Впрочем, как и мисс Норгроув: Белинда Ренфрю, насколько Августе было известно, заключила пари с Дафнией Норгроув на десять фунтов, утверждая, что дневник не будет возвращен его владелице…Белинда снова метнула в ее сторону настороженный взгляд:— Хорошо ли вы провели время в поместье Энфилда?— Да, разумеется. Я надеюсь еще увидеться с вами сегодня вечером, Белинда!Ответная улыбка Белинды скорее напоминала гримаску.— Конечно, мы с вами увидимся, Августа. И с мисс Норгроув тоже. Всего доброго.— Всего доброго… Ах, здравствуйте, Скраггз! — Как только двери у нее за спиной захлопнулись, Августа с улыбкой посмотрела на сердитую, украшенную пышными бакенбардами физиономию дворецкого.— Мое почтение, мисс Баллинджер. Надеюсь, леди Арбутнотт с нетерпением ждет вас?— Ну еще бы. — Августа не позволит этому невыносимому старику, точно церберу охранявшему двери дома леди Арбутнотт, смутить себя.Скраггз был здесь единственным мужчиной среди обслуги и очень гордился тем, что он первый представитель сильного пола, которого леди Арбутнотт наняла в свой дом за последние десять лет. С прислугой, работавшей в доме нынешним летом, он общался мало, и сначала никто не понимал, почему Салли вообще взяла его в дом. Скорее всего из жалости, ибо стареющий дворецкий по недомоганию был явно не в состоянии справляться со своими многочисленными обязанностями. Он мог целыми днями не появлялся в прихожей, страдая то от ревматизма, то еще от какого-нибудь недуга, на которые вечно жаловался.Жаловаться — было одним из любимых развлечений Скраггза. Он жаловался на все: на больные суставы, на погоду, на свои обязанности по дому, на недостаточную помощь других слуг, на то, что ему мало платят.Но самым неожиданным образом постоянные посетительницы особняка леди Арбутнотт пришли к выводу, что именно Скраггза здесь и не хватало, точно последнего, завершающего штриха. Он был эксцентричен, оригинален и очень забавен. И дамы всем сердцем приняли его и сочли самым ценным приобретением.— Как сегодня ведет себя ваш ревматизм, Скраггз? — спросила Августа, развязывая ленты украшенного перьями капора.— Что-что? — сверкнул очами Скраггз. — Говорите, пожалуйста, громче, если хотите о чем-то спросить. Не понимаю почему все дамы вечно бормочут себе под нос! По-моему, следовало бы научиться говорить более внятно.— Я спросила, как ведет себя ваш ревматизм?— Благодарю вас, мисс Баллинджер, я ужасно страдаю. Редко бывает хуже. — Скраггз всегда говорил глубоким, каким-то скрежещущим голосом, похожим на скрип гравия под колесами кареты. — Бегать по пятнадцать раз в час к дверям и открывать, скажу вам, дело нелегкое. Эти бесконечные приходы и уходы кого угодно способны свести с ума! Совершенно не понимаю, отчего здешним дамам и пяти минут спокойно на месте не сидится!..Августа сочувственно улыбнулась и извлекла из своего ридикюля маленькую бутылочку:— Я принесла лекарство, которое вам, может быть, захочется испробовать. Оно приготовлено по рецепту моей матушки. Она всегда лечила им моего деда, и тот говорил, что ее лекарство прекрасно помогает.— Правда? А что случилось с вашим дедушкой потом, мисс Баллинджер? — Скраггз опасливо взял бутылочку и внимательно осмотрел ее.— Он умер несколько лет назад.Дворецкий нахмурился:— Осмелюсь спросить, не от лекарства ли?— Дедушке было уже восемьдесят пять лет, Скраггз. По широко распространенным слухам, он умер в постели… одной из горничных.— Неужели правда? — Скраггз принялся рассматривать бутылочку с новым нескрываемым интересом. — В таком случае я немедленно опробую ваше лекарство, мисс Баллинджер.— Очень вам советую. Ах, как бы мне хотелось иметь что-нибудь столь же действенное и для леди Арбутнотт! В каком она сегодня настроении, Скраггз?Кустистые седые брови Скраггза высоко сдвинулись и опустились. В его голубых глазах светилась печаль. Августа восхищалась этими прекрасными глазами цвета аквамарина. Они поражали ее своей удивительной остротой и молодостью на изборожденном морщинами и обрамленном седыми бакенбардами лице.— Сегодня, похоже, денек у нее выдался неплохой, мисс. Мне кажется, она с нетерпением ждет вашего визита.— В таком случае не будем больше заставлять ее ждать. — Августа быстро взглянула на горничную. — Ступайте, Бетси, выпейте чаю с вашими приятельницами на кухне. Я попрошу Скраггза позвать вас перед уходом.— Да, мэм.Бетси вежливо присела и поспешила присоединиться к компании горничных и лакеев, которые сопровождали своих; хозяек, явившихся сюда с визитами. На кухне у леди Арбутнотт никогда не было скучно.Скраггз двинулся к двери в гостиную на удивление медлительной, болезненной походкой. Он походил на старого краба. Дворецкий распахнул перед Августой дверь, хмурясь из-за тех неприятных ощущений, которые вызвало у него это действие, и она очутилась в совсем ином мире.Здесь у нее возникало — пусть хоть на несколько часов — чувство родственной близости, чего ей так не хватало с тех пор, как был убит ее брат.Августа понимала: сэр Томас и Клодия изо всех сил стараются, чтобы она чувствовала себя как дома; и она сама старалась убедить их, что так оно и есть. Однако на самом деле она всегда помнила, что чужая в этой семье. С их суровой серьезностью, привычкой к интеллектуальным занятиям и размышлениям, столь характерными для гемпширской ветви Баллинджеров, сэр Томас и Клодия никогда не смогли бы до конца понять Августу.Но стоило ей оказаться на пороге гостиной леди Арбутнотт, как она чувствовала: если здесь и не ее родной дом, то, по крайней мере, она находится среди своих.Клуб «Помпея» был одним из самых новых, самых необычных и самых недоступных клубов в Лондоне. Членство, разумеется, допускалось лишь по специальному приглашению, и те, кто не входил в число счастливчиков, имели весьма смутное представление о том, что, собственно, творится за дверьми гостиной леди Арбутнотт.Неудачники утешали себя мыслью, что леди Арбутнотт просто развлекается, устроив еще один модный дамский салон, каких много в Лондоне. Однако «Помпея» поражала своим размахом. Клуб был создан по типу мужского, и собирались здесь современно мыслящие женщины из высшего света, обладавшие несколько отличными от общепринятых взглядами.По предложению Августы клуб назвали «Помпея»— в честь жены Цезаря, с которой он развелся из-за того, что она не сумела оказаться выше подозрений. Название устроило всех членов клуба. Все они принадлежали к знатным семьям, но таких дам в высшем свете обычно считают по меньшей мере оригиналками.Деятельность «Помпеи» была тщательно продумана и могла соперничать кое в чем с деятельностью самых модных мужских клубов. Что же касается интерьера и царившей здесь атмосферы, то они определенно носили чисто женский характер.Стены теплого желтого оттенка украшали изображения знаменитых женщин античности. На одной стене висел замечательный портрет целительницы Пантии. Рядом — великолепно выполненный портрет Эвридики, матери Филиппа II Македонского , в момент освящения ею памятника просвещению.Поэтесса Сафо с лирой в руках в мраморе замерла над камином. Величественное полотно — Клеопатра на египетском троне — украшало дальнюю стену продолговатой гостиной. Другие картины и скульптуры изображали Артемиду, Деметру и богиню радуги Ирис в изящных позахМебель — вся в классическом стиле; повсюду были расставлены тщательно подобранные подставки, урны и мраморные невысокие колонны, что придавало гостиной вид древнегреческого храма.Клуб предоставлял своим членам удобства, не уступающие знаменитым «Уайтсу»и «Бруксу».В одной из ниш гостиной размещалась кофейная комната, в другой — уголок для игры в карты. Поздним вечером членов клуба, любительниц виста или макао нередко можно было застать за покрытыми зеленым сукном столами в тех же элегантных вечерних туалетах, в каких они приехали сюда с бала.Игра с высокими ставками здесь не поощрялась. Леди Арбутнотт дала понять, что не желает видеть у себя на пороге разъяренных мужей и выслушивать вопросы о том, как их жены умудрились спустить в ее гостиной целое состояние.В клубе всегда имелось множество свежих газет, в том числе «Тайме»и «Морнинг пост»; можно было заказать холодные закуски, чай, шерри и миндальное печенье.Августа стремительно вошла в гостиную леди Арбутнотт и сразу же оказалась в приятной теплой атмосфере. Пухленькая светловолосая женщина, сидевшая за письменным столом, подняла на нее глаза, и Августа приветливо с ней поздоровалась.— Как ваши стихи, Люсинда?С недавних пор все члены клуба мечтали что-нибудь сочинить сами. Кажется, одна лишь Августа избежала зова музы. Ее вполне устраивало чтение новейших романов.— Спасибо, прекрасно. Вы сегодня прелестно выглядите. Можем мы надеяться на хорошие новости? — Люсинда многозначительно улыбнулась ей.— Благодарю вас, Люсинда. Да, вы можете рассчитывать на самые лучшие новости. Просто удивительно, как выходные, проведенные за городом, способны поднять человеку настроение!— Или спасти репутацию…— Совершенно верно.Августа на всех парусах поплыла дальше, к другому концу гостиной, где у камина расположились две дамы, с удовольствием угощавшиеся чаем.Леди Арбутнотт, хозяйка клуба «Помпея», известная всем его членам как просто Салли, была укутана в теплую индийскую шаль поверх элегантного с длинными рукавами платья цвета ржавчины. Она уютно устроилась в кресле у самого огня. Находясь на этой стратегически удобной позиции, она легко руководила всем, что происходило в ее гостиной. Поза Салли, как всегда, отличалась элегантностью и изяществом; ее волосы были высоко зачесаны и уложены в модную прическу. Когда-то очаровательная, леди Арбутнотт и сегодня оставалась истинной королевой лондонского света.Выйдя замуж за богатого виконта и вскоре овдовев, Салли могла позволить себе тратить на наряды целое состояние — она часто так и поступала. Однако теперь никакие шелка и муслины не могли скрыть внутреннюю усталость и болезненную худобу — результат продолжительной болезни, медленно убивавшей Салли.Августа очень страдала из-за ее недуга, понимая, что потерять Салли для нее почти то же самое, что потерять мать.Они познакомились в книжном магазине, где покупали книги по истории. Познакомились и тут же стали подругами, причем дружба их со временем только крепла. Несмотря на разницу в возрасте, они имели одинаковые вкусы и интересы, были одинаково эксцентричны и склонны к авантюризму и приключениям. Все это их очень сближало. Для Августы Салли в какой-то степени заменила умершую мать. А для Салли Августа стала дочерью, которой у нее никогда не было.Салли охотно брала на себя роль наставницы Августы во многих делах, в том числе помогая проникнуть в большинство великосветских гостиных, доступных далеко не каждому. Обладая невероятным количеством связей в высшем свете, Салли с энтузиазмом посвящала Августу в водоворот светских страстей. А достоинства самой Августы лишь усиливали производимое ею впечатление и укрепляли ее позиции.В течение многих месяцев обе женщины очень весело проводили время в долгих прогулках по Лондону. А потом Салли вдруг начала очень быстро уставать. Довольно скоро выяснилось, что она серьезно больна. Салли практически удалилась от светских дел, редко покидая свой особняк, и тогда Августа решила создать клуб «Помпея», чтобы как-то развлечь любимую подругу.Несмотря на приступы тяжелой болезни, Салли по-прежнему отличалась живым чувством юмора и острым проницательным умом. Глаза ее радостно вспыхнули, когда она, повернувшись, увидела летящую к ней Августу.Молодая женщина, сидевшая напротив, тоже подняла на Августу глаза — темные, тревожные… Розалинда Морисси привлекала мужчин не только как наследница огромного состояния — она была очаровательна, обладая рыжевато-каштановой гривой волос и соблазнительной фигуркой.— Ах, моя милая Августа, — произнесла Салли с глубочайшим удовлетворением, когда подруга наклонилась и нежно поцеловала ее в щеку. — Я чувствую, ты добилась успеха, не правда ли? Бедняжка Розалинда в последнее время просто места себе не находит. Дай же ей наконец вздохнуть свободно!— С огромным удовольствием! Вот твой дневник, Розалинда. Правда, не скажу, что с приветом от самого лорда Энфилда, но разве это так уж важно? — И Августа протянула ей маленький томик в кожаном переплете.— Значит, ты его все-таки нашла! — Розалинда вскочила, схватила дневник и порывисто обняла Августу. — Просто не верится! Господи, какое облегчение! Как же мне отблагодарить тебя? Трудно пришлось? Ты подвергалась опасности? А Энфилд знает, что ты взяла его?— Дело в том, что не все прошло по намеченному плану, — сообщила Августа, усаживаясь напротив Салли. — И по-моему, нам следует это немедленно обсудить.— Что же не удалось? — с любопытством спросила Салли. — Тебя кто-то заподозрил?Августа наморщила носик:— Мало того, меня застукали на месте преступления! Лорд Грейстоун, конечно, — кто же еще! Ну разве могло мне прийти в голову, что он в полночь будет слоняться по дому? Вероятно, он трудился над очередным научным трактатом о каком-нибудь замшелом древнем греке и только поэтому еще не лег спать. И само собой разумеется, он, как всегда преисполненный ледяной вежливости, подкрался и сунул нос в библиотеку именно в тот момент, когда я стояла на коленях у письменного стола Энфилда.— Грейстоун! О господи! — Розалинда съежилась в кресле с выражением ужаса на лице. — Какой кошмарный тип! Значит, он видел тебя? И мой дневник тоже?Августа покачала головой, пытаясь ее успокоить:— Не волнуйся, Розалинда. Он не понял, что это твой дневник, хотя действительно обнаружил меня в библиотеке. — Она повернулась и мрачно посмотрела на Салли. — Должна заметить, его появление выглядело чрезвычайно загадочно. Он явно знал, что я окажусь в библиотеке и буду что-то искать в письменном столе. Во всяком случае, он мгновенно извлек из кармана тонкую проволоку и отпер мне замок! Однако назвать источник столь пикантных сведений обо мне наотрез отказался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46