– На самом деле арест был снят в конце прошлого лета.
– Если это так и теперь эта собственность свободна, а я являюсь представительницей и доверенным лицом брата, то почему усадьба не может быть продана?
– На нее снова наложен арест.
– Значит, существует уже два ограничения? Не верю, что лорд Хейден снял арест, целью которого было защитить нашу семью и имущество, а потом оставил его на милость другого кредитора.
– Этот второй кредитор еще не появился, когда лорд Хейден снял запрет на продажу поместья. Это новый человек. И запрет на продажу был наложен всего несколько месяцев назад.
– Это весьма меня тревожит, мистер Ярдли. Почему вы мне не сообщили, когда это произошло?
– Я поверенный вашего брата, который, похоже, больше не нуждается в поверенном, учитывая то, что произошло за последний год. Я имею в виду потерю его состояния, его долги и новое место жительства за границей. Короче говоря, мадам, я так полагаю, что наше сотрудничество окончено, и потому я больше не ведаю делами вашей семьи. Что же касается вопроса насчет вашего права распоряжаться имуществом вашего брата в качестве его доверенного лица, то он меня удивил, как мой сегодняшний отчет удивляет вас.
Роуз встала и прошлась по комнате. Окно его рабочего кабинета выходило на улицу, где моросил мелкий дождь, орошая водяной пылью людей и экипажи.
Новый арест. Похоже было, что лорду Хейдену срочно понадобилось получить долги. В искусно сотканной паутине подлогов и обмана было бы невозможно найти новые жертвы.
– И на какой срок распространяется это ограничение, мистер Ярдли?
Очень скоро они могли лишиться этой земли. Они с Айрин могли потерять дом, в котором жили с рождения. Они могли оказаться вырванными из почвы, как растения после сбора урожая. Розалин не позволяла себе думать об этом, когда продажа дома и земли означала помощь Тиму, но теперь возможные последствия этого причиняли ей боль.
На нее нахлынули воспоминания, десятки воспоминаний о счастливых и печальных временах. О ее старшем брате Бене и его заявлении о том, что он купил право работать в банке, и хотя это означало, что они спустились на одну ступень во мнении света, в конечном итоге смогли улучшить свою жизнь. Воспоминания о Тиме, когда он был еще ребенком… Воспоминания о том, как она лежала на холме… О том, как Кайл столь неожиданно поцеловал ее в первый раз, пренебрегая их неравенством и разницей в общественном положении, разделявшими их.
– Если не считать ограничения на использование земли, никаких других шагов предпринято не было. Все осталось на месте, как при лорде Хейдене. И все же запрет на продажу земли сохранился.
Роуз повернулась лицом к мистеру Ярдли.
– Если этот новый запрет означает всего лишь сохранение status quo, может быть, можно убедить лицо, наложившее его, снять запрет? Как вы видите из письма моего брата, его положение серьезно и обещает осложниться, если я не пошлю ему денег.
Мистер Ярдли был слишком учтив, чтобы ответить должным образом, но его взгляд был достаточно выразителен. То, что Тим оказался в тяжелой ситуации, никого не могло опечалить, кроме его ближайших родственников.
– Я думаю, что маловероятно, чтобы запрет был снят. Это серьезное дело, и капризы в нем неуместны.
– И все же я должна попытаться. Понимаю, что это не та услуга, которую вы могли выполнить с охотой, сэр. Я попытаю счастья сама. Пожалуйста, запишите мне имя кредитора. Я напишу ему письмо или попрошу лорда Хейдена сделать это для меня.
Поверенный заколебался. Потом посмотрел на клерка и кивнул. Клерк взял перо, склонился над конторкой и принялся что-то писать.
Сложив бумагу, он вручил ее Роуз. Она положила записку в ридикюль и ушла.
Оставшись в уединении своей кареты, Розалин вынула листок из сумочки, отодвинула занавеску на окне кареты и развернула записку.
И тотчас же поняла смущение мистера Ярдли и его уклончивые объяснения.
Оторопев, Розалин смотрела на имя лица, наложившего запрет на продажу земли и лишавшего ее права распорядиться ею по своему усмотрению.
Мистер Кайл Брадуэлл.
Глава 18
Посетитель Кайла ушел с подписанным соглашением в руке, но ни тот ни другой не остался доволен условиями этого соглашения. Первый его результат они обсудили, как только человек вошел в дверь. Последнее же явилось следствием неожиданного решения, принятого Кайлом во время переговоров. В нормальных обстоятельствах он бы пожертвовал несколькими фунтами в обмен на приятное для обоих расставание. Однако сегодня не принял этого поставщика леса с обычным спокойствием. Переговоры приняли характер игры, в которой Кайл намеревался выиграть, а не тянуть до бесконечности.
Он смотрел, как закрывается дверь его рабочего кабинета. Бумага, которую унес с собой посетитель, стоила дорого, целую кучу денег. Этот лес прибывал из Норвегии. Возможно, все-таки дело могло затянуться.
Кайл снял сюртук и положил его на стул. Теперь он видел, насколько тяжело балансировать на краю нового мира, в котором он теперь жил и работал. Его энергия помогала ему восстановить силы, затраченные на то, чтобы подавлять свою истинную натуру. И Роуз способствовала этому. Когда он был с ней, чувствовал себя самим собой. Даже в мыслях и планах в последние годы он воздвигал стены и ограничения. Пытаясь скрыть, кем он был на самом деле, Кайл потерял представление о том, кто он.
Он стоял над своим письменным столом и разглядывал бумагу, в которой в общих чертах было изложено заключенное соглашение. Кайл отложил ее и теперь рассматривал свои замечания, написанные сегодня утром. Они в черновом виде представляли новые и необычные идеи. Дерзкие. Смелые. Идеи, которые изливались из него водопадом, когда он был моложе. Но после возвращения из Франции он не демонстрировал эту сторону своей натуры.
Похоже было, что Роуз нравилась эта, истинная, сторона его личности. Похоже было, что она одобряла эту смесь, сотворенную из прошлого и настоящего.
Заметки, которые Кайл просматривал, вдруг поблекли, и теперь он видел только ее. Он вспомнил, какой она была нынче утром на рассвете – с шелковистыми волосами, струящимися в его руках, и теплом, проникающим в него с каждым биением ее сердца. Как и всегда, ее красота загипнотизировала его, но теперь это была не незнакомка, от вида которой у него захватывало дух. Не была она больше и милой леди, обменявшей на спасение свою жизнь и права на свое тело. На память пришли новые образы. Эротические, и в то же время желание играло в них не слишком большую роль. В его мозгу были будто выжжены огнем простые подробности. Очертания лица в освещении оксфордширского зимнего сада. Ее рука, поднимающая вилку… В сознании Кайла постоянно возникали беглые образы красоты и грации. Возможно, он оказал такой нажим на поставщика леса для того, чтобы отвлечься от мыслей о Розалин.
Она снова и снова удивляла его. И не только в постели. И это означало изменение их отношений. Он не ожидал многого от этого брака, и уж меньше всего – от нее. И никак не предвидел радости, которую приносило ему ее общество.
Сегодня она собиралась к Алексии. Он гадал, вернулась ли она уже домой.
Если бы он явился к ней прямо сейчас, она бы ничем не показала, что он нарушил ее планы. Возможно даже, изменила бы их и снова соблазнила его, ввергла в яростное пламя желания с обычным, похожим на взрыв, завершением, когда оба они теряли и вновь находили себя.
Возможно…
Его счастливые мысли нарушил шум в соседней комнате. Кайл сделал несколько шагов и открыл дверь приемной.
Там взад и вперед расхаживала Розалин. Он словно вызвал ее своими мыслями. Ее шаги ритмично отзывались на деревянном полу. Роуз посмотрела на место стряпчего на возвышении, потом остановилась и перевела взгляд на Кайла, замершего в дверях.
Что-то было не так. Что-то случилось. Это было заметно по ее нервным шагам и наклону головы.
А уж гневный взгляд Роуз подтвердил мысль о том, что она не в духе.
– Я прежде здесь не бывала, – заявила она, будто отвечая на воображаемый вызов, которого на самом деле не было и в помине. – Я ездила в Сити и решила заглянуть к тебе.
– Рад, что ты это надумала. Если бы я знал, что тебе будет интересно, давно бы привез тебя сюда.
– Где твой клерк? Он где-нибудь поблизости?
– У меня его нет. Я не пользуюсь услугами клерка. Я сам пишу письма и составляю контракты.
– Поверенные полезны во многих отношениях.
– Ты не войдешь? Там есть стулья.
Роуз заколебалась, потом прошла вслед за Кайлом в кабинет.
Ее медленный цепкий взгляд замечал все: дорогой ковер, мебель красного дерева, высокие книжные шкафы и просторные неглубокие ящики для карт.
– У тебя отличный вкус. Неброско и не вызывающе, как и твоя одежда.
В ее оценке не было теплоты. Это была не та женщина, которую он знал прежде. Эта женщина сочла его тщательный выбор образа жизни и обстановки полным обмана и расчета. Кайл не обиделся, потому что отчасти она была права.
Он подбросил в камин пару поленьев.
– Сегодня сыро, и тебе надо согреться. Ты была у Алексии? До того как побывала в Сити?
Роуз устроилась у камина.
– Да. Кузина полна планов насчет меня и Айрин. Алексия слишком добра.
В отблесках пламени ее лицо приобрело золотистый оттенок. В течение нескольких секунд, пока Кайл смотрел, как тепло придавало блеск ее глазам и окрашивало румянцем совершенную кожу, он забыл, что ее визит в офис был необычным и что Роуз чем-то разгневана.
Она повернулась к нему лицом.
– Я приехала сюда не потому, что мне было любопытно посмотреть на место, где ты занимаешься делами. Хотя следовало бы сделать это раньше. Как следовало бы проявить больше интереса к твоей семье и прошлому. Я повинна в ужасной и непростительной погруженности в свою недавнюю жизнь. Я все воспринимала только через свои собственные впечатления, не задумываясь о том, что другие могут видеть все в ином свете. Правда заключается в том, что я настолько ничтожна и незначительна, что даже вопросы, имеющие ко мне непосредственное отношение, на самом деле связаны с другими, более важными делами.
– О каком бы событии или действии ни шла речь и каковы бы ни были его причины или результат, ты не права, утверждая, что ничтожна и незначительна.
– Сомневаюсь.
Кайл заметил скептицизм в ее взгляде и поверил ей. Она усомнилась в его словах.
– Кайл, я всегда считала, что все жертвы Тима, все клиенты банка, потерпевшие ущерб, полностью удовлетворены. Ты меня в этом уверил. Все, включая твою тетку и дядю.
– Так и есть.
– Но не все получили компенсацию из рук лорда Хейдена?
– Нет. Не все его выдоили дочиста.
– Выдоили? Никто не требовал от него денег.
– И все равно он был сильно обескровлен.
Роуз попыталась осознать это. В затратах лорда Хейдена можно было не сомневаться – то была крайне неудобная и неприятная правда.
– Я полагаю, что большинство пострадавших были очень разгневаны, Кайл? Но ведь они приняли деньги от лорда Хейдена, что, должно быть, умерило их гнев?
– Тебе Алексия сказала об этом? Что я не взял денег от ее мужа?
– Нет.
Но ведь кто-то сказал ей. Или Роуз сама пришла к такому заключению?
– Жертвами оказались Пру и Харольд, а не я. Но я был их доверенным лицом, распорядителем их средств. Потому я не мог принять предложение лорда Хейдена. И не понимаю, как могли другие. Преступление совершил не он.
– Но они же смогли! Они просто хотели получить свои деньги назад, Кайл! И это была единственная возможность усмирить их гнев и забыть о преступлении. А что вместо этого сделал ты? Как ты возместил их потери? Ты основал для них новый траст, вложив собственные деньги?
– Я нес ответственность перед ними. Ведь мое неверное суждение о банке стало причиной их потерь. И разумеется, я должен был возместить эти потери.
– Они бы ничего не потеряли, если бы ты позволил лорду Хейдену возместить ущерб. Думаю, ты этого не сделал, потому что тогда у тебя не было бы оснований для мести.
В этом была большая доля правды. Кайл тотчас же осознал это. В то время он об этом не подумал. Во всяком случае, Роуз затронула вопрос, ответ на который он никогда не смог облечь в такую форму, чтобы она приняла его точку зрения или поняла его.
Она подошла к нему вплотную. Теперь Роуз смотрела ему в глаза внимательным вопросительным взглядом, будто изучала незнакомца.
– Ты не Хейден Ротуэлл. Смею предположить, что двадцать тысяч фунтов заставили бы тебя дрогнуть. Думаю, что и меньшая сумма заставила бы.
– Я думал об этом долго и основательно, Роуз. И все еще продолжаю думать.
– Нет, я полагаю, что ты нашел способ прекратить раздумья. Если не сегодня, то довольно скоро.
Она с трудом могла скрыть ярость, жарко сверкавшую в пронзительном взгляде и заметную в необычно напряженном выражении лица.
Он заметил кое-что еще: едва проглядывающую жесткость, которую увидел при первой встрече. Теперь она вернулась. Роуз снова облачилась в латы гордости, позволившей ей выжить, когда ее семья разорилась и она была вынуждена терпеть бедность и одиночество.
Кайл потянулся к ней и привлек к себе. Он хотел обнять ее так крепко, чтобы исчез повод к ссоре, какой бы ни была ее причина, чтобы это не отдаляло ее от него. Роуз вывернулась из его объятий.
– Ты очень умен и хорош в своем деле, Кайл. Неудивительно, что добился успеха. Ты всегда действуешь наверняка. Ты предпочитаешь ничего не говорить, если разговор не сулит успеха.
– Я полагаю, ты объяснишь, что тебя так расстроило? Я жду твоих объяснений.
– Расстроило? Расстроило?! Прекрасное слово!
Слова ее резали воздух комнаты. Роуз на мгновение закрыла глаза, пытаясь восстановить равновесие.
– Сегодня я узнала о состоянии моей собственности в Оксфордшире. Я знаю, что ты претендуешь на нее.
– Как ты об этом узнала?
– Как?! Как я узнаю о двуличии, которого никак не подозревала?
Она снова принялась ходить по комнате. От нее исходили волны ярости. Теперь и в Кайле тоже поднялось негодование.
– Когда ты это проделал? После того, первого, визита ко мне? Ты в тот день осмотрел дом и произвел основательную оценку земли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38