— Дэниэл говорил об этом. Он называл тебя опасным, но при этом полностью доверял тебе.
Оливер нежно взял ее за подбородок.
— Мы с тобой теперь больше, чем друзья, Энни. Мы любовники, которые оказалась женатыми.
— Наверное, — каким-то жалким голосом проговорила она.
— Я это знаю наверняка. — Оливер опустил голову и легко, но требовательно провел губами по ее губам. Теперь он уже прекрасно знал, как его жена может ответить на такую ласку.
— Что мы будем делать? — Энни обвила его руками за шею и пылко обняла.
Оливер чувствовал, что его рубашка намокает от ее слез. «Она плачет по Дэниэлу», — подумал он. Он спросил себя, будет ли Энни когда-нибудь плакать по человеку, за которого вышла замуж. По мужчине, который был ее любовником.
— Все будет хорошо, — произнес Оливер в ее спутанные волосы. — Я позабочусь обо всем.
— Как всегда. — Она издала сдавленный смешок и спрятала лицо у него на груди. — Постарайся не слишком меня нервировать в процессе, хорошо?
Он улыбнулся.
— Меньше всего я хотел бы тебя нервировать, Энни. — Он взял ее на руки и понес к двери.
Энни молча прижалась к нему, закрыв глаза, пока Оливер нес ее в темную спальню. Она не протестовала, когда он положил ее на кровать.
И лишь потом, открыв глаза, она сразу же села и подняла руку, чтобы остановить его.
— Нет, не надо, Оливер. Перестань.
Оливер почувствовал, как у него по спине пробежал холод. В короткой истории их брака это был первый случай, когда она не растаяла сразу же от его прикосновений.
— Что-нибудь не так, Энни?
— Да, не так. — Она задумчиво смотрела на него. — Не совсем так.
Он улыбнулся.
— У тебя месячные? Энни, это не проблема.
— Нет. Дело совсем в другом.
— Скажи же мне, — мягко попросил Оливер, присев на край постели.
Она поспешно отодвинулась от него подальше. В самый дальний угол.
— Ты никогда не замечал, Оливер, что в спальне, так же как и везде, ты руководишь ситуацией?
— Я не предполагал, что у тебя могут быть какие-то претензии. — Он снова встал на ноги, осторожно наблюдая за ней.
— По-моему, нам нужно попробовать то, что в международной дипломатии называется «изменение политического равновесия».
В полном недоумении Оливер смотрел на нее.
— Энни, чего ты добиваешься? Энни отважно улыбнулась ему, но в ее улыбке сквозила некоторая неуверенность.
— Скажи мне кое-что, Оливер. Ты не боишься дать мне здесь немного поуправлять?
Оливер с тихим облегчением почувствовал, как узел внутри него начал распутываться. Энни не пытается прогнать его.
— Я тебя не боюсь, Энни.
— Докажи это.
— Как? — Ему никогда особенно не нравился элемент непредсказуемости в людях, но в Энни его это забавляло время от времени.
— Прежде всего оставайся там, где находишься сейчас. — Она обогнула кровать и встала прямо напротив него. — Не двигайся.
— Если ты этого хочешь. — Поглощенный любопытством, Оливер смотрел на нее. — Что ты собираешься делать?
— Мы поиграем в игру. Сначала я тебя раздену. — Энни принялась за пуговицы его рубашки. Ее пальцы двигались неуверенно, но чувствовалось, что она собирается довести дело до конца.
— Хорошо. — Оливер потянулся к краю ее вязаного пуловера.
— Нет, не надо. — Энни сделала шаг назад и легким шлепком оттолкнула его руку. — Ты не можешь, до, «еня дотрагиваться — это одно из правил.
— Мы играем в игру по правилам?
— Да. — Энни придвинулась ближе и снова принялась за пуговицы.
Он улыбнулся, приготовившись быть снисходительным. Но когда она провела по его груди кончиками пальцев, он с шумом втянул в себя воздух.
— Энни…
— Ты не должен двигаться, помнишь? — Она томно смотрела на него из-под ресниц, стягивая рубашку с его плеч. — Я тебе все время говорила Оливер, ты очень сильная личность, ты лидер. Поэтому тебе нужно научиться расслабляться и позволять другому время от времени брать на себя руководство.
— Но мне нравится самому руководить. — Он прижался губами к ее горлу, пока его рубашка падала на пол. — Особенно тобой.
— Я знаю. Перестань. Тебе еще не разрешается меня целовать.
— Почему?
— Потому что я так решила. Ты не забыл, что это моя игра? — Энни отступила на шаг и осмотрела его обнаженную грудь. Ее глаза потеплели. Она протянула руку, чтобы погладить изгиб его плеча.
От ее взгляда в нем закипело страстное желание. Никакого сомнения, она определенно хотела его так же, как и в самом начале. Оливер очень быстро почувствовал, как сильно напряглась его плоть. Он сознавал, что ему становится все труднее владеть собой рядом с Энни.
Инстинктивно сделав шаг по направлению к ней, Оливер послушно остановился, когда она покачала головой и загадочно улыбнулась ему.
— Ты не собираешься снять одежду? — спросил он, пока она возилась с его ремнем.
— В конечном итоге.
— Похоже, что до этого еще далеко. — Он втянул в себя живот, услышав металлический звук» молнии» на своих брюках. Черт возьми, он был полностью возбужден, а Энни до сих пор еще не разделась!
Она поцеловала его в рот, но, прежде чем Оливер успел просунуть ей язык между зубов, она гибко скользнула вдоль его тела. Ее губы щекотали его грудь, его правый сосок, а затем пах.
Потом она опустилась перед ним на колени. Оливер застонал, когда Энни просунула руки за пояс его брюк и сдернула их ему на бедра. Его трусы полетели на пол вслед за брюками.
По телу Оливера прошла дрожь, он находился в крайней стадии возбуждения. Он чувствовал дыхание Энни на себе. Когда ее пальцы легкими, как перышки, движениями взяли его плоть, он в шоке спросил себя, не взорвется ли прямо здесь и прямо сейчас. «Боже, что со мной происходит?»— подумал Рейн.
— Ты красивый, — прошептала Энни.
— Энни, это уже слишком далеко зашло. — Он зарыл пальцы в ее волосах. — Пойдем в постель.
— Хорошо. — Она грациозно встала. Глаза ее блестели, когда она нагнулась, чтобы отодвинуть черное с золотом покрывало;
— Давай ложись.
Он попытался обнять ее за шею и придвинуть ближе к себе. Он хотел просунуть язык ей в рот и утопить свою пульсирующую плоть в ее сладком теле. Это было безумие: одна ночь без нее, и он превратился в дикаря.
— О нет… Еще нет… В постель… — Энни оперлась руками в его грудь и увернулась от объятий.
Оливер позволил ей толкнуть себя на серые простыни. Он потянулся к Энни, но она отбросила его ищущую руку.
— А ты? — хмурясь, спросил он.
— Я собираюсь раздеться.
— Давно пора, — прорычал он. — Я тебе помогу.
— Нет, ты будешь смотреть. — Она скрестила руки, взялась за край пуловера и стянула его через голову.
При виде ее груди в маленьком кружевном черном бюстгальтере Оливер почувствовал, что жар внутри него усилился еще на несколько градусов. Ему пришло в голову, что он никогда не видел, чтобы Энни носила черное белье. Он зачарованно смотрел, как она, закинув руки себе за спину, расстегивала застежку бюстгальтера. Через мгновение ее грудь была свободна.
У Оливера пересохло во рту. Груди Энни заворожили его. Они были само совершенство, правильной формы, увенчанные полными розовыми сосками. Он вспомнил их вкус и внезапно, почувствовал, что изнемогает. Он снова потянулся к ней, но Энни опять отступила на шаг.
— Ты не особенно торопишься, не так ли? — грубо спросил Рейн.
Пальцы Энни замерли на застежке ее джинсов. Она неуверенно и разочарованно посмотрела на него.
— Разве тебе это не нравится?
Он уставился на ее грудь. Тело мужчины разрывалось от желания, которое неминуемо вело его к грани безумия.
— Мне это очень нравится.
— Я рада. — Она выбралась из джинсов, оставив на теле только треугольник черного атласа, и сделала нерешительный шаг к постели.
Оливер почувствовал легкий, мучительный запах ее возбужденного тела. Он весь сжался, готовый броситься на зов этого тела. Потом перевел глаза с черного атласного треугольника на лицо Энни.
— Иди сюда! — приказал он севшим от желания голосом.
Она покачала головой и поставила на постель одно колено. Затем взяла в ладонь напрягшуюся мышцу его бедра и сжала.
— Еще нет. Перед нами длинная дорога, Оливер. Очень длинная.
— Черта с два! — Он потянулся за ней. Энни проворно отскочила.
— Это моя игра, ты не забыл? Я во главе.
Он выругался про себя и снова неохотно раскинулся на подушках.
— Энни, я не смогу еще долго выдерживать эту твою игру.
— Правда? Ты меня удивляешь, Оливер. — Она встала с постели и подошла к черному лакированному бельевому шкафу. — Ведь это ты научил меня этой игре.
Он нахмурился, смотря на розовые округлости ее плеч и ягодиц.
— О чем ты говоришь?
Энни повернулась к нему лицом, держа в руках два шелковых галстука, которые вытащила из шкафа.
— Ты мне давал уроки в этой игре с цервой же ночи, когда занялся со мной любовью, хота должна признать, что ты никогда не привязывал меня к кровати.
— Черт! — Он наконец сообразил, что она намеревается сделать, и осторожно посмотрел на галстуки. — Ты ведь шутишь, правда? Я думал, это у меня репутация человека со странностями.
— Не волнуйся, галстуки чисто символичны, — быстро сказала Энни. — Мы оба прекрасно знаем, что они тебя не смогут удержать, если ты действительно захочешь высвободиться.
— Послушай, Энни, я с удовольствием играю в игры в постели, но, по-моему, мы уже слишком далеко зашли.
Она подошла к его стороне кровати и сделала из галстука петлю вокруг его левого запястья.
— Ты же не боишься меня, Оливер?
Он посмотрел ей прямо в глаза. Конечно, она не v думает, что он на самом деле позволит ей привязать себя к кровати. Его возбужденное тело начал заполнять гнев. Оливер был сыт по горло этой сумасшедшей игрой. Он порвет этот глупый кусочек шелка и затащит Энни в постель. Он будет ласкать ее до тех пор, пока она не сможет даже думать, не говоря уже о том, чтобы играть в эти игры с повязками.
— Оливер? — Энни посмотрела ему в лицо и снова заколебалась.
Он увидел какое-то новое прозрение в ее взгляде. Энни знала, что идиотская игра зашла слишком далеко. Она чувствовала, что сейчас он снова примет на себя контроль.
Оливер всегда управлял положением. Ему приходилось это делать, потому что никому не мог доверять.
Но когда Оливер уже начал высвобождать свою руку, что-то остановило его. В приступе проницательности, приведшем его в замешательство, он осознал, что для Энни это была не игра. Она пыталась заставить его понять что-то очень важное для себя.
Несколько секунд оба не двигались. Потом Оливер медленно расслабился и лег на подушки.
— Если хочешь играть в игры, Энни, давай.
Ее улыбка сияла.
— Это еще одна черта, которая мне нравится в тебе, Оливер. Ты хочешь играть честно.
Энни не теряла времени. Несколькими ловкими движениями она приковала его левое запястье к изголовью кровати. Потом, забравшись на любовника, принялась за правую руку. Оливер закрыл глаза и заскрипел зубами, чувствуя атлас ее белья на своей трепещущей плоти. Предстояла длинная ночь.
Глава 13
Это оказалось в тысячу раз хуже, чем Оливер ожидал. Энни была далеко не куртизанка, однако оказывала на него ошеломляющее воздействие. Ее немного наивный, но тем не менее страстный штурм тела Оливера представлял собой сцену из эротического сна.
«Из ночного кошмара», — уныло подумал он в один момент.
Энни, теплая, шелковистая и утонченно женственная, была так близко. Она дотронулась пальцами до его груди, и по телу Оливера пробежали волны удовольствия. Затем ее рука опустилась вниз живота, мягко сжимая темные завитки волос. Когда голова наклонилась вслед за ищущей ладонью, Рейн испытал экстаз, близкий к агонии. У него перехватило дух.
— Энни, — наконец произнес он хриплым голосом, — мне кажется, так дальше не пойдет.
— Как ты можешь так говорить? — Ее дыхание было мучительно теплым на его твердой плоти. — Все идет прекрасно. Все, как описывалось в книге. — Она нежно покусывала его.
Оливер стиснул зубы.
— В какой книге?
— В той, которую я прочла, готовясь к сегодняшней игре. Она называется «Три ночи среди амазонок».
Оливер понял, что не может улОйить смысл разговора.
— Ты что, атому училась?
— Конечно. Я хотела сделать все правильно. — Энни дотронулась до его плоти кончиком языка.
Оливер подумал, что сейчас взорвется. Это было единственное, что он мог сделать, не вырывая рук из связывающих его полосок шелка.
— Почему ты почувствовала, что тебе нужно этому учиться?
— Я хотела, чтобы ты понял, Оливер, что это такое. Она поцеловала внутреннюю часть его бедра.
— Я хотела, чтобы ты понял, что чувствует тот, кто подчиняется.
Оливер постарался сосредоточиться на смысле ее слов, но ему это не удалось. Дразнящий рот Энни опустился на его колено. Он хотел, чтобы ее губы вернулись на то место, где были секундой раньше, сжимая его, как упругая, влажная перчатка.
— Позже, — проговорил он. — Поговорим об этом позже.
— Хорошо.
Ее шепот обжигал его измученную кожу. Оливер с изумлением обнаружил, какой чувственной была внутренняя часть его ног.
— Довольно, Энни, — твердо сказал он. — Давай закончим это так, как это должно быть закончено.
— Не нужно спешить. У нас вся ночь впереди. Разве не это ты говорил мне, когда я начинала тебя умолять?
Оливер прищурил глаза. Он видел ее спутанные кудри между своих ног. Их вид приближал его к оргазму.
— Я не умоляю, — решительно произнес он. — Я говорю тебе, если ты не закончишь то, что начала, я закончу это за тебя!
Энни подняла голову. Ее глаза была полны молчаливого, чувственного смеха.
— Если это то, чего ты хочешь, я не могу тебя остановить.
— Я рад, что ты это понимаешь.
— Ты гораздо больше меня. — Она улыбнулась с явным удовлетворением, поглаживая его возбужденное тело. — Достаточно большой и достаточно сильный для того, чтобы высвободиться. Но это испортит мою игру.
— Энни, ради Бога, милая, довольно — значит довольно. Я больше не могу.
— Доверься мне. — Она нежно взяла в руку его плоть. — Расслабься, Оливер. Сегодня я хозяйка положения.
— Ты считаешь себя хозяйкой положения? — ошарашенно спросил Оливер.
— Да. — Энни заскользила вверх по его телу, нежно придавливая грудью и целуя шею Оливера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40