– рассмеялся Генрих. – Сэр Моджер знает тебя как наемника сэра Вильяма. Если ты приедешь с приказом от меня, поверит ли он тебе? Разве не более вероятно, что он заподозрит обман, уловку? Он вполне может так рассудить – и кто осудит его? – Генрих знал, что говорит неправду. Он представил Моджеру Раймонда как своего племянника, о чем Раймонд не догадывался. – Когда наступление прекратится, ты вернешься туда, – пообещал король.
– Но я не буду знать, придет ли вовремя ваш приказ. Позвольте мне поехать с вашим посланником. Позвольте…
– Нет. Ты похож на мертвеца. Тебе надо поесть и поспать. А потом мы посмотрим. И не спорь со мной, Раймонд, иначе ты заставишь меня думать, что сэр Вильям околдовал тебя. К тому же чем дольше мы спорим с тобой, тем дольше будет готовиться приказ.
Раймонд не нашелся, что ответить, и стоял, покусывая пальцы, когда Генрих подошел к двери и позвал Майкла Беле. Он представил ему Раймонда. Беле не понравилось прибытие некоего родственника королевы, он не помнил даже, что видел Раймонда когда-нибудь. Тем не менее он вежливо поклонился, получив королевский приказ предоставить Раймонду спальню, накормить и одеть его.
– Ступай, – сказал Генрих, подталкивая Раймонда к двери.
– Приказ! – взмолился Раймонд.
– Да-да, – успокоил его король и велел Беле позвать сюда Тибальда.
Едва он произнес имя писаря, его, как молнией, ударило. Именно Тибальд рассказал ему историю с сэром Вильямом и привел сэра Моджера. Какая-то тень мелькнула на лице Генриха, когда вошел писарь после ухода Беле и Раймонда. Генрих до сих пор верил Тибальду, и ему не нравилось, что его мнение о нем оказалось ошибочным.
Увидев хмурое лицо короля, Тибальд тут же решил послать сэра Моджера ко всем чертям и спасать собственную шкуру. У него уже было время все обдумать, и поэтому его объяснения по поводу всего дела были очень гладкими. После того как он повинился, отрекся и извинился, Генрих поздравлял себя с тем, что не поступил как последний дурак: его умный писарь и сам был обманут и, не желая того, обманул короля. Он простил Тибальда, который униженно бормотал извинения. Затем, гордясь своими справедливостью и великодушием, он велел Тибальду послать одного из оруженосцев за Филипппом д'Арси, приготовить все необходимое и его королевскую печать для приказа, предписывающего Моджеру отказаться от осады Марлоу.
Раймонд ждал в приемной, оставаясь глухим ко всем просьбам Беле.
– Оставьте меня, – ворчал он на королевского дворецкого, – я и куска в рот не возьму и буду лежать без сна, пока не увижу сделанным то, что должно быть сделано.
Беле уже устал слушать это. Он выскользнул из комнаты, чтобы сообщить своим друзьям – некий родственник королевы ожидает милости от короля, и, судя по его нервозности, дело тут большой важности. Как обычно, кто-то заскрежетал зубами, а кто-то внимательно разглядывал Раймонда. Тот и не подозревал, какие бурные чувства вызывает в придворных. Затем кто-то из них вспомнил, что Ричард Корнуолльский в Лондоне, в нескольких минутах ходьбы, и сразу помчался за братом короля. Быть может, граф Ричард сможет убедить Генриха не давать излишних обещаний.
Ричард тотчас пришел. Он, правда, намеревался объявиться на следующий день, не желая показывать, что бросился сюда по первому зову короля.
– Вот этот человек, – указал на Раймонда придворный, приведший Ричарда, – племянник королевы.
Ричард бросил быстрый взгляд в том направлении и замер.
– Раймонд! – воскликнул он. – Раймонд д'Экс! Черт побери! Я ведь знал, что где-то видел его прежде.
Раймонд оторвал глаза от двери во внутренние покои короля и закричал от радости.
– Граф Ричард! – Он бросился к нему через комнату, но ему мешала усталость. – Слава Богу, вы пришли! Слава Богу! Марлоу в осаде и не сможет выстоять.
– Что? Но Вильям ни разу…
– На нас еще не напали, когда сэр Вильям писал вам – поспешил сказать Раймонд. – Мы надеялись, что сэр Моджер не сможет найти людей или на это уйдет много времени… а все случилось так быстро. Просто не было времени…
– Что же ты делаешь здесь, если Марлоу в осаде.
– Когда это случилось?
– Отряды прибыли прошлой ночью… кажется, прошлой ночью Я потерял счет времени, милорд. Когда я был там, уже не было никакой возможности их отогнать, и я рассказал сэру Вильяму, что я племянник королевы и…
Потрясенный известием об осаде Марлоу, Ричард совсем забыл, зачем его сюда позвали.
– Что делал племянник королевы, изображая из себя наемного рыцаря? Почему ты лгал Вильяму, мне?
Раймонд покачнулся.
– Это слишком долгая история, – вздохнул он. Глаза Ричарда стали вдруг холодными и оценивающими.
– Это мой брат послал тебя? – спросил он осторожно, вспомнив, что рассказывал ему Вильям. – И послал не для того, чтобы племянник его жены только подучился и занял должность управляющего в маленькой крепости, Биксе не имеющей никакого значения? И я не припомню, что когда-либо упоминал в разговоре с Генрихом нужду Вильяма в рыцаре. Зачем тебя послали в Марлоу?
Раймонд страшно устал, но холод и гнев в голосе Ричарда встревожили его. Если этот гаев падет на него, не страшно, но если он коснется Генриха, это будет катастрофой для всех. Раймонд не любил лгать, но слегка обойти правду ради общего блага не считал чем-то предосудительным.
– Король услышал какую-то лживую историю о сэре Вильяме.. Подождите, милорд! – воскликнул Раймонд, заметив, как губы Ричарда обнажили его зубы в злобной усмешке. – Не ищите зла там, где его нет. Меня послали наблюдать, но наблюдать как за врагами сэра Вильяма, так и за ним самим. Милорд, король не мог позволить, чтобы кто-либо исказил образ любимого вами друга… а также вознамерился причинить ему вред.
– Но зачем тайно? – Ричарду хотелось верить объяснениям Раймонда. В его голосе скорее слышалось любопытство, нежели гнев.
– Как иначе он мог поступить? – спросил Раймонд. – Если бы король сказал вам, что слышал плохое о сэре Вильяме, разве вы не разъярились бы? Вы бы не стали ничего слушать – ни того, что сэр Вильям в чем-то виновен, ни того, что кто-то замышляет дурное против сэра Вильяма. Как и теперь, вы просто отчитали бы брата, раз он верит слухам. И вот у сэра Вильяма появился враг. Когда лживая история не возымела действия, сэр Моджер три или четыре раза пытался убить его в Уэльсе. Не скажу, что именно я спас ему жизнь. Он – сильный человек и уберег себя сам… но я помогал ему по крайней мере, и я не смог бы оказать никакой помощи, если бы король не послал меня к нему.
– Все верно, – согласился Ричард, усмехнувшись. – Я должен был бы перегрызть Генриху горло, чтобы заставить его объясниться. – Он нахмурился. – Но все это не объясняет, почему ты здесь. Ты сказал, Марлоу в осаде?
– Да. Сэр Вильям послал меня, пока удавка не затянулась. Я приехал просить короля запретить штурм крепости, пока не прояснится правда, касающаяся леди Элизабет. Это тоже длинная история… и ужасная.
– Я все знаю. Письмо Вильяма как раз об этом. Но что ты делаешь здесь, в приемной? Генрих отказал тебе в аудиенции?
В темных глазах Ричарда опять появилось нечто угрожающее.
– Нет-нет, – поспешил сказать Раймонд. – Он принял меня сразу, и приказ уже готовится. Я просто не могу есть и спать, как того хочет король. Я не нахожу покоя. Боюсь, крепость Марлоу пала… и если так… – Голос Раймонда дрогнул. – Моджер убьет их.
– Все так плохо?
– У нас не было ничего. Все случилось так быстро. Люди, которых я собрал, – неотесанные чурбаны, а опытные не успели подойти из Бикса… – Раймонд закрыл лицо руками, борясь со слезами. – Она не сможет выдержать! Не сможет!
Похоже, дело очень серьезное. Но Ричард относил нетерпение Раймонда, который был близок к истерике и к потере сознания, на счет его тревоги и усталости. Без сомнения, нападавшие окружили Марлоу, когда крепость была не готова отразить их атаку, но она приспособлена к обороне, а Вильям знает толк в таких делах. К тому же нельзя начинать штурм через пять минут после прибытия осаждающих. Эти все страхи порождены воображением Раймонда. Если приказ Генриха отправят завтра, еще будет время, чтобы остановить нападение.
Ричард тепло посмотрел на обессилевшего молодого человека.
– Ты веришь, что я люблю Вильяма? – спросил он.
– Да, конечно.
– Заверяю тебя, я прослежу, чтобы приказ отправили вовремя, велю своим людям из Уоллингфорда и других ближайших крепостей собраться у Марлоу. Да и сам поеду, чтобы убедиться, что приказ выполнен. Верь мне, никто не причинит вреда Вильяму и кому бы то ни было в Марлоу.
– Но быстрее, как можно быстрее! – умолял Раймонд.
– Этой же ночью я и начну, – пообещал Ричард. Раймонд вздохнул и как-то обмяк. Ричард указал на него Беле и сказал, что Раймонд готов отдохнуть и поесть. Раймонд последовал за изумленным дворецким, не сказав ни слова. Беле и его дружки уже кое-что подслушали из его разговора с Ричардом. Они ошибались, полагая, что оказывают Раймонду милость, по крайней мере сейчас.
Когда Раймонд, пошатываясь, скрылся за дверью, Ричард вошел в кабинет. Тибальд подписывал копию приказа короля, которую сам написал, а Генрих заканчивал инструктировать Филиппппа д'Арси. Губы Ричарда шевельнулись, когда он увидел д'Арси. Он недолюбливал этого человека и не смог бы полюбить. Да и Генриху тот вряд ли нравится. И все же Генрих пользуется его услугами. Ричард с недоверием взял в руки приказ. Но он был в точности таким, какого ждал Раймонд. Ричард почувствовал угрызения совести. Как часто он подозревает Генриха без причины!
– Ты так добр, Генрих, – мягко сказал он, направляясь к брату.
Генрих вздрогнул от удивления. Он так увлекся, негромко объясняя д'Арси, что тому предстояло сделать, что не заметил, как вошел его брат. И теперь, как и всегда, когда Ричард успевал трижды заподозрить Генриха и трижды убедиться в обратном, он сразу же стал искать на лице короля признаки его вины. Но оно было таким, что Ричарду ничего не оставалось, как только порицать себя самого: он видит недоброе там, где есть всего лишь удивление. Граф взял руку Генриха и поцеловал.
– Я так признателен тебе. Ты делаешь для меня то, о чем я даже не просил, хотя и хотел. Спасибо, дорогой брат.
Генрих почувствовал облегчение и радость от того, что Ричард, по-видимому, еще ничего не знает. Он заключил брата в объятия и стал пылко уверять в своем желании всегда угождать ему. Он жестом приказал д'Арси выйти и дожидаться приказа в приемной. Затем усадил Ричарда и осведомился, не хочет ли тот есть или пить.
– Нет, – ответил Ричард, улыбаясь. – Я наконец, отправил этого молодого глупца, Раймонда в постель. Хочу еще раз поблагодарить тебя, Генрих, за все сделанное тобой, за то, что ты так быстро отправляешь этот приказ, и за то, что послал Раймонда в Марлоу.
– Но я… – Генрих был потрясен. Оказывается, Ричарду псе известно, и тем не менее он доволен.
– Ты был совершенно прав, когда послал его, не поставив меня об этом в известность, – продолжал Ричард. – Как полагает Раймонд, я пришел бы в ярость, предполагая худшее, тогда как ты имел в виду… и в самом деле сделал… наилучшее. Иногда я кажусь себе таким умным, что сплошь и рядом оказываюсь дураком.
– Нет-нет, – сказал Генрих брату, – ты очень умен, Ричард, но просто немного спешишь иногда.
Он сиял от гордости и удовлетворения, довольный Ричардом, Раймондом и даже сэром Вильямом. В каком-то смысле он был доволен и сэром Моджером, хотя тот оказался мерзавцем, заслуживавшим кары. Все шло превосходно. И хотя Генрих еще раз встревожился, когда Ричард упомянул о своем намерении собрать армию для проведения в жизнь приказа брата, он заставил себя улыбнуться. Он одобряет этот план, если Ричард считает, что на все уйдет не более недели. Тогда, полагал Генрих, Марлоу очистится от Мод-жера и его отрядов наемников.
Глава 25
Чтобы попасть из Марлоу в Лондон, можно скакать напрямик через всю страну, даже если не знаешь дороги. Обратный путь из Лондона в Марлоу не так-то прост. Поэтому, когда Филип д'Арси двинулся со своим отрядом на рассвете, он знал, что ему следует все время идти вдоль Темзы. Он никогда не был в Марлоу и выбрал самый надежный путь; если он не найдет крепость, то потеряет время и не сможет оказать никакой помощи.
Его отряд продвигался быстро, хотя людей и не подгоняли. Филипп д'Арси знал, что несмотря на все их усилия, они все равно не попадут в Марлоу до ночи, а у него не было намерения достичь лагеря противника после захода солнца. Поэтому, когда какая-то лошадь потеряла подкову, Филипппп сбавил темп, увидев, как отстал всадник. Он разрешил людям отдохнуть, пока не найдут кузницу и не подкуют животное. По его мнению, ничего серьезного не случилось.
Как раз в это время Вильям и протрубил в рог. Люди в крепости услышали его, так как были предупреждены и прислушивались. Элис и Элизабет оставили свои дела и посмотрели друг на друга.
Дел у них было много. Элизабет готовилась ухаживать за ранеными, а Элис – к последней отчаянной попытке защитить крепость. Они боялись, что так и будет, но столь быстрая сдача стен врагу потрясла их. Тем не менее обе сохраняли спокойствие. Элис знала: ей нечего бояться, ее планы сбывались. Элизабет тоже ни о чем не тревожилась. Она будет жить и умрет вместе с Вильямом. Она хотела жить, но не боялась и умереть с ним.
Сигнал вызвал яростный всплеск активности защитников крепости. Огромные деревянные ставни, закрывавшие окна крепости, заперли тяжелыми засовами, бочками из-под воды завалили окованную железом дверь, отрезав зал от наружной лестницы, а с нескольких бочек с маслом, стоявших недалеко от лестничной площадки на пути в башенную пристройку, сняли крышки. Эта лестница, в отличие от каменной, соединявшей этажи башни, была деревянной. Зажгли факелы и закрепили их по обеим сторонам дверного проема; подготовили и запасные факелы.
Эта работа выполнялась теми, кто был покрепче. Пожилые люди толкли лечебные травы, приготовляя лекарственное питье и мази по указаниям Элизабет. Те, кому не по плечу была и эта работа, просто молились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53