Бак с удовлетворением отметил, что упрек вождя очень смутил Быстрого Бега.
— Расскажи, Черный Лось, что это за способ? — спросил Бак.
— Великий Бог скорее всего говорил именно о серебряных волосах, а не о женщине. Быстрый Бег может взять с собой в дальние горы ее волосы, а саму женщину оставить мужу.
— Нет! — невольно воскликнул Бак, и его рука метнулась к ножу за поясом. Перед его глазами сразу же возникла ужасная картина — окровавленный скальп.
Черный Лось медленно подошел к Кристин и коснулся ее косы, лежащей на груди.
Из всего сказанного Кристин не поняла ни слова, по она помнила наказ Бака вести себя так же, как в день, когда Быстрый Бег впервые явился на ранчо. Она не дрогнула, когда Черный Лось дотронулся до ее волос.
— Леннинг, я не предлагаю ему снять скальп. Пусть отрежет косу и повесит в своем вигваме. Серебряные волосы будут талисманом Быстрого Бега, пока он не найдет женщину из своего видения.
— Бак, что он говорит? — с тревогой спросила Кристин.
— Он хочет отдать Быстрому Бегу твою косу.
Бак всматривался в лицо своего нового друга — Баку казалось, он понимает, чего добивается Черный Лось. Как мудрый вождь, он пытался разрешить спор без кровопролития. Бак знал: если ему придется сражаться с Быстрым Бегом, то это будет смертельный поединок, на меньшее индеец не согласится.
— И это все? После этого мы сможем вернуться домой? — спросила Кристин.
— Я не могу просить тебя отрезать волосы и подарить мужчине, который силой увез тебя из дому и заставил пережить кошмарную ночь.
— Ради Бога, возьмите мои волосы. — Кристин приподняла косу и протянула Черному Лосю.
— Без разрешения твоего мужа я не могу это сделать. Он должен сам отрезать косу и добровольно передать Быстрому Бегу.
— Бак, сделай же это! Отрежь волосы, они отрастут снова.
— Радость моя, ты просишь слишком много. Я должен добровольно отдать ему твои волосы?..
— Бак, прошу тебя… — Она протянула ему конец косы. Кристин не могла попять, почему ее светлые волосы были так важны для этого индейца. В ее родных краях почти у всех шведок светлые волосы, и никто не обращает на это внимания. — Я готова остричься наголо, только бы ты не дрался с этим дикарем.
— Теперь я понимаю, Леннинг, почему ты выбрал ее женщиной своего сердца. — Черный Лось бросил восхищенный взгляд на Кристин, потом повернулся к мрачному индейцу, застывшему со скрещенными на груди руками. — Тебе достаточно, если Леннинг отдаст волосы своей жены?
Быстрый Бег отвернулся и посмотрел в сторону гор. Он еще не забыл, как Леннинг несколько лет назад взял над ним верх в состязаниях по бегу. Такое унижение нелегко забыть. Леннинг сильнее его и выше ростом, но не так искусно владеет ножом… Зато бледнолицему не пришлось, как ему, Быстрому Бегу, скакать без отдыха больше суток, значит, преимущество на его стороне. Согласившись взять волосы, он сохранит достоинство, не опозорится перед своими воинами; к тому же его жены будут счастливы избавиться от бледнолицей женщины. Быстрый Бег теперь несколько по-иному смотрел па своих женщин: они красивы и не станут скулить или драться с ним, как эта бледнолицая. Его жены сильны, выносливы и безмерно восхищаются своим мужем, а со временем они принесут ему крепких сыновей.
С тех пор как Быстрый Бег несколько часов назад вернулся с бледнолицей пленницей, его лагерь гудел, точно растревоженный улей. Он не ожидал, что жены так бурно отреагируют на появление новой жены, но они вопили, выкрикивали оскорбления и угрожали оставить его. Когда он ляжет отдохнуть, то созовет их всех на свое одеяло, пусть ублажат его как следует.
Черный Лось решил, что дал Быстрому Бегу достаточно времени для раздумий.
— Каково же твое слово, брат?
— Я возьму ее волосы, но отрежу их сам.
— Нет, ты их не отрежешь! — рявкнул Бак. Черный Лось кивнул;
— Верно, отрезать волосы жены — дело ее мужа.
Кристин протянула Баку конец косы, а сама приподняла ту ее часть, что была ближе к затылку. Бак вытащил из-за пояса нож и стал перерезать натянутую косу. Затем протянул косу индейцу. Быстрый Бег тут же выхватил косу из руки Бака.
— Паршивый сукин сын, только посмей еще раз приблизиться к моей жене, и я тебя убью! — пробормотал Бак.
— Дело сделано. Уходим. — Черный Лось поспешил к своей низкорослой лошадке.
Бак легонько подтолкнул Кристин к своему гнедому, которого держал под уздцы один из индейцев. Волосы девушки с одной стороны рассыпались по спине и груди, а с другой — едва касались плеча. Бак усадил Кристин в седло. Сам же уселся позади нее.
На обратном пути к лагерю вождя Железная Челюсть Черный Лось вел свой отряд быстрее. В это время года дни становились короче, и над горами уже сгущались сумерки.
За весь долгий переход они остановились только однажды — напоить лошадей и дождаться разведчика, который ехал позади отряда. Вперед также выслали разведчика. Бак изредка поглядывал на Черного Лося, который, судя по всему, был очень опытным воином.
Кристин, сидевшая впереди Бака, поначалу стеснялась того, что платье прикрывает ее ноги только выше колена. Однако Бак успокоил девушку, прошептав ей на ухо, что ее ноги, обтянутые черными чулками, нисколько не шокируют их спутников.
— У индейцев мужчины и женщины часто вместе купаются в ручьях, — объяснил он.
— Неужели без одежды? — ахнула Кристин. Бак усмехнулся:
— Прямо в чем мать родила.
— Боже милосердный!
Бак расстегнул куртку, крепче прижал Кристин к своей груди и запахнул куртку, укрыв плечи девушки. Его усталость как рукой сняло — теперь он обладал всем, о чем мечтал. И это казалось чудом: Кристин наконец снова с ним. Сейчас главное — найти способ переправить ее в безопасное место, пока не решится вопрос с Форсайтом.
Когда Бак был у Колесного Ручья, он решил: лучше всего отослать Кристин с Густавом; но сейчас при одной мысли об этом он еще крепче прижал Кристин к себе. Надо обсудить этот вопрос с ней, как только она отдохнет и немного оправится от потрясения. Но неужели ему снова придется с ней расстаться?
— А я приберегла для тебя немного хлебного пудинга на ужин, — вздохнула Кристин. Бак застонал:
— О-о, не говори, я умираю от голода! Бонни дала мне в дорогу несколько булок, но я так волновался, что даже забыл их съесть.
— Как ты меня нашел?
— Сначала я думал, что твое исчезновение — дело рук Форсайта… Когда-нибудь потом я тебе расскажу. Тебе не холодно?
— Нет. Мне тепло и уютно.
Вскоре Кристин затихла, и Бак понял, что она заснула.
Когда они подъехали к поселению индейцев, над вигвамами вились дымки костров — готовился ужин. Бак проследовал за Черным Лосем к вигваму Железной Челюсти. Старый вождь вышел им навстречу. Выслушав рассказ Черного Лося, он подошел к Баку, который все еще сидел на коне, обнимая спящую Кристин.
— Хорошо, что Быстрый Бег отказался от женщины и тебе не пришлось его убивать, — сказал старый индеец. — Ты победил бы в схватке.
— Я должен благодарить Черного Лося. Это он нашел способ решить дело миром.
— Быстрому Бегу долго придется искать женщину из его глупых снов. Он слишком тщеславен и думает только о себе, а не о своем народе, — с горечью заметил Железная Челюсть.
— Мне жаль, что он увел некоторых твоих молодых воинов. Если вам понадобятся парии, которые работают у меня гуртовщиками, я могу отослать их вам обратно.
— Пусть остаются, они могут многому у тебя научиться. Черный Лось сказал, что хотел бы считать Бака Леннинга своим братом.
— Могу сказать о нем то же самое. Я восхищаюсь народом сиу, и мне стыдно за то как мой народ относится к твоему народу.
— Ты сказал об этом, и это делает тебе честь.
— Спасибо. Моя жена тоже поблагодарит тебя, когда проснется. Старый вождь протянул руку и погладил прядь серебристых волос, выбившихся из-под куртки Бака.
— Когда Человек-который-заблудился-в-голове впервые появился в наших горах, у него были такие же волосы. Тогда мы звали его Белым Облаком.
— Он приходился моей жене дядей.
— Вижу, что так оно и есть. Давным-давно, когда я увидел тебя впервые, ты лежал на кровати Белого Облака и плакал от боли. Тогда я назвал тебя Плачущим Мальчиком. — Старик усмехнулся. — Ты очень злился, говорил дурные слова, даже лез в драку. — Он отеческим жестом положил руку на колено Баку. — Ты больше не Плачущий Мальчик. Бак Леннинг стал настоящим мужчиной.
— Если это правда, то я обязан этим тебе. Железная Челюсть, и еще… Белому Облаку.
— Ну иди, сын мой. — Старик махнул рукой. — Черный Лось проводит тебя 8 вигвам, где ты с женой переночуешь. Завтра ты еще успеешь вернуться в «Аконит».
Глава 24
Когда Бак снимал Кристин с лошади, девушка проснулась. От усталости у нее кружилась голова, а ноги были как ватные. Бак бережно опустил Кристин па землю и поддерживал до тех пор, пока она не смогла самостоятельно держаться на ногах. Потом проводил ее к вигваму, где им предстояло заночевать. В центре вигвама горел костер, дым выходил наружу через отверстие в верхушке конусообразного шатра. А вокруг костра были расстелены шкуры.
— Здесь тепло. Ты оставайся в вигваме, а я пойду расседлаю коня.
Бак не успел еще развязать подпругу, когда увидел Кристин. Она подошла к нему, дрожа от холода.
— Лучше я побуду с тобой…
Бак снял с себя куртку и накинул ее на худенькие плечи девушки. Потом расседлал гнедого и понес седло в вигвам. Кристин следовала за ним по пятам, не отставая ни на шаг. Тот же мальчик, который утром принял у Бака коня, подошел к нему, украдкой бросая взгляды на Кристин, и заговорил на языке сиу:
— Железная Челюсть приказал взять у Леннинга коня.
— Как тебя зовут?
— Три Копыта. Сейчас принесу вам воду и еду.
— Человек из «Аконита» поблагодарит Три Копыта за теплую воду для мытья.
— Да, Железная Челюсть приказал мне принести теплой воды.
Когда мальчик ушел, Бак перевел Кристин их короткий разговор. Потом снял притороченную к седлу походную постель — подстилку и одеяло — и раскатал ее на шкурах поближе к огню. Кристин молча наблюдала за его действиями. Она была очень бледна, взгляд ее затуманился от усталости, а волосы, ее прекрасные волосы, с одной стороны неровно обрезанные, с другой — длинные, спутались так, что казалось, их уже невозможно будет расчесать.
Бак взял девушку за плечи. Даже при свете костра были заметны следы пережитого — морщинки в уголках ее глаз. Баку очень не хотелось ее беспокоить, но он был обязан обсудить еще одну проблему.
— Нам придется провести ночь в этом вигваме… вместе. Нас считают мужем и женой. Но ты не беспокойся, что я стану… что я попытаюсь… — Бак замялся, но Кристин перебила его:
— Я не против лечь с тобой…
— Сядь, милая. Мальчик сейчас принесет теплую воду и ужин. — Бак усадил девушку на одеяло.
— Значит, ты не хочешь со мной спать, — проговорила Кристин упавшим голосом.
Бак опустился на колени и стал развязывать ее ботинки.
— Хочу, еще как! Мне так этого хочется, что даже… больно! — Бак говорил, уставившись на ее ботинки. Он не отваживался поднять глаза, опасаясь, что девушка прочтет в них откровенное желание. — Но ты устала и плохо себя чувствуешь, и я не хочу, чтобы ты сегодня совершила что-то такое, о чем завтра пожалеешь.
Он еще снимал с Кристин ботинки, когда вошел мальчик с котелком теплой воды. Паренек молча поставил котелок у огня и вышел. Бак открыл седельную сумку и вытащил небольшую тряпку и кусок мыла. Пытаясь хоть как-то приободрить девушку, он с усмешкой пояснил:
— Никогда не знаешь заранее, когда свалишься в грязь, вот я и таскаю с собой все это.
Намочив тряпку в котелке, Бак протянул ее Кристин. Сам же сел рядом, на шкуру.
Кристин обтерла лицо мокрой тряпкой и застонала от удовольствия.
— Как же приятно наконец освежиться!
Покончив с умыванием, Кристин сполоснула тряпку и, опустившись на колени рядом с Баком, принялась плавными, осторожными движениями обтирать его щеки и лоб, смывать пыль, скопившуюся в уголках глаз. Глаза Бака были скрыты густыми ресницами, но Кристин знала, что он смотрит на нее не отрываясь.
Бак сидел не шелохнувшись, ошеломленный внезапно пробудившимися воспоминаниями: вот так же его когда-то умывали такие же нежные ласковые руки. Когда это было? Чьи это были руки? Наверное, еще а детстве — руки матери, которую он совсем не помнил.
Закончив умывать Бака, Кристин поцеловала его в лоб — так целуют маленьких детей. Потом прижала его голову к своей груди и, зажмурившись и зарывшись лицом в его густые непокорные волосы, обратилась к Богу;
Прошу тебя. Господи, сделай так, чтобы мне не разлучаться с этим мужчиной до конца Дней! Обещаю, я буду ему хорошей женой. Он заслужил немножечко счастья, его так долго никто не любил.
В вигвам снова вошел мальчик. Поставив рядом с Баком и Кристин корзинку с едой, он вышел, но они его даже не заметили. Девушка по-прежнему обнимала Бака; он же, закрыв глаза, целиком отдался во власть восхитительнейших ощущений. Сердце Кристин ровно билось у самого его уха. Бак повернул голову, уткнувшись лицом в ее грудь, упиваясь чудесным запахом теплого женского тела. Он был на седьмом небе от счастья — и испытывал адские муки от страстного желания сжать Кристин в объятиях и дать выход своей любви.
Бак шевельнулся, Кристин, чуть отстранившись, опустилась на одеяло.
— Если хочешь раздеться и вымыться вся, я выйду, — предложил Бак.
— Нет! Не уходи!
Она быстро сунула руки под юбку, сняла чулки и вытянула ноги.
Бак приподнял ее ноги и положил себе на колени. Потом намочил тряпку и принялся осторожно обтирать сначала одну ногу, потом другую. В эту минуту Кристин была счастлива как никогда. Ведь еще никто ради нее так не рисковал, и никто не был с ней так нежен, как этот огромный суровый на вид мужчина, которого она и знает-то всего лишь несколько недель. Еще недавно Кристин даже не подозревала о его существовании, и вот его судьба так тесно переплелась с ее собственной, что Кристин не мыслила себе жизни без Бака.
— Кажется, я поторопился снять с тебя ботинки, — чуть хрипловатым голосом проговорил Бак. — Если тебе нужно прогуляться, я обую тебя снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50