– Я себя к таковым не отношу, но ради любопытства можно и здесь побывать. Лучше скажи, Рудик, что ты мне хотел поведать интересное?
Рудик улыбнулся, пригубил золотистое вино и проговорил:
– Допустим, есть у меня один знакомый старичок…
– Антиквар? – поинтересовался Леня. – Или владелец контрольного пакета акций топливной компании?
– Нет, – Рудик отставил бокал, – самый обыкновенный пенсионер.
– В прошлом – министр внешней торговли?
– Да нет же! Говорю тебе – скромный старичок, в прошлом – геолог, большую часть жизни провел в партиях…
– В партиях? Ты хотел сказать – в партии? Сотрудник ЦК или как минимум обкома?
– Да нет же! В геологоразведочных партиях, то есть в экспедициях! Сибирь, Якутия, Дальний Восток…
– Ничего не понимаю, – Леня пожал плечами. – Мне казалось, что к сфере твоих интересов относится только крупный бизнес… С каких это пор тебя интересуют бедные пенсионеры?
– С недавних. Точнее, с прошлого месяца. Дело в том, что этот старичок, а зовут его Сергей Степанович, двадцать пять лет назад участвовал в обследовании одного месторождения в Якутии…
Рудик неожиданно замолчал и перевел взгляд на сцену. Леня проследил за его взглядом и увидел четырех музыкантов, поднимающихся на площадку, напоминающую участок старого кладбища. Все четверо были облачены в окровавленные лохмотья и увешаны тяжелыми заржавленными цепями. Инструменты у них были самые обычные, но когда они на этих инструментах заиграли, у Лени мороз побежал по коже. Музыка была до того тоскливая, мрачная и заунывная, что даже постоянные обитатели кладбища от таких звуков разбежались бы из своих обжитых могил.
– Нет, может быть, конечно, я ничего не понимаю в современных музыкальных течениях… – проговорил Рудик.
– Ага, ты ведь, кажется, сам меня сюда привел! – обрадовался Маркиз. – Так что теперь терпи! Ну так что там с этим якутским месторождением? Что они там нашли – уголь, нефть?
– Это было месторождение изумрудов. Точнее, бывшее месторождение, потому что к тому времени его уже практически выработали. Порода оставалась бедная, рудник хотели закрывать, но на всякий случай отправили группу геологов под руководством профессора Серова…
– Это и есть твой знакомый старичок Сергей Степанович?
– Нет, – Рудик еще немного отпил из бокала. – Профессор Серов уже тогда был весьма немолод, он умер больше десяти лет назад. Сергей Степанович был его ассистентом. Он говорит, что Серов был великим геологом, настоящим гением, он мог видеть полезные ископаемые сквозь землю! Ну, не буквально, конечно, но по всяким незначительным приметам и деталям, которых обычный человек, даже и геолог, просто не заметит, он мог найти месторождение. По цвету листьев на дереве, по вкусу воды в ручье, по тому, какие травы и кусты растут вокруг, да много еще по каким приметам.
– Ну и что же нашел этот гениальный профессор?
– Профессор Серов однозначно заявил, что месторождение изумрудов вовсе не выработано. Что нужно просто копать в другом направлении… Совсем рядом с выработкой находится очень богатый изумрудами пласт. Причем добыча изумрудов обойдется достаточно дешево, поскольку не нужно будет копать новую шахту… ну, ты понимаешь, я в этих делах не слишком разбираюсь, передаю тебе только общий смысл…
– И что же?
– А ничего! Геологи собрали пробы, подготовили отчет и вернулись на Большую землю. Их отчет попал в министерство, а тогдашний министр совершенно не был заинтересован в дальнейшей разработке этого рудника. Он давно уже носился с другим месторождением, совсем в другом месте, которое хотел превратить в очередную стройку века со всеми вытекающими преимуществами – ордена, премии, а самое главное – большие деньги, которые получило бы его министерство, а значит, значительная часть осела бы в его карманах… А тут предлагали разрабатывать старый рудник, с очень маленькими вложениями, то есть министру там практически ничего бы не перепало…
– И что же произошло? – без особенного интереса спросил Маркиз, приблизительно догадываясь, каким будет ответ.
– Отчет геологов подправили в таком духе, какой больше устраивал начальство. То есть – изумруды, может быть, и есть, но их очень мало, требуются большие вложения без гарантированного результата, месторождение бедное, его дальнейшая эксплуатация нецелесообразна.
– Ну и почему же тебя вдруг заинтересовала эта старая история? – осведомился Маркиз.
– Потому что на этот изумрудный рудник, возможно, найдется покупатель!
Рудик внезапно замолчал. Маркиз оглянулся и увидел, что к их столику снова приближается официантка. Он присмотрелся к ее движениям. Она действительно словно плыла по воздуху, почти не переставляя ног.
Леня присмотрелся к ногам официантки и понял, чем объясняется ее странная походка. Край ее длинного одеяния, больше всего напоминающего похоронный саван, немного приподнялся, и стало видно, что на ногах девушки надеты роликовые коньки. Она почти не отталкивалась, катилась по залу медленно и плавно, и от этого создавалось впечатление, что она плывет по воздуху, как привидение.
Официантка расставила на столе тарелки. Несмотря на страшноватые названия блюд, выглядели они вполне аппетитно. Девушка удалилась так же беззвучно, как возникла, и Рудик продолжил прерванный ее появлением разговор.
– В последнее время в нашей стране появился интересный вид туризма. Богатые или просто обеспеченные люди из Европы и Америки приезжают в Россию за острыми ощущениями. Им не нужны архитектурные красоты Москвы и Петербурга – такого они достаточно насмотрелись, не интересуют их и города «Золотого кольца». Им подавай что-нибудь необычное, чтобы пощекотать нервы…
– Вроде как в этом ресторане?
– Вроде, да не совсем. Здесь все искусственное, ужасы «понарошку», как в каком-нибудь третьеразрядном Диснейленде, а уж такого западные путешественники могут наглядеться у себя в европах сколько угодно…
– И за копейки, – вставил Леня.
– Вот именно. А у нас им показывают что-то настоящее, подлинное… Например, везут туристов в опустевший полуразрушенный лагерь сталинского периода, показывают – вот здесь содержались заключенные, здесь бегали овчарки, а здесь, на этой вышке, стоял пулемет охраны… И все это с таким, понимаешь ли, натуральным привкусом… Еще и баландой накормят – не такой, конечно, какую зэки ели, от той западные туристы дружно загнулись бы… Или везут уставших от цивилизации бизнесменов в глухую сибирскую деревушку, от которой до ближайшего «Макдоналдса» пять тысяч километров, а волки каждый вечер заглядывают на огонек. Да что там говорить! Для них, избалованных цивилизацией, обыкновенная наша проселочная дорога – незабываемое впечатление на всю оставшуюся жизнь. Это, доложу тебе, настоящий экстрим!
– Неужели кому-то такое может быть интересно? – удивился Маркиз.
– Представь себе! Большие, между прочим, деньги платят. По пять-десять тысяч долларов за путевку.
– А при чем здесь твой знакомый старичок и рудник с изумрудами?
– При том, что заброшенные шахты советского периода тоже котируются среди пресыщенной западной публики. И нынешний владелец того самого изумрудного рудника выставил его на продажу. С перспективой использования в туристическом бизнесе.
– Ага, – Маркиз наконец-то заинтересовался, – то есть ты хочешь сказать, что владелец ничего не знает о существовании богатого изумрудами пласта или как это называют?
– Вот именно, – Рудик отрезал кусок мяса и с большим аппетитом отправил его в рот. – Ты ешь, Маркиз, это вкусно!
– Постой, – Леня явно оживился, – значит, этот изумрудный рудник продается очень дешево?
– Ну, очень – не очень, – пробормотал Рудик с полным ртом, – но гораздо дешевле, чем он должен стоить, учитывая сегодняшние цены на изумруды…
– Ага… Значит, ты предлагаешь мне купить этот рудник? Но ты ведь знаешь, у меня несколько другой профиль… Добыча изумрудов в Якутии – это, конечно, очень престижно, но на мой вкус немного скучновато.
– Ничего такого я тебе не предлагаю, – Рудик отложил нож и вилку, – ты меня не очень внимательно слушал. Я сказал тебе – «предположим, у меня есть знакомый старичок». То есть этого старичка надо еще найти и подготовить. Так сказать, провести кастинг, разработать сценарий и все такое прочее. А это, по-моему, как раз уже твой профиль.
– Так ты все это выдумал! – дошло наконец до Маркиза. – И про старичка-геолога, и про покойного профессора с необычайным чутьем на цветные металлы… а я-то как дурак поверил!
– Что ты мне поверил – это, конечно, хорошо, но мало. Ты в это не вложил ни копейки. Гораздо труднее будет убедить того, кто должен будет купить эти несуществующие изумруды! Но вот как раз в этом ты хорошо разбираешься. Это – твой профиль…
– Но хоть рудник-то на самом деле существует?
– Существует, – солидно кивнул Рудик, – и действительно выставлен на продажу. Это меня и натолкнуло на мысль о хорошо сохранившемся старичке…
Музыканты издали особенно душераздирающий аккорд. Леня взглянул на сцену. Там появилась девица, облаченная в полуистлевший саван, с бледным, бескровным лицом. Сжав в костлявой руке микрофон, она запела безжизненным, заунывным голосом песню о страстной любви молодой покойницы и некрофила. Маркиз отчетливо расслышал некоторые слова:
…твои пятна трупные бледные и крупные у меня в душе зажгли торфяной пожар…
Пропев два куплета и услышав жидкие хлопки публики, девица начала медленно извиваться под унылую музыку, сбрасывая с себя истлевшие покровы. Открывшееся зрителям бледное тело действительно было покрыто очень натуральными трупными пятнами.
– Вот видишь, – проговорил Рудик, – всюду нас окружают иллюзии. Все дело только в достоверности исполнения. Ты же не веришь, что на сцене покойница? А почему? Потому что покойники не поют и не танцуют. А вот если бы эта бледная крошка лежала в роскошном резном гробу, в кружевах и цветах – тебе ни на секунду не пришло бы в голову усомниться в том, что она давно мертва.
– Рудик, не надо объяснять мне азы моей собственной профессии! – Леня явно обиделся. – Все, что ты рассказал, очень интересно, но я должен ближе ознакомиться с вопросом.
– Ознакомишься, – Рудик кивнул, – если хочешь, можешь даже слетать в Якутию, посмотреть на этот рудник. Так сказать, для лучшего вхождения в образ.
– Ну, это, пожалуй, перебор, – Леня поморщился, – Якутия – это не то место, где я мечтал провести в этом году свой летний отдых…
Он замолчал, потому что к столу снова беззвучно, как привидение, подплыла бесплотная официантка.
– Это презент от шеф-повара, – едва слышно промолвила она и поставила на стол две тарелки с маленькими человеческими черепами.
– Боже мой, что это? – удивленно воскликнул Леня.
– Наш фирменный десерт – «Охотник за головами», – с готовностью отозвалась девушка. – Череп из горького шоколада, внутри крем-брюле и ванильный мусс с кумкватом…
– Нет, все-таки это я не смогу есть, – пожаловался Маркиз, когда официантка отплыла от их столика.
– А зря, – Рудик с аппетитом отправил в рот порцию десерта. – По-моему, очень вкусно… Не знал, что у тебя так сильно развито воображение…
Девочка Света имела очень злопамятный характер. Еще она никого и ничего не боялась, такая уж уродилась от природы. Еще она всегда имела свое собственное мнение по любому вопросу, и мнение это никогда не совпадало с мнением окружающих. В глубине души она была уверена, что выберется живой и невредимой из любой передряги, а посему не боялась соваться куда не следует. Она всегда сама решала, что ей делать в данный момент. И ни разу судьба не наказала ее за излишнее самомнение. Впрочем, как известно, господни мельницы мелют медленно, но верно, так что у Светы было еще все впереди. Но легкомысленная девчонка так не считала. Поэтому она не вняла предостережениям Лолы. Противная Лолка советовала Свете немедленно уехать. Ну этого еще не хватало, когда тут так интересно! Света обязательно должна выяснить, в чем же там дело с этим конвертом, за что убили лысого мужичонку, с виду совершенно безобидного. О том, что вместе с мужичком хотели убить и саму Свету, она как-то успела подзабыть.
На следующий день Леня снова куда-то засобирался, пробормотав, чтобы Светочка развлекалась сама, а то ему недосуг. А вечером они встретятся и поедут куда-нибудь поужинать, и Света решила, что сейчас самое время еще раз посетить злополучный бар «Окоп» и выудить из холодильника конверт, что передал ей убитый мужчина.
Кстати, она вспомнила, что за холодильником на кухне «Окопа» она видела огромную колонию тараканов, и решила, что ее мохнатому приятелю Кузе не помешает немного поохотиться.
На этот раз она оделась в самый скромный джинсовый костюм – тот самый, в котором в свое время появилась в квартире Лолы и Маркиза. В нем она выглядела невзрачной и незаметной, а сейчас именно это и было нужно. И, разумеется, машину она тоже не ловила, добралась до Васильевского острова на метро, а от станции пешком дошла до «Окопа».
В главный вход она не стала соваться – в теперешнем виде она не прошла бы фейс-контроль, суровый охранник-корниловец тут же завернул бы ее. Тем более что туда, куда она хотела попасть, то есть на кухню ресторана, гораздо ближе было от служебного входа.
Как раз в это время возле служебной двери разгружали машину с пивом. Приземистый дядька в форменной куртке с логотипом пивоваренной компании носил картонные ящики, а один из помощников повара, толстый молодой парень в засаленной белой куртке, лениво присматривал за разгрузкой.
Света с невинным видом прошла мимо открытой двери и спряталась за пивной машиной, наблюдая за входом и карауля подходящий момент. Поваренок зевал, потягивался, но со своего места никуда не уходил. Разгрузка подходила к концу, и Света уже думала, что из ее попытки ничего не получится, как вдруг из глубины ресторана донесся чей-то недовольный голос:
– Димка, гад ползучий, ты что с лососиной по-кавалерийски сделал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59