– Да… – Лоренцо повернул лошадь.
И Санчия вдруг почувствовала прилив жалости, увидев его незащищенное лицо – лицо, на котором не было привычной насмешливой маски.
– Но в этом саду ее больше нет. А я думал, что, может быть, она еще здесь.
Санчия повернула Таброна, следуя за ним. Но он вдруг снова остановился, натянув поводья, и резко оглянулся через плечо. Потом повернул голову в другую сторону и снова прислушался.
– Что там? – недоумевающе спросила Санчия.
– Ничего! – Его взгляд не отрывался от черной ветки дерева. – Мне показалось, что я что-то слышу.
– Что?
– Звон бубенчиков. – Он повернулся, они поехали прочь. – Должно быть, это ветер шевельнул обугленные кусты, хотя могу поклясться, что я слышал именно звон бубенчиков…
18
– Я тебе очень сочувствую, Лион, – печально произнесла Санчия, глядя на обуглившийся остов «Танцора» и на останки трех других кораблей, все еще стоявших в доке. Вид этого безжалостного разрушения наполнил ее тем же чувством горечи, что она испытала, проезжая по улицам сожженной Мандары. – Хоть что-нибудь удалось спасти?
– Как видишь, верфь все еще действует. Но нет кораблей у причалов! Потребуется не меньше двух лет, чтобы выстроить хотя бы один. Но у меня нет денег и нет ничего, что я мог бы продать. Все надо начинать с самого начала. – Он тронул Таброна и посмотрел на Санчию:
– И к тому же я не уверен, что теперь у меня будет лежать к этому сердце.
– У тебя лежит к этому сердце, – вступил в разговор Лоренцо. – Раны оставляют следы, но не меняют в нас главного – Он поморщился. – Взять, допустим, меня. Я человек решительный, и характер у меня довольно скверный. Например, сейчас я очень раздражен. Мне не нравятся порядки на твоей верфи, Лион. Где твой управляющий? Где кораблестроители? Неудивительно, что Дамари тут все разрушил, раз мы можем въехать в док средь бела дня даже незамеченными.
– Я нанял Базала, потому что он был самым лучшим кораблестроителем. Но он не воин, Лоренцо. Сейчас еще рано, и он, возможно, спит. – Лион кивнул на маленький кирпичный домик, стоявший в некотором отдалении. – Почему бы тебе не сходить и не разбудить его?
– Я так и собирался сделать. – Лоренцо направился к дому. – Что мне больше всего необходимо – так это горячая вода для мытья.
Лион повернулся, чтобы снова взглянуть на «Танцора», и произнес неуверенно, обращаясь к Санчии:
– Теперь я не многое могу тебе предложить. Все, что было у меня в Мандаре, уничтожено. Мое единственное достояние – судоверфь в Марселе, но она, скорее всего, еще долго не будет приносить никакого дохода. Я могу предложить тебе только крышу над головой и самую простую еду.
Санчия посмотрела на него так, словно не верила своим ушам.
– Боже, Лион. У меня никогда ничего не было. Крыша над головой – это все, что мне нужно. Я с самого начала знала, что жизнь, которую я попробовала в Мандаре, никогда не могла бы стать моей.
– Она будет твоей. – Лион решительно повернулся к ней. – В один прекрасный день я выстрою для тебя замок еще более восхитительный, чем Мандара, ты будешь править в нем, как королева.
– Как Катерина? – Санчия покачала головой. – Это не та жизнь, которая мне нужна, и не та жизнь, к которой стремилась она, – по крайней мере, в конце. – Болезненная судорога прошла по лицу Лиона при мысли о смерти матери.
– А чего же хочешь ты?
– Работы. Мира. Детей. – Санчия вытерла слезы, навернувшиеся на глаза. – Да, детей. Думаю, что у нас будет сын, такой, как Пьеро.
Лион нежно прикоснулся к ее щеке пальцем.
– Лоренцо прав. Раны заживают, любимая.
– Я знаю. Мои уже почти зажили. – Ее губы задрожали, когда она попыталась улыбнуться. – Пройдет еще немного времени, и останутся только шрамы. Спасибо за то, что ты так добр ко мне.
– Добр. – Он нахмурился. – Неужели ты думаешь, что я позволю себе хоть чем-то обидеть тебя после всего, что ты пережила?
– Нет, просто я хотела…
Он прервал ее:
– Я не думаю, что нас ждет легкая жизнь: придется много работать в первые годы. И если на то будет божья воля, у нас появятся дети, которые потребуют заботы и ухода. Я не могу обещать тебе мира и спокойствия. Ты знаешь, я нетерпелив и привык настаивать на своем. – Лион приложил палец к губам Санчии, когда она попыталась что-то произнести. – Поэтому не отказывайся от замка, Санчия. Если ты не захочешь управлять им, предоставь это нашим детям.
Она внимательно посмотрела ему в лицо. Он тоже выздоравливал, но, быть может, ему было даже труднее, чем ей. Он потерял не только дорогих его сердцу людей, но и все, что создавал своими руками многие годы. Она слишком хорошо помнила, какой гордостью и счастьем блистали его глаза, когда он рассказывал ей о той радости созидания, которую испытывает после стольких лет, отданных разрушению. Теперь ему предстоит строить все заново.
– Кажется, это и в самом деле хорошая мысль. Я хочу, чтобы ты выстроил замок. – Она немного подумала. – И конюшню, в которой будут чудесные лошади, и площадь в городе, и…
– Стоп. – Он слабо улыбнулся. – Тебе придется нарожать мне много сыновей, чтобы они могли помогать мне в работе на верфи, и когда она начнет процветать, я смогу выполнить твои пожелания.
Она вернула ему улыбку.
– Вот этого я и хочу. Один будет хозяином в замке. Другого отправим исследовать новые земли, третий будет помогать тебе в делах. Я думаю, нам надо завести не меньше пяти, если только это не слишком затруднит тебя. Мы тогда…
– Господин Андреас, вы окажете мне честь своим посещением. – Базала спешил ему навстречу с приветливой улыбкой на тонком, умном лице. – Позвольте мне выразить сожаление о ваших потерях. Бог не очень добр к вам в последнее время. Когда ваши люди принесли сюда весть о пожаре в Мандаре… – Он покачал головой. – Какой удар для вас, мой господин.
Лион кивнул.
– Ты снабдил их той суммой, о которой просил Лоренцо?
– Да, но в казне теперь уже совсем немного. – Базала помедлил:
– А что вы решили делать с тем, что осталось здесь? Не хочу торопить вас, но гильдия настаивает, чтобы я или освободил ее членов, или же дал им работу.
– Поговорим об этом чуть позже. – Лион указал на Санчию:
– Ты помнишь мадонну Санчию? Как видишь, она опять нуждается в одежде. Может быть, твоя добрейшая жена подберет ей что-нибудь подходящее?
– Думаю, что мы найдем кое-что.
– Это будет очень великодушно с ее стороны, – сказала Санчия. – Я знаю, что ваша жена снабдила меня двумя платьями, когда мы отплыли в Геную. Я очень сожалею, что была больна и не могла отблагодарить ее за щедрость.
– Она будет рада помочь, ведь господин Андреас всегда был так великодушен. В прошлый раз он отдал за них втрое больше их настоящей стоимости. – Базала оглядел Санчию. – Можно мне сообщить вам, что вы выглядите более здоровой, чем тогда? Вы были такой бледной и слабой, что я боялся, сможете ли вы перенести путешествие и не умрете ли раньше, чем прибудете в Геную. Ваша рука уже здорова?
– Да, все зажило, кроме одного пальца, который так и не двигается.
– Но, должно быть, это была долгая и ужасная болезнь, если ваши прекрасные волосы побелели. Точно так же произошло и с моей кузиной, которая…
– Побелели?
– Мадонне Санчии нужны горячая вода и отдых, – прервал его Лион. Положив руку на плечо Санчии, он слегка подтолкнул ее вперед. – Пожалуйста, поскорее, мессер Базала.
– Конечно, конечно. Проходите сюда. Я думаю, что моя жена уже вскипятила воды для вас и для мессера Лоренцо. – Управляющий поспешил провести их к дому.
– Побелели? – переспросила снова удивленная Санчия. – Но что он имел в виду?
– Не имеет значения, моя любимая. Это делает тебя еще красивее.
Они вошли в дом, и Санчию встретила приветливая и уверенная в себе жена управляющего Лиза. И только когда Лиза Базала провела Санчию в маленькую комнатку, где она могла вымыться, и ушла на кухню нагреть еще воды, Санчия получила ответ на свой вопрос.
Она остановилась перед высоким овальным зеркалом и с удивлением посмотрела на свое отражение. На нее глянуло хорошо знакомое ей лицо – смуглое, худощавое, серьезное. Но вот волосы! Она откинула с левого виска серебристую прядь, выделяющуюся на ее темных волосах цвета ореха.
Медуза все-таки коснулась ее.
– Ты еще более прекрасна, чем прежде. – Лион стоял в дверях за ее спиной.
– Почему ты не говорил мне?
– Женщины иногда очень странно реагируют на такие мелочи. Я не хотел беспокоить тебя. Это неважно.
Она дотронулась до сверкающей серебристой полоски.
– Еще один шрам.
– Нет. – Он наклонился и нежно коснулся губами ее виска. – Награда за храбрость. – И вышел, оставив ее рассматривать знакомую незнакомку.

* * *
Через два часа, войдя в комнату, она застала Лиона и Лоренцо о чем-то оживленно беседующими. Впрочем, они тотчас замолчали, увидев ее.
– Этот голубой цвет тебе очень к лицу, но мне, признаться, жаль твоего варварского одеяния, – произнес Лоренцо, поднимаясь. – Это платье слишком обычное, не так ли?
– Базала и его жена скоро вернутся, и мы пообедаем, – сказал Лион. – Я отправил их выполнить кое-какие поручения. Лиза зайдет в мастерскую, чтобы заказать туфли для тебя.
Санчия подошла и остановилась перед ним.
– Эти «поручения» означают, что ты заказал ей выбрать что-нибудь в самой лучшей лавке Марселя? Лион усмехнулся:
– А если и так?
– Я не поеду. – Она вытянула руку, останавливая его возражения. – Ты думаешь, я так наивна и не угадаю твои намерения? Вы собираетесь исключить меня из своих замыслов и держать меня там, где я буду в безопасности, пока вы поедете к Дамари. Надо быть слепой и глухой, чтобы не заметить, как вы шептались и переговаривались, пока мы ехали сюда.
– Мы не хотели волновать тебя, – заметил Лион. – Ты ведь мечтаешь о спокойствии.
– Сначала надо заслужить это спокойствие.
– Санта Мария, кто заслужил его больше, чем ты? После всего, что ты пережила в Мандаре, ты имеешь право на мир и покой.
– Нет. Пока Дамари жив.
– Лоренцо и я собираемся…
– Нет. – Санчия подняла голову. – После Солинари я хотела только одного – забыть, что Дамари сделал со мной, но после того, что случилось с Мандарой, не может быть места ни прощению, ни забвению.
– Боже, Санчия. Я не хочу снова вовлекать тебя ни в какие дела с этим ублюдком.
– Тогда я обойдусь без твоего разрешения, – горячо произнесла она. – Ты забываешь, что я была там. И всю свою жизнь я буду нести груз этих воспоминаний. Но должна быть справедливость. Я хочу видеть его мучения в тот момент, когда возмездие настигнет его. Это чудовище заслуживает страшной смерти. Ты хоть представляешь, что он сделал с Пьеро? Ему было всего шесть лет и…
– Тсс, любимая, мы знаем, мы все знаем.
– И Катерина, она так не хотела умирать. Ни один из них не хотел умирать.
– Она права, – вступил Лоренцо. – Мы должны включить ее в наши планы, Лион.
– И подвергнуть ее опасности? Ты видел, что случилось с ней в Солинари. Но тогда у нас были деньги, которые помогли нам вызволить ее. Теперь у нас только наш ум и находчивость против Дамари и его наемников.
– Тем более нам нельзя отказываться ни от какой помощи, которую нам предлагают. – Лоренцо подошел к окну и остановился, глядя на остовы сожженных кораблей. – Если ты не хочешь взять Санчию, то ее возьму я.
Лион сделал протестующее движение.
– Какого черта, Лоренцо? А что, если… – Он оборвал себя, словно боясь высказать леденящие душу мысли.
– Что, если ты потеряешь ее тоже? Не беспокойся. Ты так околдован Санчией, что скорее всего бросишься, презрев опасность, на ее защиту и погибнешь сам. И тогда уже не будут иметь значения все эти глупые «если».
Санчия рассеянно посмотрела на Лоренцо и вдруг засмеялась. Смех был тихий, робкий, но все же это был смех, и она почувствовала, как самым неожиданным образом распускается тугой узел гнева и горечи, скопившихся в ней.
– Это и есть тот необыкновенный ход мысли, которого я ожидала от тебя, Лоренцо.
– Я всегда очень логично мыслю.
– Мне это не нравится. – Лион покачал головой. – Я не могу включить в эту операцию ни одного из вас.
– Ты бы поступил весьма разумно, если бы уступил и согласился, Санчия тебе может очень пригодиться. – Лоренцо отвернулся от окна. – Потому что я не в состоянии помочь тебе с Дамари.
Взгляд Лиона задержался на нем.
– Это твое право, разумеется.
– Думаешь, я хочу увильнуть? – Лоренцо покачал головой. – Ты говоришь только о Дамари и забываешь, что он был способен выполнить задуманное лишь с разрешения и при поддержке Борджиа и папы. Дамари был мечом, но направлял его Борджиа. На мой взгляд, Чезаре и Александр раздували огонь и направляли пламя.
– Разумеется, они и подкладывали ветки в огонь.
– Укрепляя свою власть, Борджиа применял методы угроз и насилия, чтобы держать города в повиновении. Он использовал Дамари для того, чтобы разрушить Мандару, которая держалась независимо. А кто может поручиться, что Борджиа снова не распространит чуму, если возникнет такая нужда?
– Боже! – прошептала Санчия.
– Именно так. Если справедливость должна восторжествовать, то по отношению ко всем троим. – Лоренцо улыбнулся. – И я наиболее подходящая фигура для выполнения главной части задания. Я стану вершителем правосудия в доме Борджиа.
Санчия и Лион смотрели на него с удивлением.
– Ты хочешь убить папу? – прошептала Санчия.
– А ты не веришь, что он заслужил это? Он, который всю жизнь жаждал только власти? Он, купивший папство кровью и золотом?! На его руках кровь бесчисленного множества невинных людей.
– Ни один человек не скажет, что мир станет хуже без него. – Лион помедлил. – Но ведь это невозможно. Это просто немыслимо. Оба Борджиа постоянно окружены охраной. Как ты собираешься выполнить задуманное?
– Пока не представляю. Но что-то обязательно придумаю. – Лоренцо помолчал. – В одном вы можете не сомневаться – их смерть окажется нелегкой.
«Он спрашивал, легко ли умерла Катерина, – вспомнила Санчия, – и я ответила тогда, что в Мандаре не было тех, чью смерть можно было бы назвать легкой».
– Итак, Дамари мой, – подвел черту Лион.
– И Санчии. Не будь эгоистом, Лион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50