— Я не буду ничего предпринимать, пока ты не вернешься. Затем мы примемся искать необходимые доказательства, — тихо сказал Оливер.
— Теперь, когда мы знаем, о ком идет речь и чего искать, это не должно быть трудно.
Оливер повесил трубку и набрал номер магазина Энни. После второго гудка он услышал голос Эллы.
— Элла, это Оливер Рейн. Энни там?
— Ох нет. — Казалось, Элла была поражена этим вопросом.
— Она уже ушла домой?
— Мистер Рейн, она ушла домой более часа назад. Чтобы встретиться с вами, как она сказала.
— О чем вы говорите?
— Она получила ваше сообщение, — быстро проговорила Элла, — и сразу же отправилась домой, чтобы встретиться с вами. Полагаю, она сейчас там.
Оливер заставил себя сделать так, чтобы его голос звучал спокойно:
— Какое сообщение?
— То, которое передала ей помощница миссис Джеймсон. Она сказала, это вы попросили ее позвонить Энни и передать, что она срочно должна увидеться с вами дома. Больше я ничего не знаю, мистер Рейн.
Оливер швырнул телефонную трубку на рычаг и рванулся к двери.
Глава 20
Оливеру потребовалась вся его сила воли, чтобы подняться на лифте на шестой этаж и направиться по коридору к квартире Болта. Первым инстинктивным желанием было бежать прямо в пентхаус, распахнуть дверь и убедиться, что Энни в целости и сохранности. (Он знал, что она находится в здании, поскольку швейцар видел, как приехала Энни.)
Но логика подсказывала ему, что там он скорее всего наткнется на того, кто заманил его жену в пентхаус.
По словам швейцара, в здание не входил ни один человек, похожий по описанию на Джона Гришэма. Но Оливер не придал этому значения. Гришэм мог легко замаскироваться под рассыльного или другого внешне безобидного человека. Зайдя в лифт, он получит доступ к двадцать шестому этажу — необходимый код он наверняка узнал от Сибил. Попасть в сам пентхаус для человека с опытом Гришэма не представляло особой трудности. Система безопасности была хорошей, но не совершенной, она не предусматривала полной, стопроцентной защиты.
Оливер отпер дверь Болта и вошел внутрь. Ему было необходимо получить кое-какую информацию, прежде чем обдумать свою стратегию.
Свет в квартире не горел. Было шесть часов вечера, и на паромах еще было достаточное количество прибывающих автомашин, чтобы сохранялись дорожные пробки, но на город уже спускалась зимняя ночь. Оливер подошел к панели интеркома и последовательно нажал несколько кнопок. Он внимательно вслушивался в звуки, доносившиеся из каждой комнаты пентхауса.
На кухне, в кабинете и гостиной стояла тишина. Тишина царила везде. Напряжение, сковывающее Оливера изнутри, усилилось еще на одно деление, когда он нажал кнопку спальни.
Тишина.
«Возможно, Энни там нет», — подумал Рейн. Однако эта мысль не уменьшила, а усилила его страх. А если он уже опоздал, и она, раненая или даже убитая, лежит где-то наверху, пока он тут валяет дурака с этими чертовыми кнопками интеркома.
Нет. Оливер подавил страх, который так легко мог привести к панике. Ему нужно подумать. Он должен сохранить над собой контроль, иначе у него не будет даже мизерного шанса получить контроль над ситуацией.
Рейн заставил себя еще раз продумать логику тех выводов, которые пришли ему в голову по дороге домой. Гришэм явно сделал свой шаг. Это могло быть единственной причиной телефонного звонка к Энни в «Безумные мечты».
Далее есть два возможных варианта развития ситуации. Либо Гришэм похитил Энни и вытащил ее из здания, что было бы очень трудно осуществить при наличии швейцара и камер, либо он сейчас находятся с Энни наверху, поджидая свою настоящую жертву.
Оливер нажал кнопку интеркома, соответствующую коридорам. Опять — тишина. Его палец двинулся к кнопке с надписью «Оранжерея»и медленно нажал ее. Он глубоко вдохнул воздух в легкие, услышав голос Энни — негодующий и обвиняющий.
— Что ты сделал с Уолли Торпом? — вопрошала она. Даже если за ее словами скрывался страх, это было совершенно незаметно.
— Торп слишком много знал, — беспечно ответил Гришэм. — Я позаботился о том, чтобы он не понял, с кем имеет дело, и решал все вопросы по телефону. Но Торп дико струсил после того, как упал самолет Линкрофта. Я боялся, что он может пойти в полицию и признаться. Мне пришлось от него избавиться.
— По этой же причине ты пытался избавиться от Бэрри Корка? — спросила Энни. — Он слишком много[знал?
— Корк был умнее, чем Торп. Я с ним также общался лишь по телефону, но у него зародились подозрения. Он сопоставил кое-какую информацию и принялся за шантаж.
— Поэтому ты позаботился о том, чтобы с ним произошел несчастный случай?
— Мне он больше не был нужен, — просто ответил Гришэм. — К тому же Корк стал помехой.
— Ты чудовище, — прошептала Энни. — Ты говоришь мне, что твоя единственная цель — отомстить за своего брата, но по ходу сам убиваешь других людей. Чем ты можешь это оправдать?
Оливер вздрогнул: Энни встала на тропу войны.
— Я не обязан ни в чем перед тобой оправдываться, леди. А теперь заткнись.
— Даже не знаю, что Оливер сделает, когда доберется до тебя, — спокойно сказала Энни. — Он очень опасный человек.
— Он мертвый человек. Благодаря его чертовой охранной системе я сразу же услышу, когда он войдет в дом. Сибил объяснила мне устройство. Стоит ему войти — и он в моих руках. Рано или поздно Рейн начнет тебя искать и придет в оранжерею, и вот когда он войдет сюда, ты, моя дорогая, застрелишь его насмерть.
— Любой, кто меня знает, поймет, что я его не убивала, — возмутилась Энни.
— Нет, моя дорогая, они этого не поймут. Они скажут себе: мир не знает ярости больше той, которая овладевает женщиной, узнавшей, что на ней женились по деловым соображениям.
— Ты все переворачиваешь с ног на голову. — Теперь гнев в голосе Энни соседствовал с отчаянием. — Это я вышла замуж за Оливера по деловым соображениям. А он оказал мне тем самым услугу.
— Кто поверит в эту ерунду? Рейн — умный мерзавец, я не буду этого отрицать.
— Ему не нужна «Линкрофт анлимитед».
— Может быть, она ему и не нужна, но он точно хочет ее иметь. Да и кто не захотел бы? Дела компании идут все лучше и лучше.
Оливер отпустил кнопку интеркома. По крайней мере теперь он знал, что Гришэм держит Энни. Снимая пиджак, он пробежал в уме все сведения, которые были ему известны про Джонатана Граца. Если бы он смог найти его слабую сторону, это бы очень помогло.
Оливер собирался было отбросить пиджак в сторону, но, почувствовав в кармане вес своих очков для чтения, остановился.
Грац носит очки. Похоже, все время. Они были на нем, когда он появился на предварительном показе в музее вместе с Сибил. Судя по толщине стекол, без них он полуслепец.
Оливер бросил пиджак на стул и стянул галстук. Конечно, эта деталь слишком мала для выработки стратегии, но больше в его распоряжении ничего нет.
Он поднялся на лифте на двадцать шестой этаж. Выйдя из него, Рейн быстро прошел мимо пентхауса до конца короткого коридора. Остановившись перед дверью, которая вела на запасную лестницу, он бесшумно открыл ее.
Перепрыгивая через бетонные ступеньки, Оливер взбежал на крышу. Наверху он открыл дверь и вышел наружу. Дверь запасного выхода была скрыта за неясными контурами сооружения с лифтовым оборудованием здания.
Необычный зелено-голубой свет из оранжереи падал на большую часть крыши. Оливер видел очертания двух фигур за стеклянной стеной. Энни стояла рядом с гротом, почти скрытая кустами папоротников. Грац был в нескольких шагах от нее. Когда он пошевелил рукой, Оливер успел заметить пистолет.
Они не смогут его разглядеть, потому что крыша за пределами оранжереи находилась в полной темноте. Низко пригнувшись, чтобы оставаться в самой тени, Оливер направился к панели приборов, регулирующих климат в оранжерее.
Энни почувствовала, что капли пота собираются на ее лбу и под мышками. Она не понимала, вызвано ли это теплом в оранжерее или нервозным состоянием. Энни наблюдала за Грацем, который стал все чаще посматривать на часы.
— Может быть, Оливер задержался в офисе, — невозмутимо предположила она. — Трудно сказать, когда он может вернуться.
— С тех пор как он женился на тебе, он всегда приходит домой вовремя. Я следил за его передвижениями. — Грац стоял так, чтобы ему было видно и Энни, и дверь оранжереи. — Здесь становится чертовски жарко.
— А как ты хотел? Это же оранжерея. — Но втайне она согласилась с Грацем. И готова была поклясться, что сейчас стало значительно более жарко, чем несколько минут назад. Энни подумала, не вышли ли из строя системы обогрева и поддержания влажности.
— Чертова влажность. Здесь как в джунглях. — Грац снял очки и протер запотевшие стекла. — В конце концов Рейн все равно придет сюда. А когда придет, то попадет прямо в ловушку, как произошло с моим братом. — Он снова надел очки.
— Не обижайся, — сказала Энни. — Но не кажется ли тебе, что месть за дорогого и любимого брата завела тебя слишком далеко? Этот негодяй, прости меня, Господи, торговал оружием, он был далеко не святым.
— Он был моим братом, — прорычал Грац. — Единственно близким мне человеком. — Он снова снял очки и начал протирать стекла. — Чертова влажность.
В эту секунду свет в оранжерее внезапно погас. Прежде чем глаза Энни успели привыкнуть к неожиданно наступившей темноте, с потолка хлынул проливной дождь.
Поток воды был таким мощным, что Энни поняла: в системе произошел сбой. Ливень вскоре промочил насквозь ее волосы и одежду. Он имел силу водопада и ударялся о гравиевые дорожки и стеклянные стены с оглушительным грохотом. Среди этого потопа бодро шелестели папоротники. Энни показалось, будто она находится в настоящем тропическом лесу.
— Дерьмо! — где-то справа от Энни злобно выругался Грац.
Она сообразила, что он не может разглядеть ее в темноте, а ливень еще больше его дезориентирует. Похоже, это был ее единственный шанс.
Упав на пол, Энни быстро поползла к двери. Она совершенно ничего не видела, но, достаточно хорошо зная расположение оранжереи, двигалась в правильном направлении.
— Что, черт побери, происходит? — Грац уже кричал. — Ты где? Ты, сука, иди сюда. Я убью тебя, клянусь, что убью!
Энни поползла быстрее и наткнулась на металлический пульверизатор. Она отодвинула его и продолжала ползти.
— Ты все равно умрешь, глупая женщина. Ты думала, я оставлю тебя в живых? Ты рухнешь с крыши дома, когда я с тобой разберусь. Самоубийство. Ты меня слышишь? Ты тоже умрешь!
Энни поняла, что дверь в оранжерею открыта. Она чувствовала, как холодный ночной воздух проникает в эти миниатюрные джунгли. В темноте она не разглядела Оливера, но поняла, кто столкнулся с ней и чуть не упал.
— Энни? — В реве искусственного дождя голос Оливера был еле слышен.
— Со мной все в порядке, Оливер, будь осторожен, у него пистолет.
— Я сейчас вижу его не лучше, чем он меня, — тихо сказал Оливер. — Выйди наружу и включи свет. С правой стороны на контрольной панели. Запомнила?
— Да, но, Оливер…
— Сделай это.
Энни инстинктивно отреагировала на приказ в его голосе. Она поднялась на ноги и вышла за дверь. Снаружи кое-что можно было разглядеть благодаря отражению неонового света ночного неба.
Она нашла контрольную панель и начала дергать за выключатели и нажимать кнопки, пока внезапно внутри оранжереи не зажегся свет.
— Рейн? Это ты, да? — завопил Грац. — Я сейчас убью тебя, сволочь!
Энни развернулась и бросилась к двери оранжереи. Она добежала в тот момент, когда Оливер ринулся в сторону. Грац пытался прицелиться, но явно не мог разглядеть свою цель.
Энни с ужасом поняла, что Грацу удалось снова водрузить очки на лицо. Но они ему не особенно помогали. Мужчина практически ничего не видел сквозь струящуюся по стеклам воду. Он поднял свободную руку, чтобы снять очки, в отчаянной попытке видеть лучше, но опоздал.
Среди рева искусственного ливня оглушительно прогремел выстрел. Посыпалось стекло.
Оливер ударил Граца с такой силой, что они оба свалились в наполненный водой грот.
Энни увидела, как Оливер быстро приподнялся и занес руку для последнего удара, в котором, правда, уже не было необходимости. Грац лежал неподвижно среди камней. Ливень в оранжерее продолжал хлестать.
Оливер медленно поднялся на ноги. Он долго смотрел на Гришэма, затем неторопливо повернулся к двери, где стояла Энни.
— Оливер! — Она смотрела, как он идет к ней сквозь проливной дождь. — О Боже, Оливер, я знала, что ты спасешь меня.
Энни бросилась в его объятия.
Оливер прижал ее к себе так, будто никогда больше не собирался отпускать.
Спустя несколько часов Энни сидела на диване, свернувшись клубочком, рядом с Оливером и слушала, как Болт пересказывает результаты расследования и детали того, что Джон Гришэм, он же Джонатан Грац, сообщил полиции.
— Наши догадки были довольно правильными, — сказал Болт. — Когда погиб его брат, Джон Гришэм находился в тюрьме. Новость во всех отношениях явилась для него тяжелым ударом. Несколько месяцев тому назад он освободился и начал выяснять, что, собственно, произошло.
— Ему было не так уж трудно все выяснить, — сказал Оливер. — Мы с Дэниэлом молчали об этом по деловым соображениям, но особенно ничего не скрывали. В этом не было необходимости.
Болт кивнул.
— Гришэм решил отомстить. Нужно отдать ему должное — он хорошо подготовился. До того как сделать первый шаг, тщательно изучил состав семьи и положение в «Линкрофт». Затем он нашел два слабых места: Сибил и Бэрри Корк, которых он использовал, чтобы получить нужную информацию.
Энни взглянула на Оливера из-под его локтя.
— Наш брак, наверное, здорово перевернул его первоначальные планы.
— Да. — Оливер крепче прижал ее к себе. — Вскоре после знакомства с Сибил он понял, что между мной и мачехой нет особой любви. Гришэм решил, что Сибил лучше всего подходит для роли убийцы. Все будут полагать, что она убила меня из-за того, что я угрожал лишить ее средств к существованию.
— А затем возникла Энни, — сказал Болт. — И у Гришэма появилась более подходящая жертва.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40