Мама, папа? Все нормально, даже прекрасно. Влюбленности? Да, была в школе, давно прошло все. Творчество? Рисовать люблю, но не так, чтобы сильно. Никаких подробностей я выдавать не собиралась.
Но ведь даже в Дарайе, в плену, где меня держали насильно, и где у меня были все основания сопротивляться, спецы-таки раскалывали меня на полную откровенность, и даже почти убедили в том, что они правы…
Вообще-то я ведь довольно мягкий человек, пластичный, легко поддаюсь влиянию. Вопрос лишь в том, что Шилла этого не умеет. Она людей даже и не чувствует - психолог тот еще.
Я смотрела на нее, наблюдала сквозь тщательно простроенную маску тупой гэйны, и думала только об одном: и вот ЭТО Эльгеро целует и обнимает. Не укладывалось в голове. Нет, я не строю о себе иллюзий, ну кто я такая для него? Девчонка, младше на 10 лет. Подопечная, потом ученица. Не красавица. Не слишком умная. Не особенно талантливая, словом, ничего такого во мне нет, за что меня можно любить. Это Бог любит нас просто так, а Эльгеро любить меня не за что. Он никогда не давал мне повода думать, что любит меня. Разве что мои собственные фантазии… разве что тогда, когда я вернулась из Дарайи, он обнял меня и сказал "детка". Но любовь тут ни при чем, это понятно.
Но - вот ЭТО? Вот это фарфоровое личико с полными чувственными губами? Неужели это приятно целовать? И о чем они разговаривают? О чем Эльгеро, самый лучший человек в мире, может разговаривать с такой, как она?
Я же помню его руки. Я так хорошо их помню, как будто это совсем недавно было. Какие они сильные. Какие ловкие и умелые. Какие теплые. Помню, как он мне бинтовал плечо, как мы дрались с ним в спарринге, как спали рядом на земле, в Килне. И вот этими руками он - ее обнимает?
Да что между ними общего-то? Никак не пойму. Отчего-то эта невозможность понять выматывала больше всего.
Шилла подалась вперед.
— Кейта, я думаю, мы проведем с вами сеанс погружения.
И указала на кушетку.
Шендак, у нас такого и в заводе не было. Шамор никогда не применял разных там "методик" - это все дарайские штучки. Не лез в душу. Не копался. Не применял гипноза или там дестабилизирующего излучения. Никаких приборов вообще. Это когда пленных допрашивают - вот там да, все это применяется в полной мере. Или в Версе. Там тоже работают психологи. Только Шиллу туда вряд ли возьмут, хреновый она работник. А там результат нужен, думала я, влезая на кушетку. Шилла надела мне на голову шлем детектора, подключила эйтрон. Я только теперь увидела, что у нее и ногти ухоженные, хотя, конечно, без лака, не красятся женщины в Дейтросе совсем. Однако ногти аккуратно подпилены и поблескивают. Шилла уставилась мне в лицо голубыми глазками.
— Смотрите на меня, Кейта, не отводите взгляд…
Лицо - чистенькое, ухоженное, ненавистное, расплывается белым пятном. Белым, и синим, и радужные разводы.
— Я ничего не вижу.
— Не бойтесь, это гипноизлучение. Расслабьтесь. Кейта, я просто хочу вам помочь. Расслабьтесь, вам станет легче.
Сволочь! Я вцепилась пальцами в края кушетки, казалось, сейчас свалюсь на пол - так сильно кружится голова… И сопротивляться уже нет сил.
— Кейта, успокойтесь. Я поставлю вам укол, не бойтесь.
Холодок ватки со спиртом, жгут резко пережимает руку. Боль от иглы. Сволочь, да когда же она найдет вену? Понимаю, вены у меня плохие, но ты ж профессионал! Фу-у, кажется, все.
Может, она раньше и работала в Версе? Судя по методам - да. И уволили ее явно за профнепригодность. Не вопрос, в Версе разрешено многое. Но если ты спрашиваешь санкцию на пытки чуть не для каждого подследственного - какой же ты, к черту, психолог? Вот и могут перевести в квенсен, здесь, конечно, никаких жестких методов, но ведь с тебя и взятки гладки.
Со мной она ничего не сделает, я ей не подследственный. Но судя по тому, как затошнило, и какая пустота настала в голове, Шилла сочла необходимым "расслабить" меня с помощью легкого наркотика. Говорят, на третьем году у нас будут занятия по психической устойчивости, нас будут учить сопротивляться таким вещам - на случай попадания все-таки в плен. Сейчас я этого еще совсем не умею. Зато у меня есть реальный опыт - в Дарайе. И в Версе, после возвращения - тоже. Так что хрен ты чего от меня получишь, Шиллочка. Сволочь. Тупая девица снова выплыла наружу. Она ничего не знает ни о каком Эльгеро. Она ничего не чувствует - она вообще чувствовать не умеет. Все, что она любит - это пить в компании, начинающая алкоголичка. И убивать дарайцев. Да, хорошая идея. Я очень люблю убивать. Поэтому у меня так хорошо получается виртуальное оружие. Мне доставляет наслаждение, да, я это очень люблю. Я садистка. Да, я всегда наслаждалась сексуальными фантазиями, где убивала и мучила врагов разными способами. Кроме того, я даже реализовала это в жизни. Нет, не в Дейтросе - кто бы мне здесь позволил и как? На Земле, у нас там с этим свободно. Наркотик меня действительно расслабил, и я несла такую чушь, что сама себе поражалась.
Самое смешное, что Шилла принимала все это за чистую монету. На миг кольнуло - а если узнает Эльгеро? Если он подумает обо мне такое? Да нет, она, конечно, сволочь, но профессиональную тайну хранить обязана.
Самое главное - не сказать ничего о нем. Не произнести его имя. Не заорать, глядя в это довольное, сытое, ухоженное лицо - "Я люблю его, сука, люблю, и я убью тебя, если ты еще хоть раз к нему подойдешь!" Пусть я его недостойна, пусть я ему не пара, но ты-то - тем более нет!
— Расслабьтесь, - скомандовала Шилла и начала нести какую-то чушь про то, что вот как хорошо, что я была откровенной, и мы смогли наконец-то вскрыть тайные причины моих проблем, и теперь она сумеет мне помочь, безусловно, сумеет.
Я встала. Покачнулась.
— Садитесь в кресло, Кейта. Я вам все-таки налью чаю.
Психологиня заботливо налила мне крепкого в тонкую белую чашечку.
— Вы не должны стесняться своих побуждений, - сказала она, - к сожалению, вы вынуждены их подавлять, у нас иначе нельзя, но вы действительно можете позволить себе сублимировать свои наклонности в работе…
И она понесла еще подобный же бред. В конце концов сказала.
— Кейта, а вы не задумывались о том, чтобы выйти замуж? Основная беда многих дейтр - это сексуальная нереализованность. Ваша жизнь стала бы более гармоничной. Возможно, вам удастся найти мужа с сексуальными интересами, которые будут совпадать с вашими…
Я пообещала, что подумаю над этим, едва сдерживая демонический хохот.
Мне было плохо. Просто плохо. Теперь я действительно расслабилась. Мы валялись за церковью, на пригорке, на желтой траве - здесь, в Лайсе, словно всегда осень. Но желтая трава - не высохшая, она живая. Просто другой хлорофилл. Мы лежали на траве, и я была благодарна Аллину, безмерно благодарна, потому что он мог бы и не ходить со мной, потому что у него тоже не было времени, а он вот тут лежал рядом и выслушивал весь бред, который я могла ему сказать.
— Она же дура, понимаешь? Дура набитая. Идиотка. Кукла. У нее же мозгов нет!
Аллин сидел рядом со мной, подтянув ноги к подбородку.
— Ну дура… и что? Тебе с ней детей не крестить.
— Я к ней на процедуры должна ходить еще!
— Так тебе же хорошо, Кей. Ты же можешь это рассматривать как добровольно принятое страдание ради Господа!
— Ну ладно, Бог с ними, с процедурами. Отболтаюсь. Не в этом дело. Она же дура, ты не понимаешь разве?
— Понимаю, а тебе-то что до нее?
— Так Эльгеро же… - полным страдания голосом говорю я. Аллин кладет узкую прохладную руку мне на лоб.
— Все пройдет, Кей.
Я замолкаю. А он говорит тихонько, глядя вдаль.
— Это очень трудно, уметь отпустить человека. Поначалу, когда любишь, очень хочется захватить его целиком. Обладать им, понимаешь? Иметь его. Как вещь. А ведь он человек, и он должен быть свободен. Это его жизнь. Его! Он сам решает, кого любить, сам делает ошибки… или не ошибки. А любить просто так, без обладания - это очень тяжело, я знаю. Это почти никто не может, только Господь это может и святые.
Я не могу с ним согласиться, но мне становится легче уже от звуков его голоса. От ладони, лежащей на лбу.
Просто спокойнее.
— Это же неправильно, - говорю я, - это какое-то всеобщее равнодушие получается! Я тебя люблю, но мне все равно, что ты там делаешь, с кем ты… я это могу пережить, что хочешь, то и делай. Так же не должно быть, Аллин! В раю так ведь не будет?
— Конечно, там будет иначе. Там вообще никто не страдает, - соглашается Аллин. Потом говорит.
— Тебе исповедоваться надо, Кей. Тебе легче будет, правда.
— Дак у кого? У Леши?
— Да хоть бы и у Леши. Ты же Господу исповедуешься.
— Ладно, схожу, - вяло говорю я. А ведь правда - легче стало. Как будто холодной водичкой в жару полили.
— Аллин, знаешь, тебе и правда надо быть хойта. Не понимают они ничего совсем! Из тебя бы такой духовник вышел!
Земная Твердь.
Я думала, на совещание со мной поедет Инза, но он отболтался - зуб у него болит. К зубному назначено. Ну что ж, мне совершенно все равно, с кем ехать. Мы с Ашен погрузились в наш "Гольф" цвета мокрого асфальта. Ашен не понимает русского, поэтому я поставила на дорогу диск средневековой музыки, и мы на пару наслаждались латынью. Которую обе почти не понимали. Впрочем, большую часть двухчасового пути мы все-таки трепались, конечно.
В Касселе "Гольф" кружил по городу еще около получаса. Мы поставили машину на огромной парковке у магазина, прошли метров двести пешком и оказались в одном из милых немецких жилых кварталов, где по струночке выстроены сахарные и пряничные домики с вылизанными палисадниками. Прежде чем войти, я набрала на мобильнике номер и произнесла пароль. Мы приблизились к домику с рельефной блестящей серой штукатуркой, позвонили в дверь.
— Кто там?
— Катрин и Лаура фон Падерборн, - ответила я.
— Не идет ли дождь? - немецкий язык спросившего был безупречным, куда чище моего. Мне с моим бездарным произношением приходится изображать эмигрантку из России, коей я, впрочем, в определенном смысле и являюсь. А этот дейтрин выучил немецкий куда лучше меня.
— На небе ни облачка, - вздохнув, произнесла я пароль второго уровня. Дверь отворилась. Молоденький парнишка отступил в сторону.
— Оружие сюда, - он показал на стол, - сами, пожалуйста, руки вверх и к стене.
Обычные дела. Вздохнув, я подняла руки и наблюдала, как парнишка водит вдоль моего тела раструбом сканера. Затем он вернул нам Деффы и шлинги. Жестом указал вглубь дома.
— Проходите. Сейчас начнется уже.
Руководитель европейской секции отдела информационных операций стаффа Веррина иль Гран уже сидела за столом и приветствовала нас поднятой рукой. Мы ответили вежливым кивком. Гостиная была полна народу. Ашен тут же плюхнулась рядом со знакомым дейтрином, завязав с ним оживленную беседу. Я увидела на диване медноволосую девушку с раскрытым эйтроном на коленях. С ней мы были неплохо знакомы. Я подошла и села рядом. Большие зеленоватые глаза немедленно уставились на меня.
— О, Кейта! Привет.
— Привет, шехина, - сказала я, пожимая ей руку, - как жизнь? Как поживает твой подопечный?
— Да неплохо, скоро уже четвертая книга выйдет, - улыбнулась Шаан иль Меро. Она была на хорошем счету в отделе, хотя и создала всего один небольшой, но по-настоящему яркий образ.
… Однажды молодая безработная англичанка, филолог по образованию, ехала в поезде. Внезапно прямо в воздухе перед ней появился мальчик. У мальчика были черные, встрепанные волосы, глаза зеленые, и очки на носу. На лбу у мальчика был зигзагообразный шрам. Англичанка остановилась, уцепившись за поручень. Она еще успела разглядеть на плече своего видения - белую полярную сову.
Вскоре женщина начала писать первую книгу о мальчике со шрамом. Через несколько лет ей самой и мальчику предстояло приобрести всемирную известность*… *История позаимствована из реального интервью Дж.Роулинг.
А совсем молоденькой гэйне Шаан иль Меро - вне очереди присвоенное звание шехины и широкую славу в узких кругах. Не то, чтобы созданный ею образ был уж очень могучим - но на Европу, Англию и Америку воздействовать в последние годы очень трудно. Исключительно трудно. Почти невозможно найти яркий образ, который прошиб бы всю эту Голливудщину. Кто-то пытался внедрить дейтрийские ценности хотя бы в голливудские фильмы, но это не всегда хорошо получалось.
Мы торопливо, шепотом обменялись новостями. Ашен пересела поближе ко мне. Заседание началось.
Веррина потребовала отчета от каждой из групп. Я коротко в свою очередь рассказала о Городе и последних событиях. У нас все было благополучно. Через несколько человек очередь дошла и до Шаан - она работала и жила вообще-то в Бельгии. В последний раз совещание состоялось во Франции, ближе к ней, это сейчас нам повезло, почти ехать не пришлось.
Шаан коротко доложила о состоянии дел. Образ ей все время приходилось поддерживать. Им увлеклась не только Роулинг, но и многие другие люди. Даже некоторые живущие в России писатели не могли удержаться от того, чтобы не вставить в произведения хотя бы белую полярную сову - и вместе с ней несколько эмоциональных подтекстов, вложенных Шаан в образ мальчика-волшебника.
— У вас, шехина, намечаются проблемы, - заметила начальница, - в частности, сейчас отдел информационной безопасности разрабатывает гипотезу о том, что созданный в целом образ Нью Эйдж на Земле также берет начало в Медиане, а именно - в созданных дарайцами фантомах. В связи с этим надо заметить, что именно ваш образ время от времени эксплуатируется нью-эйджерами. Я боюсь, вам не удалось в достаточной степени насытить фантом христианскими мотивами.
Шаан выпрямилась. Обиду и гнев выдавали ее чуть покрасневшие скулы.
— К сожалению, хесса, мы не можем нести полную ответственность за земное восприятие наших фантомов. Каждый приемник передает лишь ту часть эмоциональной нагрузки, которую он способен воспринять. В частности, если христианство на Триме вырождается в массовых масштабах, мы не можем исправить это только с помощью наших фантомов. А если, как здесь сказано, еще и дарайцы воздействуют образами Нью Эйдж, то какой бы ни была насыщенность фантома, очевидно, что… - Шаан умолкла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50