На нем ничего не было, кроме телефонного аппарата и большой бутылки за телефоном в самом углу.
Он дотронулся до бутылки. Она до сих пор была холодная, запотевшая. Очевидно, Гросс пил пиво до того, как куда-то отправился. Он вытащил из кармана отвертки и осветил фонариком ящик стола. Посередине был один ящик и два на каждой стороне. Он попытался с помощью отвертки добраться до среднего ящика, но просунуть ее в щель было невозможно. Нахмурившись, он поцарапал край стола и выругался. Стал. Проклятый стол был сделан из стали, а для камуфляжа покрашен под дерево.
— Черт бы побрал мою недогадливость! — проклинал он себя. Без ключей он с таким же успехом мог попытаться открыть их зубочисткой! Максимум, что он мог сделать, это поцарапать гладкую поверхность стола.
Он попытался обдумать свой следующий шаг, когда в комнате внезапно вспыхнул свет, на мгновение ослепив его. Он ахнул, быстро повернулся, бросил и отвертки и фонарь на стол, чтобы выхватить из-за пояса пистолет. Он направил его на фигуру, стоящую в дверях спальни Гросса. Но тут он разобрал, что это была Марго, с совершенно ошеломленным видом уставившаяся на него.
— Стив! — закричала она истеричным голосом. — Что... как ты?.. Он подскочил к ней, выставив вперед пистолет, и хрипло произнес:
— Лучше не дыши! Я чудом не всадил тебе пулю в живот!
Она смертельно побледнела, и на минуту ему показалось, что она грохнется в обморок. Уголки ее губ опустились, толстый слой грима выглядел нелепо,
Стив не знал, дело ли в ее испуге или в явном шоке при его виде, в его собственной ненависти к этой особе или же мыслях о том, что она с ним сделала, но она казалась ему уродиной. Зато он твердо знал одно: она достаточно долго лгала ему, обманывала, подводила и под конец предала. Теперь пришла пора рассчитаться за все.
С трудом подавляемая ярость и разочарование бурлили в его голове, на какое-то мгновение он увидел застывшее лицо мертвого Коттона. Он дважды ударил Марго по лицу, так что ее голова качнулась, и хрипло сказал:
— Черт побери, ты действительно должна быть удивлена, Марго. Ты рассчитывала, что к этому времени я буду уже мертв, не так ли? Или, во
всяком случае, в тюрьме за те убийства, которые являются делом рук твоего любовника!
Она шарахнулась назад к стене, глядя на него полными ужаса газами и кусая губы. Потом, видимо, она справилась с первым шоком, к ней отчасти вернулась ее привычная уверенность.
— Стив, — произнесла она недоумевающим тоном, — я ничего не понимаю. Как ты меня ударил, Стив? О чем ты говоришь, дорогой?
Он схватил ее за руку, потащил к дивану и заставил сесть.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! — сказал он.
Тут он заметил, что на ней надет роскошный стеганый халат, под которым ничего не было. Халат случайно или намеренно упал к ее ногам, она не спешила его поднять и прикрыть свою наготу.
— Эффектный ход, Марго!
Она не ответила ему, только облизала свои красные губы, посмотрела на него, затем отвернулась. Стив усмехнулся, пистолет он держал в футе от нее.
— Для кого ты разделась, Марго? Для меня? Нет, это исключается, не так ли, бэби? Ты подготовилась к встрече с этим ревнивым Ромео, о котором ты мне говорила, подозрительным женихом, нынешним любовником. Ты знаешь, кого я имею в виду? Этого сукиного сына Оскара Гросса, убийцу Коттона. Кстати, его он осуществил с твоей помощью, Марго. Верно?
— Пожалуйста, Стив, что за чушь ты несешь...
Она еще не полностью пришла в себя, он почти чувствовал, что она собирается с мыслями, подыскивает нужные слова и придумывает убедительную ложь. Он яростно сверкнул глазами, ярость душила его:
— Слушай внимательно, Марго. Я пришел сюда, чтобы получить ответы на некоторые вопросы. Ты располагаешь всем, чтобы избавить меня от подтасовки фактов бесстыдного тайного сговора. Так что поспеши с ответами. Меня интересует, почему вы с Гроссом сфабриковали против меня ложные обвинения? Чего вы этим добивались? Какими сведениями располагал Коттон о Гроссе, заставившими его убить? Почему ты так стараешься запихнуть меня в газовую камеру? Чего ради было...
Но она прервала его, быстро заговорив умоляющим голосом:
— Нет, Стив, нет! Ты глубоко ошибаешься! Стив, дорогой! Конечно, я понимаю, что мне не следовало говорить в полиции, что тебя не было со мной ночью, но я была уверена, что они задержат тебя ненадолго, потому что знала, что ты никого не убивал. Они не имели оснований для твоего ареста.
Она облизала губы, грудь ее вздымалась от учащенного дыхания.
— Но я не могла допустить, чтобы Оскар узнал про... что мы с тобой занимались любовью. Я должна была подумать о себе. Он бы меня убил. Я вынуждена была скрыть.
— Понятно. Вплоть до того момента, когда бы я вдохнул пары газа в камере. После этого ты бы перестала бояться.
Она энергично затрясла головой,
— Нет, Стив! Ты прекрасно знаешь, что я бы пришла к тебе на защиту, если бы тебе грозила опасность. Даже если бы от этого пострадала моя честь. И сама жизнь.
Стив рассмеялся бы, если бы не был все еще так разъярен.
— Честь? — произнес он вкрадчиво. — Ты ее потеряла где-то за прошедшие семь лет. Когда ты была Мэгги, я берег у тебя ее, наши отношения так и остались чистыми. Теперь же от твоей чести ничего не осталось. Ты просто дорогая потаскуха, Марго. Самая настоящая шлюха.
Она с шумом втянула в себя воздух, ее губы изогнулись, она готова была обрушиться на него с самыми отборными ругательствами, но вовремя спохватилась, прогнала выражение ненависти со своего лица и медленно поднялась.
— Стив, — заговорила она проникновенно, — твое воображение тебя подводит... Я понимаю, сколько ты пережил, как тебе было несладко. Теперь я очень сожалею, но я не понимала, насколько это серьезно. Я помогу тебе, Стив. Обязательно. Помогу любым способом.
Она стояла перед ним, широко раскинув руки, ладони были подняты кверху, как будто она обращалась к небу. Халат распахнулся, обнажив все ее соблазнительное тело, трепещущее, обещающее наслаждения. Тихий голос звучал ласково, успокоительно:
— Дорогой, ты же должен знать, что я помогу тебе. Ты ведь мне веришь, да?
Ее умоляющий голос и видимая искренность казались достаточно убедительными, а ее соблазнительное тело невольно притягивало к себе глаза. Положив руки ему на грудь, она проворковала:
— Я была такой дурой, Стив. Теперь я сама не знаю, что делать. Дорогой, ты должен знать. Я... я по-прежнему тебя люблю. — Голос ее понизился почти до шепота, стал более напряженным и манящим, она слегка качнула бедрами и приблизилась к нему вплотную, одной рукой взяла его за плечо, прижалась потом нижней половиной тела к его ногам, откинув верхнюю так, чтобы ее груди предстали во всей красе.
Он сказал:
— Ты не знаешь, кто убил Коттона, Марго?
— Нет.
— И ты ничего не знаешь о том, что я... что против меня были сфабрикованы ложные обвинения?
— Нет, нет, дорогой!
Она стала тереться о него настойчиво и бесстыдно, облизывая языком губы, так что они заблестели при свете, на лице застыла призывная улыбка.
— И ты действительно... все еще любишь меня?
— Ох, безумно, Стив. Я хочу тебя сейчас, Стив. Я хочу, чтобы ты любил меня.
Голос у нее изменился, стал гортанным:
— Разве ты этого не чувствуешь, Стив?
Он заговорил чуть насмешливо:
— Мне стало ясно, что ты из сексуально-озабоченных дамочек, которые только и думают о самцах. Все твои старания напрасны, дорогая, так что не трать напрасно энергию и прекрати вранье.
Голос его звучал так же вкрадчиво и настойчиво, как ее, на секунду она даже засмеялась, очевидно, не поверив ему. Потом смысл сказанного достиг ее, лицо запылало от гнева, длинные пальцы изогнулись как лапы с когтями у хищников, нацеленные ему на глаза.
Он перехватил одной рукой эти когти, закрыл ладонью второй руки ее лицо и толкнул изо всех сил к дивану. Колени у нее подогнулись, когда она свалилась на него, ударившись затылком о стену.
С минуту она лежала на диване, скрючившись, потом села прямо, плотно запахнув на себе халат. Покачав головой, она посмотрела на него и принялась ругаться со знанием дела, виртуозно, профессионально, употребляя такие эпитеты, которые даже он слышал впервые. Наконец он прикрикнул:
— Заткнись, Марго!
Неистовство в его голосе испугало ее, она резко замолчала, Стив же деловито заговорил:
— Не выводи меня из себя. У тебя довольно привлекательное лицо. Когда-то я был настолько глуп, что не тронул и волоска на твоей голове. А вот сейчас, когда ты так наглядно продемонстрировала мне свою подлинную сущность, я готов был заткнуть тебе глотку вот этим. — Он помахал пистолетом в правой руке и спокойно предупредил: — Не выводи меня из себя... Скажи, ты кончила врать?
— Я не вру!
— Позволь мне освежить твою память, Марго. В тот вечер, когда был убит Коттон, ты снова появилась в моей жизни впервые более чем за семь лет. Совпадение? Нет, бэби, часть плана, по которому меня должны были сделать козлом отпущения.
— Ты не...
— Помолчи! Затем кто-то предложил нам пойти в игорный зал. Ты, Марго. Это тоже немаловажно. Коттон и я по. вашему плану должны были выиграть какие-то деньги. Ты утащила меня прочь и устроила так, чтобы я выиграл несколько сот долларов за столами с рулеткой, где процветает мошенничество и обман. Ты собрала мои фишки и отнесла их кассиру, который заранее был проинструктирован заплатить мне из определенной серии подобранных по порядку новых денег, той самой, из которой позднее дали Коттону. Я не оговорился: именно «дали». На самом деле он «выиграл» не более, чем я. Это было весьма откровенное надувательство, хотя мы оба не заподозрили обмана.
- Стив, пожалуйста...
Он продолжал, не обращая на нее внимания:
— Но настоящее веселье еще не началось, не так ли, Марго? Тебе нужно было убрать меня на ночь с глаз долой, устроить так, чтобы у меня
не было алиби на убийство Коттона. В твоем доме мы практически без особых разговоров прыгнули в постель. Это было и плохо, Марго, доставило мне удовольствие, но я слишком дорого за него заплатил. Как я понимаю, ты позвонила Гроссу, что обо мне ты позаботишься, не вдаваясь в подробности, в чем выразится твоя «забота», ну а он может начинать стрельбу. Это был так называемый звонок с просьбой доставить еще виски, которое так никто и не принес. В постели ты исцарапала мое лицо. Эти царапины позднее фигурировали как следы борьбы с несчастным кассиром, который согласился помочь вам в обмане. А я-то приписал все это страсти. Что за мужчина Беннет, до какого неистовства довел Марго. А утром от моего пиджака оторвалась пуговица, позднее зажатая в руке того же мертвого кассира. Странно получилось, я сказал об исчезновении пуговицы, ты даже не взглянула в мою сторону, но точно знала, о какой пуговице я говорю, откуда оторвалась, какого цвета и вида. Решительно все тебе было известно. Удивляться не приходится. Эта пуговица была тобой оторвана тоже по плану. Было бы лучше, если бы я не заметил ее исчезновения, но раз уж так получилось, ты тут же успокоила меня. Тебе не хотелось, чтобы я заподозрил какой-то обман.
Теперь она оторопело смотрела не него, не осмеливаясь больше прерывать.
Он продолжал:
— Рано утром ты выдворила меня из дома, не дав даже толком проснуться, и отвезла меня к единственному открытому кафе, затем, очевидно, проследила за тем, как я туда вошел. Еще один забавный момент сразу же после того, как я вошел туда, появились копы. О том, где я нахожусь, знало всего трое: ты и двое других, которые даже не приближались к телефону и все время оставались у меня на глазах. Значит, полицию вызвала ты, Марго.
Затем, чтобы придать всему этому окончательную убедительность, ты заявила в полиции, что я пробыл в твоем доме полчаса и уехал. Да, вы меня крепко связали. По рукам и ногам. И надежно. Меня засадили в тюрьму, чтобы я не смог доказать, что обвинение против меня сфабриковано от начала до конца. Планом не предусматривалось то, что я сбегу из тюрьмы и надаю тебе заслуженных пощечин.
Он замолчал на несколько секунд, глядя на нее, наблюдая за тем, как на ее лице все сильнее отражается страх и отвращение. Она прижала одну руку к щеке, не отрывая глаз от страшного дула пистолета в его руке. А он не без злорадства наблюдал за тем, как ее лицо обмякает, бледнеет и даже стареет.
Она боялась.
— Выкладывай, Марго. Быстренько ответь на мои вопросы, а потом мы сообщим все это копам. В таком случае ты завтра еще будешь человеком. Иначе...
Ему не требовалось заканчивать, было видно, что она полужива от страха.
— Пожалуйста, пожалуйста, Стив, не причиняй мне вреда. Не надо... убери револьвер!
Она замолчала.
— Я жду, Марго.
Она обежала глазами помещение, потом снова уставилась на него:
— Убери револьвер, прошу тебя. Зачем ты его направил на меня? Я расскажу тебе все, отвечу на твои вопросы, но сначала убери оружие. Я не могу говорить, когда у меня перед глазами эта штука.
Он вздохнул с облегчением. Сейчас он все узнает.
Ему показалось странным, что она так настойчиво требует, чтобы он убрал свое оружие. Более того, он почувствовал фальшь в ее поведении: она несомненно преувеличивала испытываемый ею страх.
Его сомнения не ускользнули от нее. Неожиданно она откинулась на спинку дивана и совершенно успокоилась, провела рукой по своим черным волосам и отчетливо произнесла:
— Хорошенько подумав, я решила, что ты можешь идти к черту!
И улыбнулась так, как будто только что услышала от него не слишком остроумный анекдот.
Стив сразу же понял значение ее улыбки и слов, но также и то, что уже слишком поздно.
Он попытался обернуться, все еще держа Марго под прицелом, когда голос остановил его: спокойный, уверенный голос человека, сознающего свою власть.
— Нет, Беннет. Нет, если вам нравится жизнь. Очень осторожно бросьте на пол свою хлопушку, сопляк!
Стив какое-то время стоял совершенно неподвижно. Он был настолько зол на себя, что у него чуть не выступили слезы на глазах. Воистину сопляк! Он сжал челюсти, на шее у него напряглись мышцы.
Он сразу же узнал голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18