По краям аллеи — васильки, анемоны, лютики и люпины. Немного утомленная Туйа села около бассейна с лотосами, под беседкой, увитой глициниями.Когда к ней пришел Рамзес, ее грусть исчезла.Меньше чем за год правления ее сын обрел столько уверенности, что, казалось, сомнения навсегда оставили его. Он правил с той же мощью и размахом, что и его отец, будто в нем был неиссякающий источник силы.Рамзес нежно и с уважением обнял мать и сел справа от нее.— Мне нужно поговорить с тобой.— Поэтому я здесь, сын мой.— Ты одобряешь мой выбор людей, тех, из кого состоит мое правительство?— Ты помнишь совет Сети?— Именно он направлял меня: «Вглядывайся в души людей, ищи достойных, с характером твердым и прямым, способных вынести беспристрастное суждение, не предавая клятвы верности». Мне удалось это? Только грядущие годы покажут это.— Ты уже опасаешься бунта?— Я действую быстро, и это неизбежно. Обидчивые будут сметены, интересы изменены. Когда меня посетила идея о создании новой столицы, это было подобно удару молнии, вспышке света, проникнувшей в мои мысли и представшей передо мной подобно нерушимой истине.— Это называется сиа, прямая интуиция, без размышлений и анализа. Сети принял множество решений благодаря ей, он считал, что она проходит от сердца одного фараона к другому.— Ты одобряешь возведение Пер-Рамзеса, моего города?— Раз сиа заговорила в твоем сердце, почему ты спрашиваешь моего совета?— Потому что мой отец присутствует в этом саду и потому что и ты, и я слышим его голос.— Были даны знамения, Рамзес, с твоим царствованием открывается новая эра. Пер-Рамзес будет твоей столицей.Руки Рамзеса сплелись с руками его матери.— Ты увидишь этот город, мать моя, и он обрадует тебя.— Твоя безопасность беспокоит меня.— Серраманна бдителен.— Я хочу поговорить о твоей магической защите. Ты думаешь о том, чтобы построить свой Храм миллионов лет?— Место выбрано, но Пер-Рамзес на первом месте.— Не забывай об этом храме. Если темные силы восстанут против тебя, он будет твоим лучшим союзником. 39 Место было замечательным.Плодородная земля, просторные поля, обильные травы, дорожки, окаймленные цветами, яблони с медовыми плодами, оливковые рощи, пруды, полные рыбы, соляные болота, заросли крепкого и длинного папируса — таким был Аварис, проклятое место, где осталось лишь несколько домов и храм бога Сета.Это здесь Сети укрепил в Рамзесе силу фараона. Это здесь Рамзес построит свою столицу.Красота и богатство места удивили Моиса. Евреи и египетские начальники составляли часть похода, который лично возглавлял Рамзес, сопровождаемый своим львом и псом. Настороженный взгляд Серраманны и дюжина разведчиков, что шли впереди, были призваны предупредить об опасности.Аварис спал под лучами солнца. Здесь жили лишь чиновники без будущего, ленивые крестьяне и сборщики папируса. Город казался обреченным на забвение в вечной смене времен года.Поход, отправившийся из Мемфиса, сделал привал в священном городе Гелиополе, где Рамзес поднес приношение своему защитнику. Потом они прошли через Бубастис, город, воплотившейся в кошке богини нежности и любви Бастет, находящийся на притоке Нила под названием «воды Ра». Аварис находился на крайней восточной точке «дороги Хора», рядом с озером Мензала, в местности, ведущей в Палестину и Сирию через перешеек Синая.— Стратегическое расположение первой важности, — подтвердил Моис, глядя на план, предложенный Рамзесом.— Понимаешь причину моего выбора? Продолженные каналом «воды Ра» позволят нам соединиться с большими озерами, обрамляющими перешеек эль-Катара. На судне, в случае срочной необходимости, мы быстро доберемся до крепости города Силы и укреплений на границе. Я усилю защиту востока Дельты, смогу контролировать попытки завоевания, и быстро получать информацию о малейших волнениях в подзащитных нам областях. Здесь лето будет приятным, войскам не придется страдать от жары и они смогут в любой момент вмешаться.— Ты видишь далеко вперед, — признал Моис.— Какое настроение у твоих людей?— Они кажутся счастливыми, работая под моим руководством. Но лучший стимул, это существенное увеличение жалования, которое ты им назначил, не так ли?— Нет победы без щедрости. Мне нужен ошеломляющий город.Моис снова склонился над планом. Будут построены четыре главных храма: на западе храм Амона «скрытого», на юге храм Сета, хозяина места, на востоке храм Ашторет, Сирийской богини, на севере храм Уаджет, «зеленеющей», дающей стране процветание. Около храма Сета большой речной порт, связанный с «водами Ра» и «водами Авариса» двумя широкими каналами, пересекавшими город и обеспечивающими ему прекрасную подачу питьевой воды. Вокруг порта склады, амбары, мастерские и производства. Дальше на севере, в центре города, царский дворец, административные здания, дома знати и жилые кварталы, где жили и состоятельные, и бедные. От дворца шла главная улица, пересекающаяся с правой стороны с дорогой храма Птаха, Создателя, и обе большие аллеи вели вправо к храму Амона, а влево к храму Ра. Святилище Сета было более изолированно с другой стороны канала, связывающего «воды Ра» и «воды Авариса».Что касается армии, она получала четыре казармы, одну между «водами Ра» и служебными зданиями, три другие вдоль «вод Авариса»: первая за храмом Птаха, вторая напротив жилых кварталов, третья вблизи храмов Ашторет и Ра.— С завтрашнего дня мастера откроют мастерские по изготовлению глазированной черепицы, — повелел Рамзес. — Все здания, от самого скромного дома до приемной залы дворца, должны сверкать яркими цветами. Кроме того, нужно, чтобы они существовали, в этом и заключается твоя роль, Моис.Моис очертил пальцем, одно за другим здания, чьи размеры были указаны монархом.— Работа сложная, но захватывающая. Однако…— Однако?— Не гневайтесь, Великий Царь, не хватает одного храма. Я вижу его на свободном месте, между святилищем Амона и Птаха.— Какому божеству он должен быть посвящен?— Тому, которое осуществляет действия фараона. Ведь именно в этом храме ты отпразднуешь праздник перерождения?— Чтобы этот ритуал был выполнен, фараон должен править в течение тридцати лет. Начинать сегодня его постройку означало бы нанести судьбе оскорбление.— Однако ты оставил свободное место.— Не думать об этом было бы оскорблением по отношению к моей удаче. В тридцатый год моего правления, к моменту этого праздника, ты будешь в первом ряду среди достойнейших, вместе с нашими друзьями детства.— Тридцать лет… Какую судьбу приготовил нам Бог?— Сейчас он направил нас на создание столицы Египта.— Я разделил евреев на две группы. Первая займется доставкой каменных блоков до стройки храмов и будет работать под руководством египетских надсмотрщиков. Вторая станет изготовлять тысячи кирпичей для твоего дворца и гражданских зданий. Координировать эти две группы будет сложно, боюсь, моя популярность быстро пострадает. Знаешь, как меня называют евреи? Маса , «спасенный из вод»!— Ты тоже совершил чудо?— Это старая вавилонская легенда, которая им очень нравится, это игра слов с моим настоящим именем, Моис — «Тот, кто рожден», так как они считают, что я благословлен богами. Разве я не получил образование как знатный и не являюсь другом фараона? Бог спас меня из «вод» нищеты и неудач. Человек, которому так повезло, достоин того, чтобы следовать за ним, вот почему кирпичники мне так доверяют.— Пусть у них будет всего вдоволь. Я даю тебе право воспользоваться царскими складами в случае необходимости.— Я построю твою столицу, Рамзес.
Еврейские кирпичники в надвинутых на лоб коротких черных париках с белыми повязками, оставлявшими уши открытыми, с подстриженными бородами, откуда торчала упрямо оттопыренная пухлая нижняя губа, относились к своему ремеслу весьма ревниво. Сирийцы и египтяне пытались с ними соперничать, но лучшими мастерами были и оставались евреи. Работа была тяжелой, под строгим надзором египетских надсмотрщиков, но хорошо оплачиваемой, с большим отпуском. Кроме того, пища в Египте была вкусной и обильной, селились без особых трудностей, а самые смелые даже строили свои собственные дома из оставшегося материала.Моис не скрывал, что ритм работ на царском строительстве будет быстрее обычного, но значительность вознаграждения компенсировала это неудобство. Участие в строительстве новой столицы обогатит не одного еврея при условии, что на их поте не будут экономить. Трое рабочих в обычном ритме могли сделать восемь или девять сотен маленьких кирпичей за день, но в Пер-Рамзесе надо будет изготовить большую форму 38х18х12 сантиметров.

, для других кирпичей, которые составят фундамент из стен обычного кирпича. За фундаменты отвечали надзиратели каменотесов, а не кирпичников.С первого дня евреи поняли, что надзор Моиса не ослабнет. Те, кто надеялся наслаждаться долгим полуденным отдыхом в тени, были разочарованы и поняли со всей очевидностью: ритм работы будет сохраняться до завершения постройки столицы. Как и его товарищи, Абнер решил, не жалея сил, смешивать нильский ил с рубленой соломой, получая сразу прекрасную смесь. Места для работы было предостаточно. Многолетние отложения ила увлажняли водой, отведенной из канала в специальный ров, где рабочие под ритмичные песни обрабатывали материал мотыгами и тяпками, добиваясь однородности материала, от которого зависело качество будущих кирпичей.Абнер был полон сил и знал свое дело. Когда он считал, что смесь готова, он наполнял корзину, которую рабочий относил на плечах в мастерскую, где глину раскладывали по деревянным формам. Выемка из формы была сложной операцией, при которой иногда лично присутствовал Моис. Кирпичи выкладывались на очень сухой пол и сушились в течение четырех дней, перед тем как их складывали и отправляли на разные стройки, начиная с самых важных.Скромный материал — правильно изготовленный кирпич из нильского ила — обладал удивительной прочностью, готовая кладка могла пережить века.Среди евреев появилось настоящее соревнование. Конечно, всем хотелось заработать побольше, но порождали его также гордость от участия в столь колоссальном замысле и азарт. Когда пыл ослабевал, Моис вновь вдохновлял рабочих, и тысячи превосходных кирпичей выходили из форм.Пер-Рамзес рождался, воплощалась в реальность мечта Рамзеса. Каменотесы, следуя плану царя, закладывали мощные фундаменты, рабочие без устали носили кирпичи, изготовленные евреями.Под лучами солнца город обретал плоть.Абнер с каждым днем все более восхищался Моисом. Вождь евреев переходил от одной группы к другой, проверял качество пищи, отправлял на отдых больных и слишком уставших. Вопреки ожиданиям, его популярность не переставала расти.Благодаря прибавкам, которые уже начались, Абнер подарил своей семье прекрасное жилище, тоже здесь, в новой столице.— Доволен собой, Абнер?Худое лицо Сари светилось нехорошей радостью.— Чего ты хочешь?— Я твой начальник. Ты забыл?— Я выполняю свою работу.— Плохо.— Как плохо?— Ты испортил много кирпичей.— Это ложь!— Два надсмотрщика заметили твои ошибки и составили донесение. Если я передам его Моису, ты будешь уволен и, без сомнений, наказан.— Зачем все это, зачем эта ложь?— Тебе остается лишь одно: купить мое молчание на свои сбережения. Так твоя ошибка будет скрыта.— Ты шакал, Сари!— У тебя нет выбора, Абнер.— Почему ты ненавидишь меня?— Ты еврей, как и остальные, ты платишь за остальных, вот и все.— У тебя нет права!— Каков твой ответ?Абнер опустил глаза. Сари был сильнее. 40 В Мемфисе Офир чувствовал себя лучше, чем в Фивах. В большом городе жило много иноземцев, большая часть из которых прекрасно освоилась. Среди них и последователи веры Эхнатона, чью слабеющую веру оживил маг, пообещав, что в ближайшем будущем она даст им счастье и процветание.Те, кому повезло увидеть Литу, всегда молчаливую, были поражены. Никто не сомневался, что в ее венах течет царская кровь, что она была наследницей проклятого царя. Спокойные и убедительные речи мага творили чудеса, и мемфисский особняк сестры Рамзеса служил местом плодотворных переговоров, которые с каждым днем позволяли увеличить количество сторонников единого бога.Офир был не первым иноземцем, распространявшим оригинальные идеи, но единственным, кто пытался возродить ересь, отвергнутую последователями Эхнатона. Его столица и его усыпальница были забыты, ни один придворный не показывался вблизи от его некрополя, расположенного вблизи от города Атона. И каждый знал, что Рамзес, подчинив своей воле жрецов Карнака, не потерпит никакого религиозного возмущения. Так что Офир по каплям отмерял критические замечания в адрес фараона и его политики, боясь вызвать осуждение.Дело мага продвигалось.Долент принесла ему свежий сок цератонии.— Вы кажетесь усталым, Офир.— Наше дело требует постоянного рвения каждый миг. Как чувствует себя ваш муж?— Он очень недоволен. В своем последнем письме он пишет, что проводит время, воспитывая ленивых и лживых евреев.— Однако говорят, что строительство столицы продвигается быстро.— По всеобщему мнению, она будет великолепна!— Но посвящена она Сету, владыке зла и темных сил! Рамзес пытается спрятать свет и закрыть солнце. Мы должны помешать ему добиться своего.— Я убеждена в этом, Офир.— Мне необходима ваша поддержка. Разрешаете ли вы использовать мои возможности, чтобы помешать Рамзесу разрушить Египет?Женщина кусала губы.— Рамзес мой брат!Офир нежно взял Долент за руки.— Он причинил нам столько зла! Конечно, я буду уважать ваше решение, но к чему столь долгие колебания? Дело Рамзеса не стоит ни минуты! И чем дальше он продвигается, тем больше усиливается его магическая защита. Если мы будем откладывать наше вмешательство, то, возможно, я не смогу уничтожить его.— Это так тяжело, так тяжело.— Осознайте свою ответственность, Долент. Я еще могу действовать, но скоро станет слишком поздно.Сестра царя не решалась произнести окончательный приговор. Офир отпустил ее руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35