Она поняла, что помилования не будет.– Держись за мое плечо, если надо.Самодовольный тип.Сердито взглянув на него, она перенесла тяжесть тела на одну ногу и немного согнула колени, чтобы не потерять равновесие и не висеть на его плече, пока он будет заковывать ее, и поставила ногу на кровать. Потом выпрямилась, чтобы показать, что может обходиться без его помощи.У него дернулись губы. Это было первым выражением каких-либо эмоций за все то время, пока длился этот позорный ритуал.Неужели он над ней смеется, или ей показалось?Кольцо защелкнулось, и она немного пошатнулась. Затем опять согнула ногу в колене. «Не падай», – приказала она себе.– Другую ногу.Бренна с усилием подняла ногу, гордясь тем, что не надо было держаться за него, будто какая-то неживая кукла. Она перенесла центр тяжести на уже закованную ногу и начала поднимать другую.Как она его ненавидела! Если бы можно было придумать способ ударить его по голове, она бы, не раздумывая, это сделала.Он вдруг посмотрел так, будто прочитал ее мысли, девушка отвела взгляд.«Только не упади. Не упади».– Не надо все усугублять. Обопрись на мое плечо, – приказал Джеймс. – Тебе будет только больно, если ты упадешь из-за того, что твоя гордость не позволяет тебе ко мне прикасаться.С каменным лицом она положила руку ему на плечо, а потом натянуто улыбнулась, правда, улыбка была больше похожа на гримасу. Если она сейчас споткнется, от ее гордости не останется и следа, так что уж лучше опереться на его плечо.Это плечо было самым твердым, самым мускулистым, какое она когда-либо видела или к которому прикасалась. Не то чтобы у нее был большой опыт в этом деле, но она не раз изображала такие плечи на своих картинах. Мускулы образовали тугой узел под рубашкой. Никаких подложенных подушечек, как того требовала мода.Защелкнув ножные кандалы, он позволил ей опустить ногу на пол. От его прикосновения кожа начала гореть и покалывать. Она внутренне содрогнулась. Это был дьявол, и это был ад.– Ходить можешь?Бренна взглянула на цепи, которые образовали большую металлическую паутину. Протянула вперед руки, и вся конструкция издала тихий звон. Две пары цепей шли от наручников на запястьях. Еще одна пара цепей шла через кольцо на шее, так что она могла полностью вытянуть либо одну, либо другую руку, но не обе одновременно. Другая пара цепей соединяла наручные кандалы с металлическим кольцом на уровне ее пупка. Это кольцо также соединялось цепью с ошейником. Через него же проходили и цепи к кандалам на ногах, поэтому она могла поднять руки только в том случае, если ее ноги касались пола.Когда до нее дошло, что она была полностью закована, сердце защемило.Теперь она беспомощна. Шансов сбежать нет.– Подойди к камину, пленница-жена, – сказал он и, взяв ее за плечи, повернул в сторону очага в другом конце комнаты.Его слова прозвучали как приказ и болью отозвались в ее душе. Она обязательно найдет способ освободиться.– Если ты не можешь ходить, я увеличу длину цепей. Она смерила его гневным взглядом:– Вам безразлично, могу я ходить или нет, так что не разыгрывайте комедию и не пытайтесь казаться снисходительным.Он взял ее за подбородок.– Не тебе говорить мне, что мне безразлично, а что нет.Вырвавшись из его пальцев, она повернулась и направилась к камину. Цепь тихо звенела, и было странно, что она не может полностью вытянуть ногу. Но двигаться не составляло труда, если только не пытаться спешить или бежать, У камина она обернулась и, уперев руки в бока, спросила:– Вы удовлетворены?– Очень хорошо. Теперь иди обратно.Когда она подошла к нему, он с довольным видом кивнул. С каким удовольствием она обмотала бы эти цепи вокруг его шеи и задушила!– Мне что, в этих цепях оставаться всю жизнь?Он усмехнулся и провел пальцем по ее ключице с видом собственника.– Да, если я так захочу.Бренна прикусила язык, чтобы удержаться от едкого замечания. У нее руки чесались залепить ему такую же пощечину, как в церкви, но, пошевелив рукой, она поняла, что, даже если бы осмелилась это сделать, физической возможности у нее не было. Она не могла поднять руку так, чтобы дотянуться до его щеки.– Мне остается лишь сожалеть, что вчера мне не отрубили голову.– Мне тоже, – он привязал ключ от кандалов к кожаному ремешку на шее. – Вместо этого мы обречены быть вместе, пока смерть не разлучит нас.Она смотрела на него и думала, что же он сделает дальше? Швырнет ее на кровать и заявит о своих супружеских правах? Все, что ему придется сделать, – это привязать цепи к столбикам кровати, и тогда он сможет делать с ней все, что захочет. Сопротивляться она не сможет. Боже, как это будет унизительно! Бренна дала себе слово, какое бы зло он против нее ни замыслил, она встретит его с достоинством.– Если вы намерены меня изнасиловать, я не стану сопротивляться…– Вот и хорошо.– …но не воспринимайте это как согласие.Он спустил ремешок с ключом под рубашку и внимательно на нее посмотрел, будто решая, что ему с ней делать.– Мы отложим эту дискуссию до ночи. У нее внутри все сжалось.Его взгляд остановился на лифе ее платья. Казалось, что он видит, что под ним. Когда он увидел пятна от краски и старые кружева, его губы слегка скривились.Пусть. Как он смеет смотреть с презрением на ее одежду, если сам он всего лишь варвар?!Монтгомери медленным движением обхватил ее за шею и наклонился так низко, что его дыхание защекотало ей ухо и она почувствовала его запах.Какой-то странный жар разлился по всему ее телу. Точно так же, как это было в церкви во время брачной церемонии. Ей пришлось встряхнуться. Неужели она так долго жила взаперти в своей башне, лишенная человеческого внимания, что ее взволновало даже такое грубое животное, как он?– Ты и вправду решила, что больше не будешь со мной воевать? – прошептал он.– Нет… да… нет, – заикаясь, начала Бренна, но вовремя остановилась. Она ведет себя как дура.Джеймс провел губами по ее уху, и ей опять стало жарко. Бренна начала отодвигаться от него, вспомнив, что будет сохранять достоинство и не станет вести бессмысленную борьбу. Она на минуту просто замерла, пока он проводил губами по мочке ее уха. Волоски на шее ниже затылка встали дыбом.Предательское желание окатило ее. Еще ни один мужчина не проделывал с ней такое.Она ожидала, что он задерет ей юбки и войдет в нее, сделает что-то такое, от чего она одним усилием воли сможет отключить свой мозг. Но то, что он делал, было таким интимным. Это были нежные, теплые поцелуи.У нее застучали зубы.Он резко отодвинулся. На его лице появилась улыбка, и она опять была поражена тем, как он красив. Бренна подняла руку и дотронулась до слегка влажного места на мочке, где только что были его губы. Водоворот гнева и смущения захлестнул ее.– Вам не следовало это делать.– Почему?Она зарделась, но спряталась за свой гнев.– Потому что я в цепях, как какое-нибудь животное.– Но только так я могу ходить, есть и спать, не думая, из-за какого угла меня снова ударят кинжалом. Если не считать этих оков, мы можем попытаться вести себя как псе женатые пары.– Да ведь я даже не могу двигаться!Он пожал плечами.– Оковы легкие и гладкие. Со временем ты привыкнешь и даже перестанешь их замечать.– Перестану замечать?– Я много езжу по свету и не раз видел женщин в таких путах.Она была в шоке, но не позволила себе грубить.– Вы видели в цепях леди?– Нет, рабынь.– Я не рабыня, сэр.– Женщины учатся двигаться так, что цепи не мешают им выполнять свои обязанности, – продолжал он, не обращая внимания на то, что она сказала.Обязанности? Неужели он имел в виду супружеские обязанности?– Я не стану вашей девкой.Он громко рассмеялся, и этот смех еще больше ее разозлил.– Станешь, если я того пожелаю.– Ах, ты, чер…Прежде чем она смогла выговорить ругательство, его губы закрыли ей рот. Требовательно. Полностью подчинив своей воле. Потом его язык проник внутрь.Бренна уже плохо соображала. Его язык двигался внутри ее рта, а она колебалась между желанием укусить его и желанием уступить его ласкам.Когда он отпустил ее, она схватилась за сердце, которое бешено колотилось. В голове был полный хаос, она тяжело дышала то ли от злости, то ли от какого-то другого совершенно непонятного чувства.Ей надо было срочно увеличить хотя бы немного расстояние между ними и прийти в себя, чтобы подумать.Он, видимо, почувствовал ее смущение и сжалился над ней. Он взял ее за запястье и потянул за собой к выходу.– Пошли, пленница-жена. Я тебя представлю.– Представите?– Да. Представлю тебя своим людям и их женам. Гордость заставила ее выпрямить спину.– Я не ярмарочная обезьянка, чтобы показывать меня публике.– Нет, ты моя жена. И поэтому обязана мне повиноваться.– Но я в цепях!– И это, как я уже тебе объяснил, – сказал он таким тоном, будто говорил с ребенком, – не помешает тебе выполнять свои обязанности.Он подчеркнул слово «обязанности», и она поняла, что именно он имел в виду. Джеймс помолчал.– Тебе, может быть, захочется продолжить то, что мы уже здесь начали. Я потребую от своей жены выполнять и другие обязанности, кроме знакомства с моими людьми.Бренна сглотнула, почувствовав, что к горлу подступает тошнота. Ей не хотелось спрашивать, какие именно обязанности он имеет в виду. Быть представленной, пусть даже в цепях, было все-таки лучше, чем оставаться в спальне и быть изнасилованной.Пленница осторожно передвигала ноги, боясь споткнуться. Он не дал ей времени надеть туфли. Скорее всего он даже не заметил, что она босая. Проклятый варвар.Когда они вышли в коридор, у нее защемило сердце от того, что ей предстояло. В воздухе стоял аромат розмарина, свежего сена и зажженных свечей. Ей никогда не нравились светские развлечения, которыми так увлекалась Гвинет, к тому же она уже целый год не ходила по замку.Как она сможет появиться на глаза слугам замка униженная и в таком виде? Оковы мешали идти. Лицо горело, сердце отчаянно билось. На нее будут смотреть с любопытством и жалостью. Как выдержать эти взгляды?Бренна шла медленно, стараясь оттянуть момент позора. Она очень хорошо знала, что у рыцарей был обычай представлять своих пленников связанными и покорными, но считала это непристойным и унизительным.– Идемте, миледи.Она стиснула зубы и решила, что ни за что не покажет ему всю глубину своего унижения.– Да, милорд.Как-нибудь каким-нибудь способом она непременно от него освободится. Глава 7 Стараясь сдерживать охватившую ее дрожь, Бренна спускалась по узкой винтовой лестнице башни. Монтгомери крепко держал ее за запястье. Цепи звякали так, будто с каждым шагом вбивали кол в ее гордость.Она как можно ниже натянула на лицо платок, высматривая из-под него что-нибудь, что могло пригодиться, чтобы отпереть замок кандалов. Годятся ли для этого, например, декоративные металлические украшения на канделябрах, если их оторвать?Они спустились вниз и пошли по коридору. Монтгомери ни разу не посмотрел на нее, а шел так, будто ведет военнопленного. Его сапоги блестели, ни одно пятнышко не нарушало их безупречно начищенную поверхность, а рубашка была отглажена так, словно у него был целый штат прислуги, который должен был следить за тем, чтобы его одежда была безупречно чистой. Она представила армию женщин, сгорбленных от того, что они часами разглаживали его одежду горячими плоскими камнями.Девушка поклялась себе, что, когда сможет сбежать, украдет одну из его рубашек и с превеликим удовольствием втопчет ее в свиной навоз.Он шел медленно, чтобы она успевала идти за ним, хотя почти желала, чтобы он тащил ее и показал всему миру, какой он негодяй. Они завернули за угол, и стал слышен шум празднества, доносившийся из большого зала.На их пути в одной из ниш стояли дочь пекаря Исанна и Джейн, хозяйка пивной, и, прикрыв рты ладонями, тихо переговаривались. Бренна еще больше замедлила шаг, чтобы привлечь их внимание и каким-то образом дать им знак, чтобы они передали одной из ее сестер, где ее искать.– Она всегда была скверной девчонкой. Все рисовала свои картинки, вместо того чтобы помогать отцу, – услышала она шепот Джейн.Бренна не на шутку рассердилась. Как смеют они злословить и смотреть на нее с презрением! Если бы она не пожертвовала собой, Монтгомери сжег бы замок дотла.Проходя мимо женщин, она прошипела:– Я этого не заслуживаю. Идите к Алели, и приведите ее ко мне.Исанна злобно усмехнулась.Боль пронзила Бренну. От этих женщин ей, видимо, помощи ждать не приходится.Монтгомери дернул ее вперед, и кандалы впились ей в запястья.– Никаких разговоров с прислугой, – прорычал он. Бренна стиснула зубы и уставилась на t'occhio del diavolo diavolo за поясом Монтгомери, будто одним взглядом она могла приказать кинжалу оказаться у нее в руке. Даже зная, что грубой силой ничего от мужа не добьешься, она не могла избавиться от желания завладеть его кинжалом. Но по мере того как они проходили мимо рядов вооруженных воинов, она с растущей болью в сердце понимала всю бесполезность сопротивления. Огромные мужчины в сверкающих доспехах и с мечами за поясом либо стояли в проемах всех дверей, либо подпирали стены. Когда Монтгомери проходил мимо них, они вытягивались в струнку. Ее муж, должно быть, богат и обладает огромной властью, раз мог позволить себе иметь личную охрану, сопроводившую его на свадьбу.В горле пленницы застрял ком. До нее сейчас с предельной ясностью дошло, что она всецело принадлежит Покорителю. Он волен бить ее кнутом. Наказывать. Насиловать. Держать в цепях.Она игрушка в его руках.Военный трофей. Какая жуткая роль!И она бесконечно далека от той жизни на свободе, которую воображала себе, если станет монахиней в монастыре.– Шлюха, – с усмешкой сказал какой-то солдат, когда она проходила мимо, но Монтгомери посмотрел на него так, что тот быстро опустил взгляд.На смену гневу пришло отчаяние.Что, если она никогда не сможет сбежать? Бренна заставила себя не думать об этом. Она найдет способ либо открыть кандалы отмычкой, либо украсть ключ. Она должна.Главное – быть готовой, когда настанет нужный момент. Договоренность о переезде в Италию уже есть. Теперь надо успеть добраться до порта, пока корабль не отплыл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32