Потом они метнули копья в третий раз, и на сей раз я обратил внимание: Вирт споткнулась и упала, и я успел подумать, что хочу остановиться и помочь ей – однако продолжал бежать вперед. Раздался страшный крик, и я понял, что часть чудовищного шума производит моя глотка.
Последовал третий залп, мы понесли некоторый урон, а потом и четвертый, во время которого что-то просвистело мимо моего уха и заставило Лойоша псионически вскрикнуть, а затем мы сошлись с врагом.
Больше всего мне запомнился шум и скрежет. Раскаты грома наполнили мой череп, уши уже не ощущали боли. Шум пеленой окутывал поле битвы, и все происходящее тускнело из-за грохота – стало невозможно вычленить отдельные звуки, все сливалось в единый рев. А я пытался идти вперед – но не мог.
Послушайте, я готов на равных драться с любым известным вам фехтовальщиком. Во-первых, я прекрасно владею клинком, во-вторых, что еще важнее, я сражаюсь так, как они не умеют: мы, люди с Востока, владеем собственными приемами, и я никогда не забываю о своих преимуществах – например, маленький рост позволяет мне двигаться быстрее, чем противник. Главное – оставаться подальше от огромных клинков и не позволить врагу воспользоваться тем, что он сильнее.
Теперь, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Я сражался не с одним противником, которого намеревался убить или вывести из строя; моя задача состояла в том, чтобы вместе с несколькими сотнями своих товарищей прорваться вперед. Я часто уворачивался, бросался в стороны и изредка, без особого энтузиазма, делал выпады в направлении кого-то из врагов, но мне не удавалось использовать свои преимущества, зато все мои недостатки только умножались.
Просто чудо, что меня не убили в первые двадцать секунд после начала схватки. Кто-то обрушил на мою голову огромный старый меч, и я до сих пор не понимаю, как мне удалось избежать удара. Он определенно меня прикончил бы, если бы что-то его не отвлекло. Так или иначе, но я сумел подняться на ноги (нет, я не помню, как падал или что сам бросился на землю) и вновь устремился вперед, а чей-то клинок вновь едва не разнес мне череп. Я даже не помню, вдыхал ли воздух. В памяти лишь осталась промелькнувшая мысль: Это уже второй раз; на третий меня убьют.
Потом Лойош посоветовал:
– Налево, босс! – что помогло мне решить сразу две проблемы.
Во-первых, и самое главное, я посмотрел налево и увидел, как кто-то взметнул вверх меч, намереваясь снести мне голову. А во-вторых, я почему-то перестал быть солдатом и стал самим собой. Или, если выразиться иначе, вспомнил, что у меня есть и другое оружие, кроме шпаги. На самом деле это не совсем точно, поскольку я ничего не вспоминал и не принимал никаких решений – просто в следующее мгновение я метнул три звездочки в грудь вражеского солдата, что заметно замедлило его движения, и пока он решал, насколько серьезные ранения получил, кто-то – кажется, Элбурр, хотя я и не уверен, – ударил его по ногам, больше я этого типа не видел.
Я продолжал смотреть вперед, заметил, что моя особа привлекла чье-то внимание, метнул нож, промахнулся, но со мной решили не связываться.
Как долго продолжалась наша атака? Ну, потом я прочитал в военном журнале, что атака заняла четыре минуты. А мне показалось, что больше и меньше одновременно. Больше, поскольку атака все не кончалась; я ждал, что вот сейчас что-то произойдет, но так и не дождался. Меньше, потому что я почти ничего не могу вспомнить. Обычно у меня в памяти остается практически полная картина поединка, поскольку мой разум постоянно работает, инстинктивно, благодаря долгим тренировкам, фиксируя движения противника, – потом я обязательно анализирую свои действия, чтобы не повторить ошибок. Однако сейчас все происходило иначе – из этой схватки я запомнил лишь минуту, потом мы начали отступать, а Расча все время кричала, чтобы мы сохраняли строй. Я смотрел на наши знамена и повторял про себя: Ладно, мы не одержали победы, но наше войско не разбито. Я еще не знал, что знаменосец и его заместитель погибли, но, наверное, это не имело значения. Важно, что нам удалось отступить, сохраняя порядок. Более того, мы выглядели настолько боеспособными, что противник не решился на контратаку.
Когда несколько ранее я упомянул об ошибках, то имел в виду нечто подобное. Я практически уверен, что они сумели бы смять нас, если бы атаковали сразу. На их стороне было моральное преимущество, но из-за отсутствия паники в наших рядах противник этого не понял. А может быть, у их командира просто не хватило мужества отдать приказ.
Только после того, как мы отступили к самому подножию холма, а потом и еще на сотню ярдов, я заметил, что вокруг нас идет сражение. Оказалось, что наша рота является лишь частью большой битвы, о чем мне следовало знать, но я задумался об этом только после того, как мы остановились и мне удалось отдышаться. Над холмами вокруг нас поднимались в небо клубы пыли, войска перемещались, знамена враждующих сторон часто оказывались совсем рядом.
Впрочем, я не стал следить за передвижением войск. Солдаты обменивались репликами относительно хода сражения, но все они высказывали разные мнения, из чего я сделал вывод, что ситуация остается запутанной.
Ко мне подошла Вирт, и только тут я вспомнил, как она упала во время наступления.
– Ну, ты и лодырь, – заметил Элбурр.
– Противник проявил высокое мастерство, – заявила Вирт. – Если бы меня не сбили с ног, мы бы победили.
– Точно, – усмехнулся я, – ты бы в одиночку прорвала их оборону.
– Конечно.
– А что с тобой произошло? – спросил я.
– Ублюдок метил мне в колено, но промахнулся. Я получила ранение в бедро – ничего страшного. Если бы мне не захотелось спать, я бы пошла с вами дальше.
– Ты и Нэппер, – проворчал Элбурр, и я сообразил, что не видел Нэппера после сражения.
Оглядевшись, я заметил, что он крепко спит рядом с Элбурром. Пожав плечами, я улегся на землю рядом с ним.
– Мрачные последствия сражения, – заметила Вирт.
Лойош заявил, что я тут же заснул, и у меня нет оснований ему не верить. В любом случае барабаны подняли меня на ноги сигналом «Чувство локтя» – и мы построились в шеренгу для обороны. Я оглядел поле битвы и понял, что, пока я спал, ситуация изменилась. Наши знамена развевались на холме, который раньше занимал противник, а бой шел где-то далеко справа. Очевидно, враг атаковал наш фланг. (Ну, на самом деле нет; они попытались провести сложный отвлекающий маневр, чтобы затем нанести неожиданный удар в другом месте, но у них ничего не вышло, однако я узнал об этом значительно позднее.)
Я спросил у Лойоша, почему он молчит с того самого момента, как мы пошли в атаку, и все ли с ним в порядке.
– Босс, нам здесь нечего делать.
– Я знаю. И что ты предлагаешь?
– Нужно уносить ноги.
– Нельзя.
– Почему?
– Во-первых, я согласился сделать работу.
– И знаешь, как ее выполнить?
– В данный момент нет, но…
– Послушай, Вирт, – сказал я вслух, – ты не знаешь, где находится вражеский штаб?
Она показала на холм, находившийся в четырехстах ярдах к югу от нас.
– Я там была, – заявила Вирт. – Оттуда открывается отличный вид. Точно не помню, но мне кажется, что склоны холма довольно крутые, так что его удобно оборонять. К тому же там наверняка имеются надежные пути отхода. Я бы обязательно расположила своих волшебников и штаб именно там. А почему ты спрашиваешь?
– Просто любопытно, – ответил я. Нэппер посмотрел на меня:
– У тебя что-то есть?
Я покачал головой и ничего не ответил.
Элбурр уселся на землю, подняв колени и опустив голову. Чуть дальше в такой же позе устроился Тиббс. Вирт продолжала стоять, задумчиво глядя перед собой. Даже с лица Нэппера исчезло раздраженное выражение.
– Мы потерпели поражение, не так ли? – спросил я. Вирт кивнула:
– Да.
Нэппер взглянул на меня.
– Может быть, теперь они нас атакуют, – с надеждой проговорил он.
Мне этого совсем не хотелось, и я промолчал. Наконец вдоль шеренги прошла Расча.
– Мы ждем гостей? – спросила Вирт. Расча кивнула. – У нас большие потери после атаки на холм?
– Могло быть хуже, – ответила Расча.
– Иными словами?
– Четырнадцать убитых или пропавших, двадцать шесть раненых. Могло быть много хуже, – повторила она и пошла дальше.
– Конечно, – пробормотала Вирт. – Могло быть…
– Почему у нас нет метательных копий? – поинтересовался Элбурр, неожиданно поднимая голову.
Вирт произнесла несколько фраз, которые солдаты обычно используют в подобных ситуациях. Она произвела на меня впечатление.
Хотя я впервые взял в руки метательное копье всего две недели назад, но успел к ним привязаться. Возможно, много сильнее после нашей атаки, когда пришлось бежать сквозь тучу летящего навстречу острого металла. И уж совсем не по себе становилось от мысли, что отсутствие копий может оказаться далеко не самой серьезной нашей проблемой.
И действительно, возникли серьезные проблемы, но, к счастью, не у нас, а в лагере противника: они не решились на атаку. Вот вам еще один пример того, о чем говорила Сетра. Потом я спросил у нее, но она ответила, что не знает, почему они так промедлили. Несколько часов я со страхом наблюдал за врагом. Вокруг продолжалось сражение, но то был день упущенных шансов и маневрирования – во всяком случае, так мне объяснили, – и я видел бесконечные перемещения войск и короткие стычки, но наше неудачное наступление так и осталось единственной серьезной схваткой.
Как нам повезло!
Через два часа прибыли метательные копья, а немного позднее появились галеты, сыр, а также по куску соленой кетны на каждого. Мы надеялись, что враг не станет атаковать, но боялись, что нам прикажут вновь перейти в наступление. Однако наши страхи оказались напрасными. Когда мы покончили с едой, вновь появилась Расча.
– Они перестраиваются, – заявила она.
– Оставляют холм? – спросила Вирт.
– Мы можем его занять, – заметил Элбурр.
– Полагаю, их просто меняют, – возразила Расча. – Завтра узнаем, кто будет нам противостоять.
– Завтра, – сказал Элбурр.
– Завтра, – повторил я. – Мне нравится это слово. Отличное слово. Завтра.
– Но приготовиться к ночным вылазкам, – добавила Расча. – Мы выставим дополнительные дозоры.
Неожиданно Нэппер застонал.
– Что такое? – спросила Вирт.
Он с отвращением посмотрел на свои копья:
– Придется снова разбивать лагерь.
– Жизнь жестока, – заметил Элбурр.
– Пожалуй, не стоит тянуть, – предложила Вирт. Мы встали.
– Завтра будет тяжелый день, – заявил Элбурр.
– Надеюсь, – ответил Нэппер. – Нам предстоит взять холм. Кстати, как он называется?
– Холм Дориана, – ответила Расча. – Думаю, ты не ошибся. – Она пошла дальше вдоль шеренги.
Мы с Лойошом воздержались от циничных замечаний.

ИНТЕРЛЮДИЯ. КОНТРАТАКА

На следующий день после нашего визита к Алире я отправил через Маролана послание Сетре Младшей.
– Она будет довольна, – сообщил я Коти.
– Там нет обещаний, – заметила она.
– Верно. Но Алира согласится. Со временем.
Коти кивнула.
Все это было позавчера. А вчера я завершил очередную часть своей истории и вернулся домой пораньше, чтобы успеть приготовить обед для Коти. Я собирался сварить похлебку из трех рыб и трех перцев с луком-пореем и белым вином, потому что ни одна женщина, которая его пробовала, не смогла устоять перед моими чарами. Ну, ладно, ладно, я немного преувеличиваю. Но похлебка очень хороша. Поэтому я сделал необходимые покупки (люблю покупать еду и, если когда-нибудь по-настоящему разбогатею, все равно буду продолжать это делать лично), вернулся домой и занялся приготовлением устриц (да, да, я знаю, что устрицы вовсе не рыба), но тут меня прервал Лойош, заявивший, что кто-то стучится в мою дверь. Я уже собрался крикнуть: «Заходи», когда Лойош предупредил меня:
– Это не Коти.
Я открыл дверь. И, разинув рот, уставился на Сетру Младшую. Она посмотрела на меня сверху вниз. Я сглотнул и сказал:
– Не хотите ли зайти и присесть? Боюсь, мой дом не соответствует вашим стандартам для постоянного места жительства.
– Прекрати, – сказала она, переступая порог. – Я пришла сюда вовсе не для того, чтобы критиковать внутреннее убранство твоего дома. – Она немного помолчала, огляделась и добавила: – Впрочем, должна признать, что ты лишен вкуса.
Вкуса? У меня имеется мебель, на которой можно сидеть, чистые полы и стены, отделяющие меня от внешнего мира. Еще есть полка с безделушками, обладающими ценностью только для меня. Дом – это место, где я сплю; настоящее внимание я уделил только кухне. Ну, ладно. Возможно, она предполагала, что я живу в гнезде кетны, с облупленными стенами, пятнами крови и валяющимся повсюду ржавым оружием, право, не знаю.
– Зачем вы ко мне пришли? – осведомился я.
– А ты не догадываешься?
– Нет. Если вы собирались говорить об Алире, то я рассчитывал, что за мной пошлют.
– И ты бы пришел?
– Нет, – ответил я.
– Я так и думала. – Она расстегнула пояс, на котором висел меч, и я сразу заметил его размеры. Аккуратно положив его на стол, Сетра Младшая села. Я сжал зубы и принес вино. Она добавила: – Может быть, нам стоит позвать Алиру и покончить с этим делом.
– По правде говоря, – заявил я, – у меня другие планы на сегодняшний вечер.
Я видел, что она собралась сказать: «Так отмени их», но потом передумала. После короткой паузы Сетра Младшая спросила:
– А их нельзя изменить?
– Возможно. Если вы сможете меня убедить.
Раздался новый стук в дверь.
– Лойош?
– Да.
– Мои планы на сегодняшний вечер, – сказал я, подошел к двери и впустил Коти.
Она сразу все поняла. Я видел, как Коти бросила быстрый взгляд на лежащий на столе меч в ножнах.
– В мои планы это не входило. Она хочет уладить все вопросы сегодня.
– Почему бы и нет? – ответила Коти.
– Да, почему бы и нет? – кивнула Сетра Младшая.
Я мог бы ей кое-что ответить, но решил, что вопрос носит риторический характер.
– Ладно, – проворчал я. – Тогда кому-то нужно войти в контакт с Алирой. Кто хочет удостоиться этой чести?
– Может быть, ты? – поинтересовалась Сетра Младшая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32