Но я спасу ее. – Что-то определенно вступило с ним в диалог. Этрих не мог бы с точностью сказать, слышал ли он этот голос наяву или только вообразил, что слышит. Между тем собеседник продолжил: – В смерти нет места Хаосу, так что я для него неуязвим. Достань свой нож.
Этрих послушно нашарил в кармане складной нож. Его короткая толстенькая рукоятка была изящно инкрустирована оленьим рогом. В минуты вынужденного безделья – стоя в пробках, ожидая приема у врача – он любил проводить по ней пальцем, ощущая подушечкой приятную шероховатость. Нож этот стал для него своего рода талисманом, но пользовался он им очень редко, разве что иногда вскрывал конверты или снимал кожицу с яблока.
– Ты войдешь в этот ножик, а я – в твое тело. И Хаос, когда ты снова окажешься в слоновнике, не заметит тебя. Я сделаю для Коко все, что в моих силах. Но мы с тобой ни в коем случае не должны разлучаться. Это главное. Я не выпущу ножик из рук, что бы ни случилось.
– Но как такое возможно? Как тебе удастся… поместить меня в него?
Из слоновника в который уже раз донесся оглушительный рев множества глоток. Животные, до этого понуро стоявшие в дальней части дворика, бросились к распахнутой двери. Изабелла сама не своя от ужаса крикнула, чтобы Этрих немедленно возвращался.
– Это сделаешь ты сам. Перенеси нумен из своего тела в нож. Ты можешь таким же точно образом войти в любой объект.
– Но я не сумею!
Изабелла, глядя издали на Винсента, никак не могла понять, что он делает. Она звала его, но он не откликался. Просто стоял на одном месте в десяти метрах от нее, глядя на какой-то предмет на ладони. Пять животных пробежали мимо, едва не задев ее, словно не заметив.
Шествие замыкала красивая зеленая птица. У нее были длинные тонкие ноги, но она передвигалась медленнее других. Она шагала по площадке, словно комический персонаж из какого-нибудь мультфильма. Поравнявшись с Этрихом, она изогнула шею и заглянула ему в лицо. И вдруг взмахнула крыльями и с клекотом поднялась в воздух. Но, однако, Этрих не сделал ничего такого, что могло бы ее напугать. Изабелла хорошо видела со своего места, что он даже не шевельнулся.
Внезапно колени его подогнулись, и то, что он держал на ладони, упало на землю. Но он с необыкновенным проворством наклонился и поднял предмет, который Изабелла так и не успела рассмотреть. После этого Винсент метнулся к двери.
Очутившись в помещении, Этрих содрогнулся от ужаса. Почти все животные были мертвы или при последнем издыхании. Тех, кто еще способен был сопротивляться, методично и хладнокровно приканчивал Хаос. В нескольких шагах от входа рядом с мертвым львом лицом вниз лежала Коко.
Хаос продолжал свое дело, не замечая Этриха. Тот вынул свой нож и стал переходить от одного мертвого тела к другому, дотрагиваясь до них кончиком лезвия. Он шел не останавливаясь, не пытаясь убедиться, что его действия возымели хоть какой-нибудь результат. Просто наклонялся над очередным зверем, прикасался к нему ножом и брел дальше. Как он и обещал самому себе, ни один из служителей Хаоса не обнаружил его присутствия, хотя он находился совсем близко. С каждой секундой в слоновнике становилось все тише – последние из животных испускали дух. Дотронувшись лезвием до нескольких десятков мертвых тел, Этрих выпрямился, сложил нож и спрятал его в карман. Он сознательно обходил стороной то место, где лежало растерзанное тело Коко, но дважды за время своего пребывания в помещении взглянул в ее сторону и улыбнулся так, словно ему было известно нечто обнадеживающее.
Животные Хаоса, покончив с грязной работой, стали приводить в порядок свои шкуры – вылизывать их и тереть лапами, как поступили бы на их месте настоящие звери.
Новый Этрих некоторое время задумчиво разглядывал их одного за другим, а затем поднял руку к глазам и внимательно посмотрел на нее. Пошевелил пальцами и принялся изучать рисунок линий на ладони. А после поднес к носу и понюхал. От кожи исходил едва уловимый цитрусовый аромат. Мыло. Он потер ладони одну о другую и почувствовал, как потеплела их кожа. Ощущение было приятным. Он никогда еще не испытывал ничего подобного.
Вдоволь насладившись этими новыми для него впечатлениями, он обратил взгляд на первое из мертвых тел, которого коснулся его нож. Это была огромная туша слонихи, из которой именно в этот миг начала выходить душа. Она стала сочиться вверх из задней ноги сперва в виде тонкой струйки белого пара, но, поднимаясь все выше, одновременно увеличивалась в объеме, пока контуры ее не приобрели полное сходство с телом убитого животного. Точно так же высвободились и души остальных мертвых зверей. Он был наслышан о подобных явлениях, но никогда прежде не наблюдал их воочию. Души медленно выплывали из ушей, поломанных крыльев, из остекленевших глаз и принимали очертания тел, в которых обитали еще так недавно. Животные Хаоса ничего этого не видели. Они продолжали безмятежно вылизывать свои спины и животы, тереть лапами окровавленные морды. Некоторые из них жмурились от удовольствия. Тяжелая грязная работа была завершена, пришло время отдохнуть.
Когда из всех мертвых тел, которых коснулось острие ножа Этриха, вышли души, в помещении на несколько секунд воцарилась полная тишина. Новый Этрих с наслаждением внимал ей. Он неторопливо оглядел все пространство огромного вольера. В нем находилось множество существ, которые, подобно ему, не являлись жителями земли и не должны были здесь находиться. Он снова поднес ладонь к носу и втянул ноздрями воздух. Пахло лимоном. Он буквально упивался этим запахом. Миновала секунда, за ней другая. И он произнес всего одно слово: «Ату!» И это положило начало расправе.

НЕСКОЛЬКО КИЛОМЕТРОВ МРАКА

– Она мертва.
– Да не могла она умереть, ведь это Коко! Она…
– Физ, она мертва. Ее больше нет, поверь мне.
Изабелла сунула ладони под мышки и зябко поежилась.
– Хорошо, верю. Она умерла. Но нам-то теперь что делать? Кто нас защитит?
– Пока что мы в порядке.
– Что значит – в порядке? Что ты этим хочешь сказать? Звучит не очень-то обнадеживающе. Да и откуда тебе это известно?
– Защита у нас есть. По крайней мере, на ближайшее время.
– Не будь таким скрытным. Не говори загадками, Винсент. Я хочу знать все, что знаешь ты. Это несправедливо – держать меня в неведении. Я ведь тоже во всем этом участвую, и моя роль, может быть, еще важнее, чем твоя. – Она выразительно указала на свой живот.
– Ты права. Нас сейчас защищают души умерших животных, о которых я тебе рассказывал. Это благодаря им мы здесь очутились. Они набросились на Хаос, и он не смог устоять. Но я не знаю, долго ли они смогут нас хранить. Ведь Хаос умен и хитер, он учится на собственных ошибках.
Голос Изабеллы дрогнул. Она пыталась справиться с волнением, но это было выше ее сил.
– Выходит, они не такая уж надежная защита. И возможно, когда он вернется, им не удастся его снова одолеть.
– Не исключено, – со вздохом признался Этрих. – Нам придется с этим смириться. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не обзаведемся более мощной защитой. Энжи – ключ ко всему происходящему. Хаос стремится его уничтожить, потому что Энжи – прямая угроза для него. Но я недавно узнал кое-что, о чем прежде даже не догадывался: когда Энжи появится на свет, хаос больше не сможет причинить ему вред. Он станет бессилен против нашего сына.
– Ты в этом уверен?
Понизив голос, Этрих произнес:
– Это он мне сказал.
Изабелла знала, что под этим «он» Этрих подразумевает свою иную сущность.
– Правда, Винсент? Или ты так говоришь, только чтобы меня успокоить?
– Нет, это правда. Но я узнал еще кое-что очень важное, Физ: нет никакой гарантии, что наш Энжи, хотя он и будет защищен от Хаоса в своей земной жизни, сумеет совершить то, чего от него ожидают.
– Что ты имеешь в виду?
– Если мы не воспитаем его должным образом, он окажется не готов выполнить ту миссию, которую на него возложили.
– Плевать на это, Винсент! Черт бы их всех побрал! Энжи – наш сын, а не их. И если он, когда вырастет, будет интересоваться только баскетболом и девчонками, меня это устроит.
– Все не так просто.
Она ударила обеими ладонями по приборной доске:
– А для меня именно так!
Они сидели в его машине на парковке у ресторана, в котором ужинали прошлым вечером.
– Изабелла, уж кому как не тебе понимать, насколько все происходящее выходит за рамки обыденного?! Твой не родившийся сын разговаривает с тобой. Мне было позволено вернуться с того света. А сколько чудес свершилось за те сутки, что ты здесь? Каждое из всех этих событий невероятно, но мы в них участвовали! Энжи – особенный, не чета остальным детям.
В салоне неожиданно зазвучала трель звонка, и оба они невольно вздрогнули. Вынув телефон из кармана, Этрих взглянул на дисплей. Номер был ему незнаком. Он поднес телефон к уху:
– Алло.
– Винсент, это Бруно Манн.
Этрих откинулся на спинку сиденья.
– Привет, Бруно.
– Ты где?
– В машине. А что?
– Ты уже отвез Джека домой?
Этрих снова выпрямился. Тело его напряглось. «Довольно, – подумал он. – Хватит. Только не сейчас. Только не Джек. Дайте мне передышку!»
– Да, отвез. А в чем дело?
– И все было как всегда? У тебя дома не возникло никаких проблем?
– Нет. А почему ты спрашиваешь?
Но Манн не ответил.
– Ты не попадал ни в какие истории после нашей встречи в больнице?
Перед мысленным взором Этриха возникла картина кровавого побоища в зоопарке. Но ему не хотелось говорить об этом с Бруно. Сейчас его куда больше заботила безопасность собственных детей.
– Да вроде нет. Но в чем дело, Бруно? Почему ты об этом спрашиваешь? У тебя-то самого все в порядке?
– Боюсь, не совсем, Винсент. Понимаешь, всем вдруг стало известно, что я умер. Когда я вернулся домой, жена перепугалась. Она завизжала от страха, стоило мне появиться в дверном проеме. Именно завизжала. А потом стала повторять на одной ноте: «Но ты же умер, ты же умер, ты же умер». Что мне было ей ответить? «Да, ты совершенно права, дорогая»?
– И как ты поступил?
– Постарался ее успокоить. Но это, скажу я тебе, задачка та еще – успокаивать человека, который только что увидел привидение. Особенно если привидение – ты сам.
– Так теперь-то ты где?
– Дома. Внизу. Ума не приложу, как ей все объяснить. Но ты-то хоть понимаешь, Винсент, что все это означает? Ведь если правда выплыла наружу, то мы все потеряем: работу, друзей, семью, банковские счета – все. Мы не сможем общаться ни с кем из знакомых. А может, придется даже куда-то переехать, скрыться, чтобы никто нас не узнал. Ведь это станет опасно. Для всех мы – мертвецы, а значит…
Этрих нервно перебил его:
– Все ясно, Бруно. Мне надо хорошенько это обдумать. Давай поговорим позже.
– Может, встретимся прямо сейчас и обсудим это?
– Нет, сперва мне надо подумать. Я потом тебе позвоню.
Этрих отсоединился, чтобы не дать Бруно возможности возразить. В мозг его раскаленной иглой впилась мысль, что, если все это правда, он никогда больше не увидит своих детей. Его духовная связь с ними, такая прочная, разорвется в один миг. Ему стало трудно дышать. Он с такой силой сжал в кулаке мобильник, что пластиковый корпус жалобно заскрипел. Этот звук словно отрезвил его. Он разжал пальцы, и телефон упал на пол между его ногами.
Лишь когда он немного успокоился, Изабелла спросила, что случилось. Он бесцветным голосом пересказал ей новость Бруно.
Изабелла не разделяла его пессимизма. Наклонившись, она подняла с пола телефон и набрала его домашний номер. Этрих безучастно уставился в окно. Он думал о том, что расстаться с детьми будет выше его сил.
– Алло, с вами говорит член совета выпускников колледжа. Не могли бы вы позвать к телефону Винсента Этриха? О, простите. Да-да, будьте любезны. – Она похлопала Этриха по плечу и, когда он повернулся к ней, широко улыбнулась. – Да, я записываю. Спасибо. Извините за беспокойство. – Захлопнув крышку мобильника, она положила его на колени Этриха. – Твоя жена была со мной очень любезна. Она сказала, что ты там больше не живешь, и дала мне номер телефона твоей квартиры. Так что ты, судя но всему, все еще жив для окружающего мира.
Этрих облегченно вздохнул, но глаза его по-прежнему были полны тревоги и страха.
– Но тогда что все это значит? Зачем Бруно Манну было звонить мне и сообщать о том, чего на самом деле не было?
– Одно из двух – они могли проделать это только с ним или же он тебе нарочно солгал.
– Но с какой целью? Это просто нелепо! Изабелла надеялась, что он сам обо всем догадается, но Этрих растерянно молчал.
– Ты ему доверяешь? И всегда верил любым его словам?
– Вообще-то, да. Мы вместе работаем. Я его сто лет знаю.
– Это не имеет значения, Винсент. Особенно сейчас. Любой может оказаться не тем, за кого себя выдает.
– Но его имя было вытатуировано на шее Коко! И стоило мне это увидеть – тут-то все и началось. По-твоему, она просто так, без всякой причины украсила свою шею такой татуировкой?
– А как она сама тебе это объяснила? – Изабелла положила руку ему на колено и легонько сжала его.
Этрих пожал плечами. В сознании его вихрем закружилось множество мыслей разом, и он поморщился. Ему стало казаться, что в голове у него заработала центрифуга.
– Никак, но я догадался… – Он на мгновение умолк, а поразмыслив, привел еще один аргумент: – И потом, он же нарочно приехал в больницу, чтобы обсудить все со мной и Тиллманом Ривзом. Мы все оказались в одинаковом положении.
– Не знаю, не знаю. Но на твоем месте я сейчас никому бы не доверяла.
Этрих закусил губу и накрыл ее ладонь своей. Он провел пальцами по ее руке до локтя и погладил пока еще плоский живот. Там обитал его сын.
– Знаешь, мне вспомнились слова, которые я услыхал несколько лет назад от одного человека: «Пройти лабиринт легко. Надо просто перешагнуть через него».
– Хорошо сказано. Но что он имел в виду?
– Это произнес дед Китти, и, учитывая, какую жизнь он прожил, его высказывание – не что иное, как руководство к действию. Представь, дотянул почти до ста лет! У него было три жены, и ни одну из них он и в грош не ставил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42