Солдаты по очереди подкладывали дрова, поддерживая огонь, который отпугивал гиен, кобр и прочих тварей.— Ты собрал хороший урожай змей? — спросил Рамзес.— Лотус в восторге. Этим вечером мы будем отдыхать.— Не правда ли, эта страна прекрасна?— Кажется, тебе она нравится так же, как и нам.— Она подвергает меня испытаниям, заставляя превзойти самого себя. Ее мощь равна моей.— Если бы не моя гадюка, они бы убили тебя.— Этого не произошло, Сетау.— Однако твой план был рискован.— Он позволил избежать кровопролития.— Ты отдаешь себе отчет о своей неосторожности?— Какой?— Я всего лишь Сетау, я могу забавляться с ядовитыми змеями, но ты, ты властитель Обеих Земель. С твоей гибелью страна погрузится в смуту.— Нефертари смогла бы править мудро.— Тебе всего лишь двадцать пять лет, Рамзес, но ты больше не имеешь права быть молодым. Оставь другим пыл сражений.— Разве фараон может быть трусом?— Ты перестанешь преувеличивать? Я прошу тебя лишь быть осторожным.— Разве я не защищен со всех сторон? Магия царицы, ты и твои змеи, Серраманна и его воины, Громила и Неспящий… Ни к кому так не благосклонна удача.— Не растрачивай ее.— Она неистощима.— Раз ты не прислушиваешься к доводам разума, я предпочитаю идти спать.Сетау повернулся к царю спиной и вытянулся рядом с Лотус. Вздох удовольствия, который раздался из ее уст, заставил царя удалиться. Спать заклинателю змей предстояло немного.Как убедить его стать чиновником, обладающим властью главного министра? Сетау был его первой большой неудачей. Стремящийся идти своей дорогой, он отказывался делать карьеру. Что нужно было делать: предоставить ему свободу выбора или убедить его стать одним из первых людей страны?Рамзес провел ночь, созерцая звездное небо, сверкающий покой души его отца и предшествующих ему фараонов. Он гордился тем, что, как и Сети, нашел в пустыне воду и победил бунтовщиков, но эта победа не удовлетворяла его. Несмотря на поход Сети племена взбунтовались. После периода спокойствия ситуация снова повторится. Он положит этому конец, лишь вырвав зло с корнем, но как его найти?Рано утром Рамзес почувствовал позади себя чье-то присутствие. Он медленно повернулся и увидел…Огромный слон подошел к оазису с подветренной стороны, не нарушив тишины шуршанием сухих пальмовых веток, валявшихся на земле. Лев и пес открыли глаза, но хранили молчание, словно понимая, что их хозяин в безопасности.Это был он, высокий самец с огромными ушами и длинными бивнями, которого Рамзес спас, вытащив стрелу из хобота, много лет назад.Царь Египта погладил хобот господина саванны и колосс радостно протрубил, разбудив лагерь.Слон начал удаляться медленными шагами, а через сотню метров обернулся, глядя на царя.— Нужно идти за ним, — решил Рамзес. 53 Рамзес, Серраманна и Сетау в сопровождении десятка закаленных воинов последовали за слоном, который пересек узкую долину, потом свернул на тропинку, поросшую кустарником, поднявшись на плато, где росла высокая, около ста метров, акация.Слон остановился, Рамзес подошел к нему.Посмотрев в направлении взгляда великана, он увидел самый грандиозный из всех видов. Исполинский скалистый выступ, ориентир для моряков, возвышался над широким изгибом Нила. Царь созерцал чудесный поток, магически обрученный с его страной, божественную реку во всем ее величии. Иероглифы, начертанные на скалах, напоминали, что это место находится под защитой Хатхор, покровительницы звезд и мореплавателей, которые с удовольствием останавливались здесь.Правой ногой слон столкнул блок песчаника, который скатился по ущелью и упал в холм красноватого песка между двумя выступами. На северной стороне был расположен вертикальный скалистый склон, спускавшийся почти до воды, на юге он сходил на нет, оставляя открытым широкое пространство, выходящее на восток.Там была привязана лодка, выдолбленная из ствола пальмы, в которой спал маленький мальчик.— Приведите его, — приказал царь двум воинам. Когда мальчик увидел воинов, то кинулся бежать в надежде скрыться, поскользнулся, увязнув в песке, и упал у самой кромки Нила. Египтяне скрутили его и привели к царю.Неудавшийся беглец смотрел по сторонам испуганными глазами, опасаясь, что ему отрежут нос.— Я не вор! Это лодка моя, я клянусь и…— Ответь мне на вопрос и можешь считать себя свободным, — сказал Рамзес. — Как называется это место?— Абу Симбел.— Можешь идти.Мальчишка кинулся к лодке, отчалил, и изо всех сил принялся грести руками.— Пойдемте отсюда, — сказал Серраманна, — это место не внушает мне доверия.— Я не заметил никакого присутствия змей, — заметил Сетау. — Странно… Уж не изгнала ли их божественная Хатхор?— Не ходите за мной, — приказал царь.Серраманна сделал шаг вперед.— Великий Царь!— Я должен повторить?— Ваша безопасность…Рамзес начал спускаться к реке. Сетау задержал сарда.— Лучше подчиниться.Серраманна склонился, ворча. Царь один в этом заброшенном месте, во враждебной стране! Сард пообещал себе, что в случае опасности тут же вмешается.Достигнув берега реки, Рамзес повернулся к ущелью из песчаника.Здесь было сердце Нубии, о котором эта страна еще не знала. Он, Рамзес, сотворит из Абу Симбела чудо, которое переживет века и навсегда установит мир между Египтом и Нубией.Фараон провел несколько часов, думая об Абу Симбеле, проникаясь чистотой неба, мерцанием Нила и мощью скал. Здесь построят главное святилище страны, он соберет божественную энергию и окутает ею край так, что гром оружия стихнет.Рамзес посмотрел на солнце. Его лучи не просто скользили по краям ущелья, они пронизывали его насквозь, освещая внутреннюю часть. Во время работ архитекторы должны будут сохранить это чудо.Когда царь поднялся, совершенно издерганный Серраманна чуть было не заявил о своей отставке. Но пример невозмутимости слона удержал его. Он не покажет себя менее терпеливым, чем животное, каким бы большим бы оно ни было.— Мы возвращаемся в Египет! — решил царь.
Освежив рот содой, Шенар подставил лицо умелому брадобрею, умевшему даже вырывать волосы, не причиняя ни малейшей боли. Старший брат Рамзеса был весьма неравнодушен к втиранию благовонных масел, особенно в кожу головы, перед тем как надеть парик. Эти маленькие радости делали его существование приятным, а облик более представительным, и, хотя он не был так красив и атлетически сложен, как Рамзес, он соперничал с ним в элегантности.Взглянув на водяную клепсидру, весьма дорогую вещь, он отметил, что час встречи приближался.Его паланкин был комфортным и просторным, самым красивым в Мемфисе, он превосходил даже паланкин фараона, место которого он однажды займет. Он остановился на берегу огромного канала, позволявшего большим судам проходить в порт Мемфиса, чтобы доставить груз.Сидя под ивой, маг Офир наслаждался прохладой. Шенар прислонился к стволу и уставился на рыбацкую лодку.— Как продвинулись ваши дела, Офир?— Моис — исключительная личность, обладающая характером, который сложно подчинить.— Другими словами, вы потерпели неудачу.— Не думаю.— Ваших ощущений недостаточно, Офир, мне необходимы факты.— Дорога, ведущая к успеху, часто длинна и извилиста.— Избавьте меня от вашей философии. Вам удалось или нет?— Моис не отбросил мои предложения. Разве это не ценный результат?— Допускаю, что это уже интересно. Он признал, что ваши планы осуществимы?— Верования Эхнатона близки ему. Он знает, что они исходили из веры евреев и что наш союз может быть плодотворным.— Он популярен среди своих соотечественников?— Все больше и больше. По своей природе Моис настоящий вождь, он легко подчинит себе другие кланы. Как только строительство Пер-Рамзеса подойдет к концу, он размахнется по настоящему.— Сколько еще ждать?— Несколько месяцев. Моис смог так воодушевить кирпичников, что они работают в невообразимом темпе.— Проклятая столица! Благодаря ей известность Рамзеса перейдет границы Севера.— Где находится фараон?— В Нубии.— Это опасный край.— Даже не мечтайте, Офир, царские гонцы принесли чудесные новости. Фараон одержал победу, вернул золото и даровал его храмам. Рамзес даже сумел совершить очередное чудо, открыв богатейший водный источник в пустыни, а его армия создала плодородную зону. Успешный поход, образцовая победа.— Моис не знает, что ему придется сражаться с Рамзесом.— Его лучшим другом…— Вера в единого бога одержит верх, столкновение неизбежно. Когда он перейдет в наступление, мы должны будем его поддержать.— Это будет вашей задачей, Офир. Как вы понимаете, я не могу выходить на первый план.— Мне будет необходима помощь.— Какая?— Жилье в Мемфисе, слуги и свобода передвижения для моих помощников.— Согласен при условии, что вы регулярно будете посылать мне отчеты о ваших действиях.— Это самое меньшее, что я должен делать.— Когда вы вернетесь в Пер-Рамзес?— Завтра. Я переговорю с Моисом и скажу, что наши действия приносят плоды.— Не беспокойтесь больше о вашем быте, приложите все усилия, чтобы убедить Моиса биться за утверждение своей веры, против тирании Рамзеса.
Кирпичник Абнер напевал. Меньше чем за месяц первая казарма Пер-Рамзеса была закончена, и первые пешие воины, прибывшие из Мемфиса, уже расположились там. Помещения были просторными и хорошо проветриваемыми, отделочные работы безукоризненными.Благодаря Моису, оценившему его старательность, Абнер руководил группой из десяти кирпичников, опытных и работящих. Вымогательство Сари стало лишь плохим воспоминанием, Абнер поселится в новой столице со своей семьей и будет участвовать в строительстве общественных зданий. Перед ним открывалось счастливое будущее.Этим вечером он собирался отведать нильского окуня в компании своих товарищей и поиграть в «змею», надеясь, что его фишки будут регулярно достигать ящика, не попадая в ловушки, нарисованные на теле змеи. Выигрывал тот, кто первым заканчивал игру, и Абнер чувствовал, что удача должна улыбнуться ему.Пер-Рамзес начинал оживать, громадная стройка превращалась в город, чье сердце не прекращало биться. Уже думали о том великом моменте, когда город будет освящен, когда фараон вдохнет жизнь в свою столицу. По воле судьбы Абнер получил шанс стать верным слугой царя и познакомиться с Моисом.— Как поживаешь, Абнер?Сари был одет в ливийскую тунику с широкими вертикальными желтыми и черными полосами, подпоясанную поясом из зеленой кожи. Его лицо стало еще более изможденным.— Что ты хочешь?— Справиться о твоем здоровье.— Иди своей дорогой.— Уж не дерзишь ли ты?— Ты не знаешь, что я получил повышение? Я больше не подчиняюсь твоим приказам.— Маленький Абнер петушится! Ну-ну… Не нервничай.— Я спешу.— Что может быть важнее, чем доставить удовольствие своему старому другу Сари?Абнеру не удалось спрятать свой страх. Сари забавлялся, видя это.— Маленький Абнер разумный человек, не так ли? Он желает спокойной жизни в Пер-Рамзесе, но он знает, что все хорошее имеет свою цену. А цену эту назначаю я.— Убирайся!— Ты всего лишь насекомое, еврей, а насекомые не протестуют, когда их давят. Я требую половину твоего заработка и вознаграждений. А когда город будет построен, ты придешь ко мне, чтобы стать моим слугой. Домашний еврей меня позабавит. Тебе не будет скучно у меня. Тебе очень повезло, маленький Абнер, если бы я не заметил тебя, ты так и остался бы паразитом.— Я отказываюсь, я…— Не говори глупостей и подчиняйся.Сари удалился. Абнер уселся на корточки, оглушенный.На этот раз все было уже слишком. Он решил поговорить с Моисом. 54 Нефертари, чья красота несравненна, подобная утренней звезде, возвещающей начало счастливого года, та, чьи пальцы ласкали подобно лепесткам лотоса… Блистательная Нефертари, чьи благоуханные волосы были сетью, в которой так хотелось запутаться…Любить ее означало заново родиться.Рамзес принялся массировать ее ступни, потом завладел ногами и позволил своим рукам блуждать по ее гибкому, золотистому от солнца телу. Она была садом, в котором росли редкие цветы, бассейном с освежающей водой, далекой страной с благоуханными деревьями. Когда они соединялись, то их желание было подобно волне поднимающегося прилива, а нежность — звукам далекой свирели, возвещавшей мир на закате дня.Царь отпустил своих приближенных и советников, чтобы разыскать супругу. Нефертари и Рамзес уединились в тени листвы смоковницы, предоставленные друг другу. Освежающая тень высокого дерева, его бирюзовые листья и созревшие фиги, краснее, чем яшма — все оно было одним из сокровищ дворца в Фивах, где уединилась царская чета.— Каким долгим было это путешествие…— Как наша дочь?— Ха и Меритамон чувствуют себя прекрасно. Твой сын считает, что его сестра очень красивая, немного шумная, но он уже захотел научить ее читать. Его наставнику пришлось умерить его пыл.Рамзес обнял жену.— Он не прав… К чему тушить пламя души?Нефертари не успела возразить, так как ее губами завладели губы царя. Под порывом северного ветра ветки склонились, почтительно скрыв пару.
Во второй день четвертого месяца разлива, третьего года правления Рамзеса, Бакен, держа в руках посох, шел следом за царской четой, чтобы показать им завершенный храм Луксора. Часть населения Карнака огромной процессией следовала за ним, идя по аллее сфинксов, связывающей два храма.Новый фасад Луксора лишал дара речи. Два обелиска и одновременно массивная и элегантная громада пилона представляли собой великолепный фасад, достойный самый великих зодчих прошлого.Обелиски разрушали отрицательную энергию и притягивали небесную силу к храму, где они были установлены, чтобы увеличивать Ка, исходящее от него. В их основании были изображены павианы — воплощение бога Тота — празднующие рождение света, которое они приветствовали каждое утро громкими криками. Каждый элемент, от иероглифа до колосса, содействовал ежедневному возрождению солнца, которое поднималось на трон, находящийся между двумя башнями пилона, над главными воротами.Рамзес и Нефертари прошли через них и попали в большой двор под открытым небом, стены которого были окаймлены массивными колоннами, выражавшими могущество Ка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35