У него были достойные похороны?
— Не знаю, я не присутствовал.
Кристин с негодованием взглянула на Бака:
— Как вы могли?! Вы прожили с дядей Ярби много лет и даже не пошли на его похороны!
— Это был чертовски удобный предлог выманить меня и моих людей с ранчо. Если бы я тогда поехал в город, то здесь, вероятнее всего, к моему возвращению камня на камне не осталось бы. И еще большой вопрос — вернулся ли бы я вообще.
— Значит, у вас есть работники?
— Естественно. Сейчас они отогнали скот на землю сиу, чтобы уберечь от лап Форсайта.
— А полковник Форсайт говорил, что никакого скота нет. — Не дождавшись ответа, Кристин посмотрела на Бака. — Поймите, мистер Леннинг, я не сую нос в ваши дела, я всего лишь хочу понять, каково мое собственное положение, и решить, что мне делать. Я вовсе Не собираюсь быть незваной гостьей в вашем доме. Клетус говорил, что не верит слухам про Ярби, но я не поняла, что он имел в виду. Вам лучше, чем кому бы то ни было, известно, что произошло. По-моему, я имею право знать правду.
За столом надолго воцарилось молчание. Кристин и Бак пристально смотрели друг на друга, но никто не произносил ни слова, Бак первый отвел глаза. Когда он снова посмотрел на Кристин, взгляд его был очень серьезен. Девушка уже решила, что он ничего ей не расскажет, но тут Бак наконец заговорил:
— Чуть больше года назад сюда прискакал конный отряд добровольных помощников шерифа. Они искали Ярби, чтобы повесить. Его обвиняли в изнасиловании и убийстве женщины из обоза, сделавшего остановку у реки Иеллоустон.
Когда до Кристин дошел смысл сказанного, она вздрогнула:
— Боже правый, не может быть! Повесить? Потрясенная услышанным, она поежилась и отвела взгляд.
— Да, вот именно, повесить на месте, — кивнул Бак. — И они бы это сделали, если бы застали Ярби.
— Слава Богу, что его здесь не было.
— Почему вы так говорите? Откуда вам знать, что он не совершал преступления, в котором его обвинили?
— Ну конечно, он этого не делал! Дядя Ярби был братом моего отца, у Андерсонов нет склонности к насилию… ну, может быть, только у некоторых, но сейчас это не важно.
— И у Ярби не было таких наклонностей, я его хорошо знал. У него не оставалось иного выхода, кроме как исчезнуть.
— Он так испугался, что сбежал. — Кристин довольно долго молчала, а когда заговорила, не узнала собственного голоса. — Разве он не мог остаться и попытаться защитить свое доброе имя?
— Форсайт нашел людей, готовых подтвердить под присягой, что видели вашего дядю незадолго до того, как нашли тело женщины. У Ярби не было ни единого шанса против подкупленных обвинителей. Если бы его тогда повесили, вы получили бы извещение о наследстве на год раньше. Коль скоро завещание было найдено, им нужен был повод его огласить.
— Я правильно поняла: они нашли завещание и решили, что лучший способ завладеть землей — купить ее у меня, предварительно избавившись от дяди Ярби?
— В общих чертах — верно.
От возмущения Кристин даже стала заикаться:
— Ка… какие мерзавцы!..
— Им было наплевать, виновен Ярби или нет.
— Когда дядю нашли в лесу мертвым, он отсутствовал уже год?
— Да, его нашли люди Форсайта. Потом они огласили завещание, по которому вы становитесь наследницей всей его собственности. Думаю, им и в голову не приходило, что вы можете заявиться в Биг-Тимбер собственной персоной.
— В общем-то они почти не ошиблись. Мой брат Ферд собирался принять предложение полковника. — Кристин сокрушенно покачала головой. — Бедный дядя Ярби! Должно быть, он очень страдал, что несправедливо обвинен и даже не может оправдаться.
Бак смотрел на нее с задумчивым видом. Высокая, стройная женщина, очень хозяйственная. К тому же с характером, иначе она бы не оказалась здесь одна. Глаза — не совсем серые, но и не совсем голубые. Тонкие черты лица обрамляют мягкие серебристые локоны, подчеркивающие выступивший на щеках румянец смущения.
Она хорошенькая!
Пожалуй, Кристин Андерсон — самая хорошенькая из всех женщин, которых ему доводилось встречать. И она называет себя старой девой! Бак чуть не расхохотался. Здесь, на Западе, мужчины за такую женщину готовы перестрелять друг друга. Баку многое в ней нравилось, например, ее восхитительный голос — нежный, мягкий, он действовал успокаивающе. Интересно, почему она улыбается с закрытым ртом? Ведь у нее такие прекрасные белые зубы…
Еще в те времена, когда Бак строил свой дом, где-то в глубине души он вынашивал план — найти сильную женщину с покладистым характером, чтобы родила ему детей. Он не хотел жить в этом доме один, не хотел состариться в одиночестве. Какой толк работать, что-то строить, если не с кем разделить и некому оставить плоды своих трудов? .
Пока Ярби был здоров, они были слишком заняты, и у Бака не оставалось времени на поиски подходящей женщины. Интересно, как бы отнеслась Кристин к его предложению объединиться, впрячься в одну упряжку? Рассердилась бы? У Бака запершило в горле, и он мысленно отругал себя. Как ему взбрело в голову, что Кристин согласится даже подумать о такой возможности! Она уверена, что он — заносчивый неотесанный мужлан, который только и мечтает о том, чтобы заграбастать ее долю наследства.
Кристин рассматривала Бака с таким же интересом, как и он ее. Прямота девушки навела Бака на мысль, что в Кристин нет никакого притворства и что ее сочувствие Моссу вполне искреннее.
Девушка машинально поглаживала пальцами ровную поверхность стола.
— Какой красивый стол. Его сделал мой дядя? Кузен Густав рассказывал, что он любил столярные работы.
— Нет, я сам его сделал несколько лет назад. Бак критически посмотрел на свое творение, жалея, что не отполировал крышку получше и не покрыл олифой.
— Очень милый стол. А верстак и раковину тоже вы сделали?
— Мне помогал Ярби. Это он научил меня всему — я имею в виду столярное ремесло. — Бак улыбнулся, вспоминая лучшие времена. Улыбка совершенно преобразила его лицо. — Ярби вырезал шахматы, помню, он говорил… — Бак умолк на полуслове и, проследив за направлением взгляда Кристин, тоже посмотрел на шахматные фигурки на подоконнике.
— Как жаль, что я его не знала. Наверное, у него было много общего с моим папой. — Губы Кристин чуть подрагивали.
— Он никогда не рассказывал о своей семье. — Бак улыбнулся, но улыбка его тотчас же погасла. Он покосился через плечо на спящего в кресле Мосса.
— Дядя не упоминал моего имени?
— Ни разу.
Глава 9
Бак молчал так долго, что Кристин начала беспокоиться: может быть, его рассердили ее многочисленные вопросы? В то же время она возмутилась: если даже он и рассердился — что с того? В конце концов, они говорят о ее жизни, ее будущем! Кристин убрала руки со стола и крепко сцепила их на коленях.
— Мистер Леннинг, мне удалось кое-что узнать от вас о дяде Ярби, но я по-прежнему не представляю, в чем состоит его наследство.
— По-моему, это и так ясно. Вы получаете землю Ярби и половину стада быков в две тысячи голов.
— Сколько? Две тысячи?
— Примерно. К тому времени как мы доставим стадо покупателю, оно заметно уменьшится. Воры, промышляющие угоном скота, уже пронюхали, что мне не хватает рабочих рук. Если бы не помощь сиу, они бы уже изрядно поживились.
— Полковник Форсайт сказал, что скот дяди Ярби уже разворован и что вы — заодно с ворами, они якобы делятся с вами прибылью.
— Что? Я украл собственную скотину? — изумился Бак. — Хотя чему удивляться: некоторые люди верят каждому слову полковника, таких он без труда убедит, что черное — это белое.
Кристин улыбнулась. Бак заметил, что на ее щеках появились очаровательные ямочки, и его вдруг захлестнуло жаркой волной, он почувствовал напряжение в паху, словно джинсы внезапно стали тесны.
— Да, у него язык хорошо подвешен. Если бы меня не предупредили добрые люди, я бы, наверное, не скоро его раскусила. У моего брата много деловых партнеров, и многие из них умеют говорить складно, но до полковника Форсайта им далеко.
— Неужели у вас ни разу не возникало искушения принять деньги и вернуться домой?
— Ни на секунду. — Кристин отвела взгляд, чтобы Бак не прочел в ее глазах обиду.
— Почему?
— По личным причинам.
— У вас остался дома кто-то… человек, который вам дорог?
— Один лишь Густав, кузен. — Кристин глубоко вздохнула. — Мой брат Ферд был бы только рад услышать, что я попала в беду. Он сказал, что эта затея совершенно бессмысленная и что я кончу… — В последний момент она сдержалась и замолчала, не желая выдавать всей глубины горечи от ссоры с братом.
— Он был против вашей поездки?
— Если точнее, он запретил мне ехать.
— Тогда почему вы здесь? Разве вашими делами не мог заняться другой член семьи? Тот же Густав, например?
— Густав сам уговорил меня поехать — это мой единственный шанс обрести собственный дом, стать независимой. Думаю, вы и представить себе не можете, каково это — прожить всю жизнь за чужой счет.
Бак нахмурился. Его темные брови сошлись на переносице.
— Да, пожалуй, не могу.
— Прошу прощения, мистер Леннинг, что я взваливаю на вас свои проблемы, но я просто не знаю, как быть. Но ведь это не ваши заботы, правда?
— Я бы сказал, наши общие. Вы уже здесь, и мне придется решать, что с вами делать.
— Поверьте, мне искренне жаль, что я вас обременяю, но, прошу вас, поймите и меня. Я рассчитывала обрести здесь дом — работать на своей земле, любоваться закатами со своей веранды, наблюдать восход луны, возделывать огород, заготавливать продукты на зиму… в общем, просто жить, зная, что могу остаться здесь до конца своих дней. Я могла бы ходить с распущенными волосами, если захочется, или босиком… и не думать, что по этому поводу скажут люди. — Кристин улыбнулась. Бак не мог отвести от нее глаз. — И никто бы мной не командовал, не указывал, что делать и чего не делать.
— В жизни не все так просто.
— Но так должно быть. Если очень сильно хочешь чего-то и упорно этого добиваешься, то ты должен иметь возможность пользоваться плодами своего труда. Разумеется, я еще палец о палец не ударила, но я хочу… мне просто необходимо иметь свое собственное жилье.
— Ярби вложил немало труда в этот дом, из-за него его даже хотели убить.
— Но вы ведь ему помогали?
— Каждому человеку нужна чья-то помощь. Кристин удивленно посмотрела на него:
— Странно слышать это из уст такого самоуверенного человека, как вы. Мне как-то трудно представить, что вы в ком-то нуждаетесь.
Кристин пришлось довольно долго дожидаться ответа, но ее ожидание было вознаграждено — Бак снова улыбнулся.
— Я привык сам о себе заботиться — у меня по этой части большой опыт.
— Но разве в детстве отец о вас не заботился?
— Возможно — я не помню.
Баку никогда еще не приходилось вести светскую беседу за завтраком с хорошенькой женщиной. Но каким бы приятным занятием ни казалась подобная беседа, пора было заняться их общими проблемами.
— Просто не знаю, что мне делать, — в который раз сказала Кристин, и Баку представилась возможность высказать то, над чем он размышлял почти всю ночь.
— Почему бы вам не остаться здесь? Поможете мне с Моссом, К тому же у вас будет время разобраться с Форсайтом. А потом решим, что делать с ранчо.
Кристин прищурилась, открыла было рот, но тут же, так ничего и не сказав, поджала губы.
— Вы предлагаете мне жить в этом доме… с вами? — спросила она, немного помолчав.
— Вы же не можете жить в доме Ярби!
— Но это неприлично, ведь здесь нет другой женщины!
— Кому судить, что прилично, а что нет? Вы, кажется, сами хотели жить в таком месте, где можно не оглядываться на общественное мнение. — Бак пристально смотрел ей в глаза. Улыбка исчезла с его лица, во взгляде появилось выражение досады. — Вы считаете себя порядочной женщиной?
— Разумеется!
— И оттого, что кто-то подумает иначе, ваше мнение изменится?
— Нет, конечно! Я себя лучше знаю.
— Тогда какая разница, что они подумают? Если вы боитесь, что я стану вам досаждать — не беспокойтесь. Я не собираюсь укладывать вас в постель. — Вглядываясь в лицо Кристин и пытаясь понять, поверила ли она ему, Бак затаил дыхание и вздохнул, когда стало совсем невмоготу.
Его слова и тон, каким они были сказаны, вогнали Кристин в краску. Растерявшись, она не смогла придумать ничего лучшего, чем упрекнуть его:
— Могли бы и не грубить.
— Это всего лишь предложение. Через несколько дней вернется Джилли, так что, если вы надумаете уехать из «Аконита», он отвезет вас, куда пожелаете. Сомневаюсь, что до его возвращения здесь кто-нибудь появится. — Бак произнес это ровным голосом, но почему-то при мысли о ее отъезде его охватило странное, непривычное чувство одиночества.
— Поймите меня правильно, мистер Леннинг, я не хочу показаться неблагодарной, просто подобное… э-э… положение вещей у нас в Ривер-Фоллз вызвало бы настоящий скандал. Незамужняя женщина не может жить в одном доме с мужчиной, даже если с ним живет престарелый отец.
— Вы полагаете, что если поселитесь здесь со мной и Моссом, то дамы в Биг-Тимбере станут вас презирать? — Кристин, поджав губы, промолчала. — Если вы пробудете на Западе подольше, то сами поймете: люди здесь не очень спешат делать выводы. Я знавал шлюх, которые пели в церковном хоре. В воскресный день в церкви вы бы не отличили их от непорочных девственниц.
Кристин совсем некстати пришло в голову: Бак Леннинг, с его ярко выраженной мужественностью и грубоватой красотой, без сомнения, знал немало женщин, в том числе и шлюх. Испугавшись, что он может прочитать ее мысли, Кристин резко поднялась из-за стола, отошла к плите и повернулась спиной к Баку.
— Если вы останетесь, я буду ночевать во флигеле, если вам так спокойнее. Мы с Моссом и вчера бы там спали, но я был почти уверен, что за вами следили, и не хотел оставлять вас одну в доме. — Бак говорил очень тихо, по Кристин прекрасно слышала каждое его слово.
— Вы думаете, полковник пошлет своих людей, чтобы… нас убить?
— А вы как считаете? Если бы не мы с вами, ранчо стало бы его собственностью. — Он рассмеялся, но, похоже, ему было не до смеха. — Надеюсь, погонщики из племени сиу прихватят с собой нескольких родственников, которые помогут нам держать оборону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50