Заметив тревогу в отцовском взгляде, Маркус добавил:
- Я хорошо подготовлен, а они - обычные наемники с улицы.
- Но ты не принял в расчет Кэтрин.
Маркус глубоко вздохнул:
- Нет. И из-за нее и возникла эта… неразбериха.
- Но теперь-то все в порядке? - Урия Данн внимательно посмотрел сыну в глаза.
Маркус откинулся на спинку стула.
- В полном.
Данн-старший распрямился.
- А почему ты не одет? Ты ведь находишься в спальне наедине с незамужней молодой леди! Ты подумал о репутации Кэтрин?
Этого было достаточно, чтобы Маркус понял: его отец вполне овладел собой.
- Вы хотите узнать, что произошло, или нет?
- Конечно хочу, - проворчал Урия Данн. - Но ты должен понимать, какие у твоих действий могут быть последствия. Я согласен с тобой в том, что Кэтрин нельзя перевозить с места на место, однако я считаю, что в ее интересах немедленно должен переехать ты сам, а за ней станет ухаживать женщина. Я пришлю одну издевочек…
Маркус отрицательно качнул головой:
- Это заведение - только для мужчин. Здесь даже прислуга вся мужкого пола. Нам с Тамом чудом удалось протащить сюда эту девчонку, завернув ее в мой плащ.
- Но в таком случае что предлагаешь ты?..
- Я буду ухаживать за ней и позабочусь, чтобы ни одна душа не узнала о месте ее пребывания.
- Ты?! Но ведь ты же не сиделка, Маркус.
- А кто, по-вашему, ухаживал за мамой в последние месяцы, когда вы отправлялись на свои многочисленные совещания?
- Я знал, что лихорадка приняла затяжной характер, но миссис Нейгел…
- На попечении миссис Нейгел находились дети, и она не могла уделять маме необходимое внимание. Кроме того, когда кто-то смертельно болен, ему хочется видеть рядом близких родственников.
Данн-старший моргнул. Его рот приоткрылся, потом закрылся.
- Я не знал…
Маркус решил промолчать. Не время и не место бередить старые раны. К тому же он слишком устал сегодня, чтобы вступать еще и в перепалку с отцом.
Отец с подкупающей искренностью взглянул ему прямо в глаза:
- Прости, Маркус. Я и понятия не имел.
Маркус передернул плечами, но мысль о том, что отец теперь знает правду, принесла ему облегчение. Возможно, когда-нибудь Урия Данн до конца осознает, сколько боли причинила родным его невнимательность.
- Если не возражаешь, я предпочел бы это больше не обсуждать.
Отец кивнул:
- Конечно. Так что же произошло сегодня днем?
- Один из нападавших направил на меня пистолет, а Кэт швырнула в него свою сумочку.
Данн поднял бровь.
- Свою сумочку?
- Ну да. Однако, как потом выяснилось, она заблаговременно засунула туда обломок кирпича.
- Что-то вроде пращи, - отец восхищенно кивнул. - Потрясающая идея.
- Она очень сообразительна, и я готов это признать, - Маркус взглянул на спящую Кэтрин. - Но, кажется, ей самой это только вредит. Пуля пощадила нас обоих, но отколола кусок от крыши дома, и он обрушился прямо на ее умную голову.
Данн-старший потеребил себя за ухо.
- Итак, она знала, что может попасть в беду.
- Вот этого-то я и не понимаю. - Маркус наклонился, стараясь не тревожить свою рану. - Она поджидала меня у пансиона, а затем пошла следом за мной. - Он недоуменно потряс головой. - Следовательно, когда Кэтрин направилась в переулок, она прекрасно понимала, что я нахожусь там со всеми этими людьми. О чем она только думала?
- Зная Кэтрин и то, какой подозрительной она стала после твоего возвращения, я бы предположил, что она пыталась побольше разузнать о причинах твоего пребывания в Лондоне.
- И для этого совершенно одна бросилась в переулок, где находились пять головорезов? Слишком безрассудно даже для нее, вам не кажется?
- С ее точки зрения - нет, ведь она решила, что ты попал в беду. К тому же мне казалось, ты упоминал о трех нападавших?
- Я не хотел вас волновать, - Маркус махнул рукой, - тем более, речь сейчас не об этом. Я говорю о том, что это недоразумение в юбке ринулось в драку с пятью мужчинами!
Урия Данн пожал плечами и отхлебнул из стакана.
- Я подозреваю, что она могла поступить так из-за меня.
- Не понимаю.
- Конечно не понимаешь. В отличие от тебя, Кэтрин волнует то, о чем ты даже не задумываешься, Маркус - Их глаза встретились, и в глубине души Маркуса что-то дрогнуло. - Я не знаю, что бы со мной было, если бы тебя искалечили. Или убили.
После его слов в комнате воцарилась гробовая тишина. Маркус в смущении отвел глаза и уставился на огонь в камине. Данн-старший подался вперед.
- Ты мое продолжение, Маркус. Моя плоть и кровь. И мысль о том, что с тобой может…
В голове Маркуса зазвучали предостерегающие голоса. Он не мог вынести подобного проявления отцовских чувств. Это было… слишком.
- Однако мне ничего не грозило. - Маркус понимал, что не должен говорить сейчас в столь легкомысленном тоне, но не сдержался. Иначе в следующий момент отец попытался бы его обнять.
«А это было бы куда хуже, чем та неловкость, которую я испытывал на приемах генерала Куотермейна», - подумал Маркус с содроганием. - Я был вполне способен сам о себе позаботиться.
- Однако Кэтрин думата по-другому. - Урия Данн устало потер виски. Его взгляд, устремленный на кровать, стал виноватым. - Вероятно, мне следовало быть с Кэтрин осмотрительнее. Нужно было занять ее работой, как-то отвлечь. Но у меня было столько дел…
Последнее заявление заинтересовало Маркуса.
- Но ведь вы не заседали в Совете…
- Нет, это были совсем другие дела, - Данн-старший посмотрел в сторону. - Частного характера…
Эти слова отца прозвучали для Маркуса укором: Урия Данн не намеревался посвящать блудного сына в подробности своей жизни.
- Возможно, когда-нибудь я смогу рассказать тебе об этом, - прибавил отец, и настроение Маркуса немного улучшилось.
- Я тоже мог бы обращаться с ней более осмотрительно, - признался Маркус. «Может быть, стоит рассказать ей об истинной причине моего возвращения в Лондон», - подумал он, припоминая все подробности вчерашнего дня. - Но, так или иначе, вы правы, сэр. Кэт проявила ужасное упрямство.
Черты лица Данна-старшего смягчились.
- Проявила упрямство? - Кажется, отец с трудом сдерживал улыбку. - Проявила ужасное упрямство?
Губы Маркуса невольно дрогнули, он потер щеку.
- Это было очень глупо.
Данн-старший кивнул:
- Так же глупо, как дверь-банка.
Маркус хорошо помнил эту историю. Ему тогда было всего шесть лет, однако он был чрезвычайно упорен. Весь вечер они с отцом спорили по поводу того, может ли дверь бьть банкой. Отец терпеливо демонстрировал сыну словарь. Маркус прочел все определения, а наутро пришел и разрисовал дверь отцовского кабинета.
- Видите? - заявил он, указывая на свое творение. - Вот теперь дверь может быть банкой. - В центре массивной двери, ведущей в кабинет отца, он изобразил большую белую банку с джемом.
Тогда его отец расхохотался. Это был заразительный смех, чудесно отозвавшийся в глубинах его души. Сейчас он совершенно изгладился из памяти Маркуса.
Урия Данн с улыбкой вздохнул:
- Я получил урок, который никогда не забуду.
- Вы тогда поняли, что у детей есть своя особенная логика, куда более последовательная, чем логика взрослых.
- Совершенно верно. Понимание этого очень помогало мне на протяжении многих лет.
- Вы долгое время не разрешали стирать с двери тот рисунок, - проговорил Маркус, вспоминая о том, какая гордость охватывала его всякий раз, когда он входил в кабинет с разрисованной дверью.
- До тех пор, пока рисунок совсем не исцарапался и стал практически незаметен.
Маркус кивнул, удивившись тому, что это воспоминание доставило ему такое удовольствие. Его глаза встретились с глазами отца, и на минуту между ними возникло что-то общее. Почувствовав внезапный прилив сыновьей любви, такой нежданной и чуждой для него, Маркус вздрогнул и отвел взгляд.
Кэт застонала.
Маркус вскочил со стула и подошел к кровати.
- Боюсь, мы ее тревожим.
Урия Данн тоже встал.
- Так или иначе, но мне нужно идти. Без помощи Кэтрин дел в приюте будет невпроворот.
Маркус пропустил последние слова мимо ушей.
- Я очень огорчен произошедшим, сэр. - Он понимал, что извиняется не только за доставленные отцу тревоги.
- Кое-что не поддается контролю, Маркус. Например, решимость Кэтрин, - ухмыльнулся Данн-старший. - Мне нужно будет придумать, как объяснить сотрудникам приюта внезапное ее исчезновение.
- Может быть, стоит сказать, что она навешает больную подругу. - предложил Маркус.
Урия Данн кивнул.
- Думаю, это подойдет. - Водрузив на голову шляпу, он взял трость. - Хорошенько заботься о ней, Маркус. Она особенная.
- Кажется, я начинаю понимать это, сэр.
Глава 14
Кэтрин проснулась от соблазнительных запахов масла и меда. Ее пустой желудок заурчал. Она услышала, как кто-то приближается к ней по застланному ковром полу, и открыла глаза.
- Полагаю, это вернет вас к жизни, - весело произнес Маркус, устанавливая на столике возле кровати поднос с кружкой и двумя дымящимися мисками.
Его темные волосы были перехвачены сзади тонким кожаным шнуром. Он был одет в простую белую рубашку и облегающие коричневые панталоны.
В голове у Кэтрин все еще мелькали какие-то смутные образы, и она с трудом различала сон и реальность. Однако сегодня девушка чувствовала себя значительно лучше, чем накануне.
- А где же ваш компаньон? - ее голос прозвучал довольно язвительно.
- Там? Он вышел, я попросил его купить для вас какую-нибудь одежду.
Глаза Кэтрин удивленно распахнулись, а ее руки зашарили под покрывалом. Она была абсолютно нагая!
- Не стоит так смущаться, Кэт. Мне и в голову не пришло воспользоваться этой ситуацией.
Значит, она показалась ему недостаточно соблазнительной?
Озадаченная подобным поворотом событий, Кэтрин зло пробормотала:
- Где моя одежда?
- Вы имеете в виду то кошмарное платье горничной?
Она кивнула, и в ту же секунду ее голову пронзил новый приступ боли. Подняв руки ко лбу, она осторожно ощупала повязки, пытаясь понять, что же с ней произошло.
- Отец уже вернулся в Андерсен-холл, - оповестил девушку Маркус.
Кэтрин разинула рот:
- Директор Данн был здесь?
Взяв ложку, Маркус помешал кашу.
- Конечно, он приходил сюда, чтобы удостовериться, что вы хорошо устроены.
- И оставил меня здесь? - вскрикнула Кэтрин.
«Голой и наедине с вами?» - мелькнуло в ее голове.
Маркус присел на постель, и Кэтрин пришлось отодвинуться, чтобы не съехать по кровати в его сторону.
- У вас серьезная травма, Кэт, поэтому какое-то время вам нужно соблюдать покой. Кстати, отец с этим согласился.
- Он действительно приходил сюда? - недоверчиво переспросила она.
- Он оставил вам записку, - Маркус покачал головой, - на тот случай, если вы мне не поверите.
Выдвинув ящик прикроватного столика, он извлек оттуда листок бумаги и протянул его Кэтрин, терпеливо ожидая, пока она возьмет письмо.
Но вот какая незадача: взять записку Кэтрин могла, только высунувшись из-под одеяла!
Немного помедлив, Маркус с улыбкой развернул письмо и поднес его к лицу Кэтрин. Глаза девушки все еще болели, но, несмотря на это, она все же смогла прочитать несколько строк, написанных столь знакомым ей неровным почерком.
Моя дорогая Кэтрин ,
Благодарение небу , ты цела. Я навестил тебя и удостоверился , что ты хорошо устроена и получаешь наилучший при данных обстоятельствах уход.
Ты наверняка будешь очень смущена , но Маркус все тебе объяснит. Без колебаний предоставь ему такую возможность.
Молюсь о твоем скорейшем выздоровлении.
Твой Г. У. Данн
Кэтрин нахмурилась. Директор Данн считает, что она не дает Маркусу оправдаться. А ведь она неоднократно предоставляла его сыну подобную возможность, просто он каждый раз терпел фиаско.
- Это письмо почти ничего не проясняет, - пробурчала Кэтрин, желая, чтобы Урия Данн не был так слеп в отношении собственного сына. - Я так и не поняла, почему он оставил меня здесь.
- Вы полагаете, что поездка в тряском экипаже или, и того лучше, на скачущей галопом лошади пойдет вам на пользу? А может, вы предпочтете пройти весь путь до Андерсен-холла пешком?
При одной только мысли об этом у Кэтрин закружилась голова. Маркус сунул письмо обратно в ящик.
- Писать подробнее было бы неблагоразумно, поэтому отец понадеялся на мой дар убеждения.
В голове Кэтрин зазвенел тревожный колокольчик. Она в ловушке! Без одежды, абсолютно беспомощная, наедине с мужчиной, с которым ни за что не стала бы даже встречаться. «То есть которому не стала бы доверять», - мысленно уточнила она.
Тем временем Маркус поставил на колени Кэтрин поднос и снял накрывавшую его салфетку.
- У вас два дня и крошки во рту не было. Поешьте, и вы почувствуете прежнюю бодрость.
Кэтрин озадаченно моргнула: Маркус вел себя как сиделка. Он даже собирается кормить ее! Невероятно. Возможно, удар по голове оказался сильнее, чем показалось, и она до сих пор не пришла в сознание? Кэтрин потихоньку ущипнула себя за ногу. Щипок получился довольно болезненным, и она вздрогнула. О Господи! Так это все - реальность? Она едва не застонала от стыда.
- Не волнуйтесь, Кэт. Я быстро поставлю вас на ноги.
- Но почему - вы? - Она не могла скрыть паники, прозвучавшей в ее голосе.
- Вы бы предпочли Тама? - Улыбаясь, Маркус взял с подноса миску. - Он, конечно, весьма искусен в обращении с иголкой и ниткой, но мне почему-то показалось, что я вам больше по душе.
Маркус находился слишком близко, и Кэтрин ощущала аромат его дыхания и отчетливо видела его обнажавшиеся в улыбке белые зубы. «Ну почему он так чертовски туп в этой невозможной ситуации?»
Не в силах больше находиться в неизвестности, Кэтрин выдавила:
- Ведь я - в пансионе, не так ли? - Но ведь Уэдерли был чисто мужским заведением. Впрочем, Кэтрин всегда считала, что намерение оградить возвращающихся с фронта офицеров от низкопробных соблазнов весьма похвально. Однако теперь эта идея показалась ей абсолютно глупой. - Вы принесли меня сюда из переулка?
- Да, - Маркус перестал улыбаться и серьезно добавил: - Я рад, что вы не потеряли память. Травмы головы могут иметь скверные последствия. Вы долгое время не приходили в сознание, я даже начал волноваться. Но теперь, поверьте мне, вы быстро пойдете на поправку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41