Антонио Менегетти подчеркивает важность умения пол-
учать всеобъемлющую и разностороннюю информацию о
психическом состоянии и здоровье клиента, как душевном,
так и телесном. Характерной особенностью онтопсихотера-
пии является требование воспринимать знание на органи-
ческом уровне, способность онтотерапевта иметь доступ к
внутреннему миру другого человека с помощью своего со-
бственного тела, его внутренних органов. "В процессе пси-
хотерапии, - пишет Менегетти, - недостаточно видеть кли-
ента и слышать его слова. Для получения полной картины
терапевт должен как бы дотронуться до него взглядом, а
затем всем телом прислушаться к резонансу от этого при-
косновения" (6, с.29). Полагая, что клиентом человека де-
лает его неспособность понять и почувствовать собствен-
ную природу (в онтопсихологии она называется ин-се -
"сущность в себе"), Менегетти учит терапевта ориентиро-
ваться прежде всего на первичный язык организма. Он ука-
зывает, что достижение точного знания невозможно без
внутренней свободы, и это знание легко потеряет терапевт,
скованный традиционными представлениями.
Пожалуй, внутренняя свобода - это качество, которое
считается атрибутом эффективного терапевта в самых раз-
личных, порой диаметрально противоположных по своим
ВСТРЕЧА С ПСИХОТЕРАПЕВТОМ
29
концептуальным представлениям школах и направлениях
психотерапии. Свобода и спонтанность, называемые также
интенциональностью, аутентичностью, а иногда конгруэнт-
ностью, основываются на соответствии между чувствами,
мыслями и действиями психотерапевта. В своей работе он
постоянно сталкивается с людьми, которые думают одно,
говорят другое, а делают третье. Не являясь примером цель-
ности и единства душевной жизни, консультант будет далек
от сопровождающих эту цельность переживаний благопо-
лучия и гармонии. Только свободный человек может помочь
освободиться другому.
Внутренняя свобода психотерапевта проявляется в уме-
нии доверять себе - своим побуждениям, интуиции, вне-
запно возникшим желаниям или догадкам. Хорошо усвоен-
ной теории и систематических знаний в избранной области
недостаточно для успешной работы. Еще в 1926 году Аль-
фред Адлер говорил о том, что психотерапевтический ин-
струментарий является второстепенным по сравнению с
умением понимать внутреннюю динамику процесса роста и
развития личности. Он сравнивал мастерство терапевта с
умением дирижера понимать сложные мелодии и руково-
дить их исполнение, внимательно следя за звучанием каж-
дого отдельного инструмента в едином оркестре челове-
ческой психики. Эффективный консультант-это психолог,
который легко ориентируется в динамическом потоке чувств,
мыслей, влечений и установок другого человека, одновре-
менно воспринимая во всей полноте сложную систему его
жизни и любую подробность этой системы, как и связанных
с нею внешних обстоятельств. Работать с личностью и ее
проблемами "можно не иначе, как только поняв сначала
целое и проследив единую связь, проникающую во все час-
тности. Эта связь, эта линия должны показать нам душев-
ную жизнь, в которой ничто не находится в состоянии покоя,
в которой всякий движущийся элемент есть завершение пред-
шествующего движения и начало нового" (1, С.205-206).
Эффективная психотерапия ведет к тому, что простран-
ство свободы, ограниченное поначалу рамками психотера-
певтического сеанса, неизбежно расширяется для клиента.
В связи с этим некоторые, достаточно далекие друг от друга
по теории и методам направления (скажем, аналитическая,
30
Н.Ф.Калина. Основы психотерапии
ВСТРЕЧА С ПСИХОТЕРАПЕВТОМ
31
клиент-центрированная и гештальт-терапия), склонны рас-
сматривать терапевтическую ситуацию сходным образом,
проводя аналогию с древнейшими видами ритуальных
практик. Психотерапевтический сеанс создает особое про-
странство-убежище, где клиент может-в условиях полной
безопасности, под заботливым присмотром терапевта и с
его участием и помощью - пережить и испробовать новый
опыт переживания, новые способы чувствовать, думать и
действовать. Кабинет психотерапевта представляет собой
некий теменос, замкнутое огражденное пространство, на-
ходящееся под покровительством и защитой божества. Си-
туация конфиденциальности, доверия и безопасности по-
буждает к развитию и росту, а забота консультанта создает
необходимую поддержку и опору.
Можно сказать также, что психотерапия есть своего рода
метакса, срединная область между крайностями экзистен-
циального одиночества, недоверия и безысходности, пол-
ной открытости миру, принятия и любви, взаимопонимания
и доверия, расчетливости и коварства, искренности и про-
стоты, эмоционального напряжения и душевного покоя.
Психотерапевт посредничает между всеми этими (и многи-
ми другими) интенциями личности, предоставляя широкий
спектр возможностей для их безнаказанного осуществле-
ния. Само терапевтическое отношение (безоценочное при-
нятие, эмпатия, доброжелательное участие, позиция
профессиональной заинтересованности, помощь, поддер-
жка роста и позитивных изменений) позволяет клиенту сде-
лать осознанный выбор, опирающийся на реальный опыт.
Цель терапии - привести клиента к принятию ответст-
венности за свои поступки и принимаемые решения, на-
учить следовать этим решениям и осознанию той бесконеч-
ной цепи выборов, которые и есть жизнь. Теоретические
знания (скажем, о том, что такое самоактуализация, лич-
ностный рост или свобода для) ни в коем случае не способны
заменить реальные действия и поступки личности, живущей
в мире, среди других людей. Для того, чтобы такие знания
стали частью экзистенции, подлинного существования, кото-
рое описывают как бытие в мире (Ж.-П .Сартр), бытие с миром
(М.Хайдеггер) и бытие перед лицом другого (Э.Левинас), не-
обходим не только мир, но и Другой, Значимый Другой. Эф-
фективный психотерапевт способен с одинаковой свобо-
дой как стать Другим, так и перестать быть им - после того,
как исцеляющая работа закончена.
ЛИТЕРАТУРА
1. Адлер А. Наука жить. - К., 1997. - 288 с.
2. Алешина Ю.Е. Индивидуальное и семейное психологи-
ческое консультирование. - М., 1993. - 172 с.
3. Встреча с Декартом / ред. В.А.Кругликов, Ю.П.Сеноко-
сов. - М" 1996. - 438 с.
4. Диалог Карла Роджерса и Мартина Бубера / МПТЖ,
1994, № 4, С.67-94.
5. Мэй P. Искусство психологического консультирования.
- М" 1994. - 144 с.
6. Менегетти А. Введение в онтопсихологию. - Пермь, 1993.
-64 с.
7. Психологический словарь / ред. В.П.Зинченко, Б.Г.Ме-
щеряков. - М., 1996. - 440 с.
8. Роджерс К.Р. Взгляд на психотерапию. Становление че-
ловека. - М., 1994. - 480 с.
9. Тома Х" Кэхеле X. Современный психоанализ. T.I. - М"
1996. - 596 с.
10. Хиллман Д. Архетипическая психология. - СПб., 1996. -
158 с.
11. Юнг К.Г. Воспоминания. Сновидения. Размышления. -
К., 1994. - 405 с.
1СИХОТЕРАПИЯ В XX СТОЛЕТИИ 33
э как "речи, погруженной в жизнь", хорошо и точно схватывает
/щность психотерапевтической деятельности - представлена
ли оналакановской "функцией и полем речи и языка", "голосом,
Глава 2 оторый останется с Вами" Милтона Эриксона или тезисом
ПСИХОТЕРАПИЯ В XX СТОЛЕТИИ М.Хайдеггера о том, что "язык - это дом Бытия". Последний
значим для сторонников нейро-лингвистического программи-
Психотерапия достаточно молода для того, чтобы не чис- рования не в меньшей степени, чем для экзистенциалистов
лить в своем багаже солидных томов, описывающих ее ис- Карла Ясперса, Людвига Бинсвангера и Медарда Босса.
торию. Исключение составляет разве что психоанализ, чья Идеальную картину процесса решения предстоящей за-
история, предыстория и даже археология (А.Лоренцер) Дачи нарисовал сам Фуко в работе "Порядок дискурса",
многократно освещалась его сторонниками и противника- инаугурационной лекции в Коллеж де Франс. Приступая к
ми. Однако существующее ныне разнообразие школ, на- анализу развития различных школ психотерапевтической
правлений и течений психотерапевтической мысли являет- теории и практики, хочется повторить вслед за французс-
ся результатом развития как предметного поля, так и тео- мыслителем:
ретической рефлексии этой области психологической прак- Вместо того, чтобы брать слово, я хотел бы, чтобы оно
тики. Разумеется, специалисту необходимо иметь пред- само окутало меня и унесло как можно дальше, за любое
ставление о процессе становления своей профессиональ- возможное начало... Мне не хотелось бы самому входить в
ной отрасли, хотя бы для того, чтобы лучше представлять этот- рискованный порядок дискурса; мне не хотелось бы
себе сходства и различия отдельных подходов и стилей в иметь дела с тем, что есть в нем окончательного и резкого;
психотерапии, теоретические заимствования, источники g хотелось бы, чтобы он простирался вокруг меня, как
совпадений и разногласий в понимании теории и методов спокойная, глубокая и бесконечно открытая прозрачность,
исцеления души. где другие отвечали бы на мое ожидание и откуда одна за
В данной работе я буду рассматривать историю психо- другой появлялись бы истины; мне же оставалось бы при
терапии прежде всего как порядок дискурса. Это понятие дтом только позволить этому порядку нести себя -подобно
введено философом Мишелем Фуко для обозначения сие- некоему счастливому обломку, позволить нести себя в нем
темы правил, регулирующих речевые процессы (создание им (13, с. 50).
устных и письменных текстов) внутри общества или какого-
либо из его социальных институтов, традиций или профес- Если отвлечься от многочисленных "темных веков" пред-
сиональных сообществ. Такой подход оправдан, во-первых, ыстории врачевания душевных и телейных недугов посред-
спецификой самой психотерапии, которая, возникнув как ством слова и эмоционального воздействия, то можно го-
talking-cure (лечение разговором), в большинстве случаев .ворить о XX столетии как периоде возникновения, расцвета
и сейчас представляет собой институционализированную и начинающегося упадка психологического консультирова-
систему строго регламентированных речевых практик. Это пия и психотерапии. История отдельных школ и направле-
в равной степени справедливо в отношении психоанализа, "ий исчисляется несколькими десятилетиями, а психоана-
юнгианства, гештальт-терапии, когнитивных подходов, ро- лиз вправе гордиться своим столетним юбилеем. Традици-
джерианства, НЛП и эриксоновского транса. Во-вторых, ис- онно историю психотерапии принято отсчитывать с него.
ходным материалом, который позволяет реконструировать Датой рождения психоанализа принято считать 1895 г.,
теорию и методы конкретного психотерапевтического на- да молодой венский врач Зигмунд Фрейд после много-
правления или школы, как правило, служат тексты их созда- численных попыток усовершенствовать технику гипноти-
телей или сторонников. В-третьих, именно понятие дискур-
1(али
Н.Ф.Калина. Основы психотерапии
ПСИХОТЕРАПИЯ В XX СТОЛЕТИИ
ческого лечения больных неврозами открывает метод сво-
бодных ассоциаций. С помощью их интерпретации оказа-
лось возможным выявить бессознательное значение слов,
поступков и продуктов воображения (сновидений и фанта-
зий) и понять, как эти скрытые содержания связаны с бо-
лезненными симптомами. В дальнейшем психоаналитичес-
кое истолкование охватило и такие результаты человечес-
кой деятельности, где предварительная ассоциативная ра-
бота оказалась ненужной (художественные произведения,
философские и религиозные идеи, социальные институты,
нравы, обычаи, моду, язык и и.п.). Из метода исследования
и лечения психических заболеваний психоанализ постепен-
но превратился в универсальную форму культурной прак-
тики, научный статус которой продолжает вызывать острые
споры.
Наиболее часто психоанализу ставят в вину отсутствие
возможностей верификации (проверки) полученных с его
помощью результатов, как практических, так и теоретичес-
ких. Как замечает один из самых последовательных и упор-
ных критиков фрейдизма, патриарх британской психологии
Г.Ю.Айзенк, "тот факт, что пациент Джон Доу поправляется
после психоаналитического лечения, вовсе не значит, что
он поправляется вследствие такого лечения". Более того,
Айзенк уверен, что пациенты психоаналитиков поправляют-
ся гораздо реже и выздоравливают дольше и хуже, нежели
те, кто лечится с помощью иных методов (см. 1).
Однако постепенное признание большинством исследова-
телей герменевтической природы психоанализа, акцент на
процессах объяснения и понимания вследствие истолкования
скрытых, бессознательных аспектов психики в конце концов
позволило "вписать" фрейдовское учение в общий контекст
современного гуманитарного знания. Ныне общепринятым
можно считать восходящее к работам Э.Гуссерля и П.Рикера
мнение о психоанализе как разновидности феноменологии,
в которой явления рассматриваются на непосредственно-чув-
ственном и образном уровне и в сознании интуитивно проиг-
рываются процессы, происходившие у других. Сама же тера-
певтическая процедура есть герменевтический метод, дейст-
вующий через сознание на процесс становления и расшире-
ния содержаний этого последнего.
Сам Фрейд называл психоанализом не только "способ
исследования психических процессов, иначе недоступных,
и метод лечения невротических расстройств, основанный
на этом исследовании", но также и "ряд возникших в ре-
зультате этого психологических концепций, постепенно разви-
вающихся и складывающихся в научную дисциплину"(цит. по 6,
С.395-394). Объяснение и лечение душевных болезней в психо-
аналитическом процессе возможно благодаря особым отноше-
ниям, устанавливающимся между аналитиком и пациентом. Эти
отношения складываются частично из переноса (трансфера) па-
циентом прежних, вытесненных и забытых эмоций и влечений
на аналитика, частично же являются реальными {терапевтичес-
кий альянс) отношениями врача с больным, нуждающимся в
помощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39