Только не со «Следопытом», а с Булочкой. Пилот из Грегори, похоже, неважный. Но за что-то же его в команде «Грозовых Стрел» держат? Это ведь тоже редкость, когда в команду «подбирают» кого-то из местных, а не подыскивают специалиста нужного профиля и класса на межпланетном рынке военного труда — на той же Сокте, например, где в основном подобные наемные команды и формируются. Надеюсь, его взяли не за вечно унылую физиономию, при взгляде на которую невольно сразу хочется приободриться, чтобы не выглядеть так же скверно?
— Пароль доступа я снял, — сообщил я стоявшему рядом интендант-полковнику Грогу, невольно подавлявшему меня своим ростом — торчит, зараза, словно черно-белая жердь из снега. — Можно приступать к загрузке.
— Действуй, — кивнул полковник Грегори.
И Булочка вяло потопал к роботу. Сон грядущий, кажется, интересовал его больше, чем новенький, еще блестевший зеркальной поверхностью «Следопыт», сиявший под лучами прожекторов так, что глазам было больно. За окрас «меха» отвечает верхний слой брони— специальный нанокомпонент вырабатывает необходимые оттенки программно, процедуру я уже запустил, выбрав расцветку «белое безмолвие», но изменения скажутся только минут через десять-пятнадцать.
Из торцевого люка между ног почти с трехметровой высоты выдвинулась лифтовая площадка, подхватила Грегори и унесла в нутро боевой машины.
Вот чудак. Да я бы прыгал от счастья, если бы мне дали покататься на такой «машинке». Нет, Грегори среди нас. пилотов, нечего делать. Настоящий пилот должен быть немного сумасшедшим и любить свою технику до самозабвения.
Ведь там, внутри — иной уровень бытия.
Не другая, мало кому доступная сторона жизни, а другой ее слой...
Я облизнул враз пересохшие губы, отчетливо представляя, что сейчас чувствует Булочка. Я тоже хотел туда. Для Грегори сейчас весь мир сжался до размера кокона жизнеобеспечения. Чтобы через двадцать две секунды — время нейрозагрузки — развернуться новой системой восприятия, куда более объемной, чем человеческая.
Есть расхожая аксиома — чем больше техника усложняется внутри, тем больше она должна упрощаться в применении. В боевых роботах новой линейки совершенство управления доведено до... до совершенства. Я это знал лучше многих. К сожалению, все эффекты этого совершенства доступны только в том случае, если к системам управления подключено все необходимое оборудование. И наличие лоцмана у пилота — важнейшее звено в перечне необходимых устройств. Вряд ли Булочка без лоцмана почувствует что-то особенное, А вот я...
Хватит, хватит. Потерпи. Никуда роботы не денутся. Не в этот раз, так в следующий, не этот кокон, так другой...
На чем в управлении «мехами» сделан акцент? На том, что сознание пилота боевой машины обязательно должно меняться. Не по его прихоти, настроению или желанию. По требованию самой техники. Это необходимо для подгонки сознания под законы боевой динамики. Чтобы пилот-человек смог выполнить поставленную цель с максимальной отдачей. И сознание меняется не навсегда, а на время боя, в своей машине пилот — активный симбионт. Наработанный опыт бытия внутри машины, жизненные повадки воинственного великана, который действует согласно твоему разуму и твоим намерениям...
Робот пришел в движение. Глухо ударив стопами по покрытому коркой утоптанного снега пластобетону космодрома, огромный человекоподобный силуэт переступил с ноги на ногу. Поднял руки, представлявшие собой не что иное, как плазменные электромагнитные пушки «Нова», шевельнул стволами малых лазеров «Блеск», укрепленных в плечевых гнездах. Тестовый режим, проверка систем жизнеобеспечения и вооружения. В специально выведенном перед глазами окошке на виртуалке лоцмана плыли строчки технических данных, которые я внимательно изучал. Я все еще отвечал за этого робота, поэтому обязан был наблюдать за всей процедурой загрузки и, если что пойдет не так, вмешаться и поправить. Но пока все шло как надо.
«Следопыт» вздрогнул всем телом — включился антигравитационный привод, ощутимо, более чем вдвое, уменьшивший вес робота. Ячеистые наконечники стволов двух противопехотных иглометов «Кусака», встроенных в бедра, коротко сместившись, уставились как раз на троицу наблюдателей — полковника, меня и Болтуна. По шее и между лопатками тут же скользнул предательский холодок. Силу противопехотных иглометов, способных мгновенно разрезать очередью даже пехотинца в штурмовых доспехах, я осознавал хорошо. Впрочем, как и мощь всего остального вооружения, разработанного специально для индивидуальных боевых роботов.
— Шутник недоделанный, — зябко передернув плечами, усмехнулся Макс. Хотел еще добавить что-то нелестное, но присутствие начальства, наверное, заставило сдержаться. Полковник остался невозмутимым. Этот человек, бесспорно, умел держать себя в руках.
А я вот за своим внешним спокойствием никак не следил. Мне бесстрастность лучше всего удавалась внутри «меха», при подключении всех боевых программ, фильтрующих перепады психики и контролирующих ровное течение эмоциональных состояний. Вот там уж я себя чувствовал наглухо защищенным от посягательств окружающего мира, жил только «здесь и сейчас» — быстротекущим моментом...
— Достаточно. Пусть выходит, — приказал полковник, убедившись, что пилот вполне владеет машиной.
— Полковник, дайте минутку, я еще не освоился, — рокочущий синтезированный бас вырвался из громкоговорителей «Следопыта», ощутимо всколыхнув морозный ночной воздух.
— Отставить. Покинуть машину.
Тон Грога не допускал возражений.
— Как впечатления, пилот? — строго осведомился полковник, когда робот «выпустил» Булочку наружу и он подошел к нам.
Но пилоту в данный момент было начхать на колючий, взыскующий взгляд и начальственный тон. Он находился под впечатлением. И впечатление это было сродни эйфории. Мне ли не знать. Перед нами предстал уже другой человек — перерожденный Грегори Верный. Он внешне подтянулся, перестав напоминать рыхлую кучу тряпья, в глазах горела некая одухотворенность, в движениях проступала уверенность. Пилот получил дозу.
— Толковая машина, полковник. Такое ощущение, что робот сам все делает за меня. Я только хотел поднять руку — глядь, а она уже поднялась. Обалдеть. Здесь скорость «обратной связи» — просто фантастика. Мгновенный отклик. Никаких задержек на прохождение сигналов по нейроволокнам...
— Без тебя он ничего не сможет сделать, — резко сказал Грог. — Без тебя он лишь неодушевленная куча железа.
— В «первопроходцах» установлена новая операционная система управления с повышенным ассоциативным интеллектом, — пояснил я, — она всего лишь предугадывает твои реакции, экстраполирует на основе накопленных данных психофизиологического сканирования.
— Толковая машина, — возбужденно повторил Булочка. — Я бы сменил своего «Шершня» на «Следопыта», Точно бы сменил.
Эге, стало быть Булочка что-то все-таки «почувствовал». То, чем является «Следопыт» в отличие от «Шершня». Почувствовал даже без лоцмана. Долгое время специализируясь на пилотировании определенных моделей, к своим личным роботам пилоты рано или поздно начинают питать весьма нежные чувства, поэтому признаться, что чужой робот чем-то лучше его «Шершня», непросто. А тут Булочку враз проняло. Я ему почти завидовал. Настраиваешь тут, настраиваешь, а обкатывают другие. Впрочем, мне-то как раз не привыкать, как эксперт я успел настроить и прочувствовать массу роботов самых различных моделей и классов. «Следопыт» — лишь последнее звено в длинной цепи предшествовавших чередований. К тому же на Гэгвэе, на «РобоТеховском» полигоне, где я неоднократно испытывал всех приобретенных Кассидом роботов, я погонял его немало...
— Хотел бы я знать, как ты это делаешь, — медленно и скрипуче проговорил полковник, продолжая пристально рассматривать «Следопыта», словно искал какой-то подвох.
Я сдержанно улыбнулся, промолчав.
«Экспертом» в команде Кассида Кассионийца я стал не сразу. Понадобилось немало времени на то, чтобы сперва самому понять, а потом и другим доказать свое призвание специалиста по настройке высокотехнологичного вооружения, попросту говоря «мехов», поскольку в них сосредоточена такая масса высоких технологии, какую не отыщешь ни в какой другой технике. Именно я посоветовал шефу торговать роботами новой (хрип, когда изучил их спецификации, выложенные на рекламный сайт военной техники в межпланетную сеть их создателем, компанией «РобоТех». Роботы элитного класса не были рассчитаны на устаревшие технологии слаборазвитых миров, поэтому в их схему управления были внесены некоторые специфические изменения, которые я умел модифицировать в соответствии с нуждами очередного клиента. Даже Кассид не знал, как я это делаю. А я избегал говорить на эту тему, отделываясь многозначительной улыбкой типа «секрет фирмы». На самом деле я тоже не до конца понимал, как это у меня получается. Но это уж мой личный секрет. Работа спорилась, а солидные суммы процентов от сделок Кассида пополняли мой банковский счет.
— Ладно, отдыхай, эксперт, — не дождавшись от меня ответа, подвел черту под испытанием Нэшен Грог. — Встретимся на «Гряде».
— Есть просьба, полковник. Я хотел бы завтра отправиться с вашим конвоем в качестве пилота. «Следопыт», как вы уже убедились, в полном порядке, а я не люблю быть пассажиром.
— Исключено, — отрезал Грог. — Я еще не купил этого робота. Если ты не справишься с настройкой моих «первопроходцев» на «Гряде», этот робот вернется к владельцу. Целым и невредимым.
— Не понимаю. Вы же только что видели...
— Поменьше слов, эксперт. Я не знаю, что именно ты сделал с этим роботом, б чем хитрость. И я до сих пор не уверен, что все твое умение — не блеф. Пока ты не докажешь обратное на моих «первопроходцах»,,. Ясно?
— Яснее некуда.

* * *

— Ты всегда так торопишься? — проворчал Грегори, когда мы вернулись в «забегаловку» уже без интендант-полковника, оседлали стулья и тяпнули по пивку. Пиво оказалось вполне сносным. Не зармондское, но тоже ничего. Задним числом я подумал, что следовало прихватить фляжку с «Забулдыги», угостить моих новых знакомых. — Успеешь еще навоеваться.
— А ты посмотри на этот лихорадочный блеск в его глазах. — Макс Болтун, чью словоохотливость за пределами космопорта сдерживало то ли присутствие начальства, то ли он просто боялся отморозить свой бойкий язычок (виртуальный термометр, когда мы уходили, показывал минус восемнадцать, и температура продолжала падать), снова оттаял и разговорился.
— И что? — Булочка непонимающе перевел взгляд с меня на него и обратно.
— Не видишь? Ему «железный дровосек» на ногу наступил.
— Кто наступил? — озадаченно переспросил Грегори.
Я скованно улыбнулся, оставив их обмен репликами без комментариев и сделав вид, что все мое драгоценное внимание поглощено дегустацией местного пива. «Железный дровосек», значит. Опытный перец этот Хуллиган. А Булочка — совсем нет.
В нашей профессии есть побочный эффект, о котором в среде пилотов не принято много говорить. Постоянные погружения, раз за разом, из месяца в месяц, из года в год, рано или поздно начинают оказывать свое влияние на психику, постепенно перестраивая ее, приспосабливая к нуждам самой машины. Двойственность видения мира — вне робота и внутри его, начинает обостряться, угнетать, потому что контраст слишком уж разителен. В роботе ощущаешь себя почти богом. Богом Войны... Подобная зависимость легко снимается специальными курсами реабилитации — при первом же желании самого пилота. Я пока не считал, что у меня зашло так далеко. Роботы для меня не самоцель, это просто моя работа, для которой я в данный момент жизни оказался наиболее пригоден. И кроме роботов у меня еще имелась масса других интересов. Сенс-книги, например. Еще — игры Глубокого Погружения — так называемые «гэпэшки». Кроме того, не на последнем месте стояло и самообразование. Человек перестает внутренне совершенствоваться, когда начинает стареть его душа, когда пропадает тяга к новым знаниям. Это— не про меня. Мне многое что в этом мире интересно...
Что же до «железного дровосека»...
По какому-то давнему приколу так называли пилотов, крепко подсевших на управляющий нейроконтур робота. Таким, как они, отождествлять себя с многотонным бронированным гигантом, максимально защищенным от всего и вся, естественней, чем находиться в собственном слабом и уязвимом человеческом теле. Раз Булочка не знал этого выражения, значит, он был новичком.
— Давно не был в деле? — поинтересовался у меня Болтун, впервые за вечер проигнорировав вопрос напарника. Сработало старое правило в отношении «дровосека» — не знаешь сейчас, значит, узнаешь позже. Но уже сам.
— Около двух месяцев. Но ты ошибаешься, с «железным дровосеком» я вожу очень дальнее знакомство, Допинг мне не нужен. Это просто моя работа.
— Да-да, — не без ехидства поддакнул Макс Хуллиган. — Понятно. В любом случае, потерпи до утра. Ремцех подправит наши машинки, можно сказать, уже последний глянец наводит, а утром двинемся в путь.
— Слушай, эксперт... — начал было Булочка, но я его оборвал.
— Сомаха. Просто Сомаха. Не люблю официальщины.
— Да и у нас субординация не в почете, — понимающе хмыкнул Макс и начальственным голосом продекламировал: — «Главное, чтобы каждый хорошо знал свои обязанности и умел их выполнять на должном уровне». Это личное высказывание интендант-полковника. И сам он, понятное дело, образец человека, который хорошо умеет выполнять свои обязанности.
— Да погоди ты, еще успеешь приколоться с полковником! — нетерпеливо перебил Булочка. — Я вот что хочу спросить.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9