Воя, как заевшая кофемолка, он ловко ушел от прямого попадания и, не сильно задумываясь об этической стороне вопроса, обрадовал кровожадную дамочку шлемом прямо в челюсть. Тесак в могучих руках женщины дрогнул, изменил траекторию и со скрежетом проехался заточенным лезвием по крюку. Гнутой железяке толщиной в три пальца он, разумеется, ничего не сделал, но ремень Аркашиных летних шорт перерубил в секунду! Воспользовавшись этим счастливым обстоятельством, ошалевший вирусолог, плюхнувшийся вниз прямо на пузо, пнул растерявшуюся Пециллу верной пяткой под коленку и, пока она, изрыгая проклятия, скакала на одной ноге, бросился к скучающему барону:
– Висишь, маньяк резиновый?! Нет чтобы помочь товарищу по несчастью, да?!
– Лебедь свинье не товарищ, – состроил академическую морду уязвленный Хайден, который хоть и не знал, что такое «маньяк» (и тем более – «резиновый»), но догадался, что его снова обругали.
– Да? – оскорбился Аркаша, демонстративно делая шаг к выходу. – Ну тогда я полетел!!
– Лети, лети, свинья с крыльями…
– Да ты…
Начавшуюся было вновь перепалку внезапно перекрыл рев людоедки:
– Барбу-у-уз!!
– Оп-па… – притух Ильин и, не дожидаясь появления на арене нового персонажа, чей топот уже явственно слышался снаружи, потянул из ножен на поясе Хайдена меч. Выдернул. И присел – оружие весило ни дать ни взять килограммов десять! Его, извините, и поднять-то было проблематично, мягко говоря, а уж чтобы еще и вонзить в прыжке куда надо… Совершенно нереально!
Наш вспыльчивый микробиолог, несмотря на интеллигентную профессию, парнем был крепким, спортивным и на недостаток мышечной массы никогда не жаловался. Но, если честно, будь у него в руках сейчас не тяжелый боевой меч, а обыкновенная дубина, проку было бы уж точно больше!
– Так, ладно, меняем игрока… – быстро забормотал Аркадий, прислонив оружие к стене и дергая за ноги ухмыляющегося барона. – «Свинью с крыльями» я тебе, терминатор, все равно припомню, конечно… но умирать мне что-то расхотелось! Уф! Черт! Ты не снимаешься!
– Латы – железные. Они не рвутся, как твои подштанники, – сквозь зубы процедил взбалтываемый Хайден. – Приподними меня, и все!
– Да ты же тонну весишь! – охнул врач, честно попытавшись последовать его совету. – Понацеплял на себя целый магазин скобяных изделий и еще недоволен, металлист-старообрядец… Ап! Есть! Эй, тебя кто просил мне на шею плюхаться, а?!
– Что подставили, на то и плюхаюсь. – Невозмутимый, как египетский сфинкс, барон посмотрел по сторонам, увидел появившегося во входном проеме пещеры Барбуза с очередной вязанкой на спине и скомандовал: – Дай меч! Пока доспехи снимем, они нас обоих загрызут… Давай же!
Поднатужившись, микробиолог нащупал у себя за спиной требуемый клинок и сунул его в руки «седоку».
Хайден сжал рукоять и, попыхтев, понял, что металлические локтевые пластины действительно заело намертво. Никакой маневренности теперь не жди, дай бог само оружие в руках удержать…
– Сэр Аркадий! – пророкотал он, фиксируя взглядом надвигающихся на них двух обозленных людоедов. – Представьте, что вы – лошадь… и вперед!!
В другое время и в другом месте за эти слова небритый барон точно бы огреб от своей «лошади» в тыкву без всяких проблем, но сейчас было не до разбирательств: свирепо скалясь, парочка любителей человечины заходила с двух сторон, и, судя по угрожающим позам, они твердо вознамерились все-таки сегодня поужинать! Аркаша поглядел в прищуренные от ярости глазки людоедки, вспомнил стремительный холодный блик на лезвии тесака… и с хриплым ревом трехгодовалого североамериканского бизона ломанулся на таран!
Бьюсь об заклад – ТАКОГО людоеды еще не видели! Всклокоченный патлатый рыцарь с мечом наперевес в негнущихся руках, верхом на плечах скачущего, как бенгальский тигр, молодого человека в драных шортах и гавайской рубашке, воинственно размахивающего покореженным шлемом… Подобного эффекта не дала бы и знаменитая психическая атака типа «матросы на зебрах»! Бедные супруги с квадратными от непонимания ситуации глазами только и успевали носиться из одного угла в другой, спотыкаясь друг о друга и норовя проскользнуть к выходу, настырно оттуда отгоняемые… их же собственной честно добытой едой! Да где это видано?! Среднестатистической жертве среднестатистического людоеда положено идти на костер если уж не молча, так хотя бы покорно и с чувством собственного достоинства, а не гарцевать по пещере, вооружившись мечом и размахивая тяжелым шлемом! Благодаря, к слову сказать, вышеуказанному головному убору к превосходной коллекции ножей – гордости госпожи Пециллы – хозяевам даже руку протянуть не дали. Более того, подобрав среди костей оброненный великаншей тесак, вошедший во вкус вирусолог, прикрываясь изрядно помятым шлемом, умудрился в процессе беготни виртуозно остричь обоим каннибалам когти… даже на ногах! То есть намерения у него были не настолько невинные, но скорость реакции от страха перед принудительной ампутацией собственных конечностей у лесных живоглотов повысилась не хуже уровня адреналина в крови…
– Загоняй! Загоняй! – вопил интеллигентный медик, потрясая ножом и ловко припечатывая шлемом по макушке некстати наклонившегося Барбуза. Тот охнул, схватился руками за голову и, пользуясь тем, что взбесившиеся «утопленники» резво переключились на дражайшую супругу, дунул вон из пещеры с прощальным криком:
– Пециллочка, я лучше займусь лошадью-у…
Такого коварства от забитого муженька людоедка не ожидала… Посему, проводив остолбенелым взглядом спину своей «надежды и опоры» и натолкнувшись им же на злостных нарушителей вековых традиций, мадам, тихонько завывая, попятилась назад.
– Ну, тетенька, – с улыбкой Ганнибала Лектора проворковал Аркадий, – поняла, что такое тотальный беспредел?!
– Д-да… – на всякий случай согласилась великанша, впрочем, пятиться не перестала.
– Осознала, что вегетарианцы живут дольше?!
– Д-да!
– Ну тогда, значит, умрешь просветленной!! – рявкнул бессердечный Ильин и для вящей убедительности грохнул тесаком о шлем. Раздался оглушительный звон вперемежку с теткиным воплем – и людоедка… исчезла! То есть вообще, вся, напрочь – исчезла, даже тени не осталось!
– Сэр Аркадий! – опешил сверху Хайден. – Что вы с ней сделали?!
– А… так я еще и не начинал… – протянул вирусолог, тупо глядя на то место, где только что стояла Пецилла. Вот котел, кости, пожалуйста, все так же валяются, мешок тут же – она, видать, уронила впопыхах… а ее самой как не бывало! Мистика…
– Вы – колдун? – сурово поинтересовался барон.
– Ага, потомственный, в семи поколениях, с заточкой под черную магию и белую горячку… Да не трогал я ее!
– А куда она тогда делась?!
– Откуда я знаю?! – рассердился медик. – И вообще, слезай давай! Всю шею отсидел, центнер с гаком…
Грохоча, как товарный состав, сэр Хайден рухнул вниз.
– Помоги мне, – прохрипел он. – Тут по бокам завязки, надо ножом перерезать, так не распутаем… зачем мне понадобилось лезть в воду в доспехах?!
– Вот уж не знаю… – Аркаша, пожимая плечами, принялся освобождать барона от его громоздкого «скафандра». – Я туда сам случайно упал. Хотя вообще-то тоже купаться не собирался…
– Сэр.
– Что? Я осторожно, не бойся, ничего ценного не отрежу…
– Сэр, посмотрите назад! – потребовал Хайден, глядя куда-то за спину микробиолога. Тот обернулся, на всякий случай выставив перед собой тесак, и округлил глаза – брошенный испарившейся великаншей заплечный мешок шевелился и подпрыгивал на полу, издавая тихий, еле слышный писк.
– Мыши? – предположил Хайден, наблюдая за странным поведением холщовой торбы.
Аркаша наморщил лоб, почесал ухо рукояткой тесака и вдруг ахнул:
– Невод! Вот я дубина!
– При чем здесь… какой-то невод? – пыхтя, барон стащил-таки нагрудник (рукава они уже сняли на пару с Аркашей) и с удовольствием размял позвоночник.
– Да при том, что она во-от такущий кусок сети в этот мешочек запихала! Сам видел! И он там, внутри… исчез!
Хайден задумчиво поглядел на дергающийся мешок и сказал:
– Исчез? Или…
– …уменьшился! – победно завопил Ильин, подскакивая к торбе и осторожно заглядывая внутрь.
– Ну что там?
Барону ответил злорадствующий хохот медика и возмущенный писк изнутри мешка. На дне, путаясь в широких складках невода, подпрыгивая и грозя Аркадию кулачками, бесновалась крохотная-крохотная, вдвое меньше мизинца, людоедка!

ГЛАВА 3

Ильин задрал голову и, щурясь от солнца, посмотрел на верхушку сосны. Там, вцепившись в толстые сучья и усиленно стараясь косить под невидимку, сидел Барбуз. Вокруг дерева, роя землю копытами и свирепо фыркая, расхаживала лошадь. Да-а, людоедам сегодня насчет завтрака явно не повезло…
– Славная коняшка, – одобрительно кивнул Хайдену Аркадий. – Сам дрессировал?
– Не помню, – уже привычно отозвался барон, разглядывая окрестности. Глухие места, сплошной лес. Судя по тишине вокруг, кроме этих двух великанов здесь ни одной живой души нет.
«И как я сюда забрел? – подумал Хайден. – Местность незнакомая. Может, военный поход? Но почему тогда я – один?» Ему внезапно вспомнился старый замок. Снег на галерее. Темный неподвижный лес внизу… не этот лес.
– Странно, – вполголоса пробормотал барон и тряхнул головой. – Сэр, я думаю, нам не стоит здесь задерживаться. Солнце недавно взошло, и, если поторопимся, может, успеем засветло добраться до человеческого жилья…
– Не успеете, – робко подал голос людоед, – ближайшая деревня далеко, не один день идти надо! Это если дорогу знать…
– Хм. А ты, значит, ее знаешь? – Вирусолог секунду поразмыслил и пихнул в бок стоящего рядом барона. – Слушай, может, его к этому делу припряжем? Он местный.
– Он голодный.
– Ну давай покормим…
– Кем? Тобой, что ли? Коня не отдам, даже не намекай!
– А если к озеру сгонять, утопленничков свежих ему наловить? Ну а что, для пользы дела!
– Не надо! – тоненько пискнул Барбуз, обнимая спасительную сосну руками и ногами. – Хватит!!
– Какой памятливый, ты смотри… – Аркаша фыркнул. – Тогда, дружок, придется безвозмездно проводником поработать. В порядке… шефской помощи. Платить нам нечем, но как до людей дойдем – я тебе кого-нибудь скормлю… Спускайся!
– Он нас сожрет на первом же привале, – сквозь зубы прошипел Хайден. – Пускай сидит. Сами дойдем.
– А если заблудимся?!
– Лучше немного поплутать, чем…
– Хайден, блин, хватит осторожничать! С твоим мечом и твоей сторожевой кобылой…
– Это конь.
– Тем более. Да бедняга и так весь перетрясся, нужны мы ему, как рыбе купейный вагон… Он скорее на шишки польстится.
– Не уверен.
– Зато я уверен… Эй, скалолаз-самоучка! Слезай, бить не будем.
Конь смерил медика насмешливым взглядом и, многообещающе всхрапнув, замер под сосной в охотничьей стойке. Барбуз отчаянно замотал головой:
– Не слезу! Сначала уберите эту дикую скотину! Она меня два раза укусила за… за…
– Да?! – Аркаша с уважением крякнул. – Вот просил же я у своих в детстве лошадку, так ведь нет, хомячка подарили!
– А кто это? – Хайден свистнул.
Конь нехотя потрусил к хозяину.
– Хомяк – это, старик, такое мелкое пушистое недоразумение. Днем в опилках дрыхнет, ночью бурагозит на всю квартиру, а интеллекта – ноль целых хрен десятых. Только и знает, как есть да… мм… в общем, в отличие от соображалки, с репродуктивной функцией у него все нормально… Барбуз! Хватит там висеть, как елочная игрушка! Я тебя что, всю жизнь буду уговаривать?!
– Я держу коня, – добавил барон. – Спускайся… Хотя, честно говоря, сэр Аркадий, мне ваша идея не нравится.
– Слушай, не злобствуй! – отмахнулся от него Ильин. – У мужика тяжелое семейное положение! С такой супругой не то что людоедом – некрофилом стать можно…
– А… где Пецилла? – замер уже начавший было слезать с дерева Барбуз. – Вы ее… убили?!
– Мне показалось или он очень на это надеется? – тихонько шепнул барону Аркаша. – Да-а, любовь… Не бойся, жива твоя благоверная! Просто несколько в весе сбросила…
– Как это?
– А вот так! – Медик, ухмыляясь, продемонстрировал зажатую в кулаке горловину чудесного мешка. – Не туда наступила наша красавица, а мы и воспользовались… Так что слезай, жертва эмансипации, праведное возмездие тебе пока не грозит.
С облегченным полувздохом громила спрыгнул на землю. Опасливо покосился на недвусмысленно прищурившегося коня и сказал шепотом:
– Я вас хоть на край земли отведу… только вы того… Пециллочку наружу не выпускайте!
– А как же это самое: «В богатстве и в бедности, в горе и в радости?» – припомнил Аркадий. – Эх ты!
– Молодой был, – вздохнул Барбуз, – глупый… Да и нрав у нее тогда был помягче… слегка.
– М-да-а, женился сам – останови товарища! – философски изрек вирусолог. Потом подумал, посмотрел на подпрыгивающий в руках мешок и затянул его горловину веревкой потуже. Так, на всякий случай…

В лесу было холодно и темно. Вековые сосны давно и накрепко переплелись ветвями, не пропуская ни единого, даже случайного солнечного лучика. Под ногами хрустели иголки. Людоед, под неусыпным надзором коня, бодро чесал по тропинке босиком – видимо, ему было не привыкать. Да и попробовал бы он остановиться! Если вас когда-нибудь кусала лошадь – вы поймете. А если нет – пробовать категорически не советуем! Непередаваемые ощущения…
– Так ты, стало быть, тоже не здешний? Жаль… – Аркадий, слегка подпрыгивая в седле, скептически разглядывал частокол елок. – Нетронутый бензопилой лес! Лоно, так сказать, матери-природы… Хайден, не знаю, как тебе, а мне лично больше по вкусу традиционные английские газоны…
– Я люблю парки, – сказал барон. – Там чисто и хвоя в сапоги не набивается… Сэр, я иду пешком уже почти целый день.
– Ну остановись, передохни, потом догонишь…
– Позвольте заметить – это все-таки МОЯ лошадь!
– И что?
– Слезай! Я устал.
– А я считай без обуви! – вцепился в седло медик. – И, между прочим, сандалию я потерял благодаря тебе! «Слезай»… нетушки! И так пятка распухла, еще мне на ежа наступить не хватало… И пожалуйста, не надо за меч хвататься, к твоему сведению, я у себя на родине не абы кто, а ценная врачебная единица!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42