Оставить ее значило открыть дорогу ее многочисленным поклонникам, которые роем увивались за ней.
Джон, впрочем, нисколько не винил Нолана. Рыжеволосая нимфа – воплощенный соблазн. Даже сам Джон не мог отвести от нее глаз, любуясь ее редкой красотой.
– Мы поговорим о разрешении на въезд за обедом, – заявил Джон, предлагая Шандре руку.
За обедом? Нолану внезапно совершенно расхотелось есть и пить. Странно, но он предпочел бы остаться с Шандрой наедине на несколько часов. Тело его пожирал огонь. Шандра касалась его с такой нежностью и так ласково ему улыбалась, что у него подкашивались ноги. В выражении ее лица Нолан уловил нечто, отчего его сердце сладко заныло. Он сейчас как бы видел себя со стороны, утонувшим в голубых глазах рыжеволосой соблазнительницы. Это была уже не злючка, а очаровательное ангельское создание.
Они с Шандрой могут стать прекрасными любовниками, подумал Нолан. Ведь им легко удается пробудить первобытные инстинкты друг в друге. Но то, что он чувствовал к ней сейчас, ни с чем не сравнимо. Это грубое неприкрытое желание, от которого мужчина вполне может потерять голову.
Нолан твердил себе, что причина такого страстного влечения кроется в том, что они с Шандрой ни разу не были по-настоящему близки, и ожидание мучит его. Он держал ее на расстоянии, отказываясь уступить своему мужскому началу. Неутоленное желание терзало его душу и тело.
Погруженный в свои размышления, Нолан шел рядом с доктором Сибли и слушал, как тот говорит что-то о докучных испанских дозорах, которые охраняют границы, словно цепные псы. Усадив Шандру на стул, Нолан уселся напротив нее за столом. Только теперь он заметил, как ее белоснежная кожа и рыжие волосы гармонируют с ярко-зеленым цветом платья. На щеках ее играл нежный румянец. До сегодняшнего вечера Нолан упорно представлял ее себе переодетым бандитом, напавшим на карету мадам, или же разъяренной кошкой, сцепившейся с ним на веранде дома дона Эстебана.
Но сейчас Нолан открыл для себя совсем другую Шандру. Она была игрива, как вино, остроумно отвечала на каверзные вопросы доктора. Если она затруднялась с ответом, то тут же придумывала его, рассказывая об их с Ноланом жизни. Послушать ее, так их союз предрешен на небесах и призван служить примером для всех влюбленных. Она не уставала восхищаться многочисленными талантами Нолана, его умом и ловкостью. Нолан никак не мог поверить, что он и есть то божество, о котором Шандра рассказывала доктору. В свою очередь, Нолан представил достоинства Шандры в самом выгодном свете, и это после того, как она целую неделю не слышала от него ни одного слова одобрения.
Когда же доктор Сибли вывел имя Нолана на листке и протянул ему официальное разрешение на въезд, Нолан так засмотрелся на Шандру, что совсем позабыл о цели их визита. Словно почувствовав это, Шандра подала ему свою руку, и он накрыл ее своей ладонью. Они молча смотрели в глаза друг другу, забыв, что кроме них в столовой находится еще и доктор.
– Хм… я полагаю, мне пора к пациентам, – пробормотал доктор Сибли, поднимаясь из-за стола. – Распознав тот недуг, которым вы оба больны, мои голубки, я предписываю болезни идти своим чередом. И пусть болезнь эта будет неизлечима.
Попытка доктора обратить все в шутку осталась незамеченной Ноланом. Он был настолько поглощен созерцанием Шандры, что на прощание едва кивнул Сибли. Взгляд его следовал за бокалом, который она в этот момент подносила к губам, и он страстно желал оказаться на месте этого бокала. Как ему хотелось надеяться, что именно ему улыбается ее очаровательный рот!
Боже правый, да что с ним творится? У Нолана было такое чувство, будто он видит сон. Шандра так мила и заботлива, так весела – она буквально околдовала его. Нолан был бы рад провести остаток вечера, просто глядя на нее и удивляясь про себя, как этот прелестный ангел мог уживаться с жестокой необузданной ведьмой, которую он впервые встретил в Натчезе. Нолан твердил себе, что это всего лишь представление, игра, но так заманчиво хоть на секунду поддаться на обман и вообразить, что они и в самом деле что-то питают друг к другу.
В течение некоторого времени Нолан сидел в кресле, потягивая вино и наблюдая, как Шандра пьет из своего бокала. Не следовало бы поглощать хмельную влагу в таких количествах – ему уже чудится, что Шандра от него без ума. Но Нолан ничего не мог с собой поделать. Пускай бы эта ночь длилась вечно. Имеет же он право досмотреть чудесный сон до конца? Почему бы ему не отбросить свою осторожность сегодня вечером? Возможно, они в первый и последний раз испытывают такое единение.
Если бы Нолан знал, что ждет его впереди, он бы тут же вскочил как ужаленный и умчался прочь от соблазна. Но его приворожили, и никакие силы не заставили бы его покинуть рыжеволосую красавицу. Шандра сдала свои боевые позиции, и Нолан был очарован появлением искусительницы, таившейся под оболочкой упрямой гордячки.
Неудивительно, что Шандра пользуется таким успехом у кавалеров в Натчезе. Поклонники видели в ней только обольстительную сторону, а Нолан до сего дня был лишен такой возможности. Теперь же, узнав, какой она может быть чарующей, когда захочет, Нолан вдруг осознал, что все могло сложиться совершенно по-иному, если бы они с Шандрой познакомились при других обстоятельствах. Конечно, этот факт ничего не меняет, но им можно было бы сделать шаг навстречу друг другу и не ссориться по пустякам, стараясь перегрызть противнику горло.
И если говорить о горле… Нолан остановил жадный взгляд на шее Шандры. Как было бы приятно покрыть ее поцелуями и продолжить то, что они начали несколько часов назад! Господи, да от одной мысли об этом его бросает в дрожь.
Надо еще выпить, решил Нолан. Если он напьется до положения риз, то потеряет способность ощущать что-либо, включая чары рыжеволосой нимфы. И он продолжал сидеть и пить, пока не захмелел окончательно. К несчастью, Нолан избрал неверную тактику. Да и Шандра только усложняла его задачу своим легкомысленным смехом, который звучал для него, как музыка. Нолан понятия не имел, откуда ему взять силы, чтобы отвести Шандру в ее комнату и вернуться в свою, когда он желает ее каждой частичкой своего существа.
Нет, надо еще выпить, и он забудет все на свете.
Глава 9
Шандра пыталась сосредоточить свое внимание на расплывчатом образе сидящего напротив мужчины. Но определить, который из двух настоящий Нолан Эллиот, было нелегко, поскольку у Шандры двоилось в глазах. Она хотела было очередной раз пригубить бокал, но пальцы Нолана сжали ее запястье.
– По-моему, с нас обоих достаточно, – решительно промолвил он.
– Как скажешь, мой дорогой муженек, – захихикала Шандра.
Нолан обошел стол на нетвердых ногах и помог Шандре подняться со стула. Его помощь пришлась очень кстати. Шандра выпила больше чем обычно, и ликер оказал на нее дурманящее действие. Опершись на Нолана, она глянула в темный коридор, который вел из столовой в комнаты таверны. Ухватившись для равновесия за перила, Шандра остановилась у подножия лестницы. И что ее так развеселило, непонятно, но ей хотелось безудержно смеяться.
Вспорхнув по ступенькам впереди Нолана, она закружилась на лестничном пролете.
– Я чувствую такую легкость, – проговорила она заплетающимся языком. – Мне кажется, я сейчас взлечу.
Шандра раскинула руки, словно крылья, и, глядя на нее, Нолан невольно рассмеялся. Однако смех замер у него на губах, как только Шандра наклонилась вперед, и в самом деле намереваясь полететь. К счастью, он успел вовремя поймать птичку. Но вместо того что бы пожурить ее за безрассудную выходку, Нолан только усмехнулся.
Шандра, как непослушное дитя, вывернулась из его объятий, взлетела вверх по ступенькам и, пританцовывая, помчалась по коридору, напевая какую-то французскую песенку. Приподняв подол платья, она принялась выделывать па, которым когда-то обучил ее отец.
Изумленно покачав головой, Нолан последовал за плясуньей по коридору и схватил ее за локоть, когда она уже готова была пронестись мимо своей комнаты. Шандра сбилась с ритма, наступила на подол платья и, вскрикнув, покачнулась. Нолан тотчас подхватил ее.
Все еще хихикая, Шандра потерлась щекой о плечо Нолана, пока он нес ее в комнату. Она чувствовала себя защищенной, прямо как много лет назад, когда отец на руках относил ее в кроватку. Если бы сейчас с ней был Меррил, он бы попенял ей за неугомонный нрав, а потом сел бы рядом с ней на постель и стал рассказывать истории о своих путешествиях по Миссисипи. Даже спустя столько лет она все еще слышит его голос, обещающий ей приключения. И он сдержал свое слово. Отец брал Шандру с собой в путешествие на Миссисипи, приучая ее к походной жизни. Возможно, именно поэтому у Шандры сохранилась привычка открывать настежь окна в комнатах. Так она наслаждалась близостью с природой.
О, как ей не хватает отца, пронеслось в голове у Шандры. На свете не будет другого такого человека, как Меррил д'Эвре. Она обречена постоянно сравнивать всех своих знакомых мужчин с жизнелюбивым французом, который умел использовать и ценить каждое мгновение, подаренное ему Богом на этой земле.
Дойдя до кровати, Нолан отпустил Шандру, и странное чувство одиночества охватило ее. Всего мгновение назад она танцевала от переполнявшей ее радости, а сейчас грустит, будто покинутый ребенок. Даже выпитое вино не может заменить ей крепких надежных объятий. Шандре так хочется, чтобы ее утешали, заботились о ней, как в детстве. Ей не хватало тепла и ласки, которую давал ей отец. Дни, проведенные с Ноланом в пути, напомнили ей то время, когда она путешествовала с отцом. И теперь, отдавшись во власть воспоминаний, она желала, чтобы ее обнимали сильные мужские руки.
Нолан постарался напустить на себя безразличный вид. Он понимал, что если сию минуту не покинет комнату, то не сможет ручаться за свои действия. Наблюдая за резвящейся Шандрой, он поймал себя на мысли, что хочет стать улыбкой, играющей у нее на губах. И если она не перестанет смотреть на него с таким странным выражением, он окончательно потеряет голову. Нолан поклонился и решительно шагнул к двери.
– Не уходи, – пробормотала Шандра.
– Я должен идти, – проворчал он, не оборачиваясь, чтобы не мучить себя видом беззащитной обворожительной Шандры.
– Я хочу, чтобы ты любил меня прямо сейчас. Я хочу тебя, – вырвалось у нее. Выпитое вино совершенно разрушило барьеры ее сдержанности.
Нолан так стиснул ручку двери, что чуть не расколол ее надвое. Он прекрасно знал, что вместо дикой кошки говорит хмель, но отклонить ее предложение было нелегко.
Шандра уставилась ему в спину, казавшуюся шире, чем обычно, из-за того, что у нее все еще двоилось в глазах.
– Ты слышишь меня? – Она тщетно старалась сосредоточить взгляд. Нолан превратился для нее в громадную гору в дверях. – Я хочу, чтобы ты любил меня.
Меньше всего на свете Нолан ожидал услышать от обольстительной ведьмы такое! Черт возьми, ведь есть же предел человеческому терпению! Если он сделает, как она хочет, то утром ему несдобровать. Вспомнив, как ловко она обшаривает карманы, Нолан залез в карман сюртука, проверяя, на месте ли обрывок карты. Но на сей раз Шандру, похоже, совершенно не интересовало содержимое его карманов. Нолан почти пожалел об этом. Так было бы гораздо лучше для них обоих.
Стиснув зубы, Нолан схватил Шандру за руки и поволок к кровати.
– Ложись спать, – приказал он внезапно охрипшим голосом. – Ты много выпила, да и я тоже. Мы играем с огнем.
Но когда Шандра взглянула на него с неприкрытой страстью в глазах, Нолан едва не сгорел заживо. Господи, да пусть бы ему оторвали ногу – это было бы менее болезненно, чем созерцать такую красавицу и не иметь возможности утолить свою страсть. От этого можно сойти с ума.
У Нолана были тысячи причин отказать ей, но его язык словно прилип к гортани, а Шандра тем временем возилась с кружевными оборками платья. Лиф спустился вниз, обнажив ее грудь, и Нолан шумно втянул в себя воздух. Трясущимися руками он поправил платье у нее на плечах.
Однако его благородные попытки противостоять искусу не увенчались успехом. Шандра расстегнула платье и спустила его до талии, открыв взору Нолана кружевную нижнюю сорочку, которая скорее подчеркивала, чем скрывала ее белоснежную плоть. У Нолана пересохло в горле, и руки его сами собой коснулись ее соблазнительных округлостей.
– Я нахожу тебя чрезвычайно привлекательным, – заявила Шандра. Выпитое вино развязало ей язык. – Я часто думала, как бы это было у нас.
Нолан судорожно сглотнул. Сердце его бешено застучало.
– Правда? – осипшим голосом вымолвил он.
Зеленое атласное платье полетело на пол, и руки Нолана обвили ее тонкую талию. Маска сдержанной суровости исчезла с его лица, сменившись откровенным желанием. Шандра взглянула на него из-под полуопущенных век, прижав его ладонь к своей обнаженной коже. Она была слишком неопытна, чтобы скрыть свое вожделение, и Нолан поддался искушению и привлек к себе ее податливое тело. Воспоминания о мгновениях близости в Натчезе и здесь, в Натчидочесе, приводили Нолана в неистовство. Он жаждет ее, отчаянно, безумно. Он готов ласкать ее бесконечно, особенно когда она так смотрит на него. Черт подери, как он может сказать ей «нет», если его естество кричит «да»?
– Твои ласки волнуют меня, – призналась она. – У тебя сильные и нежные руки. Любящие руки…
Шандра встала на цыпочки и потянулась к его губам. Самообладание Нолана растаяло как дым. Все тайные желания и чувства всплыли из глубин затуманенного сознания, унося остатки здравого смысла.
Это было последней каплей. Он приподнял Шандру, давая ей почувствовать всю силу своего желания, и впился в ее рот жадным поцелуем, словно голодающий, долгое время лишенный живительной влаги и пищи. У нее перехватило дыхание, и она вцепилась в него, но он не отрывался от ее губ.
Чувства наконец-то взяли верх над разумом. В эту минуту самым важным для него стало удовлетворение желаний, копившихся в нем уже которую неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49