Она – настоящая богиня, созданная для любви.
По телу Нолана пробежала дрожь. Он еще не коснулся того, что с такой жадностью поглощал его взгляд, а пламя уже охватило чресла. Они столько раз были вместе, что он вполне мог бы удовлетворить свое вожделение. Но Шандра превратилась для него в наваждение. Чем больше времени он проводил с нею, тем больше хотел ее. И, Боже правый, как же он хочет ее сейчас! Обольстительная ведьма способна открыть перед ним иные миры, волшебные и волнующие.
Горячие, возбуждающие прикосновения опаляли плечи и бедра Шандры. Сквозь сон она слышала, как кто-то шепчет ее имя. Казалось, невидимая нить вела ее по темному коридору к выходу из мира сновидений. С каждым шагом она приближалась к тихому голосу, с которым были связаны незабываемо-прекрасные ощущения. Это было похоже на прилив, который набегал на нее, окутывая ласками. Потом волна уходила, а тело продолжало трепетать в блаженстве. Поцелуи омывали ее плоть вместе с нежными прикосновениями.
Шандру неодолимо влекло к мелодичному голосу, который повторял ее имя. Но она не могла пошевелиться – ее тело растаяло от поцелуев и ласк.
Она невольно потянулась, пытаясь дотронуться до стен темницы, куда заключил ее сон. Стены были твердыми и неприступными, но такими знакомыми. Шандра еле слышно вздохнула. Ей не хотелось уходить из мира грез. Она желала бы вечно плыть по волнам удовольствия.
Шандра застонала во сне, и Нолан улыбнулся. Ему не терпелось разбудить ее и в то же время нравилось ласкать ее сонное, податливое тело. Сейчас он стремился наверстать упущенное за все эти бесконечные недели одиночества. Его руки благоговейно скользили по ее коже от плеч к груди, задерживаясь на розовых бутончиках грудей. Затем неторопливо опустились ниже, прошлись по ее животу к шелковистым бедрам и повторили тот же путь снизу вверх, согревая ее тело. Нолан склонил голову, осыпая Шандру легкими поцелуями, шепча ее имя, вдыхая запах ее кожи.
Вдруг его рука словно по собственной воле заскользила вверх по ее спине. Господи, он словно околдован! Удовольствие, которое он получал, лаская богиню любви, лишь усиливало его желание. Нолан сомневался, хватит ли у него терпения окутать Шандру покрывалом из нежных ласк, не отдаваясь неистовой жадной страсти, которая сжигала его заживо. Так ведь случалось всегда, когда он был с голубоглазой феей. Его сдержанность в любовных делах – всего лишь хрупкая оболочка, сквозь которую прорывается кипящая лава. То, что начиналось как неторопливое обольщение, неизменно сменялось необузданными желаниями.
Только с Шандрой он познал истинную страсть. Она единственная из женщин, которую он хотел соблазнить исключительно нежностью. И в то же время с ней он никогда не умел обуздывать свою похоть. Влечение к Шандре не устает изумлять его самого. Близость с ней полна противоречий, которые нельзя постигнуть умом. Она будила в нем первобытные инстинкты, но, уступая яростной страсти, он чувствовал неизъяснимое наслаждение – его опутывали шелковые нити, которые не в силах разорвать ни время, ни расстояния, ни трудности, стоящие между ними.
Нолан спрашивал себя, сможет ли он когда-нибудь любить эту озорную нимфу, не поддаваясь напору неконтролируемых желаний. Это же уму непостижимо: он, такой сдержанный и холодный в обыденной жизни, не может совладать с собой, находясь рядом с Шандрой.
Когда ласки Нолана стали более настойчивыми, Шандра начала постепенно освобождаться от пут сна. Ее тело выгнулось ему навстречу, стремясь утолить внутренний огонь. Все ее ощущения обострились от присутствия Нолана. Она открыла глаза и увидела его лицо в лунном свете.
– Нолан… – прошептала она и снова потянулась к нему.
– А ты ждала кого-то другого, дикий цветочек? – усмехнулся он.
– Мне никто не нужен, кроме тебя, – вырвалось у нее.
Это тихое признание воспламенило Нолана еще сильнее. Ее ладони, скользившие по его мускулистой груди, вызывали у него сонм различных ощущений, сменяющих одно другое. Он обожал, когда она ласкала его, зажигая в нем ответное пламя. Благодаря ей он чувствовал себя мужчиной, которому нужно от женщины не покорное тело, но ее неистовая душа, чтобы расправить крылья и полететь к неизведанным горизонтам.
– Я хочу тебя, Шан, – хрипло прошептал он. – Боже, как я хочу тебя.
В подтверждение этих слов он накрыл ее собой. Шандра приняла на себя его тяжесть, упиваясь чудесным ощущением". Именно этого ей так не хватало последние шесть недель – безграничного удовольствия и сознания того, что она живет только тогда, когда сливается в экстазе с этим человеком.
Нолан прижимал ее к себе. Его дыхание стало хриплым и прерывистым, мускулы напряглись, чувства обострились до предела. Вот так и будет всегда, понял Нолан, сгорая в пламени вожделения. Стоит ему овладеть очаровательной плутовкой, как он тут же приносит в жертву свою сдержанность. Такова цена, которую мужчина должен заплатить за наслаждение в объятиях дерзкой нимфы. Еще секунда, и его унесет к звездам. Его поглотит мир неописуемых ощущений, и он будет ловить каждый миг своего фантастического путешествия.
Так и случилось. Темнота внезапно озарилась огненными вспышками, сжигая его тело и душу. Он вошел в нее, мечтая утолить пожиравшее его пламя, сходя с ума от желания.
Шандра рванулась ему навстречу и прошептала его имя. Нолан мучительно застонал, но уже не мог остановиться. Желание захватило его целиком, ему трудно было даже дышать.
И в следующую секунду на него обрушились волшебные ощущения.
Страсть пришла, как грозовой ливень, – сладостная и живительная. Она загасила огонь, сжигавший его изнутри. Нолан содрогнулся, словно вулкан, и его чувства затопили его. Наконец все исчезло, оставив лишь умиротворение и удовольствие.
– Так не может продолжаться, – яростно выдохнул Нолан, прижавшись губами к ее шее. – Эта безумная страсть нас убьет.
Шандра улыбалась, рассеянно поглаживая его по спине.
– Что ж, ради этого стоит умереть.
– Ради этого стоит жить, – тихо промолвил он. – И зная, что меня ожидают бесконечные часы одиночества…
Минуты, последовавшие за этим, были полны покоя. Шандра лежала в объятиях Нолана, прислушиваясь к биению его сердца. Сейчас ее не интересовало, какие срочные дела заставили Нолана покинуть ее. Главное, что он вернулся к ней и подарил ей любовь и страсть. В эти мгновения зеленоглазый мошенник принадлежит ей, и только ей.
Подумав так, Шандра почувствовала неизъяснимую нежность.
– Клянусь, я никогда не знала, что такое возможно. Но я люблю тебя… – Шандра испуганно заморгала, ожидая, что Нолан рассмеется над ее словами. Но ответом ей было молчание – невыносимое молчание… а ведь она так ждала тех же слов!
– Нолан, скажи что-нибудь, – пробормотала она, уткнувшись ему в плечо.
Снова тишина. Шандра осторожно высвободилась из его объятий и взглянула ему в лицо. Смешанное чувство облегчения и разочарования охватило ее. Нолан спал. Она в конце концов нашла в себе силы признаться в том, что до сих пор хранила в своем сердце, но он оказался глух к ее словам.
Что ж, так даже лучше, успокоила себя Шандра. Она понимала, что не сможет удержать его при себе. Когда Нолану надоест играть роль ее мужа, он бросится в очередное любовное приключение. И зачем ему связывать с ней свою жизнь? – вздохнула Шандра. Ему обещано целое состояние. Она сама ему теперь не нужна. Как только Нолан завершит свои таинственные дела, он умчится прочь в поисках новых приключений. Шандра грустно улыбнулась. Ах, если бы…
Шандра заставила себя отбросить эту мысль. Она будет радоваться каждому мигу, проведенному с Ноланом, будет любить его, пока он рядом. Умолять его остаться бессмысленно. Он сам должен принять решение. Но Шандра пообещала себе, что сделает все, чтобы ему не захотелось ее покинуть. Вряд ли она снова осмелится произнести слова любви, но она докажет ее другим способом. И если Нолан умен, он поймет, что она хочет ему сказать.
Придя к такому выводу, Шандра прильнула к его мускулистой груди и закрыла глаза. Если ей повезет, ее ждет еще множество таких великолепных ночей. Она насладится ими сполна. Странно, думала она, засыпая, было время, когда она говорила: «Все или ничего». И заявляла, что нет такого мужчины, которого она сможет полюбить. А теперь она испытывает к Нолану нежные чувства и неузнаваемо изменилась. Да, в глубине души гордая Шандра была уверена, что не сумеет удержать Нолана. Она отдала свое сердце человеку, который пробудет с ней еще месяц, может быть, год, но не больше. Ей придется довольствоваться жалкими неделями. Но она станет вести счет каждому мгновению. Они, эти мгновения, словно золотые крупинки, и она должна собрать их все до одной, пока они не канули в вечность.
Нолан поднял отяжелевшие веки и увидел над собой очаровательное лицо. Голубые глаза Шандры лукаво поблескивали. Она сидела рядом, скрестив ноги, одетая в тончайшую сорочку, которая скорее подчеркивала, чем скрывала ее формы. Волосы ее в беспорядке рассыпались по плечам.
Откусывая от тоста, Шандра смотрела на Нолана с хитрой улыбкой, которая возбудила его смутные подозрения. Ей, похоже, нравится сидеть рядышком и изучать его, точно утреннюю газету.
– Что ты задумала, плутовка? – спросил Нолан, с откровенным восхищением пожирая ее глазами. Он понимал, что от Шандры это тоже не укрылось – он снова хочет ее.
– Я принесла тебе завтрак в постель, – ответила она с вызывающей усмешкой. Повернувшись, она взяла еще один тост, намазанный земляничным джемом.
Нолан был уверен, что видит сон. Шандра с ним так мила, даже странно. Несколько месяцев он слышал от нее по утрам ядовитые насмешки вместо очаровательной улыбки и тоста с джемом.
Опершись о спинку кровати, Нолан принял из ее рук тост, сопровождаемый нежным поцелуем. Пережевывая тост, он не сводил с нее глаз. Сегодня утром Шандра просто вся светится. Может, он умер и вознесся на небо после вчерашней ночи любви? Очевидно, его забыли разбудить и сообщить ему, что он попал в высшие сферы. В одном Нолан был твердо уверен: то, что происходит сейчас, нереально. Шандра склоняется к нему, словно раба к своему господину, соблазнительно улыбаясь.
– Кофе? – предложила Шандра, отрывая Нолана от приятных размышлений.
Нолан утвердительно кивнул, и Шандра налила кофе в чашку, отпила из нее и подала Нолану, предварительно горячо поцеловав его в губы. «Черт возьми, да что здесь происходит?» – спрашивал себя Нолан. Это не та Шандра, которую он знал. Где все ее настороженные, подозрительные взгляды, язвительные замечания, призванные уколоть его мужское самолюбие?
Почувствовав ее руки на своем теле, Нолан застонал от сладостной пытки и сполз по спинке кровати, как растаявшее масло. За эту ночь Шандра превратилась в искусную соблазнительницу. Казалось, ее единственная цель – возбудить в нем страсть. У нее и раньше это получалось, даже когда она не прикладывала к этому заметных усилий, а теперь…
Нолан не мог ни о чем больше думать. Его сердце колотилось, как бешеное, тело сотрясала дрожь, кровь бурлила в жилах. Кажется, нет уже сил терпеть, но руки Шандры продолжали воспламенять его.
Она покрывала его щеки быстрыми легкими поцелуями, в то время как ее ладони путешествовали по его телу, творя с ним невообразимые вещи. Наконец, почувствовав ее роскошное тело, прижавшееся к нему, он понял, что пропал. Он снова в огне, имя которому – Шандра. Ему уже не до тоста с джемом и не до кофе. То, что он хочет сейчас, нельзя подать на подносе!
– Господи, если ты не прекратишь, мы оба перемажемся джемом, – выдавил Нолан. Голос его дрожал от желания, а по груди растекался джем.
– Я не прочь. – Она слизнула каплю джема с его груди. – Земляничный аромат тебе идет. Он как глазурь на пирожном. – Она наклонилась, и ее затвердевшие соски дразнящим движением коснулись его груди. Поцеловав его в соски, она прошлась губами по его плечам и груди.
Нолан вздрогнул. Все его внимание было поглощено феей, которая соткала на его коже волшебный узор из поцелуев и ласк. Нолан швырнул тост на поднос.
– К черту завтрак, – прорычал он. – Я предпочитаю десерт. – Голубые глаза глянули на него из-под длинных черных ресниц, и у Нолана захватило дух. В ее улыбке сквозила такая нежность, будто Нолану показалось, что само солнце вошло в комнату, согревая его своими лучами. – Иди сюда. – В его требовательном тоне было столько страсти, что Шандра затрепетала в предвкушении удовольствий. – Ты меня измучила…
Горячие, жадные губы захватили ее рот – сминая, поглощая без остатка, сводя с ума. Шандра и думать забыла про завтрак. У нее сейчас было то, что она хотела. Она, конечно, не сможет завоевать любовь Нолана, но он все еще хочет ее, а это уже немало. Шандра отдавалась с неистовой страстью, падая в объятия сильных рук. Она осыпала его поцелуями и ласками, откликаясь на каждый его поцелуй и стремясь слиться с ним воедино и вознестись к заоблачным высям…
Громкий стук в дверь вызвал у Нолана недовольное ворчание.
– Кто это, черт возьми? – пробормотал он.
– Это я, – послышался голос Даффа. Возмущенно вытаращив глаза, Нолан неохотно откинулся на спинку кровати.
– Что тебе на… – Прежде чем он успел закончить фразу, Дафф ворвался в комнату. Нолан был в бешенстве – вечно старик лезет не вовремя.
Дафф метал испепеляющие взгляды на полуголого зятя и вспыхнувшую от смущения дочь.
– Я полагал, мы сделали определенные выводы, – рявкнул Дафф.
– Ты сделал, – поправил его Нолан, впиваясь в него глазами, – Я не давал никаких обещаний.
Шандра переводила взгляд с Нолана на отца, пытаясь понять, о чем они умалчивают в ее присутствии.
– Я думал, ты исчезнешь с первыми лучами солнца, – язвительно заметил Нолан. – Не забудь, ты мертв.
– Я уже собирался уходить, – огрызнулся Дафф.
– Отлично, – буркнул Нолан. – Не хлопай громко дверью.
– Проклятый, бесчестный, двуличный…
Дафф быстро затараторил по-французски, но оскорбления звучали не менее колко и на его родном языке. Нолан не мог стерпеть, когда его называют «пронырливым мерзавцем».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49