https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/
Послушай, ты там, наверху, не торопись нажимать на спусковой крючок. Нам не нужны никакие инциденты.
Боже, сколько мерзкой работы выпало на его долю за всю жизнь.
— "Хокай", если этот парень не отзовется в ближайшие шестьдесят секунд, я открываю огонь.
На этот раз ему ответил пилот:
— Вас понял, «Гавриил». Я ничего не могу поделать, он молчит. Понимаю ваше положение. Делайте, что считаете нужным.
— Спасибо.
В наушниках зазвучал голос Талмана:
— Я на твоей стороне, «Гавриил».
Происходившее в небе нравилось ему все меньше. Если у этого парня на «лире» проблемы с радиосвязью, пусть возвращается в Александрию. Если же все в порядке, то почему он не отзывается? Генерал слышал, как пилот «Хокая» обращался к «лиру» на его частоте, используя поочередно французский, английский, международный язык летчиков и, наконец, арабский.
— Дело нечисто, «Гавриил».
— Точно, — согласился Ласков. — Где он сейчас?
Лавон бросил взгляд на радар:
— Примерно в шестидесяти пяти километрах от нас и набирает высоту.
Слишком поздно для «феникса».
— Приготовь «спэрроу» и... возьми цель.
— Есть, генерал.
Лавон повернул переключатель и сдвинул маленькую панель на консоли. Под крышкой находилась красная кнопка. Он положил на нее палец.
— "Гавриил", это «Иммануил». — В голосе Беккера прозвучало напряжение.
Ласков поднял руку, останавливая Лавона:
— Слушаю, «Иммануил».
— "Лир" вышел на связь на частоте нашей компании.
— Понял.
Ласков быстро переключился на частоту «Эль-Аль». Лавон уже связался с остальными самолетами эскадрильи:
— Вызываю «конкорды» «ноль первый» и «ноль второй». Говорит «лир», мой номер пять четыре. Вы меня слышите?
Ласков почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Говоривший, судя по акценту, был арабом.
Беккер и Авидар подтвердили, что слышат «лир» хорошо.
Араб заговорил снова, произнося каждое слово отчетливо и медленно:
— Слушайте меня внимательно. Очень внимательно. У нас есть для вас важная информация.
Беккер и Авидар подтвердили, что слушают. По голосам чувствовалось, что оба пилота не ждут ничего хорошего.
Ласков вдруг понял, что «лир» просто тянет время, и обратился к Лавону:
— Когда я подниму руку, стреляй.
Талман застыл, непонимающе глядя на монитор.
— Какого еще черта... — недоверчиво прошептал он.
И снова заговорил араб, только теперь быстро, словно боясь, что ему не дадут закончить.
— В хвосте каждого «конкорда» заложено радиоуправляемое взрывное устройство. Радиоуправляемое, — подчеркнул он. — Можете в этом не сомневаться. Одна бомба была заложена в «ноль первый» в Сен-Назере, другая — в «ноль второй» в Тулузе. Каждая из них прикреплена к топливному баку номер одиннадцать. Я знаю, что вас сопровождает эскадрилья из двенадцати «Ф-14». Если я увижу дымовой хвост ракеты или вспышки пушек, то без колебаний нажму две кнопки на радиодетонаторе, и оба «конкорда» взорвутся. Вам понятно? Меня слышат «Ф-14»? Вам это тоже понятно?
Ласков просто не мог заставить себя подтвердить услышанное. Он сидел, молча глядя перед собой.
— Ублюдок! — дрожащим от гнева голосом прокричал Авидар.
— Понял, — спокойно проговорил Беккер и, нажав кнопку системы оповещения, объявил: — Внимание! Командир корабля просит пройти в кабину мистера Хоснера, генерала Добкина и мистера Берга. Пожалуйста, поторопитесь.
* * *
Ласков опустил голову. Он все еще не мог поверить в случившееся. Столько подготовительной работы, такое масштабное планирование, беспрецедентные меры безопасности... Из кожаной сумки, стоявшей под ногами, он достал старый полевой бинокль и положил на колени. Этот бинокль и военная форма — вот и все, что он привез с собой из России. Генерал поднес окуляры к глазам. В голубом небе ясно виднелся быстро приближающийся бело-зеленый «Лир-23», оставляющий за собой длинную и тонкую струйку отработанного топлива, выбрасываемого двумя турбореактивными двигателями.
Враг был близко. Слишком близко для «спэрроу», минимальный радиус действия которой составлял шестнадцать километров, и слишком далеко для «сайдвиндеров», имевших максимальную дальность поражения восемь километров. «Лир» уже развернулся на 90 градусов и летел теперь параллельно «ноль первому». Ласков видел не только плексигласовый «пузырь», врезанный в заднюю часть крыши кабины, но и человека, глядящего в его сторону. Возможно, у него тоже был бинокль. Ласков опустил свой.
То ли случайно, то ли умышленно «лир» упорно держался в пределах восьмикилометровой «мертвой» зоны, недоступной ни «спэрроу», ни «сайдвиндеру». Существование такой зоны немало беспокоило западных военных, но все же признавалось не имеющим решающего значения. В условиях обычного воздушного боя Ласков либо подошел бы к противнику ближе, либо отступил бы подальше, чтобы пустить в ход то или иное оружие. Но сейчас он просто опасался предпринимать какие-либо неожиданные маневры, зная, что за действиями его эскадрильи наблюдает человек, сидящий позади пилота «лира». Поэтому он строго следовал прежним курсом.
— На случай, если он приблизится, подготовь «сайдвиндер».
— Есть, — коротко ответил Лавон.
Впрочем, генерал понимал, что стрелять опасно. «Лир» держался слишком близко к «конкордам». Пилот двухмоторника подкорректировал курс, и теперь его самолет шел под «ноль вторым», держась чуть впереди, так что Ласков почти не видел его из-за корпуса «конкорда».
* * *
Талман тяжело опустился на стул. В помещении повисла гробовая тишина. Генерал видел, что сигнал «лира» на экране радара почти слился с сигналом «ноль второго», и понимал, что Ласков не может пустить в ход ракеты. Все произошло слишком близко. Он посмотрел на электронные часы на стене. С того времени как Ласков увидел чужака на своем радаре, прошло менее десяти минут. Он чувствовал: что-то случится. Все шло слишком гладко. А ведь нужна лишь пара сумасшедших. При нынешнем уровне технологий нет ничего невозможного. Один ничем не примечательный маньяк или фанатик способен изменить судьбу целого народа. Например, заложить в крупном городе атомную бомбу. Отравить водохранилище. Заминировать «конкорд». Можно ли предусмотреть все? Можно ли уберечься от маньяка?
* * *
Хоснер, Добкин и Берг молча слушали доклад Беккера, собравшись в пилотской кабине. Том Ричардсон и Джон Макклюр пришли туда же без приглашения. Они увидели приблизившийся к «конкорду» чужой самолет и поняли: что-то случилось.
Прислонившись к переборке, Макклюр медленно жевал спичку. Высокий и необычайно худой, многим он напоминал безбородого Линкольна. Сходство усиливалось еще больше, когда люди слышали его слегка гнусавый выговор.
— Надо было лететь «Пан Американ», — только и сказал он, когда Беккер сообщил поученную с «лира» информацию.
Берг повернулся к пилоту:
— Хотите, чтобы я привел сюда министра иностранных дел?
Беккер покачал головой:
— Я вовсе не желаю, чтобы политики давали мне свои советы. Решение должно быть принято здесь и сейчас. Попрошу всех немного задержаться. — Время от времени Беккер видел высовывавшийся из-под длинного конусообразного обтекателя «конкорда» нос «лира». Это напомнило ему рассказы летчиков, воевавших во Вьетнаме. По их словам, вьетконговцы любили во время боя подбираться поближе к противнику, чтобы американцы не могли применить тяжелое вооружение из опасения попасть по своим. Он знал, что у Ласкова связаны руки. Впрочем, руки были связаны у них всех.
Хоснер выслушал Беккера почти равнодушно и как-то отстраненно. Потом на его лице появилась странная улыбка. Он наконец вспомнил то, что никак не мог вспомнить все последние часы и что не давало ему покоя. Риша видели в каких-то деревнях на юге Франции. Названия этих деревушек ни о чем ему тогда не говорили. В то время у Израиля еще не было «конкордов». Теперь до него дошло, что те самые деревушки находятся неподалеку от Сен-Назера и Тулузы. В памяти всплыли слова, произнесенные им самим на недавнем совещании: Эти самолеты поступили к нам тринадцать месяцев назад. С тех пор они находятся под охраной моих людей. С них ни на минуту не спускают глаз.
С тех пор. Вот где было слабое звено. Сен-Назер. Тулуза. Каким же он был глупцом!
Обернувшись через плечо, Беккер задал вопрос Хоснеру:
— Это возможно? Я имею в виду бомбу?
Хоснер кивнул:
— Извините.
Беккер начал что-то говорить, но потом покачал головой и отвернулся.
В динамике щелкнуло, и из него донесся голос Матти Ядина:
— Вы не ошиблись, шеф.
Хоснер не ответил.
Беккер вызвал Ласкова на оперативной частоте:
— Что будем делать, «Гавриил»?
— Будем наготове.
Ласков увидел нос «лира», показавшийся из-за корпуса «конкорда», и перевел взгляд на кнопку пушки. Выпустить бы все шестьдесят снарядов... Он представил, как они врезаются в кокпит «лира». Но снарядов у него не было. А если бы и были, еще неизвестно, взял ли бы он на себя такой риск. В любом случае шанс уже упущен. Генерал подумал о Ричардсоне и Бернштейн и почувствовал себя так, словно его предали. Конечно, они хотели как лучше, но это ничего не меняло. Ласков ткнул пальцем в кнопку. Пусть включается камера. Пусть те, кто в Цитадели, смотрят кино. Он ударил кулаком по панели управления.
* * *
«Лир» снова напомнил о себе голосом араба:
— Я предполагаю, что ваш эскорт прослушивает все частоты «Эль-Аль». Послушайте меня внимательно. Я говорю с пилотами истребителей. У меня есть наблюдатель. Если только я увижу вспышку, то сразу уничтожу оба «конкорда». Смерть меня не пугает. Итак, я обращаюсь к командиру эскортной группы. Вы должны прекратить сопровождение и возвратиться на базу. Здесь вам делать нечего. Если вы не развернетесь через шестьдесят секунд, я взорву ведущий лайнер, чтобы доказать серьезность моих намерений.
Авидар вызвал Ласкова:
— Что будем делать, пастух?
Что делать? Может, попробовать пойти на таран? Они этого не ожидают. Могут запаниковать. Но даже при самом удачном стечении обстоятельств взрыв в воздухе повредит оба «конкорда» и почти наверняка уничтожит «ноль второй».
— Что нам делать, «Гавриил»? — напомнил о себе Авидар.
И снова «лир» на частоте «Эль-Аль»:
— "Конкорды", по-моему, вы переговариваетесь с эскортом. Бесполезно. У них осталось пятьдесят секунд, чтобы сделать разворот.
А не взорвет ли он «конкорды», как только «Ф-14» повернут домой, подумал Ласков. Или ему нужны заложники? Генерал переключился на частоту «Эль-Аль» и впервые заговорил с «лиром»:
— Это командир сопровождения. Мы никуда не уйдем. Мы возвратимся в аэропорт Лод. Вместе с тобой. Ты полетишь с нами и совершишь посадку. Если не подчинишься, я... — Он запнулся, подыскивая подходящее выражение. — Я тебя прикончу.
На «лире» рассмеялись:
— Все, твое время истекло. Убирайся поживее, иначе смерть всех этих людей будет на твоей совести.
Хоснер, знавший, кто с ними разговаривает, положил руку на плечо Беккеру:
— Мне известно, кто этот человек. Скажите Ласкову, что это Ахмед Риш. Он сделает все, что обещает. Пусть Ласков уходит.
Ричардсон кивнул:
— Если бы они намеревались нас убить, то уже взорвали бы оба самолета. Это захват. Все просто и ясно. Спросите, что им нужно. — Он помолчал и негромко добавил: — И скажите Тедди Ласкову, что я сожалею о своем совете насчет пушки.
Беккер повернулся к Добкину и Бергу. Они кивнули. Он передал Ласкову мнение Ричардсона и Хоснера, затем вызвал «лир»:
— Кто вы такие и что предлагаете?
Ответ Риша не заставил себя ждать:
— Кто мы — значения не имеет. Наша цель состоит в том, чтобы сопроводить вас в выбранное нами место и держать там на положении заложников до тех пор, пока это будет отвечать нашим целям. Никто не пострадает, если наши распоряжения будут исполняться четко и незамедлительно. Но если ваш эскорт не уйдет через одну секунду, я взорву ведущий самолет.
— Если на борту действительно есть бомба, генерал, мы бессильны что-либо сделать, — сказал по интеркому Дэнни Лавон. — Может, лучше отойти и ударить по нему со ста шестидесяти километров?
Ласков вызвал Талмана:
— Центральный, я возвращаюсь домой.
— Это моя вина, «Гавриил».
Ласков знал, что Талман виноват не больше других, но время сказать это еще не пришло.
Похоже, Риш начал терять терпение. Теперь он кричал, требуя, чтобы эскорт повернул назад. Несколько секунд Ласков просто игнорировал его, стараясь оценить ситуацию. Как этому человеку удалось так близко подобраться к «конкордам»? Кто помог ему получить воздушный коридор? Это казалось тем более странным, если учесть, что время взлета было сдвинуто на полчаса. И еще ему почему-то казалось, что «лир» прослушивает его оперативную частоту. Тедди Ласков произнес условную фразу:
— У меня отказал индикатор третьего топливного бака.
И тут же все пилоты истребителей сопровождения, обоих «конкордов», Е-2Д и генерал Талман переключились на запасную частоту. Ласков вызвал «Иммануила» и «Клипера» и, не теряя времени, быстро сказал:
— Слушайте. Этот сукин сын знает нашу основную оперативную частоту. Как ему удалось это сделать, я не знаю. Возможно, он и сейчас нас слушает, но я все же скажу. Мы вас не бросим. Топлива нам хватит еще на несколько сотен километров. Держите меня в курсе всего происходящего. Связь только на запасной частоте. Если наступит момент, когда вы сочтете нужным рискнуть, дайте мне знать. Я попробую ударить ракетой со ста шестидесяти километров. Возможно, они не заметят след, если не будут ожидать удара. Поняли?
Все поочередно подтвердили, что поняли.
На частоте «Эль-Аль» надрывался Риш:
— Я знаю, что вы переговариваетесь! Хватит! Все! Даю еще пять секунд! Один, два, три...
— Удачи! — пожелал Ласков, и истребители сопровождения, выполняя его приказ, круто легли на правое крыло.
Они развернулись на 180 градусов и через несколько секунд исчезли из виду.
Беккер не видел их, но ему почему-то стало вдруг одиноко.
7
Авидару очень не нравилось, как развивается ситуация. Постепенно наращивая скорость, он все дальше уходил от «лира» и второго «конкорда».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Боже, сколько мерзкой работы выпало на его долю за всю жизнь.
— "Хокай", если этот парень не отзовется в ближайшие шестьдесят секунд, я открываю огонь.
На этот раз ему ответил пилот:
— Вас понял, «Гавриил». Я ничего не могу поделать, он молчит. Понимаю ваше положение. Делайте, что считаете нужным.
— Спасибо.
В наушниках зазвучал голос Талмана:
— Я на твоей стороне, «Гавриил».
Происходившее в небе нравилось ему все меньше. Если у этого парня на «лире» проблемы с радиосвязью, пусть возвращается в Александрию. Если же все в порядке, то почему он не отзывается? Генерал слышал, как пилот «Хокая» обращался к «лиру» на его частоте, используя поочередно французский, английский, международный язык летчиков и, наконец, арабский.
— Дело нечисто, «Гавриил».
— Точно, — согласился Ласков. — Где он сейчас?
Лавон бросил взгляд на радар:
— Примерно в шестидесяти пяти километрах от нас и набирает высоту.
Слишком поздно для «феникса».
— Приготовь «спэрроу» и... возьми цель.
— Есть, генерал.
Лавон повернул переключатель и сдвинул маленькую панель на консоли. Под крышкой находилась красная кнопка. Он положил на нее палец.
— "Гавриил", это «Иммануил». — В голосе Беккера прозвучало напряжение.
Ласков поднял руку, останавливая Лавона:
— Слушаю, «Иммануил».
— "Лир" вышел на связь на частоте нашей компании.
— Понял.
Ласков быстро переключился на частоту «Эль-Аль». Лавон уже связался с остальными самолетами эскадрильи:
— Вызываю «конкорды» «ноль первый» и «ноль второй». Говорит «лир», мой номер пять четыре. Вы меня слышите?
Ласков почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Говоривший, судя по акценту, был арабом.
Беккер и Авидар подтвердили, что слышат «лир» хорошо.
Араб заговорил снова, произнося каждое слово отчетливо и медленно:
— Слушайте меня внимательно. Очень внимательно. У нас есть для вас важная информация.
Беккер и Авидар подтвердили, что слушают. По голосам чувствовалось, что оба пилота не ждут ничего хорошего.
Ласков вдруг понял, что «лир» просто тянет время, и обратился к Лавону:
— Когда я подниму руку, стреляй.
Талман застыл, непонимающе глядя на монитор.
— Какого еще черта... — недоверчиво прошептал он.
И снова заговорил араб, только теперь быстро, словно боясь, что ему не дадут закончить.
— В хвосте каждого «конкорда» заложено радиоуправляемое взрывное устройство. Радиоуправляемое, — подчеркнул он. — Можете в этом не сомневаться. Одна бомба была заложена в «ноль первый» в Сен-Назере, другая — в «ноль второй» в Тулузе. Каждая из них прикреплена к топливному баку номер одиннадцать. Я знаю, что вас сопровождает эскадрилья из двенадцати «Ф-14». Если я увижу дымовой хвост ракеты или вспышки пушек, то без колебаний нажму две кнопки на радиодетонаторе, и оба «конкорда» взорвутся. Вам понятно? Меня слышат «Ф-14»? Вам это тоже понятно?
Ласков просто не мог заставить себя подтвердить услышанное. Он сидел, молча глядя перед собой.
— Ублюдок! — дрожащим от гнева голосом прокричал Авидар.
— Понял, — спокойно проговорил Беккер и, нажав кнопку системы оповещения, объявил: — Внимание! Командир корабля просит пройти в кабину мистера Хоснера, генерала Добкина и мистера Берга. Пожалуйста, поторопитесь.
* * *
Ласков опустил голову. Он все еще не мог поверить в случившееся. Столько подготовительной работы, такое масштабное планирование, беспрецедентные меры безопасности... Из кожаной сумки, стоявшей под ногами, он достал старый полевой бинокль и положил на колени. Этот бинокль и военная форма — вот и все, что он привез с собой из России. Генерал поднес окуляры к глазам. В голубом небе ясно виднелся быстро приближающийся бело-зеленый «Лир-23», оставляющий за собой длинную и тонкую струйку отработанного топлива, выбрасываемого двумя турбореактивными двигателями.
Враг был близко. Слишком близко для «спэрроу», минимальный радиус действия которой составлял шестнадцать километров, и слишком далеко для «сайдвиндеров», имевших максимальную дальность поражения восемь километров. «Лир» уже развернулся на 90 градусов и летел теперь параллельно «ноль первому». Ласков видел не только плексигласовый «пузырь», врезанный в заднюю часть крыши кабины, но и человека, глядящего в его сторону. Возможно, у него тоже был бинокль. Ласков опустил свой.
То ли случайно, то ли умышленно «лир» упорно держался в пределах восьмикилометровой «мертвой» зоны, недоступной ни «спэрроу», ни «сайдвиндеру». Существование такой зоны немало беспокоило западных военных, но все же признавалось не имеющим решающего значения. В условиях обычного воздушного боя Ласков либо подошел бы к противнику ближе, либо отступил бы подальше, чтобы пустить в ход то или иное оружие. Но сейчас он просто опасался предпринимать какие-либо неожиданные маневры, зная, что за действиями его эскадрильи наблюдает человек, сидящий позади пилота «лира». Поэтому он строго следовал прежним курсом.
— На случай, если он приблизится, подготовь «сайдвиндер».
— Есть, — коротко ответил Лавон.
Впрочем, генерал понимал, что стрелять опасно. «Лир» держался слишком близко к «конкордам». Пилот двухмоторника подкорректировал курс, и теперь его самолет шел под «ноль вторым», держась чуть впереди, так что Ласков почти не видел его из-за корпуса «конкорда».
* * *
Талман тяжело опустился на стул. В помещении повисла гробовая тишина. Генерал видел, что сигнал «лира» на экране радара почти слился с сигналом «ноль второго», и понимал, что Ласков не может пустить в ход ракеты. Все произошло слишком близко. Он посмотрел на электронные часы на стене. С того времени как Ласков увидел чужака на своем радаре, прошло менее десяти минут. Он чувствовал: что-то случится. Все шло слишком гладко. А ведь нужна лишь пара сумасшедших. При нынешнем уровне технологий нет ничего невозможного. Один ничем не примечательный маньяк или фанатик способен изменить судьбу целого народа. Например, заложить в крупном городе атомную бомбу. Отравить водохранилище. Заминировать «конкорд». Можно ли предусмотреть все? Можно ли уберечься от маньяка?
* * *
Хоснер, Добкин и Берг молча слушали доклад Беккера, собравшись в пилотской кабине. Том Ричардсон и Джон Макклюр пришли туда же без приглашения. Они увидели приблизившийся к «конкорду» чужой самолет и поняли: что-то случилось.
Прислонившись к переборке, Макклюр медленно жевал спичку. Высокий и необычайно худой, многим он напоминал безбородого Линкольна. Сходство усиливалось еще больше, когда люди слышали его слегка гнусавый выговор.
— Надо было лететь «Пан Американ», — только и сказал он, когда Беккер сообщил поученную с «лира» информацию.
Берг повернулся к пилоту:
— Хотите, чтобы я привел сюда министра иностранных дел?
Беккер покачал головой:
— Я вовсе не желаю, чтобы политики давали мне свои советы. Решение должно быть принято здесь и сейчас. Попрошу всех немного задержаться. — Время от времени Беккер видел высовывавшийся из-под длинного конусообразного обтекателя «конкорда» нос «лира». Это напомнило ему рассказы летчиков, воевавших во Вьетнаме. По их словам, вьетконговцы любили во время боя подбираться поближе к противнику, чтобы американцы не могли применить тяжелое вооружение из опасения попасть по своим. Он знал, что у Ласкова связаны руки. Впрочем, руки были связаны у них всех.
Хоснер выслушал Беккера почти равнодушно и как-то отстраненно. Потом на его лице появилась странная улыбка. Он наконец вспомнил то, что никак не мог вспомнить все последние часы и что не давало ему покоя. Риша видели в каких-то деревнях на юге Франции. Названия этих деревушек ни о чем ему тогда не говорили. В то время у Израиля еще не было «конкордов». Теперь до него дошло, что те самые деревушки находятся неподалеку от Сен-Назера и Тулузы. В памяти всплыли слова, произнесенные им самим на недавнем совещании: Эти самолеты поступили к нам тринадцать месяцев назад. С тех пор они находятся под охраной моих людей. С них ни на минуту не спускают глаз.
С тех пор. Вот где было слабое звено. Сен-Назер. Тулуза. Каким же он был глупцом!
Обернувшись через плечо, Беккер задал вопрос Хоснеру:
— Это возможно? Я имею в виду бомбу?
Хоснер кивнул:
— Извините.
Беккер начал что-то говорить, но потом покачал головой и отвернулся.
В динамике щелкнуло, и из него донесся голос Матти Ядина:
— Вы не ошиблись, шеф.
Хоснер не ответил.
Беккер вызвал Ласкова на оперативной частоте:
— Что будем делать, «Гавриил»?
— Будем наготове.
Ласков увидел нос «лира», показавшийся из-за корпуса «конкорда», и перевел взгляд на кнопку пушки. Выпустить бы все шестьдесят снарядов... Он представил, как они врезаются в кокпит «лира». Но снарядов у него не было. А если бы и были, еще неизвестно, взял ли бы он на себя такой риск. В любом случае шанс уже упущен. Генерал подумал о Ричардсоне и Бернштейн и почувствовал себя так, словно его предали. Конечно, они хотели как лучше, но это ничего не меняло. Ласков ткнул пальцем в кнопку. Пусть включается камера. Пусть те, кто в Цитадели, смотрят кино. Он ударил кулаком по панели управления.
* * *
«Лир» снова напомнил о себе голосом араба:
— Я предполагаю, что ваш эскорт прослушивает все частоты «Эль-Аль». Послушайте меня внимательно. Я говорю с пилотами истребителей. У меня есть наблюдатель. Если только я увижу вспышку, то сразу уничтожу оба «конкорда». Смерть меня не пугает. Итак, я обращаюсь к командиру эскортной группы. Вы должны прекратить сопровождение и возвратиться на базу. Здесь вам делать нечего. Если вы не развернетесь через шестьдесят секунд, я взорву ведущий лайнер, чтобы доказать серьезность моих намерений.
Авидар вызвал Ласкова:
— Что будем делать, пастух?
Что делать? Может, попробовать пойти на таран? Они этого не ожидают. Могут запаниковать. Но даже при самом удачном стечении обстоятельств взрыв в воздухе повредит оба «конкорда» и почти наверняка уничтожит «ноль второй».
— Что нам делать, «Гавриил»? — напомнил о себе Авидар.
И снова «лир» на частоте «Эль-Аль»:
— "Конкорды", по-моему, вы переговариваетесь с эскортом. Бесполезно. У них осталось пятьдесят секунд, чтобы сделать разворот.
А не взорвет ли он «конкорды», как только «Ф-14» повернут домой, подумал Ласков. Или ему нужны заложники? Генерал переключился на частоту «Эль-Аль» и впервые заговорил с «лиром»:
— Это командир сопровождения. Мы никуда не уйдем. Мы возвратимся в аэропорт Лод. Вместе с тобой. Ты полетишь с нами и совершишь посадку. Если не подчинишься, я... — Он запнулся, подыскивая подходящее выражение. — Я тебя прикончу.
На «лире» рассмеялись:
— Все, твое время истекло. Убирайся поживее, иначе смерть всех этих людей будет на твоей совести.
Хоснер, знавший, кто с ними разговаривает, положил руку на плечо Беккеру:
— Мне известно, кто этот человек. Скажите Ласкову, что это Ахмед Риш. Он сделает все, что обещает. Пусть Ласков уходит.
Ричардсон кивнул:
— Если бы они намеревались нас убить, то уже взорвали бы оба самолета. Это захват. Все просто и ясно. Спросите, что им нужно. — Он помолчал и негромко добавил: — И скажите Тедди Ласкову, что я сожалею о своем совете насчет пушки.
Беккер повернулся к Добкину и Бергу. Они кивнули. Он передал Ласкову мнение Ричардсона и Хоснера, затем вызвал «лир»:
— Кто вы такие и что предлагаете?
Ответ Риша не заставил себя ждать:
— Кто мы — значения не имеет. Наша цель состоит в том, чтобы сопроводить вас в выбранное нами место и держать там на положении заложников до тех пор, пока это будет отвечать нашим целям. Никто не пострадает, если наши распоряжения будут исполняться четко и незамедлительно. Но если ваш эскорт не уйдет через одну секунду, я взорву ведущий самолет.
— Если на борту действительно есть бомба, генерал, мы бессильны что-либо сделать, — сказал по интеркому Дэнни Лавон. — Может, лучше отойти и ударить по нему со ста шестидесяти километров?
Ласков вызвал Талмана:
— Центральный, я возвращаюсь домой.
— Это моя вина, «Гавриил».
Ласков знал, что Талман виноват не больше других, но время сказать это еще не пришло.
Похоже, Риш начал терять терпение. Теперь он кричал, требуя, чтобы эскорт повернул назад. Несколько секунд Ласков просто игнорировал его, стараясь оценить ситуацию. Как этому человеку удалось так близко подобраться к «конкордам»? Кто помог ему получить воздушный коридор? Это казалось тем более странным, если учесть, что время взлета было сдвинуто на полчаса. И еще ему почему-то казалось, что «лир» прослушивает его оперативную частоту. Тедди Ласков произнес условную фразу:
— У меня отказал индикатор третьего топливного бака.
И тут же все пилоты истребителей сопровождения, обоих «конкордов», Е-2Д и генерал Талман переключились на запасную частоту. Ласков вызвал «Иммануила» и «Клипера» и, не теряя времени, быстро сказал:
— Слушайте. Этот сукин сын знает нашу основную оперативную частоту. Как ему удалось это сделать, я не знаю. Возможно, он и сейчас нас слушает, но я все же скажу. Мы вас не бросим. Топлива нам хватит еще на несколько сотен километров. Держите меня в курсе всего происходящего. Связь только на запасной частоте. Если наступит момент, когда вы сочтете нужным рискнуть, дайте мне знать. Я попробую ударить ракетой со ста шестидесяти километров. Возможно, они не заметят след, если не будут ожидать удара. Поняли?
Все поочередно подтвердили, что поняли.
На частоте «Эль-Аль» надрывался Риш:
— Я знаю, что вы переговариваетесь! Хватит! Все! Даю еще пять секунд! Один, два, три...
— Удачи! — пожелал Ласков, и истребители сопровождения, выполняя его приказ, круто легли на правое крыло.
Они развернулись на 180 градусов и через несколько секунд исчезли из виду.
Беккер не видел их, но ему почему-то стало вдруг одиноко.
7
Авидару очень не нравилось, как развивается ситуация. Постепенно наращивая скорость, он все дальше уходил от «лира» и второго «конкорда».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61