Я сняла максимально допустимую сумму - 500 евро. На счету еще почти три тысячи - жить можно. Выскочила наружу, в ночную прохладу. Сколько там времени? Половина восьмого. А кажется, уже ночь. Но это естественно, осенью так рано темнеет.
Я уже подходила к вокзалу. Здесь народу довольно много, даже в это темное время. Дортмунд - не маленький город. Слева от меня светилась буква М - Макдональдс. Закусочная же у самого входа в вокзал была закрыта, и рядом с закусочной стояло несколько мужчин, видимо, ожидающих кого-то, или ожидающих поезда пассажиров. И чемоданы какие-то свалены. Я подошла, и недоброе предчувствие заставило меня замедлить шаг.
Не зря! В воздухе сверкнула огненная петля шлинга, но я уже неслась прочь, в сторону автобусного вокзала. Они не будут здесь стрелять. Как бы вопреки этой мысли, над ухом что-то свистнуло. Стреляют - только с глушителем. Шендак! Я рванула через улицу, на красный свет, конечно, и улица вся забита - но это мне и на руку. Я петляла меж машинами, те отчаянно тормозили и гудели, я едва уворачивалась из-под колес, вскакивала на капоты и перелетала с одной крыши на другую. Опасная полоса препятствий - но зато теперь я была закрыта от пуль. Вот и другая сторона, две полицейские машины уже поджидают меня - как они невовремя здесь оказались. Вежливый немецкий полицист в зеленой форме уже махал мне рукой. Ага, сейчас… Знакомство с полицией в мои планы все-таки не входит. Я не против - но ведь они не защитят меня от доршей. А вот наручники и вообще любое нарушение свободы передвижения для меня чревато. Я резко вильнула влево, вскарабкалась на крышу микроавтобуса. К сожалению, совершенно гладкую. Распласталась на ней, раскинув руки и ноги - так казалось надежнее, меньше вероятности свалиться.
Значит, они оцепили вокзал. Хватило ума. Единственная возможность выбраться из города - найти машину. Хотя они наверняка охраняют и автобаны. Но посмотрим, найдем какой-нибудь выход. Плохо, конечно, что и полиция меня теперь ловит. Хотя вряд ли до полиции дошло, в чем тут дело. Микроавтобус притормозил на светофоре, и я перепрыгнула на крышу легковушки рядом, с нее - на асфальт. Преследователей вроде не видно, хотя вдали завывают сирены - полиция едет, возможно, за мной. Я метнулась в узкий проход меж домами. Небольшая парковка - отлично. Мой взгляд упал на старенькую "Ауди", по виду ей лет 15, для машины в Германии это преклонный, солидный возраст. Значит, маловероятно, что на ней стоит сигнализация, но с другой стороны все-таки это "Ауди", и мотор должен быть сильный. Я уверенно подошла к машине, вытащила из внутреннего кармана связку отмычек. Отпереть дверцу удалось без труда. Я плюхнулась на сиденье и сразу вставила отмычку в зажигание, не забыв ее активировать. Отмычка - тонкий, по виду металлический прутик, при активации нагревается, плавится и веществом своим заполняет все отверстия замочной скважины или как здесь - зажигания, а потом затвердевает, превращаясь в ключ. Недостаток - этот ключ уже не удалить из замка. Но сейчас мне это неважно. Пока длился процесс - а он требует трех минут - я пригнулась, легла головой на соседнее сиденье. Вот так бы и лежать, и не вставать. Даже мысль такая мелькнула. Ведь по всему видно - меня хотят убить. Убить, а не в плен - так стоит ли бороться до конца? В плен-то я бы не хотела, конечно. Но если смерть - может, и пусть убивают? Я даже сама бы застрелилась - было бы из чего. Даже не потому, что плохо, что Инза, что Ашен - просто устала. Болит все. Не только рука дико болит (а как я вообще машину-то поведу? Это не автоматик ведь). Ребра тоже ноют, хотя переломы вряд ли есть - может быть, пара синяков. Челюсть болит. И пить хочется - сил никаких нет. Кстати, насчет пить… Рюкзак-то все еще на мне, там же была вроде бутылка воды. Я сбросила рюкзачок - такой маленький, что все это время я и не замечала его. Инза тоже не заметил - надо ж, какое упущение, а вдруг бы там оружие лежало. Вода действительно нашлась, я открутила колпачок и выдула сразу всю бутылку. Бросила под правое сиденье. А еще там сверток лежал, все-таки сволочь я, так и не отправила ведь. Опять взяла с собой в надежде, что будет время заехать на почту. Люди ждут. Нош-па, фестал, анальгин… Я взглянула на адрес - город Верль. Кстати, это недалеко отсюда, я знаю, где это. Блестящая идея!
Ключ уже затвердел. Я завела машину левой рукой - все равно можно и не глушить теперь, а рычаг передач удалось перекинуть, упершись предплечьем и навалившись всем телом. Отлично! Так и будем, значит, делать. Я рванула со стоянки - конечно, никакой тут нет сигнализации, охраны… страна непуганых идиотов - это про кого? Нет, конечно, воровать нехорошо, но я машину потом брошу, полиция подберет и вернет владельцу. Прости уж, друг. Я все-таки попытаюсь спастись, хотя уже и не знаю, зачем.
Мне не дадут уйти далеко. Но до Верля я доберусь. Надо постараться. Еще нет и десяти вечера. Немного неудобно вламываться к людям так поздно, тем более, они меня вряд ли и помнят. Хотя почему бы им не помнить - бывшая подруга их сына. И повод есть!
Игорь наверняка в курсе всей этой операции. Но если я доберусь до его родителей… нет, я не собиралась брать их в заложники. У меня другая цель - просто переночевать в безопасном месте. Может, даже попрошу маму Игоря заново перетянуть рану, а то повязка уже промокла. Навру что-нибудь. Дело в том, что Игорь наверняка не заинтересован в том, чтобы раскрываться перед родителями. Для него их дом - надежное убежище. Они ничего не знают. Точно так же, как и мои. Он не захочет, чтобы они знали правду, и тем более - чтобы у них возникли подозрения в том, что Игорь связан, допустим, с криминалом, с мафией. И что еще важнее - этого не захочет начальство Игоря, им удобнее держать этих людей в качестве запасной надежной базы.
Поэтому - пусть это жест отчаяния, пусть это похоже на то, как зайчонок спасается у ног охотника - все же стоит к ним поехать. Может быть, это самое безопасное место для меня сейчас.
Мне удалось даже без особого труда выбраться из города. Я сразу избегала крупных магистралей, двигалась переулками. К сожалению, навигашки не было, зато в бардачке нашлась карта Дортмунда, но по большей части я ехала инстинктивно, ориентируясь кое-где на указатели. Преследователи явно потеряли меня. Хотя раза два чудилось, будто меня пасут. И вот наконец я оказалась на небольшом шоссе, которое, судя по указателям, как раз и вело в Верль. Бензина в баке было немного, я заехала на попавшийся "Шелл" и заправилась под завязку, прихватив еще бутылку воды -пить хотелось страшно, видно от кровопотери.
Бояться, что машина уже в розыске, не стоило - видимо, хозяин поставил ее на ночь и ушел домой. Утром спохватится. Прости, друг, но завтра-послезавтра машина к тебе вернется, не переживай.
Если, конечно, ее не взорвут по дороге. Но будем надеяться на лучшее.
Я вроде бы немного расслабилась. Устала от напряжения - а теперь вокруг никого. Вокруг наконец-то безопасно (или так кажется). И стала я вдруг со страшной силой жалеть себя.
Это у меня бывает. Редко, но случается. Я ехала, и дорога в свете фар расплывалась, будто стекло заливал дождь, а дворники отказали. Я хлюпала носом и ревела. Вот при людях я этого не делаю никогда, по крайней мере, с момента знакомства с Дейтросом. А наедине с собой - чего ж не поплакать…
Тем более, поводов так много. Я несчастный, очень несчастный человек. Таких, как я, на земле немного, и даже в Дейтросе немного. Почему моя жизнь так кошмарна? Зачем мне вообще жить дальше? Правильно мне объясняли в Дарайе - жизнь будет сплошной войной. Люди от 3-4 лет, да что там, от одного года войны так устают, что им всю жизнь потом икается. А у меня вообще просвета не предвидится. И что, так можно сохранить рассудок, остаться нормальным человеком? Конечно, нет, и я давно уже ненормальна - мы все ненормальны, но думаем, что так и надо.
Можно было бы устроить небольшой отдых - родить ребенка. Или нескольких детей. Мне дали бы отпуск - больше года. На беременность и вскармливание. Потом, конечно, ребенка в марсен, а самой - опять на войну. Но все-таки это благодать, целый год пожить в относительной безопасности (в относительной - вспомнить только нашествие гнусков! Ни один дейтрин не живет в безопасности, даже самый мирный).
Но ведь в чем беда - мне и не родить. Не от кого. Потому что я люблю только одного человека, и не смогу обмануть себя и выйти за другого. Меня ведь даже любил один, Шенг, и неплохой парень, и подкатывался уже ко мне - но погиб. И еще один предложение делал, но его перевели в Америку работать, да и не нравился он мне.
Не смогу. Ведь мужа целовать придется. Спать с ним. А как это я буду делать с кем-то другим? Нет. А с Эльгеро этого не будет никогда. Даже и думать нечего. Скорее Луна сойдет с орбиты. Скорее мы найдем пустой мир для Дейтроса. Я для Эльгеро никто. Просто никто. Я не существую. Как я могу мечтать о таком - это все равно, что мечтать выйти замуж за миллионера.
Господи, почему, почему Ты так со мной? Но ладно, это уже привычная боль, обыкновенная. Это уже не воспринимается трагически.
Но вот это все - за что мне? Почему другие живут иначе - да, воюют, да, теряют товарищей иногда, но не так же! Ведь Инза и Ашен были мне самыми близкими. Ведь мы за этот год просто родными стали. И в квенсене таких друзей не было. Там нас было много, и мы не жили в одной квартире - а девчонки из нашей комнаты, все до сих пор, слава Богу, живы.
И вот теперь - Ашен нет… Ну что бы стоило убить меня, а не ее? Ее ждет жених. У нее живы родители, братья-сестры. Ее все любили, она была настоящим солнышком, всех согревала вокруг. А я не нужна никому. Может, отцу нужна, так ведь я его все равно редко вижу. Ашен родила бы пятерых детей. А я - пустышка. Почему, ну почему погибла она, и каким дурацким чудом, и главное - зачем я осталась в живых?
Конечно, я боюсь смерти. Это все чушь, что можно не бояться - все боятся смерти. Но сейчас уже все было бы позади. И не надо было бы сидеть за рулем, вцепившись в баранку левой рукой, а локтем правой пытаясь вытереть слезы, и еще эта боль, пока я бегала-прыгала - вроде бы не заметно, ну так, саднит что-то, а сейчас боль в правой руке разрослась так, что казалось, в голове бухает кровавый молот. Меня всегда занимал этот феномен - когда царапина какая-нибудь, и болит вроде бы совсем небольшая часть тела, и боль неопасная, а занимает она все твое сознание. Впрочем, сейчас не скажешь о том, что боль не опасна - все ж таки, огнестрельное ранение, без руки остаться можно запросто, причем без правой. Почему мне ногу не оторвало, как Аллину? И списали бы, и жить можно дальше более-менее терпимо. А вот без правой руки…
Да, и боль эта еще, ко всему! И ребра продолжают ныть. Сволочь все-таки Инза. Сейчас мне казалось - я все могу понять, но вот зачем он меня еще и пинал? Это-то почему? Ну предал, все понятно, бывает. Но зачем эти дополнительные пинки? И что он там сказал - что мы испортили его жизнь? Все может быть. Мне вот тоже жизнь испортили. Но ведь не я лично в этом виновата, зачем же он меня-то пинал? Просто злобу срывал на мне? Надо же, а казался всегда таким рафинированным, тонким, ироничным. Интеллигентным. Почему, ну почему все так? Господи, спросила я, почему Ты не заберешь меня наконец отсюда? Ведь я же совсем, совершенно не вижу возможности жить дальше. Я не понимаю - зачем. Я не хочу воевать. Мне неинтересен Город мой. Я его построила - и хватит. Я вообще не знаю, зачем все это… зачем сохранять предание о Христе. Ну не хотят Его люди - и пусть. Их ведь дело! Не наше. Зачем защищать Землю. Зачем столько усилий… Невозможно ведь так жить, Господи! Мне ведь тоже нужно немножко тепла, немножко любви. Я знаю, что Ты любишь меня, знаю… Но тогда уж и забери меня к Себе, а? Здесь-то зачем это все? Если никому доверять нельзя, если лучшие - гибнут, а кто-то вот так… как Инза. Или Аллин, с горечью подумала я. Он-то сейчас там у себя, в монастыре. Молится. Ему хорошо. Он всегда этого хотел - жить среди братьев, молиться, служить Литургию. В мире и покое, в саду, где над цветами жужжат шмели. И это даже все очень хорошо, только вот нам-то не будет мира и покоя… Ты чего? - с ужасом спросила я себя. Разве так можно? Аллин же покалечен, ему только потому и разрешили. Ну да, он хотел. Но все равно - разве можно плохо думать о хойта? Ведь мы же по сути только ради них и существуем? Совсем уже…
Судя по карте, купленной на заправке, квартира Каратаевых располагалась недалеко от центра Верля. Я решила, что брошу машину и пройду через пешеходную зону. Оставлять "Ауди" перед домом было бы опасно - вдруг она засвечена все-таки.
Это оказалось правильным решением. И не потому даже, что меня никто, кажется, не преследовал. Просто здесь, в центре паломнического городка, было удивительно тихо и покойно, будто в монастыре, о котором я только что с некоторым ожесточением размышляла. Я вышла прямо к древней базилике с двумя башнями - она была подсвечена снизу, как водится, огромными прожекторами. Романская архитектура, колонны, круглые арки окон. И что-то дернуло меня - неправильно это, конечно - но вдруг очень захотелось туда войти. Я пересекла внутренний двор церкви. Массивные двери оказались отперты с одной стороны, и я проскользнула внутрь. Перекрестилась. Прошла через левый неф - только алтарь был полуосвещен. Алтарь - и небольшая статуя Богородицы перед ним. Видимо, старинная очень статуя, накрыта стеклянным колпаком, а вокруг на ступеньках - цветы. Мне захотелось встать на колени, и конечно, я это сделала, даже не озаботившись скамьей со специальной подставкой - плюхнулась прямо на каменный пол.
Она какая-то очень необычная была, эта статуя. То ли свет так играл на ее лице, то ли еще что - только она сияла. И Младенец на руках Богородицы будто улыбался. Нет, это все-таки не освещение. Откуда бы взялся в сердце такой удивительный покой? В моем-то положении… кажется, никуда уже не надо бежать. Это Ее прикосновение. Ее глаза. Мне же не больно, поняла я вдруг, и это даже не удивило. Так должно быть здесь. Рука перестала болеть. И ушибов словно не стало. Только слезы текли, потому что невозможно было смотреть на нее без слез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50