Иррациональный по своей сути, он лучше, чем
что бы то ни было, соответствует природе бессознательно-
го. Символ всегда нуждается в интерпретации, опирающей-
ся на наитие, интуицию, множество его значений нельзя
непосредственно представить или выучить наизусть. Одна-
ко символическая референция (общение посредством сим-
волов) невозможна без апелляции к образу, и именно ана-
литическая психология предлагает продуктивные формы
работы с образами, всплывающими из бессознательного.
Юнг выделял три уровня толкования бессознательной
символики. На первом аналитик работает с явным смыс-
лом, относящимся к образам, событиям или целям и лич-
ностным чертам пациента (каузально-редуктивное объяс-
42
Н.Ф.Калина. Основы психотерапии
нение). Второй уровень предполагает вскрытие латентного,
находящегося на грани сознания смысла, а третий пол-
ностью соотносится со скрытыми, эзотерическими аспек-
тами символа, обусловленным базовым культурно-мифоло-
гическим опытом коллективного бессознательного.
Хиллман придает образам гораздо большее значение.
Он называет образ "материей души" и говорит об абсолют-
ном, априорном значении образов, подчеркивая, что они
ценны сами по себе, а не как зашифрованные сообщения
или клинические абстракции:
... Душа состоит из образов и преимущественно пред-
ставляет собой деятельность воображения, которая в пер-
возданном, парадигматическим виде представлена снови-
дением. Действительно, сновидец выступает в сне в качес-
тве образа наряду с другими образами, и поэтому можно
достаточно обоснованно показать, что скорее сновидец
пребывает в образе, а не наоборот (образ пребывает в сно-
видце).
Источником образом - образов-сновидений, образов-
фантазий, поэтических образов - служит спонтанная дея-
тельность самой души... В действительности образ соот-
носится только с самим собой. За своими пределами он не
связан ни с чем проприоцептивным, внешним, семантичес-
ким: образы ничего не обозначают. Они составляют само
психическое в его имагинативной видимости; в качестве
первичной данности образ несводим (к чему-либо еще -
Н.К.) (14, с. 62-63).
Семиотическое назначение образа в том, что он делает упор
не на фиксации смысла, а скорее указывает на него, формирует
представление об ускользающем, мистическом, трансценден-
тном измерении бытия. Поэтому работа с образами в юнгиан-
стве может выступать как средством, так и целью терапии,
интерпретация образов сновидений и фантазий не просто спо-
собствует процессу индивидуации, личностного роста, но со-
ставляет, в определенной степени, его сущность.
На каждом этапе анализа (по Юнгу, их четыре - испо-
ведь (катарсис), разъяснение (интерпретация), воспитание
и трансформация) бессознательное порождает специфи-
ПСИХОТЕРАПИЯ В XX СТОЛЕТИИ
ческие образы, которые относятся к проблемам пациента
или же к элементам терапевтического процесса. В работе
"Психология и алхимия" Юнг подробно описывает алхими-
ческие параллели последнего, а юнгианские аналитики ис-
ходят из представлений, что образы не только указывают
на явления переноса, регрессии или инфляции, но являются
лучшим средством контроля за их динамикой. Кроме Yoro,
работа с образами во многом остается единственным спо-
собом влияния на психе в той ее части, что, будучи чуждой
сознанию, понимается в юнгианстве как "жизненный про-
цесс, который, в силу своего божественного характера, ис-
ходит из времен незапамятных, обеспечивая побуждения
для формирования символов 17, с. 470).
У психотерапевтических направлений, не ориентирован-
ных на глубинную психологию и работу с бессознательным,
порядок дискурса несколько иной. Гештальт-терапия, эк-
зистенциально-гуманистические подходы, когнитивная
психотерапия делают основной упор на процессах созна-
вания, рассматривая деятельность сознания как основную
точку приложения преобразующих и помогающих воздей-
ствий. Особое место занимает нейро-лингвистическое про-
граммирование, чья специфика укоренена, с одной сторо-
ны, в нейродинамических процессах моделирования систе-
мы представлений о реальности, а с другой - в языке, со-
ставляющем основу, субстрат такого моделирования. НЛП,
в отличие от иных психотерапевтических школ, сосредото-
чило свое внимание не столько на содержании опыта пси-
хических переживаний, сколько на форме его возникнове-
ния и существования. Иными словами, НЛП-терапевт спра-
шивает "как?" в тех случаях, когда психоаналитик выясняет
"почему?", а экзистенциалист- "зачем?".
Порядок дискурса НЛП и других популярных в Америке
психотерапевтических подходов определяется также и цен-
тральной идеей о том, в чем должна состоять сущность
психологической помощи. Если "европейская" точка зрения
представлена необходимостью понимания тонких и слож-
ных процессов, происходящих в глубинах сознания и бес-
сознательного, то американцы отдают предпочтение проб-
леме повышения эффективности человеческого функциони-
рования. Эриксоновский гипноз, семейная терапия школы
44 Н.Ф.Калина. Основы психотерапии
Вирджинии Сейтер, провокационная терапия Фрэнка Фа-
релли, роджерианство, ДПДГ Франсин Шапиро, многочис-
ленные формы групповой работы - все это так или иначе
объединено базовым представлением о терапии как своего
рода системе способов улучшения качества социальных ас-
пектов поведения и деятельности клиента. Юнгианский ана-
литик предпочтет говорить о созидании души, логотера-
певт - о поиске смысла, а бихевиорист - о стратегии и
тактике управления впечатлением и развитии социальной
контактности индивида.
На это различие обращал внимание еще Лакан, обви-
нявший американских психоаналитиков в легковесности и
"утрате аналитическим дискурсом своего смысла":
В любом случае представляется совершенно очевид-
ным, что в данной концепции психоанализа центр тяжести
переносится на адаптацию индивида к социальному окру-
жению, на поиск так называемых patterns, моделей пове-
дения и прочих объективаций, включаемых в понятия human
relations (межличностные отношения - Н.К.). Рожденный в
Соединенных Штатах термин human engineering (челове-
ческая инженерия - Н.К.) как нельзя лучше указывает на
привилегированность позиции исключения по отношению
к человеческому объекту (5, с. 16).
Отечественная психотерапия, судя по всему, в массе
своей склоняется больше к американским моделям и об-
разцам. Причины понятны: это и доступность обучения
(пресловутые тренинги и "воркшопы"всех мастей плодятся
как кролики, а 5-6-летняя учеба в европейских аналитичес-
ких институтах и центрах немногим по плечу), и стремление
получить результат побыстрее, и более демократические
традиции американского профессионального сообщества,
и многое другое. Однако человеческая история показывает,
что достойный результат можно получить скорее путем про-
должительной и глубокой внутренней работы, нежели над-
еяться на скороспелый плод пусть даже пылкой миссионер-
ской деятельности. Все больше российских психотерапев-
Проработка травм движениями глаз. - Прим. авт
ПСИХОТЕРАПИЯ В XX СТОЛЕТИИ
тов говорят о необходимости искать свой собственный
путь, развивать отечественные традиции врачевания души.
Рассматривая возможные тенденции развития психоло-
гической помощи в русле славянской духовной культуры, в
первую очередь следует остановиться на исконной для
нашей страны и возрождающейся ныне в России свято-
отеческой психотерапии. В лоне русской православной
церкви, на протяжении столетий привычно заботившейся о
духовном здоровье человека и его нравственности, сложи-
лась поистине уникальная система целительства души, ко-
торая все чаще привлекает внимание психологов. Однако
отношения между христианской доктриной пастырской де-
ятельности и внеконфессиональной психотерапевтической
практикой неоднозначны и непросты.
С одной стороны, между психотерапевтами и священни-
ками можно наблюдать некоторое сближение. Ему способст-
вуют известная общность целей и нравственных идеалов,
сходные профессиональные проблемы, обоюдное понимание
важности стоящих перед обеими группами задач. С другой
стороны, некоторая узость взглядов и ощущение "конкурен-
ции" иногда приводят к тому, что у церковной ограды выве-
шивается объявление такого содержания: "Не допускаются к
причастию лица, имевшие общение со знахарями, колдунами,
экстрасенсами и психотерапевтами". Сами психологи иногда
сетуют на некий "комплекс неполноценности" по отношению
к священнослужителям, признавая, что христианство эф-
фективнее работает с людьми и, следовательно, психоте-
рапевтам нужно у него учиться. Непонятно, правда, что
может позаимствовать в этой области неверующий тера-
певт и насколько он вообще имеет право заниматься вра-
чеванием души (11).
Иную позицию занимают психологи, проводящие резкую
границу между деятельностью священника и своей собст-
венной работой. Протестуя против неоправданного, по их
мнению, расширения предметного поля психотерапии за
счет включения в нее пастырской задачи спасения души,
они справедливо замечают:
Для меня это ремесло, в том смысле, что не наука и не
искусство, а честное и по возможности качественное дела-
46 Н.Ф.Калина. Основы психотерапии
ние, s моем случае делание системной семейной психоте-
рапии. Не больше и не меньше. Мне все равно с кем ра-
ботать - христианином, иудеем, мусульманином или солн-
цепоклонником. Мне все равно - злодей передо мной или
праведник, я этого не знаю и знать не хочу - это не мое
дело. Я не учитель жизни для моих клиентов и я не отвечаю
за то, как они ее проводят. Они свободны быть кем угодно
и жить по-разному, не мне их судить. Я нисколько не умнее
или лучше их. Они приходят ко мне не за любовью или
дружбой, не за наставлением, они приходят со своим стра-
данием и хотят облегчения (2, с. 168).
Однако общих точек соприкосновения у пастырской и
психотерапевтической деятельности, несомненно, больше,
чем различий. Попытка святоотеческой психотерапии со-
единить многовековую традицию душеспасительной рабо-
ты церкви с эвристическим потенциалом современных пси-
хологических и философских систем вызывает уважение.
Занятые единой, пусть даже по-разному понимаемой, за-
дачей врачевания души словом и психотерапевты, и свя-
щенники одинаково подчеркивают его значение и важность.
"Не будьте к сему невнимательны или равнодушны, чтущие
достоинство слова, ревнуйте о нем, одушевляйте и воору-
жайте ваше слово истиною и правдою и, действуя им верно
и твердо, не допускайте разлития глаголов потопных" -
пишет св. Филарет Московский. "Слово-закон, формиру-
ющий человека по своему образу и подобию... Вся реаль-
ность заключена лишь в даре речи, ибо лишь посредством
этого дара пришла к человеку реальность, и лишь совершая
акт речи вновь и вновь может он эту реальность сберечь" -
вторит ему Жак Лакан.
Заканчивая этот краткий обзор психотерапевтического
дискурса, следует сказать, что внутренне присущая ему во-
ля к истине (выражение М.Фуко, смысл которого состоит в
том, что любой дискурс обладает регулирующим влиянием
на те стороны человеческой жизни, к которым он относится
или хотя бы касается) проявляется в стремлении вырабо-
тать систему ориентиров, организующих бытие в экзистен-
циальной полноте его проявлений. Решение этой задачи в
различных направлениях и подходах выглядит по-разному,
ПСИХОТЕРАПИЯ В XX СТОЛЕТИИ
но в основе ее, на мой взгляд, лежат сходные процессы
смысловых трансформаций, имеющие семиотическую (зна-
ковую) природу. Семиотическое поле психотерапии рассти-
лается в необъятном пространстве ее дискурса, сущность
и специфику отдельных фрагментов которого я буду рас-
сматривать в следующих главах более подробно.
ЛИТЕРАТУРА
1. Айзенк Г.Ю. Сорок лет спустя: новый взгляд на пробле-
мы эффективности в психотерапии. - Психол. ж., 1994,
Т. 15, №4, с. 11-18.
2. Варга А. Я. Аутопсихотерапевтическое сочинение на ре-
лигиозную тему. - МПТЖ, 1994, № 1, с. 164-171.
3. Куттер П. Современный психоанализ. - СПб., 1997. -
348 с.
4. Лакан Ж. Инстанция буквы в бессознательном или судь-
ба разума после Фрейда. - МПТЖ, 1996, № 1, с. 25-54.
5. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе.
-М., 1995.-101 с.
6. Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б. Словарь по психоанализу.
-М" 1996.-623 с.
7. Лоренцер А. Археология психоанализа. - М., 1996. -
304 с.
8. Мамардашвили М.К. Необходимость себя. - М., 1996.
- 432 с.
9. Невярович В. Терапия души. (Святоотеческая психоте-
рапия). - Воронеж, 1997. - 240 с.
10. Рикер П. Образ и язык в психоанализе / МПТЖ, 1996, № 4,
с. 5-22.
11. Розин М.В. Религия и психотерапия: возможен ли кен-
тавр?-МПТЖ, 1994, № 2, с. 191-200.
12. Томэ X., Кэхеле X. Современный психоанализ. - М.,
1996. -Т. 1-576 с., Т. 2-667 с.
13. Фуко М. Воля к истине. - М., 1996. - 448 с.
14. Хиллман Д. Архетипическая психология. - СПб., 1996.
-157 с.
15. Хиллман Д. Исцеляющий вымысел. - СПб., 1997. - 181 с.
16. Юнг К.Г. Психологические типы. - СПб., 1995. -716 с.
17. Юнг К.Г. Психология и алхимия. - М., К., 1997. - 592 с.
Гиавя
ФИЛОСОФИЯ ГЕШТАЛЬТА:
ЖИЗНЬ СОЗНАНИЯ И ПОДВИГ СОЗНАВАНИЯ
Среди множества определений и формулировок того,
что такое гештальт-терапия - как уже существующих, так и
возможных - наверняка найдется место и такому: это по-
мощь человеку в поиске подлинной жизненности, способ-
ности получать удовольствие от жизни в настоящем, здесь
и теперь, не откладывая радость и счастье на неопределен-
ное "когда-нибудь потом". Быть здоровым и счастливым,
довольным собой, уверенным в своих силах, любить друзей
и близких, не терзая их претензиями, а себя - вечными
сомнениями, стать ответственным и зрелым, оставаясь ве-
селым и спонтанным - вот главная цель гештальта, а по-
тенциальный клиент великолепно описан основоположни-
ком подхода Фрицем Перлзом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39