– Итак, я готов тебя выслушать. Мы давно не получали известий здесь, в глуши, пока искали зимние квартиры. Ты ранен?– Нет, просто едва держусь на ногах от усталости. Я слишком долго скакал верхом, а потом бежал куда глаза глядят… Словом, старался оказаться как можно дальше от этой ужасной войны. О Боже… – И он заплакал, спрятав лицо в ладонях.Тревис переглянулся с Сэмом поверх его поникшей головы. Энди, затаив дыхание, боялся пошевелиться – если его заметят, то наверняка тоже отошлют прочь.Дождавшись, пока отчаянные рыдания стихнут и сменятся невнятными мольбами и всхлипами, Колтрейн все так же многозначительно напомнил:– Солдат, я задал тебе вопрос и жду ответа.Одного взгляда на грозное лицо Тревиса было достаточно, чтобы бедняга сжался от страха и вновь разразился рыданиями:– Резня, вот что там было! Настоящая резня! Но я больше не в силах был вынести…Грубо выругавшись, Тревис жестом руки подозвал Энди. Сэм уже раздобыл лишнее одеяло.– Китти, накорми его чем-нибудь, а потом пусть отправляется спать. Хочешь не хочешь, но теперь этот трус стал членом нашего отряда. Одному Господу известно, почему они решили, что за одну несчастную зиму я смогу организовать настоящий эскадрон. Ведь приходится возиться с таким дерьмом… – Все еще недовольно ворча, он с помощью Энди подвинулся к фургону.– Если хотите, я раздобуду для вас еще кое-что, – предложила Китти, вручив дезертиру скудный паек.– Ох, мисс, – благодарно взглянул тот, – я уже и не помню, когда ел в последний раз… Поверите, последнее, что я проглотил, была сырая ящерица, которую сам же и поймал! Так боялся встречаться с другими людьми. Ведь в здешних местах не знаешь, друга ты встретил или врага!– Пока не кончится эта война, нам, похоже, всем придется пробавляться ящерицами. – И она принесла еще яблоко и картофелину.Дезертир с жадностью принялся за еду.– Значит, Юг берет верх, верно? – Китти и не пыталась скрыть звеневшее в голосе ликование. – Генерал Ли марширует на Север и побеждает?– Нет, мэм, – он с любопытством посмотрел на пленницу. – Просто целые армии гибнут и с той, и с другой стороны. И мне не кажется, что кто-то из них побеждает. Это бессмысленная резня, и я не хочу в ней участвовать. Жаль, что нельзя вернуться домой. Там меня наверняка схватят и вздернут в два счета за дезертирство. Я хотел отсидеться здесь, в горах, пока одна из сторон не победит или пока не перебьют всех солдат до единого.– Возможно, это довольно здравое решение, – мрачно улыбнулась она.– Вы уж простите, мэм, но, судя по вашей манере говорить – неспешно, мягко, – вы никак не леди с Севера.– Меня держат здесь в плену. – Китти не видела причины скрывать. Все равно об этом знал весь отряд. – Меня похитил еще в Северной Каролине предатель-конфедерат, а капитан Колтрейн, вытащив меня из одного ада, поместил в другой. Я – медсестра.– Северная Каролина… – задумчиво произнес незнакомец. – Пару месяцев назад, когда мы еще бились на равнинах, с нами воевал один человек из Северной Каролины. Я отлично это помню, потому как всем было невдомек, с какой стати южанину рисковать своей шкурой ради Севера. Ну, понимаете, ведь получается, что он бросил свой народ и пошел воевать против него и даже против своей семьи. По меньшей мере, это странно. И я так ничего и не понял.– Мой отец ушел из дома, чтобы воевать за Север, – прошептала Китти, у которой вдруг захватило дух, а сердце болезненно сжалось. Нет, невозможно! Не может быть, чтобы этот несчастный был знаком с Джоном Райтом! Где-то в глубине души Китти уже успела смириться с тем, что, скорее всего отец давно погиб и она больше никогда его не увидит, – и вот теперь слезы хлынули из ее глаз неУДержимым потоком.Дезертир бросил на нее изумленный взгляд.– А этот человек… – заговорила она, до боли сжимая пальцы, – этот человек из Северной Каролины… он не носил повязку через правый глаз?– Ну да, – удивленно отвечал солдат. – Точно, через правый. А еще с ним повсюду таскался старый гончий пес. – И он невольно засмеялся, вспоминая: – Этот гончак ни на минуту не расставался с ним. Я помню, как мы потешались над этим псом… Как бишь его звали? Киллер, да, точно так, Киллер…У Китти все поплыло перед глазами… Она почувствовала, что вот-вот упадет. Так бы оно и случилось, не подхвати ее Тревис, незаметно подошедший к ним. Испуганный дезертир недоуменно посмотрел на Колтрейна:– Капитан, честное слово, я не говорил ничего, что могло бы так напугать леди… она сама спросила про человека с повязкой через глаз…– Ступай к остальным, – велел Тревис.Дезертир, пожав плечами, повиновался.– Китти… – ласково окликнул капитан. – Китти… тебе легче?Она распахнула глаза и тут же вновь разрыдалась, вспомнив рассказ дезертира.– Я тоже слышал, – сказал Колтрейн, прижимая ее к груди и осторожно гладя по волосам. – Это наверняка был твой отец.– Прошла целая вечность, – сокрушенно прошептала она, – и вдруг такой удар. Наверное, я уже успела свыкнуться с мыслью о том, что отец погиб. Было столько сражений… столько пролилось крови… А может, под Шайло он был совсем рядом с нами? Может быть, его ранили и он истекал кровью? А может…И снова бедняжка забилась в истерике, спрятав лицо на груди Тревиса.Из теней нерешительно выступили Энди и Сэм, но Тревис взмахом руки отослал их обратно. Он все так же обнимал Китти, дожидаясь, пока слезы иссякнут сами по себе.– Давай-ка поможем друг другу потихоньку добраться до фургона, – прошептал он. – Я все еще не могу как следует наступать на больную ногу. А кроме того, принцесса, нам не мешает поговорить. – Его негромкий голос звучал удивительно нежно, а в глазах светилось сочувствие.Сырой, холодный ночной воздух живо напоминал о грядущей нелегкой зиме, кравшейся с вершин гор Теннесси. Под ногами шелестел ковер из мокрых листьев. Рана Тревиса хотя и заживала, но все еще мешала свободно двигаться. Китти поддерживала его за талию, а он опирался ей на плечи. Так они добрели до фургона, и пока Тревис неловко опускался на колени, Китти уже успела забраться под повозку и забиться в самый дальний угол, снова содрогаясь от плача.Внезапно где-то поблизости необычно резко ухнула сова, словно и она удивилась, отчего юная особа так безутешно плачет.– Слезами горю не поможешь, – грубо заметил Тревис. Его никогда не трогали женские слезы, однако Китти показалась такой искренне несчастной и беспомощной в своем горе, что ее всхлипывания мало-помалу начали проникать сквозь броню равнодушия, к вящему неудовольствию капитана. Проклятие, что еще за слабости? Неужели война в компании с этой девчонкой все-таки берут над ним верх?– Ах, Тревис, тебе все равно этого не понять, – сквозь слезы проговорила Китти. – Мы были так близки. Я любила папу больше всех на свете…– Больше всех на свете? Да полно тебе, Китти. Он так захотел воевать, что бросил тебя, и жену, и землю – все, что имел, и ушел на Север. А ты осталась дома, чтобы помогать лечить раненых сепаратистов-мятежников, которые убьют любого федерала, какой только попадется им на пути, не исключая и твоего отца. Пойми, в этой воине не важно, где находится родина того или иного человека. Если на нем вражеский мундир или он воюет под вражеским знаменем – ты должен его убить. А как насчет твоего любовника-южанина?– Да не был он моим любовником! – взорвалась она. – Сколько раз повторять, что это Люк Тейт овладел мною первым. Натан был джентльмен, и он ждал свадьбы.– А кое-кто другой первым сорвал цветок, – усмехнулся Тревис и подумал, что для него еще не все потеряно, если он способен на такой цинизм. Стало быть, девчонка не до конца заморочила ему голову своей красотой и обаянием…Они долго лежали молча, вслушиваясь в ночные звуки: уханье все еще не угомонившейся совы, рычание рыси, где-то далеко вышедшей на охоту, шуршание каких-то мелких зверьков вроде опоссума, сновавших в кустах.– Я давно слышал о человеке с повязкой через глаз и неразлучной с ним старой собакой, – негромко промолвил Тревис и почувствовал, как мгновенно насторожилась Китти, ловя каждое слово. – Говорили, что во всей армии Союза не найдется второго такого храбреца. Он дрался как одержимый и отказывался от любых званий, предпочитая оставаться рядовым. Даже самому генералу Гранту не побоялся заявить, что пошел воевать не ради личной славы. Он просто желает по мере сил помочь покончить с войной поскорее. Но даже не имея никаких званий, он вызывает в окружающих почтение, и они признают его своим вождем, и готовы идти с ним в огонь и в воду, а подчас и на верную гибель.Китти повернулась к нему, и даже в темноте было видно, как возбужденно сверкают ее глаза.– Почему ты ничего не рассказал? Почему ты молчал обо всем этом, Тревис? Ты же слышал, как я рассказывала про отца, и отлично знал, что это именно он!– Ну, мне показалось, что твое сердце принадлежит Югу и тому мятежному офицеру, твоему жениху, но никак не отцу. Так зачем же было осложнять тебе жизнь? Мы в самой гуще жесточайшей опаснейшей драки, и больше всего на свете я хочу победить в ней и дожить до победы. Того же самого хочет и твой отец. А если бы я сказал, что он может быть где-то поблизости, ты наверняка помчалась бы разыскивать его, чтобы взглянуть на него хоть одним глазом. И тебя бы занесло прямиком на линию огня, где многие тысячи солдат только и делают, что стреляют друг в друга.– А мне все равно, доверяешь ты мне или нет! – воскликнула Китти. – Лучше возьми да отпусти меня! Позволь мне исчезнуть из твоей жизни! Я заберу с собой Энди, и мы пойдем искать отца.– И что дальше? – Наивность Китти его рассмешила. – Ну вот найдешь ты его и что станешь делать? Уж не собираешься ли вместе с ним вернуться домой? Китти, тебе давно пора повзрослеть и понять: этот человек принял решение и не станет его менять!– Ну так позволь и мне принять решение! – взмолилась она. – Позволь мне уйти, Тревис! У моего отца не все в порядке с головой. Ты не представляешь, как жестоко избили его куклуксклановцы! Он хочет отомстить. И оттого так поступил. Позволь мне разыскать его и уговорить вернуться домой!– Я не могу отпустить тебя, Китти. Мое дело – прочесывать здешние горы и отлавливать всех дезертиров, чтобы к весне из них получился приличный эскадрон. И ты нужна здесь, потому что никто не позволит нам таскать с собой дипломированного полевого хирурга. Ты незаменима.– А что бы ты делал, если бы не наткнулся на меня? – возразила она.Сокрушенно вздохнув, он попытался обнять ее и привлечь к себе, но Китти вырвалась.– Послушай, принцесса, я не могу отпустить тебя сейчас, даже если захочу. Ты забыла, что в горах полно дезертиров. Если ты наткнешься на одну из их банд, то тебя изнасилуют до полусмерти и бросят на растерзание диким зверям. Поверь, как только кончится война, я лично позабочусь о том, чтобы тебя доставили домой живой и невредимой.– Неправда, ты будешь сидеть у конфедератов в тюрьме и ждать, когда тебя вздернут! – выкрикнула она.– Пока на нашей стороне воюют такие солдаты, как твой отец, – вряд ли! – рассмеялся он. – Судя по тебе, я представляю, каким упрямством и силой духа наделен он. Поверь, у Юга нет ни малейшего шанса нас одолеть!Китти отвернулась от Колтрейна. Ярость и отчаяние переполняли ее. Она лежала, глядя в темноту, и душа ее была полна новой решимости. Хватит рыдать и проклинать свою беспомощность. Довольно слабости! Теперь ей, как никогда, необходимо выжить, чтобы сбежать вместе с Энди. Когда и как это случится, она не знала, но была уверена, что Колтрейну ее не удержать. Ее мысли перенеслись в Северную Каролину, она стала думать о Натане и впервые за многие месяцы уснула с безмятежной улыбкой на устах. Глава 24 Февраль 1863 года капитан Колтрейн со своим эскадроном провел безвылазно в горах Теннесси.Распутица, дождь, холод, а под конец и огромные снежные заносы отрезали их от всего остального мира и не позволяли даже совершать охотничьи вылазки, чтобы обеспечить себя свежим мясом. Ветхие одеяла разваливались на глазах. Обмундирование также не соответствовало сезону: особенно досаждала нехватка обуви – полуразвалившиеся сапоги служили плохой защитой от льда и снега. Китти трудилась не покладая рук, помогая солдатам справиться то с одной хворью, то с другой. К тому времени отряд уже насчитывал около сотни человек. И по меньшей мере треть из них погибла от дизентерии.– Какой нам смысл собирать отряд для того, чтобы воевать весной, если половина людей перемрет еще до того, как успеет стаять снег? – приставала Китти к Тревису.В тот вечер на ужин у них было мясо лошади, погибшей от холода. Жесткое, безвкусное, оно едва ли было способно утолить голодную резь в желудке.Тревис насторожился, как делал всякий раз, слыша это невольно вырвавшееся «мы». Насколько велика вероятность того, что под влиянием поступка своего отца Китти мало-помалу утрачивает пресловутую преданность Югу? Капитан не верил в это, хотя Сэм постоянно твердил ему, что девчонка меняется на глазах.– Людские потери на войне неизбежны, – пробурчал капитан, у которого ломило челюсти от малосъедобного мяса. Допив из чашки остатки мутной жидкости, он ополоснул ее растопленным снегом и спросил:– Китти, у нас больше нет кофе? – То, что пришлось сейчас пить, вызывало у него отвращение.– Сегодня я сварила все, что осталось. Честно говоря, из припасов у нас есть только вот эта дохлая лошадь. А когда и ее съедят, кому-то придется отправиться на охоту.– А это значит, что кто-то умрет от простуды, если еще раньше не замерзнет в лесу.Сэм сидел возле костра, кутаясь в дырявую накидку.– А тут еще эта зараза, – проворчала Китти, чувствуя, как по ней ползет вошь. Скорее всего, она тоже заразится чесоткой. Но разве в таком ужасном холоде можно думать о бане? Весь отряд только и делал что толкался возле костра, экономя последние крохи еды и топлива.– Китти, – с ухмылкой заметил Сэм, – похоже, что все вши и блохи тоже оголодали за зиму, вот и кусаются как ненормальные. Ну что ж, пусть уж лучше они, чем какие-нибудь Ребы! – Его борода уже отросла до груди. Тревис не настаивал на том, чтобы солдаты брились и вообще заботились о внешнем виде, собираясь вплотную заняться этим весной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63