– Я вот, например, мало кого боюсь, – говорил он, косясь на пассажирку, – я на Севере пятнадцать лет отслужил да у меня всегда монтировка под сиденьем, и то иной раз остановиться опасаюсь. Такие порой на дороге личности попадаются, что спаси Господи и помилуй! Одна, говорят, маньячка таксистов убивает. В плаще и черных очках. У меня, конечно, монтировка под сиденьем и на Севере пятнадцать лет отслужил, а все равно иной раз опасаюсь…
Света не поддержала этот увлекательный разговор. Водитель высадил ее против входа в «Окоп» и поспешно умчался, пробормотав под нос что-то крайне неодобрительное.
Вывеска этого заведения была изготовлена из заржавленного железного листа, во многих местах пробитого пулями. В окнах, затянутых вместо штор зелеными маскировочными сетями, виднелись тяжелые станковые пулеметы, громоздкие минометы, помятые немецкие каски времен Второй мировой войны. Света решительно толкнула входную дверь. Навстречу ей поднялся рослый парень в черно-красной форме офицера белогвардейского Корниловского полка. На рукаве у него была повязка с черепом и скрещенными костями. Этот колоритный охранник окинул Свету подозрительным взглядом, причем сразу стало ясно, что она произвела на него не самое благоприятное впечатление. Корниловец хотел уже что-то сказать, но девочка, опередив его, сообщила:
– Меня ждут.
– Где? – с интересом осведомился привратник.
– В четвертом блиндаже! – с готовностью отозвалась Света.
– А! Ну тогда ладно… – привратник сразу же утратил к ней интерес и показал влево по коридору:
– Это вон там.
Света осторожно двинулась по полутемному коридору, с интересом оглядываясь по сторонам.
В дальнем конце коридора то и дело раздавались пулеметные очереди, время от времени прерываемые отдельными винтовочными выстрелами и глухими раскатами артиллерийской канонады. Освещалось помещение неровным мерцающим светом сигнальных ракет и багровыми отсветами далекого пожара. Пару раз мимо Светы пробежали всклокоченные, ошалелые официанты в порванной и простреленной военной форме. Они бежали странными зигзагами и пригибались, словно уклоняясь от пуль, при этом каким-то чудом умудрялись не ронять подносы с закусками и напитками.
– Эй, где здесь четвертый блиндаж? – спросила Света пробегающего официанта, который чуть не налетел на нее, в очередной раз ловко уклонившись от невидимой пули.
Тот махнул рукой вперед, догнал своего коллегу и, не сбиваясь с шага, обратился к тому хриплым голосом:
– Отнеси в шестую землянку пулеметную ленту с крабами и разрывной эскалоп замедленного действия.
– А что ж ты не отнесешь? – подозрительно осведомился второй, резко пригибаясь.
– У меня во втором блиндаже братки гуляют, им осколочный пирог с фуа-гра не понравился, так боюсь, сейчас со мной разбираться будут! Если жив останусь, попрошу у Стасика прибавки!
– Прибавки? Ну ты прямо камикадзе! Он тебя точно прямо в кабинете пристрелит!
Света прибавила шагу и вскоре оказалась в большом круглом зале. Здесь выстрелы и разрывы были слышны гораздо громче. Света с удивлением поняла, что то, что она приняла издали за стрельбу, в действительности было музыкой, которую с большим воодушевлением исполняли четверо бритых парней в камуфляжной форме. Рядом с ними на маленькой сцене извивалась стриптизерка. В соответствии с общим стилем заведения она под воинственную музыку срывала с себя парадную форму дивизии СС «Мертвая голова».
Из клубов наполняющего зал дыма вынырнул человек в форме капрала американской морской пехоты. Судя по всему, это был метрдотель. Приблизившись к Свете, он любезно спросил ее:
– Вас ждут?
– Да, в четвертом блиндаже!
– Вот он! – капрал указал на один из темных проходов, окружавших зал. – Только прошу вас, перебежками, а то здесь стреляют…
Света пожала плечами и нырнула в указанный ей лаз, который вел в один из отдельных кабинетов, или, как их здесь называли, блиндажей.
Здесь, за столом, сколоченным из грубых досок, сидел тощий лысый человечек с перекошенной страхом физиономией.
– Вы от Мюнцера? – прошипел он, увидев женскую фигуру.
Света энергично кивнула.
– Что вы маячите на свету? Проходите внутрь! Вам что – жизнь надоела? Вы там просто как мишень!
– Вы что – заразились здешним помешательством? – насмешливо спросила Света. – Они-то все это делают для прикола! Им за это деньги платят!
Она оглянулась на сцену, где четверо в камуфляже грохотали и палили, изображая музыку, а девица, уже освободившаяся от черного эсэсовского мундира, срывала с себя галифе.
– Говорят – не стойте на виду! – лысый дернул Свету за руку. – Сказано же, здесь опасно! Да сейчас везде опасно! Я потому и место встречи сменил, чтобы сбить их со следа!
– Кого – их? – спросила Света, поудобнее устраиваясь за столом.
– Тс-с! – ее странный сосед прижал палец к губам. – Тише! При официантке ни слова!
Действительно, на пороге «блиндажа» появилась девица в форме отдельного женского батальона – того самого, который в октябре тысяча девятьсот семнадцатого года оборонял Временное правительство и Зимний дворец. В руках у нее был поднос с очень странными предметами – что-то вроде небольшого артиллерийского снаряда, мина и две гранаты-лимонки. Она поставила поднос на стол и расставила его содержимое, поясняя:
– Как вы заказывали – «последний снаряд», внутри водка «Русский стандарт»… противопехотная мина со свининой по-карибски… на десерт – две гранаты с лимонным кремом и дольками ананаса…
– Хорошо, хорошо, – мужчина сделал жест, означающий, что он больше не задерживает официантку. Но девица не торопилась покидать кабинет. Она ловким жестом сняла крышку с «мины», повторив:
– Свинина по-карибски!
Света смотрела в это время на лицо своего соседа, и она с изумлением увидела, как это лицо внезапно изменилось. Вместо прежнего привычного, постоянного страха на нем появилось выражение тоскливого ужаса. Света проследила за его взглядом и увидела, что под крышкой, которую подняла «официантка», вместо обещанной свинины лежит черный пистолет с необычно длинным стволом.
Лысый мужчина под столом сунул в руку Свете какой-то плотный конверт и прошипел:
– Беги!
В ту же секунду «официантка» схватила пистолет, направила его ствол на мужчину и нажала спусковой крючок. Раздался негромкий хлопок, который в царящем вокруг грохоте никто не смог бы услышать. Лысый откинулся на спинку стула и застыл, глядя куда-то за спину «официантки» пустыми мертвыми глазами. На лбу у него появилось дымящееся черное отверстие. Света успела подумать, что в этом заведении применять глушитель – совершенно ненужная роскошь, и увидела, как ствол пистолета поворачивается, направляясь прямо на нее. Больше она ничего не думала, в ней проснулись какие-то первобытные инстинкты, и все дальнейшее она делала только под их диктовку.
Она соскользнула под стол, юркнула между его ножками, увидела перед собой ноги «официантки» в хромовых офицерских сапогах и, как следует оттолкнувшись, боднула их. Убийца вскрикнула и отскочила. Света на четвереньках, но очень ловко выскользнула в центральный зал ресторана, юркнула к сцене и только тут рискнула подняться на ноги.
На сцене тем временем длинноногая «эсэсовка» освободилась от всей одежды, за исключением высоких сапог и черной офицерской фуражки, и извивалась вокруг ствола зенитной пушки, который в «Окопе» заменял традиционный шест. Увидев взбирающуюся на сцену Свету, она, не прекращая танец, прошипела:
– А ты, шлюшка малолетняя, куда лезешь? В программе твоего номера нет! А ну, пошла вон, а то Стасика позову!
Света показала стриптизерке язык. Сцена ее совершенно не интересовала. Интересовала ее в данный момент небольшая полуоткрытая дверь, которую она увидела за этой сценой.
Позади нее в дверях четвертого блиндажа уже появилась опомнившаяся «официантка». Она подняла пистолет и выстрелила. Света успела пригнуться, и пуля с резким неприятным звуком чиркнула по орудийному стволу. Стриптизерка удивленно выругалась, однако никто, кроме нее, ничего не заметил: женщина с пистолетом в этом заведении никого не удивила, посетители посчитали ее появление частью шоу. Света снова опустилась на четвереньки и скользнула в ту самую приоткрытую дверь.
Если в зале «Окопа» была полутьма, то за этой дверью тьма была совершенно кромешная. Света встала на ноги и побрела вперед, выставив перед собой руки и пытаясь удержать равновесие. Вскоре она наткнулась на противоположную стену и по-прежнему ощупью двинулась вдоль нее.
Позади нее в темноте скрипнула дверь, Света услышала чьи-то крадущиеся шаги и сдерживаемое дыхание. Теперь она была в этом темном помещении не одна, здесь был еще кто-то, и она догадывалась, кто: та самая «официантка», женщина-киллер, только что застрелившая лысого мужичка… Теперь она охотится за Светой, и очень скоро ее охота может увенчаться успехом!
Света шагнула в сторону, подальше от таящейся в темноте опасности. При этом она случайно задела какой-то невидимый предмет, и он упал с грохотом, показавшимся девочке оглушительным. В ту же секунду позади нее раздался еще один звук, далеко не такой громкий, но куда более страшный: хлопок пистолетного выстрела. Киллерша выстрелила на звук. На этот раз она промахнулась, но в следующий раз ей может повезти больше…
Света застыла, боясь издать хоть какой-то звук, и даже постаралась почти не дышать. Она понимала, что так долго продолжаться не может, что раньше или позже она выдаст себя каким-нибудь шумом или киллерша обследует все помещение на ощупь и найдет ее… Она осторожно вытянула вперед руку и нащупала какую-то металлическую поверхность. Проведя по ней рукой, она поняла, что это полка, на которой сложены в несколько рядов какие-то коробки и ящики. Выше была еще одна полка, ниже – третья… судя по всему, это был стеллаж с реквизитом. На верхней полке Света нащупала гитару, рядом с ней – какой-то духовой инструмент и медные тарелки. Она крадучись двинулась вдоль стеллажа влево, добралась до его края и застыла. И почти сразу скорее почувствовала, чем услышала движение справа от себя. Киллерша была уже на том месте, которое Света только что покинула… Еще мгновение, и она догонит девочку, а что будет тогда – нетрудно догадаться…
И снова Света сделала то, что подсказал ей инстинкт. Она резко дернула стеллаж на себя и тут же отскочила в сторону. Стеллаж качнулся, накренился и рухнул. Раздался грохот падающих ящиков, печально прозвенели струны гитары, медные тарелки отозвались гулким трагическим ударом, как в финале какой-нибудь классической симфонии, и в завершение из-под груды обрушившегося реквизита донеслось приглушенное ругательство.
Света не стала дожидаться, пока киллерша выберется из-под обломков стеллажа, она двинулась вдоль стены, ведя по ней свободной рукой, и почти сразу наткнулась на дверную ручку. Повернула эту ручку, дернула на себя и едва не ослепла от брызнувшего в глаза света.
Впрочем, там, где она оказалась, было не только светло. Здесь было к тому же очень шумно и жарко. На Свету обрушилось море самых разнообразных звуков и запахов. Она оказалась на кухне ресторана, где полтора десятка человек трудились над приготовлением экзотических блюд. Повара и их помощники что-то шинковали, обжаривали, тушили, перебрасываясь короткими, загадочными, только им понятными репликами.
– Четверку не пережарь! – басом выкрикнул представительный пузатый человек в высоченном накрахмаленном колпаке, который стоял в самом центре кухни, как морской волк на капитанском мостике. – Семерку мельче шинкуй, эскалоп тебе в левую ноздрю!
Света оглянулась, плотно закрыла за собой дверь и задвинула тяжелую щеколду. Повара, кажется, не заметили ее появления. Они были заняты собственными проблемами. В дверях кухни появился официант в форме матроса, обмотанный пулеметными лентами. Он был бледен и взволнован, как первокурсник, обнаруживший на экзамене, что приготовил шпаргалки не по тому предмету.
– Во второй блиндаж разрывную индейку! – воскликнул он трагическим голосом. – Выручайте, ребята, там такие братки озверелые, если им что-то не понравится, они меня самого зажарят!
Повара засуетились пуще прежнего. «Морской волк» отдавал своей команде короткие властные приказы, как капитан трехмачтового брига во время шторма. Света стала бочком пробираться между плитами и разделочными столами к видневшемуся в дальнем конце кухни выходу. Вокруг нее что-то шипело, скворчало и кипело, но Света не обращала на это никакого внимания. Она опасливо косилась на оставшуюся позади дверь. Киллерша пока не показывалась, видимо, она выбиралась из-под рухнувшего стеллажа, но девочка понимала, что это – в лучшем случае вопрос одной-двух минут и ей нужно торопиться.
Неожиданно до нее дошло, что она все еще держит в левой руке конверт, который отдал ей лысый мужичок перед самой своей смертью. Как она не выронила и не потеряла конверт во время бегства, оставалось загадкой, но теперь Света решила от него избавиться: наверняка этот конверт не сулит ей ничего хорошего, а неприятностей у нее и без того хватает…
В этот момент она находилась возле огромного холодильного шкафа. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что на нее никто не смотрит, Света открыла верхнюю дверцу холодильника. На нее пахнуло морозным паром. В морозилке ровными рядами лежали замороженные чудовища с выпученными глазами и огромными угрожающе растопыренными клешнями. Света догадалась, что это омары, или, как их теперь называют, лобстеры, и усмехнулась: клиентам, небось, говорят, что лобстеры свежайшие, только что выловленные!
Она торопливо засунула конверт в самую глубину камеры, вставив его в клешню грозно нахмурившегося омара, и захлопнула дверцу. Тут же ей пришло в голову несколько сменить собственный имидж. Она сбросила плащ, сняла парик, темные очки, свернула все это в аккуратный тючок и засунула за холодильник. Засовывая тюк в щель между холодильником и стеной, девочка увидела там целое поселение тараканов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59