Он был небольшого роста, худой, грязный, с лицом, как у ласки, и вел себя так, будто все ему были обязаны.
— Конечно, у тебя есть дела и поприятнее, чем торчать здесь с таким типом, как я. — Его голос был полон жалости к самому себе. — У тебя наверняка есть кто-то, кто тебя ждет дома.
Это был намек на то, что Нельсон совсем одинок, следовательно, несчастен и поэтому пьет и карманы его пусты.
— Это точно, есть такой человек, — проговорил Майк, думая о Саманте, о ее чистоте и порядочности. Как он хотел бы сейчас быть с ней. Джейн должна к этому времени уже управиться с квартирой, и Майку не терпелось продемонстрировать Саманте ее новые апартаменты, увидеть ее реакцию. Может, когда она осмотрит комнаты, она будет так счастлива, что бросится ему в объятия, он начнет ее целовать, а потом…
Нельсон щелкал пальцами перед носом Майка.
— Ты про меня забыл, парниша? Боже мой, кажется, она направляется сюда! Ты только посмотри. Высший класс! Такую фигурку я еще никогда не видел!
Был момент, когда Майку захотелось взглянуть на эту женщину, но комментарии его собеседника отбили всякую охоту.
— Может, кто из вас, мальчики, предложит даме прикурить, — раздался за плечом Майка низкий, звучный голос. Состроив гримасу, он взял спички и повернулся, чтобы дать женщине прикурить.
И буквально остолбенел. Невинная, безукоризненная, нежная Саманта предстала перед ним, одетая в красную блузку с таким вырезом, что почти вся грудь была оголена, а далее шла обтягивающая юбка, которая, как ему показалось, вовсе ничего не прикрывала, ни единого сантиметра ее длинных, стройных ног.
Когда она нагнулась над спичкой, он увидел глубокую, прелестную ложбинку между крупными, круглыми, великолепными грудями, которые так же, как и он, мог видеть сейчас любой проходимец в этом баре. Саманта положила свою руку на его, чтобы подвести кончик сигареты к горящей спичке. Прикурив, она выпрямилась, выставив вперед бедро, и кинула на Майка взгляд из-под длинных ресниц.
— Не возражаешь, если присяду?
Слишком занятый созерцанием Саманты, Майк совершенно забыл о горящей спичке; она догорела до кончиков пальцев, и он с проклятием отшвырнул ее.
— Детка, сядь рядом со мной! — пылко произнес Нельсон. — Ты здесь новенькая, да? На кого ты работаешь?
Саманта стояла, уперев локоть в талию и отведя руку с зажатой между пальцами сигаретой в сторону. Она смотрела на Майка сверху вниз.
— Может, ты наконец пригласишь меня присесть?
— Я наконец убью тебя! — прошипел Майк, но подвинулся, чтобы она могла сесть рядом.
Присев, она сделала неудачную попытку затянуться, но тут же закашлялась, чем явно испортила впечатление.
Майк, рассерженный, выхватил у нее сигарету.
— Что ты из себя строишь?
Он начал было тушить сигарету в пепельнице, но, передумав, поднес ее к губам и так глубоко затянулся, что за раз сжег полсигареты.
— Майк, ты что, куришь?
— Нет. — Он медленно выпустил дым. — Бросил два года назад. Ты многого обо мне не знаешь. Еще пару недель с тобой, и я запью.
— Это касается и меня, — проговорила она, глядя ему в глаза.
— Майк, похоже, вы знакомы, — вмешался Нельсон. — Может, ты нас познакомишь или так и будешь беседовать с ней один? Ты ведь не собираешься ее задерживать на весь вечер?
— Слыхала, Саманта?! Нельсон думает, ты проститутка.
Она наклонилась, и ее губы почти прикоснулись к губам Майка.
— А как ты думаешь, кто я? — промурлыкала Саманта.
— Товар налицо. — Майк одним глотком допил свое пиво. — Пошли-ка отсюда.
Но Саманта вовсе не собиралась уходить. Если она сейчас поедет с Майком домой, то ничего не изменится. По какой-то причине он сердился на нее и сердится до сих пор. Подозвав официанта, она заказала двойную порцию мексиканской водки.
— Не забудьте дольку лимона и каплю ликера, если он у вас есть. И чипсы принесите.
Не успел Майк открыть рот, как Саманту уже пригласили на танец.
— С удовольствием, — ответила она, вставая, но Майк положил руку ей на плечо, не давая подняться.
— Кажется, нет, — извиняющимся голосом сказала пригласившему Саманта.
Когда принесли ее заказ, она обратилась к Нельсону:
— Ну, и что же ты знаешь о моей бабушке? Насколько я понимаю, ты и есть Нельсон?
Чувствуя на себе взгляд Майка, Саманта отлично сознавала, что он все понял: ведь для того, чтобы об этом узнать, ей нужно было прочитать записку, а записку разыскать в его бумажнике.
— Знаю о ней немного, но о тебе мне бы хотелось узнать намного больше, — вызывающе ответил Нельсон.
Майк все еще глядел на Саманту, надеясь, что она наконец удостоит его взглядом, но она не смотрела на него. Вместо этого со всей показной сексуальностью, на которую была способна, она сжала левый кулак, медленно его лизнула, насыпала на влажную кожу соль, игриво облизала ее и залпом опрокинула водку, после чего прикусила ломтик зеленого лимона.
— Боже, держи меня, — прошептал Нельсон, в то время как Майк молча уставился на Саманту. Взяв чипс, она макнула его в перечный соус.
— Осторожнее с этим! — предупредил Нельсон. — Он горячий, как лава.
Саманта подцепила на чипе основательную порцию густого соуса и съела, пока Нельсон с благоговением смотрел на нее.
— В Санта-Фе мы этим кормим грудных деток, — растягивая слова, проговорила Саманта и сделала глоток темного мексиканского пива. — Хочешь совет, Нельсон? Если кто-то в Санта-Фе предупреждает тебя, что это остро, то остерегайся, но если предупреждает житель Нью-Йорка, то рассмейся ему в лицо!
— Достаточно! — рявкнул Майк, схватив ее за руку и стаскивая со стула. Он вытащил ее на танцплощадку и, прижав к себе, начал медленно двигаться в танце. Одновременно он сердито шипел ей в ухо:
— Ты что делаешь? Хочешь задавить мужика своей крутизной? Если это твоя цель, то ты ее достигла.
Саманта терлась о него бедрами.
— Что с тобой случилось? И кто дал тебе этот фиговый листок?
— Тебе что, не нравится?
— Во всяком случае, не на твоем теле.
— Может, тогда снимешь?
Держа ее на расстоянии вытянутой руки, он заглянул ей в глаза.
— Сколько тебе нужно выпить…
— Немного. — Она положила голову ему на плечо. — Майк, ты почему сердишься на меня сегодня?
Не то от ее слов, не то от ее близости, от этих головокружительных прикосновений ее груди и бедер, а может, от ее вида в этой красной юбочке, которая была бы коротка и трехлетнему ребенку, — но только Майк смягчился и начисто позабыл причину своего гнева.
— Видишь ли, дорогая…
Она буквально таяла в его объятиях.
— Ты меня весь день называл только Самантой. Никаких там «Сэм, а Сэм…».
— Знаешь, ты меня просто убиваешь! Ты сводишь меня с ума. Кажется, нам пора расставить точки над «i» в наших взаимоотношениях.
— Тебе не кажется, что эту фразу положено произносить женщине? В ответ должна последовать реплика, что ты не хочешь себя связывать, а я тогда должна сказать…
— Почему бы тебе не помолчать! — Он вошел в медленный ритм музыки, его руки скользили вниз и вверх по ее спине, пальцы чуть прикоснулись к ее ягодицам… Они не замечали других людей в баре, казалось, они были совсем одни.
— Ты не можешь себе представить, как я хочу тебя…
— Ну почему же, я вполне чувствую…
— Не смейся надо мной, Саманта…
— Ну, прости меня, Майк, просто…
— Что? — резко спросил Майк. — Скажи, в чем причина?
Саманта вывернулась из его рук, подошла к столику, допила свое пиво и направилась к выходу. Это была глупость — одеться как уличная девка и соблазнять Майка; ведь под этой сексуальной одежкой была все та же самая обычная Саманта Эллиот, а не роковая женщина. Может, она и могла на время превратиться в певичку кабаре, надев на себя платье Макси, но даже мини-юбка Блэр не смогла избавить ее от страха перед сексом, страха уничтожить и испортить все отношения с Майком.
Когда Саманта отходила от столика, Нельсон вытащил клочок бумаги с именем и номером телефона.
— Позвони Уолдену, крошка. Он может многое рассказать о Макси.
Саманта взяла бумажку и запихнула ее в лифчик, хотя ей тут же стало ужасно щекотно; затем она кивнула и пошла к выходу.
Майк поймал ее за локоть.
— Ты никуда без меня не идешь, — с этими словами он вытащил ее на улицу.
Но, кроме слов, у Майка были другие способы убеждения. Несколько секунд постояв на обочине тротуара в ожидании такси, он внезапно схватил Саманту и затащил во дворик сбоку от бара; его руки обняли ее, а губы жадно целовали шею. Саманта пыталась вырваться, но Майк, кажется, не понимал, что она не желает его ласки, и она была вынуждена прибегнуть к силе, резко отпихнув его. Майк, абсолютно и полностью ошеломленный, оперся спиной о кирпичную стенку, его руки с распластанными ладонями вытянулись вверх, будто его распяли.
— Но почему? — простонал он. — Почему, Сэм? Что ты имеешь против меня? Может, этот твой муж был так хорош в постели, что ты решила бережно хранить воспоминания о нем? Может, ты не в силах думать больше ни о ком, кроме него?
После этих слов Саманта засмеялась. Майк подумал, что она смеется над ним, лицо его исказила ярость, и он отодвинулся от стены. Но тут Саманта прижалась к нему. Она слишком много выпила, вначале у Блэр, потом в баре, и нынешнее ее состояние позволяло ей делать то, на что она никогда бы не решилась трезвой.
Будто нарочно, чтобы раззадорить ее, рубашка у Майка наполовину расстегнулась, и она запустила туда руки, дотронувшись до его груди. Майк был действительно разгневан. И она чувствовала это. Он не отвечал на ее ласку, стоял, прижав руки к стене и глядя на нее.
— Ты не понимаешь, Майк, — мягко произнесла она.
— Тогда не могла бы ты объяснить? — холодно отпарировал он.
Ее руки были у него под рубашкой, она ощущала его железные мускулы. Многие женщины морщатся, глядя на накачанных мужчин по телевизору или на пляже, думают, что они слишком мускулисты; но Саманта так не считала. Когда она еще жила в Санта-Фе и вела группу по аэробике, то иногда заглядывалась, как в углу качают мышцы мужчины, и даже порой сбивалась с ритма, зачарованная зрелищем. Однажды некий Тим, готовившийся к соревнованиям по бодибилдингу, занимался в зале с двухсоткилограммовой штангой. Тим делал приседания, держа штангу, которая под своим огромным весом прогибалась по краям, железные блины с боков поддерживали двое мужчин. После того как он закончил упражнения, раздался смех — это одна из женщин в зале смеялась над Самантой, которая так увлеклась зрелищем, что остановилась, забыв про свою группу. Саманте было очень неудобно, и она поспешила переключить свое внимание на учеников.
Теперь она могла потрогать одного из таких мускулистых полубогов, вид которых заставлял думать, что они способны голыми руками поднять здание.
Ее рука пробежала по груди, затем по спине, ощущая боковые поперечные мышцы, которые делали его спину такой широкой и рельефной.
Майк не отходил от стены и не делал попыток дотронуться до Саманты. Он боялся, что она вновь его испугается. Если ей, чтобы гладить его, нужно его молчание и неподвижность, то он будет стоять, затаив дыхание, пока не умрет.
Его рубашка была поношенной и мягкой, и петли для пуговиц стали слишком широкими. Когда Саманта дотрагивалась до пуговиц, они выскальзывали из петель, и рубашка как бы сама собой расстегнулась до пояса. Ее руки сползли с груди на живот — твердый и ребристый.
Она продолжала гладить его. Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз по-настоящему дотрагивалась до мужчины? Уж если на то пошло, гладила ли она мужчину вообще? Во всяком случае, ни к кому ей так мучительно не хотелось прикоснуться, как к Майку, с того самого момента, как она заглянула в его глубокие карие глаза, как почувствовала прикосновение его губ…
— Я хочу объяснить, — тихо произнесла она.
— Да, хорошо. Я слушаю. — Его речь была прерывистой, будто он находился в страшном напряжении. Руки он по-прежнему держал поднятыми, не дотрагиваясь до нее. Если бы кто-то посмотрел со стороны, то подумал бы, что женщина держит его под дулом пистолета.
— Проблема не в тебе, а во мне. Ты что, не понимаешь? Поначалу я боялась тебя. — Ее руки были у него на талии. — Вернее сказать, не то что боялась, а не желала связываться с мужчиной.
— Вот спасибо, объяснила! Сэм, скажи мне все, что у тебя на душе. Иначе не знаю, сколько я еще смогу выдержать.
— Я не хочу испортить то, что сложилось между нами. — Ее руки скользнули по его груди и легли на плечи. Она уже почти сняла с него рубашку. Его тело было так прекрасно. Теплая, ровная, упругая кожа туго обтягивала твердые мышцы. Ей очень хотелось прикоснуться к ней губами, чтобы познать ее привкус. Была ли она солоноватая от пота после танца?
— А что именно сложилось между нами? — Его голос звучал резко и натянуто. На мгновение он прикрыл глаза. Всю жизнь девушки были для него легкой добычей, но та, которая была особо желанной — Сэм, — оказалась просто недосягаемой. Иногда ему приходила в голову безумная мысль — завести ее куда-нибудь в глушь и взять силой, но он знал, что после не сможет жить с этим грехом. Как, впрочем, и она.
— Между нами вся нежность на свете, — проговорила она. — Вся доброта. У нас есть наша дружба, и приятные беседы, и радости, и всякие мелочи. Мы…
Неожиданно Майк опустил руки и взял Саманту за плечи, вглядываясь в ее глаза.
— Ты считаешь, что всему этому придет конец, если у нас будут интимные отношения?
Он ей нравился, пока стоял неподвижно и позволял прикасаться к нему, но она недостаточно выпила, чтобы забыть о правде.
— Да, Майк, настанет. Настанет, если мы переспим с тобой. — В голосе Саманты было отвращение. — В том, что касается секса, я просто ужасна.
Майк стоял растерянный; сначала он даже не понял, о чем она говорит. Затем его будто озарило.
— Теперь понятно, — мягко сказал он, взяв ее под руку. — Жаль, что еще не изобрели компьютерную программу для обучения сексу, тогда бы ты сумела научиться всем движениям и позам. — Впервые за последнее время он почувствовал себя хорошо. Он наконец понял, в чем заключается проблема, а главное — знал, как ее решить.
Саманта рассмеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53