– О'кей, ну так что случилось, Фил? – спросил Калек патрульного.– Дело было так...– Если не возражаете, – вмешался представительный господин, – я здесь пострадавшая сторона.– Эй, от чего ты пострадал, ну-ка объясни! – состроила гримасу Ребекка.– Так, все успокоились, – приказал Капек.Он как раз закончил изучать каталог «Уличные грабители» и принялся было за «Образ действия». Этот переполох был так некстати.Девушки, черная и белая, были одеты в кремовые свитера, замшевые мини-юбки и коричневые туфли. Ребекка, та, что черная, поражала африканской прической из обесцвеченных волос. Обеим чуть больше двадцати, обе привлекательные. Обе высокие, длинноногие, грудастые, бесстыжие и дешевые, как бутылка бормотухи. Представительный господин устроился подальше от них, глаза его горели негодованием.– Я хочу, чтобы этих девушек арестовали, – заявил он. – Я пострадавшая сторона и хочу выдвинуть против них обвинение. Я требую, чтобы их немедленно арестовали.– Хорошо, мистер... – Капек заглянул в блокнот, – мистер Сэрли. Расскажите, что случилось.– Я из города Индепенденс, штат Миссури. Родина Гарри Трумэна.– Так, сэр, – кивнул Капек.– Ну, надо же! – саркастически воскликнула Салли.– Я приехал по делам, – продолжал Сэрли. – Обычно я останавливаюсь в другой гостинице, но у меня завтра утром назначено несколько встреч в этом районе, и я подумал, что удобнее будет поселиться неподалеку, – он помолчал, прочистил горло и заговорил снова. – Рядом с парком есть неплохой отель «Гровер».– Да, сэр, – кивнул Капек.– Во всяком случае, я думал, что это неплохой отель.– Клоповник, – вставила Ребекка.– Помолчи пока, – бросил ей Капек.– Ну, конечно! Этот козел развопился черте-чего, а мы должны...– Послушаем сначала его, – оборвал ее полицейский.– О'кей, – Ребекка смирилась, но тут вступила Салли:– Что вы его слушаете? Он же дубовый!– Так, сестричка... – грозно начал Капек.– Ладно-ладно.Салли поправила свои длинные волосы. Ребекка закинула ногу на ногу и закурила сигарету, выпуская дым Сэрли в лицо. Тот отгонял его рукой.– Мистер Сэрли? – Капек предложил господину продолжить рассказ.– Я сидел в номере и читал «Тайме», когда кто-то постучал в дверь.– Когда это было, мистер Сэрли?– Мне кажется, час назад.– Когда ты получил вызов. Фил?– В час двадцать.– Продолжайте, мистер Сэрли.– Они пришли, наверное, в час десять.– Кто пришел, мистер Сэрли?– Эти девицы, – он даже не взглянул на них.– Они постучали в вашу дверь?– Да.– И что потом?– Я открыл дверь. Они стояли в коридоре. Обе. Они сказали... – Сэрли покачал головой. – Это непостижимо для меня!– Что они сказали?– Вроде бы лифтер сказал им, что я хотел размяться, и они пришли, чтобы мне помочь в этом. Я сначала не понял, о чем они. Я спросил, что это значит. Они тогда сказали мне прямо.– Что же они сказали?– Это обязательно говорить?– Если вы хотите предъявить им обвинение, то обязательно. Я еще не знаю, что эти девушки сказали или сделали...– Они предложили лечь со мной в постель. – Сэрли отвернулся.– Да кому ты нужен?! – взвизгнула Салли.– Совсем рехнулся. – Ребекка выдула ему в лицо еще одно облако дыма.– Они мне сказали, что хотят обе со мной переспать, – продолжал Сэрли. Вместе.– У-гу, – Капек понимающе покивал головой и взглянул на Ребекку. – Это так?– Не-а.– Хорошо. Что произошло потом?– Я попросил их прийти через пять минут.– Почему?– Я хотел обратиться к полицейскому.– Обратились?– Да.– Девушки пришли?– Через семь минут. Я засекал.– И что потом?– Они вошли в номер и сказали, что это мне обойдется в пятьдесят долларов каждой. Я ответил, что это очень дорого. Тогда обе сняли свитеры, чтобы показать мне, что я получу за эти деньги. Бюстгальтеров на них не было.– Это так? – Капек повернулся к девицам.– Кто их сейчас носит? – презрительно скривилась Салли.– Спросите вот этого полицейского, в каком виде он их застал.– Фил?– Обнаженными по пояс, – ответил патрульный.– Если без бюстгальтера, значит шлюха? – не унималась Салли.– Я хочу, чтобы их арестовали, – настаивал Сэрли, – за проституцию.– Обхлопочешься, дорогой! – усмехнулась Ребекка.– Ты знаешь, что такое интимные части, милый? – поинтересовалась Салли.– Почему я должен это выслушивать? – возмутился Сэрли. – Это...– Замолкните! – бросил девицам детектив. – Мистер Сэрли, они хотели вам сказать, что в этом городе чрезвычайно трудно обосновать обвинение в проституции. Только, если женщина демонстрирует свои интимные части, понимаете? Свои половые органы. Здесь такой порядок, вот так, – и пожал плечами.Ребекка и Салли ухмылялись.– Они демонстрировали, – не отступал Сэрли.– Да, но не интимные части. Это не основание для ареста. Не основание для обвинения. Понимаете, так заведено в здешнем Управлении полиции. Но мы, конечно, можем их привлечь за антиобщественное поведение...– Да, пожалуйста.– Это статья 722, часть 9-я. Но вам придется свидетельствовать на суде, что девушки предлагали вам соответствующего рода услуги, то есть находились в общественном месте с целью совершения преступления против естества или с целью вступления в развратную связь. Так формулируется часть 9-я. Значит, вам придется рассказать в суде, что произошло. То есть, все, что они вам говорили, ну и так далее. Вы понимаете меня, мистер Сэрли?– Да, кажется.– Мы также можем их привлечь по статье 887, части 4-й. Это совращение или принуждение другого лица к совершению разврата или блуда...– Да-да, я все понимаю, – сказал Сэрли, помахав в воздухе рукой, словно отгоняя дым, хотя Ребекка уже не курила.– ...или незаконного полового сношения или другого непристойного деяния, – закончил Капек. – Но и в этом случае вам придется выступать в суде.– А показаний патрульного не будет достаточно? Он видел, что они полуголые.– Знаете, у вас в городе идет с десяток спектаклей, где девушки обнажаются до пояса и ниже, но ведь это не значит, что они занимаются проституцией. – Капек повернулся к патрульному. – Фил, они что-нибудь говорили о проституции?– Нет, сэр, – патрульный улыбнулся. Он явно развлекался. – Я не слышал.– Зато я слышал, – настаивал Сэрли.– Конечно. И, как я уже сказал, вы должны дать показания в суде...– Но они же явные проститутки! – воскликнул Сэрли.– Может быть, даже уже задерживались за это, но...– Не задерживались, – отрубила Салли.– А ты, Ребекка?– Если хотите меня допрашивать, зовите адвоката.– Ну, что вы скажете, мистер Сэрли? Вы все еще хотите выдвинуть обвинение? – поинтересовался полицейский.– Когда мне надо будет явиться в суд?– Дела о проституции, обычно, слушаются немедленно. Их десятки каждый день. Я думаю, завтра утром.– У меня дела завтра утром. Я, собственно, для этого и приехал.– Ну, тогда... – Капек пожал плечами.– Но нельзя же их так просто отпустить?! – возмутился Сэрли.– А почему? – поинтересовалась Салли. – Мы тебе что-нибудь сделали?– Вы глубоко меня оскорбили, девушка.– Как? – подключилась Ребекка.– Попросите их уйти, пожалуйста.– Вы решили не предъявлять им обвинения?– Да, это мое решение.– Кыш отсюда! – сказал Калек девицам. – И не суйте свои задницы в этот отель, а то в следующий раз не отмажетесь!Девушки не проронили ни слова. Салли подождала, пока Ребекка спрячет сигареты в сумочку, и они обе выскользнули из дежурки.Сэрли выглядел несколько ошеломленным. Он смотрел прямо перед собой. Потом покачал головой и сказал:– Когда они такое предлагают, когда они думают, что мужчине нужно две женщины, то наверняка считают, что он не справится и с одной.Сэрли снова покачал головой, встал, надел шляпу и вышел из комнаты. Патрульный взмахом дубинки попрощался с Капеком и вразвалку покинул дежурку.Капек вздохнул и вернулся к папке с надписью «Образ действия». * * * Последнее место жительства Бернарда Голденталя находилось на Северной Стороне, в районе складов, примыкающем к реке Харб. Дом, в котором он жил, был зажат между двумя колоссальными сооружениями, грозившими раздавить его. Улица уже опустела. Движение в воскресенье слабое. Даже буксиры на реке, казалось, застыли. Карелла и Браун вошли в дом, осмотрели почтовые ящики – имя было только на одном из них, но другое, не Голденталь. Они поднялись на третий этаж, где в квартире 3 "А", считалось, жил Голденталь. Никаких звуков через дверь не было слышно. Карелла кивнул Брауну, и тот постучал.– Кто там? – донесся из-за двери мужской голос.– Мистер Голденталь? – спросил Браун.– Нет, – ответил мужчина. – Кто спрашивает?Браун оглянулся на Кареллу. Тот кивнул.– Полиция. Откройте, пожалуйста.За дверью послышался шорох. Карелла расстегнул плащ и взялся за рукоять револьвера. Дверь открылась. В проеме стоял мужчина лет сорока, ростом с Кареллу, но мощнее. Черные волосы торчат пучками, как сорняки в саду. Карие глаза вопросительно оглядывают полицейских, густые черные брови изогнулись. Он абсолютно не соответствовал словесному портрету Голденталя.– Да? – произнес человек. – В чем дело?– Мы ищем Бернарда Голденталя, – сказал Браун, – он здесь проживает?– Нет, к сожалению, – ответил человек. – Он здесь не живет.Тон его был мягок, так говорят взрослые с детьми или со стариками, как бы стараясь приуменьшить свое физическое превосходство.– По нашим данным, он живет здесь, – вступил Карелла.– Нет, к сожалению. Его здесь нет. Жил когда-то, но съехал.– Как вас зовут? – спросил Карелла. Его плащ все еще был расстегнут. Рука слегка касалась кобуры.– Герберт Гросс.– Вы позволите войти, мистер Гросс?– Зачем?– Чтобы убедиться, что Голденталя здесь нет.– Я ведь сказал, что его нет.– Позвольте нам самим посмотреть, – сказал Браун.– Ну, я не знаю... я бы не хотел никого впускать, – не сдавался Гросс.– Голденталь опасный рецидивист, – объяснил Карелла, – мы разыскиваем его в связи с недавним преступлением. По нашим данным, его последний адрес: Форрестер, 911, квартира 3 "А". Это – Форрестер, 911, квартира 3 "А", и мы хотим войти и проверить, верная ли у нас информация.– Ваша информация неверная, – покачал головой Гросс, – она устарела.– Нет, это недавняя информация.– Насколько недавняя?– Меньше трех месяцев.– А я здесь живу уже два месяца, значит, он съехал еще раньше.– Вы нас впустите, мистер Гросс?– Нет, не думаю.– Почему?– Мне не хочется, чтобы полицейские сюда врывались в воскресенье, вот и все.– Там у вас кто-нибудь есть?– А вам какое дело?– Слушайте, мистер Гросс, – решил зайти с другого конца Браун. – Мы можем вернуться с ордером, если это вас устраивает. Но зачем терять время? Помогите нам.– Почему я должен вам помогать?– А почему бы и нет? – спросил Карелла, – вы что-нибудь прячете?– Ничего не прячу.– Тогда в чем дело?– Извините, – сказал Гросс и захлопнул дверь. Полицейские услышали щелчок запираемого замка.Два детектива стояли в коридоре и молча обдумывали свои дальнейшие действия. Возможно, вооруженный Голденталь находился в квартире. В этом случае он был уже наготове и немедленно открыл бы пальбу, вздумай они выбить дверь. А возможно, информация секции опознаний действительно устарела, Голденталь на самом деле съехал с квартиры более двух месяцев назад, В этом случае Гросс получал прекрасную возможность возбудить против них дело, если они попытаются ворваться вовнутрь. Обвинение в незаконных методах следствия обеспечено.– Ну, что думаешь? – прошептал Браун.– В бакалейной лавке их было двое, – так же шепотом ответил Карелла. – Может, этот второй – Гросс?– Он подходит под описание старушки, – согласился Браун. – Попробуем вломиться?– Давай подождем внизу. Он нас ждет. Если он правда связан с Голденталем, то постарается сбежать, сто процентов!– Точно, пошли.Они оставили «седан» Брауна прямо под окнами квартиры. Зная, что Гросс следит за ними, детектива сели в автомобиль и поехали на север, в направлении реки. Браун свернул направо на Ривер Хайуэй и поехал к выезду из города. На следующем перекрестке он снова свернул направо и подъехал к углу Сковил-авеню и Форрестер-стрит, где прижал машину к бордюру. Полицейские вышли на тротуар.– Думаешь, еще смотрит? – спросил Браун.– Вряд ли. Но давай не рисковать. Из любого подъезда с одной стороны улицы нас не будет видно, а мы все увидим, кто входит, кто выходит.Они зашли в подъезд, который явно служил приютом для бродяг. Валялись пустые бутылки из-под виски и вина, пол устилали обертки от продуктов. Нестерпимо воняло мочой.– Никакое дело этого не стоит, – задохнулся Браун.– Хоть бы даже и губернатора подстрелили, мать его так! – согласился Карелла.Они быстро выскочили на свежий воздух. Браун оглядел улицу. Вместе с Кареллой они проворно шмыгнули в следующий подъезд. Хоть и не намного, но здесь было лучше.– Хоть бы он пошевеливался, – жалобно проговорил Браун.– Ну! – согласился Карелла.Долго ждать им не пришлось. Минут через пять Гросс спустился у крыльца своего дома и пошел на юг в сторону здания, где его ждали полицейские. Они прижались к стене. Гросс прошел, даже не глянув на подъезд. Детективы дали ему оторваться и двинулись следом, разойдясь по разные стороны улицы. Образовался равнобедренный треугольник с Гроссом на вершине и Кареллой и Брауном в углах основания.Сыщики потеряли его на Пэйн-авеню. Гросс вскочил в шедший из центра автобус, оставив подбежавших полицейских задыхаться в выхлопах. Карелла и Браун решили вернуться в квартиру и вскрыть дверь. Очень может быть, что это следовало сделать в самую первую очередь. * * * Есть старая испанская пословица. На городском сленге она звучит примерно так: «Если никто ничего не знает, значит все знают все»Казалось, никто ничего не знал о нападении на Хосе Висенте Хуэрту. Его избили среди белого дня четверо мужчин ручками от метел, причем так, что перебили обе ноги и превратили лицо в сплошную кровавую рану. Но оказалось, что их никто не рассмотрел, хотя они трудились минут пять, а то и больше.Дельгадо обошел всех соседей Хуэрты, беседуя с жильцами на каждом этаже. Затем побывал в кондитерской на противоположной стороне улицы, из которой отлично просматривалось крыльцо здания, и поговорил с владельцем – и он ничего не знал. Тогда детектив решил зайти с другого конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16