжал Василий, — и наша с вами задача…— Чего?!!! — взревел Беовульф и даже рванул на себе цепь. — Чтобы я, Беовульф, доблестный рыцарь и верный подданный достославного короля Александра, позволил собою крутить?! В порошок сотру, честное благородное слово!.. Постойте, — с подозрением поглядел он на Дубова, — а может, это вы мною крутите? Настраиваете меня против нее с какими-то своими целями? Берегитесь, боярин Василий, ежели это так, то не погляжу что вы мой гость…Дав Беовульфу отвести душу, Дубов заговорил:— Сегодня у вашей Прекрасной Дамы…— Тоже мне «Прекрасная Дама», — фыркнул Кузька. Василий строго посмотрел на домового и продолжал:— Сегодня у нее назначено свидание с Гренделем. Если вы согласны мне помочь, то мы вместе возьмем с поличным и саму даму, и ее слугу, и вы убедитесь, что мои обвинения не голословны.— Согласен, — не раздумывая заявил Беовульф. — И что я должен делать?— Детали обговорим по дороге, — ответил детектив, — а сейчас дозвольте мне все-таки немного поспать. x x x Князь Григорий уже собрался было покинуть свой кабинет и отправиться в главную кремлевскую залу, где у него была назначена встреча с делегацией деревенских старост, однако в этот момент к нему без предварительного доклада ворвался начальник его тайного приказа. Такое случалось крайне редко и свидетельствовало о том, что произошло нечто чрезвычайное.— Ну, чего еще стряслось? — недовольно покосился князь на барона Альберта.— Ваша Светлость, ужасное происшествие, — чуть не с порога зачастил барон. — Только что пришла весть, что над нашей северной заставой пролетал ковер-самолет, и пушкари-стражи границы его сбили!— Ну и что же тут ужасного? — удивился князь Григорий. — Правильно сделали. Никому не дозволено безнаказанно нарушать небесные пределы моего княжества!Однако Альберт не разделял оптимизма своего повелителя:— На ковре летел знаменитый на Востоке кудесник Сулейман по поручениям Багдадского султана Аль-Гусейна.— Да, нехорошо получилось, — нахмурился князь Григорий. — И что же, почтенный Сулейман погиб?— Какое там! — махнул рукой Альберт. — Жив-здоров, токмо зело сердит был. И Вашу Светлость бранил на чем свет стоит. Наши пушкари хотели его посадить в холодный погреб, дабы остудился, а тот обратился в едкий пар и улетучился. А следом за ним поднялся ковер-самолет и улетел неведомо куда.— Даже и не знаю, что делать, — задумался князь. — С одной стороны, стражи поступили правильно, а с другой не хотелось бы портить отношения с нашим дорогим другом Аль-Гусейном. Придется отправить ему послание, а заодно чем-то умаслить.— Чем? — уныло вздохнул Альберт. — У него же злата и адамантов полны закрома.— Значит, пошлем ему наших девушек для гарема, — решил князь Григорий. — Эдак с десяток.— Как? — удивился Альберт. — Наших, белопущенских девушек — и для гарема?!— Наших белопущенских девушек, — отчеканивая каждое слово, повторил князь Григорий. И, прищурившись, пристально уставился на барона: — A ведь вы, Альберт, родом кислоярец…— Я не кислоярец, я — упырь! — вырвалось у барона.— Ну тогда и выполняйте, что вам князь велит.— Да не пойдут они, — уныло протянул Альберт.— Не пойдут, говоришь? — хмыкнул князь. — A мы их спрашивать и не будем. У нас ведь кажется, имеется свой лиходей и душегуб, вот его и запряги на это дело.— Слушаюсь! — радостно приосанился барон.— Ну ладно, все у тебя?— Все, Ваша Светлость.— Тогда свободен. И не забудь усилить охрану всех амбаров и оружейных хранилищ. A двадцать первого амбара — особливо! x x x Грендель брел по болотной тропинке и пытался вспомнить вдохновенные строчки, которые только что записал пером выпи на клочке пергамента, да позабыл на столе у себя в хижине. В отличие от своего вечного соперника Беовульфа, бедный поэт не имел возможности поднести к ногам возлюбленной золотых перстней и породистых щенков. Единственное, чем он мог завоевать сердце Прекрасной Дамы — это вдохновенные стихи, льющиеся бурным потоком из любящей души.Место, в котором обычно назначал свидание Грендель, было вполне в его вкусе: зеленая полянка, находящаяся на пригорке, и потому менее заболоченная, чем вся окружающая местность, и посреди ее — могучий, в три обхвата дуб, в тени которого вольготно росли огромные яркие мухоморы. Когда-то Грендель, вдохновленный суровой красотой этого уединенного уголка, даже посвятил ему стихи: «У Мухоморья дуб зеленый», но дальше первой строчки дело так и не пошло.Увидев сидящего под дубом человека, Грендель радостно побежал вперед, но остановился как вкопанный, когда увидел, что это вовсе не его возлюбленная, а вчерашний гость.— Боярин Василий?.. — с трудом припомнил поэт его имя.— Именно я, — вскочил с травы боярин Василий. — Извините, что отвлекаю вас от предстоящего свидания, но мне нужно срочно с вами поговорить.— Может быть, лучше после? — вздохнул Грендель. — Заходите ко мне вечерочком…— У нас нет времени, — деловито проговорил Василий. — Сейчас сюда придет ваша дама, и нельзя, чтобы она меня видела.— Опять какие-то грязные тайны, — поморщился Грендель. — Однако я вас слушаю.— Я повторяю свое вчерашнее предложение, — сказал Дубов и посмотрел куда-то вверх, на крону дуба.— Какое? Я, знаете, в последнее время стал такой рассеянный…— Отправиться в Белую Пущу и…— Нет-нет, и не просите! — поспешно перебил Грендель. — Во-первых, это глубоко противно моему душевному складу. А во-вторых…— Господин Грендель, если я обращаюсь к вам за помощью, то только потому что у меня нет другого выхода, а время поджимает. — Грендель вновь отрицательно покачал головой. — Ну хорошо, — почти с мольбой продолжал Дубов, — прошу вас только об одном: когда вы увидите вашу возлюбленную, то постарайтесь хоть на мгновение взглянуть на нее беспристрастно, просто как на постороннего человека, а не как на женщину, которая вскружила вам голову… Все, мне пора, — и с этими словами Василий побежал по тропинке в направлении Гренделевой хижины. На самом же деле он залег за одной из болотных кочек. Там было довольно мокро, но выбирать не приходилось. А Василий Николаевич очень хотел стать если и не участником, то хотя бы зрителем предстоящей бурной сцены, которую он задумал и срежиссировал.С противоположной стороны по тропинке двигалась ничем не приметная с виду парочка — высокая блондинка в изысканном темном платье и коренастый мужичок в сером сюртуке.— Жди меня там, — властно приказала дама слуге, и тот покорно удалился за дуб. — О, господин Грендель, как я рада вас видеть! — чуть не пропела она высоким приятным голосом, протягивая руки своему воздыхателю.— Сударыня, я у ваших ног, — Грендель опустился на одно колено и почтительно поцеловал ей ручку.— Ах, ну что вы, — так и зарделась дама. — Встаньте, пожалуйста, вы меня смущаете.Грендель послушно поднялся и, вглядевшись в лицо своей возлюбленной, невольно отшатнулся.— Так, подействовало, — радостно потер руки Василий в своем укрытии.— Что с вами? — забеспокоилась Прекрасная Дама. — Господин Грендель, вы сегодня как-то не в себе.— Да… — пробормотал поэт. — Как будто пелена спала с моих очей…— Он только теперь приходит в себя! — раздался за спиной дамы громовой голос.Дама резко обернулась — на нее со стороны дуба тяжелой поступью надвигался собственной могучей личностью господин Беовульф.— Не смей причинить ей ничего дурного! — выкрикнул Грендель.— Как же! — прогремел Беовульф. — Да она сама кому угодно чего хошь причинит!— Что это значит?! — взвизгнула дама и затравленно заозиралась по сторонам.— Не беспокойтесь, сударыня, — тоном ниже сказал Беовульф, — ваш так называемый слуга вам не поможет. Равно как и его «установки». Можете посмотреть — он там лежит, отдыхает и не скоро очухается.— Что вы с ним сделали? — завопила дама.— Ну, приложил разок златою цепью, — ласково прорычал Беовульф, -Ничего, это не смертельно, я думаю. Просто легкое помутнение ума…— Да-да, как будто пелена спала с очей моих, — продолжал бормотать Грендель. — Ах, как я заблуждался…— Кстати, сударыня, — продолжал «наезжать» Беовульф, — что-то я не вижу на вас того перстенька, что я вам подарил.— Я его забыла дома, — заметно побледнев, пробормотала женщина.— А может, потеряли?— Может, и потеряла…— Ну так радуйтесь, я его отыскал! — И с этими словами Беовульф извлек из-за пазухи золотой перстень.— Где вы его нашли?! — в ужасе отшатнулась Дама.— Там, где вы его потеряли, — ответил Беовульф. И с явной угрозой добавил: — Нынче ночью.Но тут, похоже, дама наконец взяла себя в руки.— Вы, господин Беовульф, дурак, — с нескрываемым презрением произнесла она. — Но я знаю, кто за этим стоит!Тут она небрежно оттолкнула стоящего на ее пути Гренделя и решительно двинулась за дуб. Через некоторое время она появилась со своим слугой, который шел, качаясь и еле двигая ногами. Прекрасная Дама, ужасно бранясь, отвесила ему пинка и быстро удалилась по тропинке. Слуга же, бормоча что-то себе под нос, поплелся следом за ней.Беовульф и Грендель, некоторое время постояли, переминаясь с ноги на ногу и, видимо, не зная, что дальше делать. И в конце концов, смерив друг друга неприязненными взорами, молча разошлись в разные стороны.Когда Грендель медленно брел в сторону своей хижины, Дубов услышал его бормотание:— Словно пелена спала… Это было какое-то наваждение…Убедившись, что поблизости никого нет, Василий встал из своего укрытия и подошел к дубу. По его ветвям спускался вниз Кузька.— Ну как? — радостно спросил домовой. — Все в порядке?— Здорово! — только и смог ответить Василий. — Я никогда не испытывал такого удовлетворения. Ведь ты все делал, как мы договаривались?— Ну а то как же. Сначала я смотрел за дорогой и дал тебе знать, когда появилась та баба с колдуном. А Беовульф уже стоял за дубом и ждал. Едва колдун зашел за дуб, он как даст ему своей золотой цепью по башке, а тут уж и я заступил со своей ворожбой. Мол, погляди ты на нее, господин Грендель, и сразу поймешь, откуда птичка вылетела.— Ну, откуда вылетела, это понятно, а вот куда улетела?Кузька на минуту задумался:— Судя по тому, куда они побегли, то я думаю, что не в свою избенку, а куда подальше. Там, за болотом, перелесок, а через него проселок, который ведет в сторону Белой Пущи. Как раз в ту деревеньку, где бабкина изба стояла. — И домовой погрустнел, вспомнив былые денечки.— Может, пойдем? — смущенно спросил Василий. — А, Кузьма Иваныч? -И уже веселее добавил: — А хочешь, я тебя на плече понесу?Кузька хитро ухмыльнулся и как бы нехотя отвечал:— Ну, так и быть. Пожалуй. Хороший ты человек, Василий, ни в чем тебе отказать не могу! x x x За ужином обстановка была совсем безрадостной. Все, кто находились за столом, ели мало, угрюмо уткнувшись в тарелки, и даже неуклюжие попытки короля Александра развеселить своих сотрапезников никак не могли повлиять на их настроение. Скорее, наоборот.— Кушайте, господа, — радушно потчевал Александр, — а главное, запивайте. Конечно, пьянство — дело негодное, но стаканчик старого доброго винца на сон грядущий, знаете…Первой не выдержала госпожа Сафо:— Это чтобы послужить одновременно и выпивкой, и закуской?— Не понимаю, о чем вы, сударыня, — благодушно глянул на нее король.— Ну так я вам объясню, Ваше Величество, — запальчиво вскочила поэтесса, грозно уперев ручки в полные бедра, но король жестом усадил ее на место:— Не нужно, не нужно, Ну зачем такие мрачные мысли? Может быть, нынче ночью, гм, ничего и не произойдет… Перси, налей мне вина!Паж, внимательно наблюдавший за госпожой Сафо и прочими, кто был за столом, вздрогнул и, конечно же, опять пролил мимо.— Ну, за ваше здоровье, господа! — поднял кубок Александр. — И чтобы нынешняя ночь прошла спокойно.— Предупреждаю, что со мной это дело не пройдет! — вдруг заявила доселе молчавшая донна Клара. — И если господин людоед сунется ко мне в опочивальню…— То сам будет съеден!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63