Он терпеливо подождал, пока глаза перестанут слезиться, и решил-так
и осмотреть свою «добычу». Но лучше бы он этого не делал.
Так пытают либо страшного, ненавистного врага, либо ради скотской забавы
. Парду доводилось встречать любителей чужой боли, и не только на войне, гд
е нет места милосердию и жалости. В родной деревне он в сопливом детстве д
о полусмерти избил соседского парнишку, забавы ради замучившего котенк
а. Лицо бывшего заключенного покрывал толстенный слой грязи, смешанной с
запекшейся кровью. Неестественный угол лишенного волос подбородка ука
зывал на то, что челюсть сломана в нескольких местах.
Тело покрывало неисчислимое количество шрамов, язв и ожогов, ногти были
сорваны, а сами пальцы рук, сломанные не раз и не два, срослись как попало
Ц вкривь и вкось. Этот человек перенес немыслимые муки…
И тут он открыл глаза. Светло-серые, как жидкое серебро, с точечкой зрачка
в центре. Нечеловеческие глаза, полные предельного сосредоточения и бол
и. Пард отшатнулся и, чтобы убедиться окончательно во внезапной догадке,
отодвинул липкие пряди над ушами. Так и есть, заостренные кверху, почти бе
з мочки, самые натуральные эльфьи уши. Если бы в корчме Парду на тарелке по
дсунули подгнивший трупик крысы, а он умудрился бы откусить кусочек, то н
аверняка не испытал бы такого отвращения и гадливости. Рыбьи глаза, остр
ые уши, обкромсанные космы тонких и жестких волос Ц все один к одному. Эль
ф, проклятущий мерзкий эльф Ц вот кто это такой! К горлу подступила тошно
та, словно дезертир покопался голыми руками в кишащей червями могиле. В в
одянистых рыбьих глазах нелюдя мелькнуло узнавание.
«Понял, гад, кого ему послала судьба на помощь!»
Лучшая из шуточек злого бога Файлака, позволившего спасти пленника-эльф
а его заклятому врагу Ц оньгъе. Удивление сменилось могильным безразли
чием. Кажется, эльф за несколько мгновений успел смириться с мыслью о нем
инуемой расправе.
Ц Демоны! Вот гадость! Падла! Не пялься на меня, сука!
Пард схватился за секиру, намереваясь проломить эльфу голову, размахнул
ся как следует и… лезвие глухо тюкнуло по земле рядом с острым ухом. Черна
я короста на месте губ дернулась, выпуская алую струйку, словно эльф хоте
л что-то сказать. Проклясть? Поблагодарить?
Ц Я тебя вытащил Ц и хватит, Ц хрипло проговорил оньгъе, выдергивая се
киру из земли. Ц Сдыхай теперь сам.
Он с трудом оторвал взгляд от серебристых омутов и не пошел, а побежал к вы
битым воротам, намереваясь помыть руки в ближайшем колодце. Ненависть и
отвращение к эльфам текли у него в крови, добавляя ей красного цвета и сол
ености, они передавались из поколения в поколение и превосходили по силе
ненависть к остальным нелюдям Ц оркам и тангарам, вместе взятым, в неско
лько раз. Где был ее исток, никто в Святых землях и не помнил, но слово «эльф
» так давно стало ругательством, что каких-то обоснований уже и не требов
алось. В детстве мать рассказывала страшные сказки о злобных и коварных
эльфах, которые после смерти превращаются в упырей-кровососов. В безбор
одом отрочестве за прозвище «эльфья рожа» можно было получить ножиком в
пузо, а прозвание «полуэльф» ставило человека на один уровень с растлите
лями малолетних и скотоложцами.
Убить эльфа дело богоугодное, что клопа задавить, так почему он не заруби
л остроухую тварь на месте? Почему оставил помирать своей смертью в полу
разрушенной, разграбленной усадьбе? На эти вопросы не было у Аннупарда о
тветов. Он стремился уйти от проклятого места как можно дальше, куда глаз
а глядят, лишь бы подальше.
Никогда прежде встречать кого-то из проклятого народа молодому оньгъе н
е доводилось, да и не стремились, по вполне понятным причинам, эльфы в Свят
ые земли, отсиживаясь за своими горами. Там они лелеяли злобу по отношени
ю к настоящим людям и с помощью своей демонической магии насылали на тех
болячки и черный мор. Пард даже поинтересовался однажды насчет этого у с
воего учителя Ц лекаря Харанга, но в ответ получил кривую ухмылку да пар
у подзатыльников, на которые добрый доктор был весьма горазд. Ладно, пуст
ь про хвори все выдумка, а все остальное Ц правда? Что эльфы воруют детей
из колыбелек, подкладывая на их место трухлявый пень или дохлого щенка? М
ожет быть, до сумасшествия пытают пленников, живьем сдирая кожу или выры
вая из груди еще живое сердце? Отрезают языки человеческим девушкам, пре
жде чем изнасиловать?
Сколько бы ни наговаривали на орков, сколько бы ни рассказывали небылиц,
но Пард своими глазами видел оркских красоток, гораздо более целомудрен
ных, чем многие девчонки из его деревни, не говоря уже о городских. Орки-ст
релки, отчаянно защищавшие Шальгу, вызывали лишь уважение, и не только у П
арда. Высокие могучие тангары с такими роскошными бородищами, что любой
оньгъенский поп обзавидуется, считались еще более достойными врагами. Д
остойными для того, чтобы сойтись в честном поединке и, даже будучи сраже
нными насмерть волнистым двуручником, принять смерть как должное. Правд
а, если уж быть до конца честными, Оньгъен ни разу не сходился в битве с тан
гарскими дружинами, все стычки ограничивались попытками пиратов под фл
агом Святых земель захватить длинные ладьи тангаров-купцов. Оньгъе хват
ало и этих подвигов.
Сухая пыль скрипела под ногами дезертира, солнце садилось за холмы, и уже
не чувствовалось ни гари, ни вони. Там, во внутреннем дворе умирал искалеч
енный светлоглазый эльф, существо, лишенное души, гнусное и отвратительн
ое по сути своей… Где-то вдалеке подал голос луговой шакал, высоким подвы
ванием приветствуя восход Шерегеш в сиреневом мерцающем небе. Ему отозв
ался другой зверь. Ночные мародеры договаривались о встрече на развалин
ах поместья. Этой ночью эльфу придется худо. Дезертир Пард остановился, с
плюнул на землю, проклиная себя, свою безразмерную глупость.
Ц Будь ты проклят, паразит, будь ты триста раз проклят… Лучше б ты сдох!
И повернул обратно, пытаясь хоть как-то объяснить свой дурацкий поступо
к. Кроме любопытства Ц самого распространенного людского греха, Ц он н
ичем обосновать его не мог. Любопытство гнало его по жизни, словно семижи
льный кнут в руках погонщика толстошкурых ленивых волов. Аннупард Шого х
отел знать, хотел понимать, хотел своими глазами убедиться в существован
ии проповедуемых с высоких амвонов истин. Таким уж он уродился ренегатом
и еретиком.
Эльфу снова повезло несказанно, и шакалы за ночь не добрались до него. Вид
имо, им хватило другого мяса. И долго искать бывшего узника не пришлось. Он
сумел отползти совсем недалеко. Лежал, свернувшись калачиком, как младе
нец в утробе матери, грудой костей и истерзанной плоти. Парду оставалось
только подивиться невероятной живучести этого существа. Да человек бы у
же или с ума сошел, или откинул копыта. Почувствовав его присутствие, эльф
проснулся и уставился на оньгъе своими чуть раскосыми глазищами.
Ц Думай что хочешь, Ц буркнул Пард злобно.
Но тот лишь вздрогнул всем телом. Пришлось тянуть его в дом, чтоб на месте
поискать каких-нибудь чистых тряпок для перевязок, а лучше всего мазь ил
и чего-то подобного. Несколько старых рваных простыней, которыми побрез
говали разбойники, пришлись очень даже кстати, а вот с лекарствами не пов
езло. Кроме полупустой бочки с вином Пард ничего не сыскал, хотя перерыл в
се, что уцелело при грабеже. Полная фляжка доброго красного вина Ц вот и в
се лекарство.
Ц Открывай рот, Ц приказал дезертир, склоняясь над эльфом, который подо
зрительно покосился на флягу. Ц Это просто вино.
Но нелюдь не только не пожелал подчиниться, но и всеми силами постарался
отодвинуться подальше, заслоняясь искалеченными руками.
Ц Зачем я вернулся? Затем, чтоб тебе помочь, скотина! Ц не на шутку разозл
ился Пард. Ц Надо было мозги тебе сразу вышибить и не возиться с такой не
благодарной тварью, как ты. Хочешь знать, почему я здесь? Я, вишь, на лекаря у
чился… на скотьего доктора… всякую тварь живую лечил: лошадь, корову, коз
у. Хоть у них тоже души нету, а боль-то звери чуют… Понимаешь?.. Да и не лекарь
пока… уже… а вовсе дезертир и… мародер. Я оньгъе, ты видишь, я оньгъе и таки
х, как ты, должен перво-наперво резать безо всякой пощады. А я вон тебе помо
гаю, пытаюсь помочь, а ты что делаешь?
Неблагодарный больной напряг последние силы и разлепил разбитые ссохш
иеся губы, сначала издав сдавленный хрип, перешедший в настоящее змеиное
шипение, пока не сумел выдавить нечто членораздельное:
Ц Вино нельзя. Воды. Пить воду.
Ц Ишь ты! Ц ядовито ухмыльнулся Пард. Ц Может, тебе религия пить вина не
дозволяет? Благочестивый или как?
Ц Воды, Ц прошелестел эльф.
Ц Ладно, это даже проще.
Пард принес воду. Никогда он не видел, чтобы ее пили с таким наслаждением и
такими муками, а уж смотреть на этот процесс было в высшей степени омерзи
тельно. Кроме как втягивать в себя воду с помощью свернутого в трубочку я
зыка у эльфа не получалось.
«Может быть, они так и пьют, словно змеи, эти эльфы поганые?»
Напившись, тот впал в беспамятство. Пард решил времени не терять. Поймал-т
аки одинокого петуха с подпаленным хвостом, одуревшего от нежданной сво
боды и одиночества, и пустил упитанную птицу на целебный суп, твердо пооб
ещав себе на капризы эльфа внимания не обращать. А вино выпил сам.
Бульон получился на славу, ароматный, наваристый, с золотистыми кружочка
ми жира, то что нужно для восстановления сил. Оньгъе растормошил эльфа и с
нескрываемой угрозой спросил, мрачно глядя прямо в его мутные глаза:
Ц Куриный навар пить будешь?
Эльф согласно кивнул, но одной доброй воли оказалось недостаточно. Номер
с языком тут не прошел, эльф захлебывался и обжигался, а ничего путного не
получалось. И пришлось гордому Аннупарду Шого кормить своего пациента и
з ложечки, морщиться от отвращения, но прикасаться к нелюдю, придерживая
того за костлявое плечо.
Ц Спасибо, Ц прошипел эльф, опустошив миску.
Ц Вот ещё, Ц фыркнул в ответ оньгъе. Даже принимать благодарность было
несказанно противно.
Ц Сними, Ц внезапно попросил эльф, указывая на тонкий блестящий ошейни
к, охватывающий его шею. По металлу шли какие-то значки и насечки на незна
комом языке, и Пард, с некоторым ужасом в глубине души, догадался, что это в
ещь не простая, а волшебная.
Ц Ты колдун?
В животе сладко зудели от страха кишки. Попы внушали, что магия пошла цели
ком от демонов и прикоснувшийся к ней обречен на проклятие, а магия нелюд
ей тем более. В Оньгъене уже двести лет за колдовство сжигали на медленно
м огне.
Ц Сними. Не бойся.
Пард гордо вскинул подбородок с курчавой бородкой, задетый за живое.
Ц Так ты колдун или нет?
Он не собирался сдаваться. Пусть нелюдь скажет, тогда и посмотрим, что дел
ать. Но эльф только прикрыл устало глаза, мол, не хочешь Ц не надо. Больно г
ордый был. Ну что же, мы тоже гордые. И Пард оставил узника одного, чтобы под
умал как следует над своим поведением. Он облазил все поместье, нашел даж
е подземный ход, правда, полузасыпанный от старости. Вернувшись, обнаруж
ил, что эльф не пошевелился. Но оньгъе не расстроился. Так даже удобнее изу
чать объект своего любопытства. Бывает так иногда, что встретишь какого-
нибудь жуткого урода, страшного, мерзкого, и не в силах глаз оторвать от ег
о уродства. Когда Пард был маленьким мальчиком, в соседней деревне за рек
ой жил старый солдат. Где и когда враги вырвали ему глаза, он никому не гов
орил. Жуткие глазницы его были черны и вечно сочились гноем, и Пард страшн
о боялся случайной встречи со слепцом, но, если таковая приключалась, не м
ог глаз оторвать от ран, хотя у него мурашки бежали по спине и сердце заход
илось от ужаса.
У этого эльфа от прежнего, наверняка красивого облика остались только дл
инные темные ресницы и чудом не сломанный прямой тонкий нос с точеными к
рыльями ноздрей. И глаза, конечно. Единственное, что жило на изуродованно
м лице. Говорят, что эльфы могут зачаровывать взглядом, и, по-видимому, это
так и есть. Иначе и не объяснишь заботу оньгъе о своем самом ненавистном в
раге. Не глаза, а глазищи. Такие бы бесподобно смотрелись на женском лице
Ц светлые, яркие и совершенно ничем не напоминающие рыбьи, даже не водян
истые. Скорее они походили на какие-то чудные светло-светло-серые криста
ллы.
Ц Сними. Прошу тебя, Ц снова попросил эльф и добавил чуть погодя: Ц Боль
но. Очень.
Пард колебался, то поднося пальцы к злополучному ошейнику, то отводя рук
и, пока наконец не решился. Ничего ровным счетом не почувствовав, он нащуп
ал хитрый замочек, понимая, что переломанными пальцами, да еще и без ногте
й, эльф бы ни за что его не одолел. Вздох искреннего облегчения, когда ошей
ник полетел в другой конец комнаты, дал дезертиру понять, что он сделал не
просто доброе дело, а нечто большее.
Ц Спасибо.
Пард не поверил, увидев в глазах эльфа слезы. А еще говорят, что нелюди не м
огут плакать. Эльф не плакал, сил не было, но одна слезинка все же скатилас
ь по щеке. От вида чужого унижения оньгъе стало как-то не по себе. Что может
быть глупее мужских слез? Пард отвернулся.
Ц Ириен, Ц шепотом сказал эльф.
Ц Что? Ц не понял оньгъе.
Ц Имя… Мое.
Ц Ириен? Ц переспросил тот.
Эльф кивнул.
Ц Значит, тебя зовут Ириен. А меня зовут Пард. Вот и познакомились.
Больше они не разговаривали. Спасенный совершенно выбился из сил, затих,
а затем и заснул, укрытый куском одеяла, а Пард, наблюдая за наступлением н
очи, крепко призадумался. Из поместья нужно убираться. Не ровен час, объяв
ится кто из родни погибшего хозяина. А как отнесутся местные к оньгъе-дез
ертиру и покалеченному эльфу Ц это очень тревожный вопрос. И где гарант
ии, что Пард не разделит предыдущей участи эльфа? Уходить отсюда надо, и вс
е дела, решил за себя и своего пациента Аннупард, прежде чем завалиться сп
ать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10