Итак, мы продолжаем и заметим, что Пэл – осторожный, холодный, замкнутый Пэл – был в отчаянии. Как только ему сообщили, что при дворе плетется заговор, целью которого является внести смятение и нарушить спокойное течение жизни придворных и самого императора, он немедленно решил, что должен обнаружить, кто за ним стоит и зачем ему это нужно. Он взял на себя такую непростую задачу по нескольким причинам: во-первых, будучи настоящим другом Кааврена, Пэл искренне желал ему помочь; во-вторых, ему нравилось находить ответы на сложные, запутанные вопросы и ужасно хотелось узнать, кто дергает за веревочки и заставляет весь двор плясать под свою дудку. Впрочем, имелась и третья причина – Пэла беспокоило благополучие Империи. Он прекрасно знал, что политика – вещь хрупкая, и маленькая ошибка иногда может иметь последствия для нескольких поколений.
Но самое главное, Пэл понимал, что его собственным устремлениям не суждено сбыться, если будет урезано финансирование Академии Доверительности, поскольку именно с ее помощью он намеревался подняться по общественной лестнице и реализовать свои амбиции. А уж этого у него было больше чем достаточно! Таким образом, две проблемы – уменьшение фондов и волнения при дворе – внушали Пэлу серьезные опасения, что ступеньки, по которым он собирается взбираться на вершину пирамиды, во-первых, покрыты льдом; во-вторых, разбиты и выщерблены в самых неожиданных местах; а в-третьих, вообще расшатаны и весьма ненадежны.
Поэтому, прежде чем продолжать заниматься своими планами, тщательно выношенными и далеко идущими, он желал убедиться в том, что влияние и власть при дворе надежно сбалансированы. Однако именно баланс и был нарушен, когда возник заговор, на след которого Пэл никак не мог выйти.
Несмотря на то что Кааврен, разумеется, не догадывался о планах Пэла, он видел, в какие пучины отчаяния погрузился его друг, и это открытие произвело на него ошеломляющее впечатление. Из всех его знакомых Пэл был единственным, у кого всегда имелись какие-то идеи, он понимал, что происходит вокруг, или, по крайней мере, знал, как получить нужную информацию. Сам Кааврен считал, что самая лучшая тактика заключается в том, чтобы переворачивать каждый камень, пока не найдешь тот, под которым спрятан ключ, а потом проверять все двери, пока не найдешь ту, к которой этот ключ подходит. Сейчас он с беспокойством обнаружил, что именно этим Пэл и занимается.
Кааврен был так удивлен, что решил помалкивать. Он только смотрел на своего друга, причем его лицо напоминало стену, с которой только что сняли одну-единственную картину, ее украшавшую. Алира, хоть и отличавшаяся незаурядным умом, Пэла не знала; а посему не понимала, что происходит. Алира считала, что йенди разыгрывает какую-то сложную игру, и решила помогать ему всеми доступными ей способами. Несмотря на то что она доверяла этому йенди не больше, чем любому другому йенди, она догадалась, сейчас его интересы совпадают с ее собственными.
Джурабин же находился в таком смятении, что не имел никакого мнения ни по какому поводу. Он знал только одно – его чувства к Алире перестали быть тайной и он погиб. Для людей типа Джурабина (надеемся, нам удалось показать читателю, что он собой представлял), являвшегося честным администратором и с удовольствием взиравшего на четкую работу машины под названием Империя, кризис был самым счастливым временем в жизни. Ведь именно в сложной ситуации становилось ясно, что такие люди не просто нужны, но по-настоящему незаменимы. Джурабин считал, что отлично справился с проблемами, возникшими после убийства Смоллера, когда в финансовой сфере возникла такая неразбериха, что пришлось убрать Управляющую финансами, сделать новое назначение и надеяться на то, что здесь наконец удастся нанести порядок и, по крайней мере, можно будет понять, в каком состоянии находится казна.
Но тут появилась Алира, и у Джурабина возникло ощущение, будто его подхватил смертоносный ураган, и он даже не знает, сможет ли поставить на землю хотя бы одну ногу, не говоря уже о том, чтобы вернуть себе прежнюю уверенность. Ему казалось, что его толкает, с одной стороны, желание привлечь внимание Алиры, а с другой – скрыть свои чувства от супруги императора, которая считала его своим союзником при дворе и которая немедленно от него отвернется, стоит ей засомневаться в его привязанности, а следовательно, поддержке.
Иными словами, дела складывались скверно, а в довершение всего мятеж лорда Адрона вывел его величество из состояния спячки, и Тортаалик вдруг пожелал заняться проблемами Империи. Если бы премьер-министр полностью собой владел, то сумел бы убедить его величество позволить ему, Джурабину, продолжать решать все вопросы. Или, по крайней мере, мог бы проследить за тем, чтобы императора держали в курсе всех важных событий.
Однако Джурабин был не в силах контролировать свои чувства и, увидев перед собой Алиру, представителя его величества и (так он решил) человека Наймы согнулся под двойным грузом ужаса и вины – и уже не сомневался, что заслужил позор и крах. Более того присутствие здесь всех троих лишало его возможности настроить одного против другого – Джурабин полагал, что именно по этой причине их сюда послали одновременно. Вот еще одно доказательство того, что его тайна раскрыта.
Именно такие мысли занимали Джурабина, когда Пэл к нему повернулся и сказал:
– Двор волнуется, его величество действует, не имея возможности положиться на надежные сведения или разумный совет. И все потому, что вы не выполняете своих обязанностей. Разве я не прав?
Джурабин только робко кивнул.
– Если вы хотите спастись, вам придется все рассказать.
– Я расскажу, – прошептал Джурабин, который в данных обстоятельствах и помыслить не мог о том, чтобы что-нибудь скрыть.
– В таком случае я хочу знать, кто возглавляет заговор?
– Кто возглавляет заговор? – удивленно переспросил Джурабин.
– Вы должны немедленно открыть мне его имя. Убийства, беспорядки, неправильные, поспешные решения – кто спланировал все это и зачем?
Вопрос Пэла так удивил Джурабина, что несколько мгновений тот тупо на него смотрел, не в силах произнести ни слова, а затем пролепетал:
– Уверяю вас, я не имею ни малейшего представления. Я и сам хотел бы получить ответы на эти вопросы.
– Но вы…
– Что я? Мне не до заговоров – я утонул в водопаде любви, да такой безнадежной, какой не знал ни один человек до меня. Чувства затуманивают мое сознание и лишают способности действовать, и…
– Какая любовь? – вскричал Пэл. – К Алире?
Джурабин снова опустил глаза, потому что не мог смотреть на Алиру, и кивнул. Пэл покачал головой.
– Мог ли кто-нибудь рассчитывать на то, что он влюбится? Маловероятно. Скорее всего совпадение. Если только…
Он замолчал. Немного подумал, а потом повернулся к Алире.
– А если он стал жертвой любовного заклинания?
– Я? – возмутился Джурабин. – Вы считаете, что мои чувства могут…
– Успокойтесь, – проговорил Пэл. – Вы меня раздражаете.
Однако Джурабин так сильно разозлился, что не желал замолкать.
– Неслыханно! – вскричал он, – И абсурдно… жертва заклинания, стоящая каждый день под Орбом, который не распознал волшебства?
– Орб, – заявил Пэл, – мог не обращать на вас внимания.
– Нет, – неожиданно вмешалась Алира. – Он прав. Орб сразу бы узнал, если бы рядом с ним оказался кто-нибудь находящийся во власти волшебства. Это часть защитной системы, встроенной в Орб. Мне Сетра сказала.
– Но, – продолжал настаивать Пэл, который не хотел так просто отказываться от своей идеи, – может быть, кто-нибудь немного поработал с Орбом?
– Маловероятно, – ответила Алира.
– Но возможно?
– Маловероятно, – повторила Алира.
Тут в себя пришел Кааврен и быстро проговорил:
– Если существует даже минимальная возможность, мы должны немедленно все проверить.
– И тем не менее… – начала Алира.
– Это входит в мои обязанности, – покачав головой перебил ее Кааврен. – Нужно провести расследование.
– И каким образом? – поинтересовалась Алира.
– Его величество через несколько минут будет входить в Портретный зал. Мы встретим его там и проверим Орб.
– Кто, я? Я в этом не участвую. Более того, я не обладаю необходимыми способностями.
– В таком случае кто ими обладает?
– Наверное, Найлет, придворная волшебница. И конечно, Сетра Лавоуд.
– Так, вы с Пэлом отыщите Сетру и скажите, что мы ждем ее в Портретном зале.
– Хорошо, – не стала спорить Алира.
– Согласен, – проговорил Пэл, а потом, повернувшись к Джурабину, сказал: – Пока можете вернуться к исполнению своих обязанностей и ведите себя так, будто ничего не произошло.
– Хорошо, – заявил Джурабин, которому, несмотря на все несчастья, свалившиеся на его голову, гнев вернул некое подобие достоинства.
– Идемте, нужно спешить, – потянул его за собой Кааврен.
Случилось так, что Кааврен и Джурабин подошли к Портретному залу одновременно с его величеством, и, после того как Кааврен внимательно его оглядел и не нашел ничего подозрительного (Марио вел себя чрезвычайно осторожно), император Тортаалик вошел и уселся на трон. Затем двери Портретного зала открылись, чтобы впустить придворных, у которых возникла необходимость переговорить с его величеством. Первой появилась Сетра Лавоуд. Увидев ее, его величество помрачнел, но Кааврен быстро сказал:
– Сир, Сетра Лавоуд здесь по моей просьбе – речь идет о вопросах безопасности Империи.
– А что, существует какая-то угроза?
– Сир, я так не думаю, но не хочу рисковать.
– Хорошо. Что следует сделать?
– Сир, мы должны проверить Орб, чтобы убедиться в том, что с ним все в порядке.
– А он может быть не в порядке?
– Это маловероятно, сир, однако я буду чувствовать себя спокойнее, если вы позволите Сетре убедиться в том, что Орб действует так, как ему полагается.
Его величество посмотрел на Кааврена, словно пытался понять, что знает или подозревает капитан, но не говорит вслух. Наконец он проговорил:
– Хорошо. Делайте, что нужно.
– Спасибо, сир, – сказал Кааврен, а затем, поклонившись Сетре, спросил: – Миледи, вас нашла Алира?
– Нет, Пэл. Он сказал, что вы нуждаетесь в моем присутствии, но не объяснил, в чем дело. Однако я слышала ваш разговор с его величеством и понимаю, зачем я понадобилась.
– Вы нам поможете?
– Разумеется, хотя я считаю, что вряд ли можно использовать против Орба заклинание так, чтобы об этом не узнали все волшебники Империи. На самом деле, – добавила она, – Орб защищает себя, защищая его величество; обратное тоже верно. Следовательно…
– Да? – сказал Кааврен. – Следовательно?
– Единственный способ, при помощи которого можно помешать работе Орба, заключается в том, чтобы спрятать от него его величество, – иными словами, спрятать императора от Орба.
– А это реально?
– Зарика была умна, – ответила Сетра, продолжая говорить очень тихо и повернувшись спиной к придворным, чтобы никто не подслушал их разговора. – Добиться такого результата можно, только физически спрятав Орб от его величества – иначе говоря, разрушив психическую связь между ними.
– Звучит маловероятно, – заявил император, бросив взгляд на Орб, который мирно вращался у него над головой и издавал спокойное розовое сияние.
– Почти, – сказала Сетра. – Потребуется огромное количество энергии – практически необъятное – чтобы разорвать связь между его величеством и Орбом. Но даже и в этом случае задача наверняка окажется невыполнимой.
– Если будет использовано могущественное заклинание, направленное на то, чтобы проникнуть сквозь защиту Орба, почему ничего не получится?
– Я же сказала, что Зарика была умна, – улыбнувшись, проговорила Сетра. – Как только Орб почувствует присутствие мощной энергии и распознает в ней угрозу, он… ну, уйдет в себя и полностью отключится.
– И тогда, – догадался Кааврен, – связь с его величеством будет разорвана.
– Совершенно верно, – подтвердила его опасения Сетра. – Надеюсь, теперь вы понимаете, что вмешаться в его работу нельзя. Орб будет оставаться в закрытом состоянии до тех пор, пока не решит, что враждебная энергия ему больше не угрожает. А если такое случится…
– Что произойдет тогда? – спросил Кааврен.
– Тогда все волшебники Империи об этом узнают, причем немедленно, и его величество будет предупрежден об опасности – и вы тоже. Вы примете меры по его защите.
– Хорошо, я понял, – сказал Кааврен. – Если Орб будет бездействовать, ни один волшебник не сможет сотворить ни одного заклинания.
– Я не знаю, как этого добиться – Орб сделан как раз для того, чтобы предотвратить именно такую опасность. Предположим, кому-то удалось обойти защитные заклинания, наложенные на Орб. Мне бы очень хотелось познакомиться со столь могущественным волшебником. А коль скоро я еще такого не встречала, я буду продолжать считать, что ваши опасения беспочвенны.
– А следовательно, – подвел итог Кааврен, – нам совершенно не о чем беспокоиться – по крайней мере, в данном случае.
– Да.
– Тем не менее, – продолжал Кааврен, – чтобы меня успокоить, не могли бы вы проверить, все ли действует так, как должно действовать?
– Пожалуйста. Если позволит его величество.
Его величество позволил, и Сетра приблизилась к Орбу. Она просто протянула руку, не касаясь Орба, однако у всех возникло ощущение, будто она положила его на ладонь. Затем Сетра начала вглядываться в Орб. Кааврен внимательно за ней наблюдал, но по ее лицу было видно лишь, что она, словно забыв о том, где находится, полностью сосредоточилась на своей задаче. Вскоре на лбу у нее появились капельки пота. За время инспекции, продолжавшейся всего несколько минут, Орб сохранял светло-коричневый оттенок. Наконец, нахмурившись, Сетра проговорила:
– На Орб не наложено никаких заклинаний, но…
– Вас что-то беспокоит? – спросил капитан.
– Тут что-то не так.
– В каком смысле?
– Не знаю. Здесь присутствует колдовство – сильное заклинание, причем я с ним не знакома. Более того, опыт подсказывает мне, что заклинание находится в состоянии потенциала – оно еще не использовано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69