Молодой человек тотчас кинулся к своему рюкзаку. Он с удовлетворением отметил, что рация на месте.
– Любопытно узнать, заметили ее или нет? – спросил Гарри, посмотрев на Гею.
– А если и заметили, то какое это имеет значение? – рассеянно отозвалась молодая женщина, у которой глаза разбегались от подобной роскоши. С сияющей улыбкой она добавила:
– Какое чудо, верно? Пойду приму ванну. Увидимся. – Захватив с собой рюкзак, она вошла в ванную и закрыла за собой дверь.
Поспешно раздевшись, она полюбовалась собственным отражением в трюмо. Зайдя в ванную, открыла краны. В ожидании, когда ванна наполнится, она снова принялась разглядывать себя в трюмо, принимая при этом самые соблазнительные позы и счастливо улыбаясь.
Гее было невдомек, что трюмо было прозрачным.
Всякий, кто находился по другую сторону зеркала, мог наблюдать за ней, словно через простое стекло. Оставив свои дела, Каленберг сидел в своем кресле-каталке в тесном коридоре с устройством для кондиционирования воздуха и наслаждался красотой обнаженного женского тела.
С опушки леса Феннел видел, как приземляется вертолет. Они с Кеном нашли удобный наблюдательный пункт. Это была вершина скалы, образовавшейся в результате эрозии почвы, которая была окружена деревьями и кустарниками. Оттуда открывался превосходный вид на дом Каленберга, сад и посадочную площадку, находившиеся далеко внизу.
Прижав к глазам окуляры мощного бинокля, Феннел увидел Така, подъехавшего на джипе к вертолету, и Гею, которая шла ему навстречу. Затем Гея и Гарри сели в джип и поехали к дому. Видел, как они вошли внутрь и дверь за ними закрылась.
– Вот молодцы! Они уже в доме! – воскликнул Лю, опуская бинокль.
– Слишком уж все легко получилось, ты не находишь? – с удивленным видом ответил Кен. – Насколько мне известно, Каленберг чужаков не жалует.
– Шейлик говорил, что он сам не свой до смазливых бабенок. Похоже, Шейлик знал, что говорит.
– Да, но я никак не думал, что получится настолько просто, – отозвался его спутник. Взяв рацию, он добавил:
– Пусть остается включенной. Гарри может в любую минуту связаться с нами.
Закурив сигарету, медвежатник растянулся на скале. После продолжительной прогулки, да еще с тяжелой сумкой, он чувствовал себя усталым и поэтому вздремнул. Кен тем временем продолжал вести наблюдение. Некоторое время спустя Феннел привстал, закурил сигарету и, зевая, поинтересовался:
– А что ты станешь делать с деньгами, когда их получишь?
– Один мой приятель организует бюро путешествий в Йоханнесбурге, – отозвался Кен. – Ему не хватает денег. Хочу войти с ним в пай.
– Бюро путешествий? А что, это выгодное дело?
– Надежное. Мы собираемся предложить обслуживание на самом высоком уровне. Сами станем сопровождать группы туристов, желающих поохотиться в заказниках. Это пахнет большими деньгами. Американцы готовы раскошелиться, если их обслуживают как следует. Я много лет работаю с ними. Знаю, что им нужно, и готов им это дать.
– Вижу, работка не из легких, – пробурчал Лю. – Это не по мне. Дураков работа любит.
– А ты как распорядишься своей долей?
– Истрачу ее. Для того и деньги, чтобы их тратить. Не люблю крохоборов, которые трясутся над каждым центом. А зачем, спрашивается? Откинешь копыта, а деньги твои кто-нибудь приберет к рукам.
– Может быть, им это и нужно.
– Да ну их к бесу! Деньги – дело наживное. Как только истрачу деньги, которые получу у Шейлика, найду другую халтуру. У меня много знакомых. Они знают мои способности, так что без работы не останусь.
Подняв, руку, Кен оборвал медвежатника. Услышав треск в динамике, он приложил к нему ухо.
– Кен, – произнес он. – Привет, Гарри… Слышу тебя хорошо… Перехожу на прием. – Он внимательно слушал собеседника. В это время за его лицом внимательно наблюдал Феннел. – Понял. Желаю удачи. Конец связи. – С этими словами он выключил рацию.
– Ну как?
– Они остаются ночевать, – отвечал Кен. – Похоже на то, что Каленберг рад их приезду. Должен признаться, это меня удивляет. Во всяком случае, они встречаются с ним в двадцать один ноль-ноль. Гарри сказал, что выйдет с нами на связь в двадцать три часа, и велел ожидать сеанса.
Феннел недовольно буркнул. Посмотрел на часы. Было начало первого.
– Выходит, придется торчать на этом стебучем камне целых двенадцать часов?
– Пожалуй, да. Встреча с каким-нибудь охранником нам ни к чему. Думаю, здесь самое безопасное место. Давай перекусим. – Кен достал все те же бобы.
– Да ну их! Неужели ничего, кроме бобов, у нас нет?
– Паштет. Хочешь?
– Да уж лучше, чем бобы. – Пока Кен шарил в рюкзаке, медвежатник размышлял вслух:
– Бьюсь об заклад, та парочка устроилась хорошо. – Феннел не переставал думать о Гее, и по телу его пробежала дрожь. Только бы закончить это дело, а уж он до нее доберется.
– Что с тобой стряслось? – удивился Кен, увидев злобное выражение на лице Лю.
– Да ничего. Долго ты будешь копаться с этой банкой?
* * *
– Хотел бы я быть уверен, что нам никто не помешает, – произнес Гарри. Они с Геей сидели на террасе, покончив с превосходным завтраком, который им подали два официанта-зулуса.
Держа в руках сигарету. Гея сидела в шезлонге, откинувшись назад. В алом с золотом сари она выглядела очень красивой. Эта одежда была ей очень к лицу.
– Почему? – спросила его молодая женщина.
– Причина очевидна, – улыбнулся в ответ Гарри. – Хотел бы затащить тебя к себе в спальню.
– Тогда и я хочу, чтобы нам не мешали, – засмеялась Гея.
– Получилось бы неловко, если бы мистер Так появился не вовремя.
– Вполне. Займемся лучше делом. – Она выпрямилась в кресле, тиская в руке сигарету. – Ты думал о том, как проникнуть в дом Феннелу?
– Он войдет вот здесь. – Гарри махнул рукой в сторону просторной гостиной. – Поскольку мы здесь остановились, ему это не составит никакого труда.
– Неужели так просто?
– Думаю, да. Возможно, ночью дом охраняют сторожа. Но сейчас я никого из них не вижу.
– Может быть, Каленберг настолько уверен в том, что никому не удастся преодолеть джунгли, что дом вообще не охраняется?
– Ты не хочешь взглянуть на сад?
– Не сейчас. Там будет страшно жарко.
– Тогда вздремни. А я пойду прогуляюсь, – сказал Гарри, поднимаясь с кресла.
– У тебя больше энергии, чем у меня. Смотри не поджарься.
– Ну, пока. – Взмахнув рукой, Гарри пошагал по зеленой бетонной дорожке. Проводив его взглядом, Гея закрыла глаза и начала думать о нем. Когда операция будет завершена, все они разъедутся кто куда. Любопытно, чем он займется. Гее хотелось провести с ним несколько дней в Париже, а затем распрощаться. Ей двадцать шесть. Наверняка Шейлик по крайней мере еще лет пять будет держать ее у себя на службе, а затем подыщет себе кого-нибудь помоложе. Никаких иллюзий в отношении Шейлика у нее не было. За эти пять лет она скопит достаточно денег для того, чтобы стать совершенно независимой в финансовом отношении, а это для нее было важнее всего. Иметь деньги, чтобы жить в достатке, путешествовать и, возможно, выйти замуж.
Гея подумывала о том, чтобы выйти замуж за Гарри, но пришла к выводу, что из этого ничего не получится. Хотя она и испытывала к нему физическое влечение, но знала, что не любит его. Кроме того, он не разделял ее стремление к роскоши. Он хорош в постели, но только и всего. Если она выйдет замуж, то только за состоятельного, умного, воспитанного мужчину, склонного к жизни в роскоши. Гея понимала, что это несбыточная мечта. В своей жизни она встречала многих мужчин, предлагавших ей руку и сердце, но всякий раз она находила в них какой-то изъян. А может быть, она слишком ценила свою свободу?
Во всяком случае, хорошо мечтать, когда сидишь, развалясь в кресле, в тени, окруженная подобной роскошью.
С этими мыслями она и задремала. Час с лишком спустя ее разбудил Гарри, вернувшийся с прогулки.
– Выпить хочешь, лентяйка? – спросил он, направляясь к бару.
Молодая женщина кивнула. Потянувшись, она села прямо.
– Узнал что-нибудь интересное?
– И да и нет. В дальний конец здания попасть невозможно. – Принеся два коктейля, Гарри опустился в кресло. – Дорожка, которая туда ведет, охраняется зулусом, словно сошедшим с экрана кино. На нем – шкура леопарда, страусовые перья, в руках щит и копье. Он прогнал меня довольно бесцеремонным образом.
– Там, наверное, покои Каленберга.
– Да. И вот еще что. В дальнем конце сада выкопан большой бассейн, в котором полно огромных крокодилов. А на соседних деревьях сидит с десяток довольно упитанных на вид стервятников. При виде такого зрелища у меня по спине пробежали мурашки.
– Отчего же? – засмеялась молодая женщина.
– Я подумал, что это превосходное место для того, чтобы избавиться от трупа.
Посмотрев на своего собеседника. Гея поняла, что он не шутит.
– Зачем же Каленбергу необходимо избавиться от трупа? – спросила она.
Отхлебнув из бокала, Гарри взял его в ладонь и покачал. Кубики льда зазвенели. Пожав плечами, он продолжал:
– На эту мысль меня навела атмосфера, царящая в доме. Все это мне не по душе. Гея. Мне кажется, мы слишком легко попали сюда. Внешность Така мне не нравится. Раз или два, когда ты разговаривала с ним, я поймал себя на мысли, что он над тобой издевается. Особенно когда ты спросила его, не ему ли принадлежит этот особняк. По-моему, ему известно о том, что ты знаешь, кто его настоящий хозяин.
– Думаешь, он нас подозревает?
– Вполне возможно.
– Неужели он догадывается, что мы охотимся за перстнем?
– Не знаю. Но я совершенно уверен: он знает, что мы выдаем себя не за тех, кто мы такие на самом деле.
– Что же нам делать?
Словно в ответ на этот вопрос, по бетонной дорожке к ним направлялся Джулио Так.
– Легок на помине, – произнес пилот, поднимаясь с кресла.
– Прошу прощения за беспокойство, – приблизившись к гостям, проговорил секретарь Каленберга. На губах его играла слабая улыбка. Переведя взгляд с Гарри на Гею, он поинтересовался:
– Вам понравился завтрак?
– Завтрак был превосходный, большое спасибо, – с обворожительной улыбкой отозвалась молодая женщина. – Здесь очень красиво.
– Да. Приятно это слышать. – Помолчав, Так продолжал:
– Мисс Десмонд, вы не хотели бы осмотреть музей мистера Каленберга?
– У мистера Каленберга есть музей?
– Мистер Каленберг один из самых известных в мире коллекционеров.
– Я это знала, но не думала, что у него имеется музей. Я полагала…
– У него имеется музей, и он хотел бы узнать, не угодно ли будет вам его осмотреть.
– Я с удовольствием взглянула бы на него.
– А вы, мистер Эдвардс?
– Конечно. Большое спасибо. – Как и Гея, он был поражен неожиданным предложением, но ничем не выдал себя.
– Он далеко отсюда? – спросила Гея, поднимаясь на ноги.
И снова Гарри заметил, как в темных глазах секретаря Каленберга появилось насмешливое выражение. Оно появилось и исчезло так быстро, что молодой человек его бы и не увидел, если бы не следил за Таком.
– Вы на нем стоите, – ответил тот.
– Хотите сказать, он находится в подземелье?
– Совершенно верно.
– Я могу захватить с собой мою фотокамеру, мистер Так?
– К сожалению, нет, – покачал он головой. – Прошу следовать за мной.
Войдя в гостиную, секретарь пошагал по коридору. Переглянувшись, Гея и Гарри пошли за ним. Сев в электрическую тележку, все трое покатили по длинному коридору, мимо просторного вестибюля, главного входа и дальше.
– Здесь покои мистера Каленберга, – объяснил Так, указывая на двери, мимо которых они проезжали.
Остановив тележку возле голой на первый взгляд стены, секретарь слез. Внимательно наблюдавший за его действиями Гарри увидел, что Так сунул пальцы под подоконник. Панель стены сдвинулась, и появились двустворчатые двери. Едва посетители приблизились к ним, как они открылись.
– Мистер Каленберг инвалид, – объяснил Так, смотря на Гею. – Все двери в этом крыле управляются с помощью электроники. Этот лифт опустит нас в музей.
Все трое вошли в обитую зеленым атласом кабину. На панели находились четыре кнопки разного цвета. Гарри заметил, что секретарь нажал на зеленую кнопку. Лифт спускался быстро и бесшумно. Во время спуска Так нажал на красную кнопку, подождал, затем – на желтую.
– А для чего эти кнопки, мистер Так? – с невинным видом спросила молодая женщина.
– Зеленой включается лифт. С помощью желтой – освещение в музее. С помощью красной отключается система сигнализации, – объяснил ей помощник Каленберга.
– Благодарю. Все у вас замечательно устроено. Двери кабины открылись, и посетители оказались в прохладном сводчатом помещении.
– Не угодно ли вам будет подождать минутку? – проговорил Так и направился к двери, выкрашенной серой краской. С минуту он повозился возле нее. Что именно он делал, было не видно: он закрывал ее своим корпусом. – В музее хранится много бесценных экспонатов, – пояснил он. – Мы приняли всевозможные меры против кражи. Эта дверь, которая ведет в музей, из броневой стали, которая особенным образом обработана, чтобы ее нельзя было разрезать. Боковые стены полтора метра толщиной. Дверной замок открывается с помощью реле времени, которое каждый вечер включается в двадцать два часа. Так что до десяти часов следующего утра никто не может эту дверь открыть. Прошу вас, входите.
Вслед за Таком оба гостя вошли в просторный куполообразный зал с рассеянным освещением. На стенах было развешано множество картин. Гея узнала полотно Рембрандта, несколько картин Пикассо, несколько шедевров, относящихся к эпохе Возрождения, которые она совершенно определенно видела в галерее Уффици, Ватикане и Лувре.
– Ведь это не оригиналы, мистер Так? – спросила она.
– Конечно оригиналы, – нахмурясь, словно недовольный столь нелепым вопросом, ответил секретарь. – Я вам сказал, что мистер Каленберг – владелец лучшего в мире частного музея. Внутреннее помещение доставит вам, думаю, еще больше удовольствия. – Пройдя картинную галерею, он вошел в такой же просторный зал.
В центре его возвышалась четырехметровая статуя Будды из чистого золота.
– Это весьма любопытное произведение искусства, – продолжал их гид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26