Она взглянула на пузырек.
– Достаточно и одной таблетки. Кто-нибудь еще хочет поспать?
Мне показалось, что таблетки взяли все, кроме Антареса-906 и «священника». Мэригей и я поднялись на второй этаж гостиницы, отыскали спальню и отключились, крепко обняв друг друга.
Когда я проснулся, солнце уже клонилось к закату. Я как можно осторожнее выбрался из постели и обнаружил, что сантехническое оборудование «Молли Мэлон» все еще работало, была даже горячая вода. Пока я мылся, встала Мэригей, и мы вместе сошли вниз.
Стивен и Матильда шумели в столовой. Они сдвинули вместе несколько столов и разложили какие-то пластмассовые тарелки, вилки и груду коробок с едой.
– Наш бесстрашный лидер, – сказала Матт, – вам предстоит открыть первую коробку.
На самом деле я совершенно не хотел есть, хотя и должен был испытывать голод. Я поднял коробку, на которой под картинкой, изображавшей утенка Дональда Дака, извергавшего из клюва толстую струю пламени, ярко-красными буквами было подписано «чили». Я подцепил крышку, и устройство сработало: что-то зашипело, и комната заполнилась приятным ароматом.
– Не испортилось, – сказал я, подцепив еду вилкой и подув на нее. Она была мягкой; похоже, без мяса. – Кажется, неплохо.
Другие тоже принялись открывать коробки, и вскоре комната наполнилась ароматом, подобающим столовой. Спустились Диана и По; следом за ними Макс. Мы ели закуски в почти полной тишине, нарушаемой лишь негромкими благодарностями. По поблагодарил еще до того, как открыл коробку.
Свою порцию я оставил недоеденной.
– Пойду, взгляну на закат, – сказал я, поднимаясь из-за стола. Мэригей и Сара последовали за мной.
Там, почти на том самом месте, где Аниту настигла странная гибель, стояли Антарес-906 и Омни, все еще в облике священника, и разговаривали, каркая и попискивая.
– Обсуждаете, кто будет следующим? – спросила Сара, впиваясь взглядом в «священника». Он поднял на нее изумленный взгляд.
– Что?
– Что явилось причиной этого, – продолжала она, – если не вы?
– Не я. Я мог бы таким образом покончить с собой, если бы вдруг захотел умереть, но не могу сделать это с кем-либо другим.
– Не могу или не стану? – резко спросил я.
– Не могу. Это «физически невозможно», если попытаться выразить это в двух словах. Пользуясь вашей системой веры.
– Тогда что же случилось? Люди просто так не взрываются!
Он сел на край тротуара, скрестил длинные ноги и забарабанил пальцами по колену, уставившись на закат.
– Ну вот, вы пошли по второму кругу. Люди ни с того ни с сего взрываются! С одним, как вы сами видели, это только что случилось.
– И это мог быть любой из нас. – Голос Мэригей дрожал. – Мы все можем вот так погибнуть, один за другим.
– Можем, – ответил «священник», – включая меня. Но я надеюсь, что это был только эксперимент. Испытание.
– Нас кто-то испытывает? – Я почувствовал головокружение, отчаянным усилием сдержал тошноту и осторожно сел на тротуар.
– Все время, – спокойно ответил «священник». – Вы никогда не ощущали этого?
– Метафора, – сказал я.
Он сделал плавный широкий жест.
– В том же смысле, в каком все это можно считать метафорой. Тельциане понимают это лучше вас.
– Не это, – возразил Антарес-906. – Это что-то такое, чего я не могу вместить в себя.
– Неназванные, – «священник» произнес еще одно тельцианское слово, которого я не знал. Антарес положил руку на шею.
– Конечно. Но… Вы говорите неназванные? Они не являются реальными в буквальном смысле слова. Это обобщающее выражение, символ, который употребляют, когда говорят о… я не знаю, как это сказать. Проявление глубинной истины, судьба?
«Священник» прикоснулся к своему кресту, и он превратился в круг с двумя выступами, похожими на ноги, тельцианский религиозный символ.
– Символ, метафора… Неназванные, я думаю, более реальны, чем мы с вами.
– Но вы никогда не видели их, не щупали руками, – заметил я. – Это всего лишь предположение.
– И никто никогда не видел. Но ведь вы никогда не видели нейтрино, тем не менее не сомневаетесь в его существовании. Несмотря на «невозможные» характеристики.
– Конечно. Но существование нейтрино или чего-то там еще такого можно доказать; без них просто не стала бы работать физика элементарных частиц. А вселенная не могла бы существовать.
– Ну что ж, похоже, мы остались «при своих». Вам не нравится мысль о неназванных, потому что от нее попахивает сверхъестественным.
Это было в общем-то справедливо.
– Не стану отрицать. Но в течение всех первых пятидесяти – или пятнадцати сотен – лет моей жизни, и еще нескольких тысяч лет, прошедших до моего появления, вселенную можно было бы объяснять и без привлечения ваших таинственных неназванных. – Я взглянул на Антареса. – У тельциан это было примерно так же, неправда ли?
– Да, в значительной степени. Неназванные реальны, но лишь как элемент интеллектуальных построений.
– Позвольте мне задать вам один очень старый, даже тривиальный вопрос, – сказал «священник». – Какова вероятность того, что люди и тельциане, развивавшиеся совершенно независимо на планетах, разделенных расстоянием в сорок световых лет, могли случайно встретиться, находясь на одном и том же уровне технологии, да к тому же оказаться достаточно близкими в психологическом отношении, чтобы вести войну друг с другом?
– Многие люди уже задавали этот вопрос. – Я кивнул Антаресу. – И, полагаю, многие тельциане. Несколько человек, полетевших в будущее под моей командой, принадлежали к религиозной секте, которая, по их словам, имела объяснение всему этому. Что-то вроде ваших неназванных.
– Но у вас есть лучшее объяснение?
– Пожалуй, что да. Если бы они находились на значительно низшей технологической ступени, то мы не могли бы вступить в контакт. Если бы они опередили, нас на тысячу-другую лет, то не было бы никакой войны. Возможно, истребление. – Антарес издал звук, говоривший о согласии. – Так что это лишь частичное, но никак не полное совпадение.
– Это вовсе не было совпадением. Мы, Омни, были на обеих планетах, задолго до того, как люди и тельциане получили язык – который вам дали мы. Или технологию, развитие которой мы контролировали. Это мы были Архимедом, Галилеем и Ньютоном. А при жизни ваших родителей мы взяли под свой контроль НАСА, чтобы задержать выход человечества в космос.
– И дергали за веревочки Вечной войны?!
– Я так не думаю. Полагаю, что мы всего лишь сформировали начальные условия. Вы могли бы сотрудничать друг с другом, если бы это было в природе характеров ваших рас.
– Но сначала вы удостоверились, что наши характеры отличаются воинственностью, – сказала Мэригей.
– А вот этого я не знаю. Это должно было происходить задолго до меня. – Он мотнул головой. – Позвольте мне объяснить. Мы не рождаемся так, как вы или же вы, Антарес-906. Я думаю, что нас имеется определенное число, порядка сотни, и когда один из нас умирает, вместо него появляется новый. Вы видели, что я могу делиться на две или несколько частей. Когда настанет время появления нового Омни – когда кто-то из нас где-то умрет, – я или кто-то еще разделится, и половина останется обособленной и уйдет, чтобы стать новым индивидуумом.
– Со всеми воспоминаниями и навыками родителя? – спросила Райи.
– Хорошо бы так. Вы начинаете жизнь как дубликат своего родителя, но проходят месяцы, годы, и его память исчезает, сменяясь вашим собственным опытом.
Хотел бы я иметь наследственную память ста пятидесяти тысяч лет. Но все, что у меня есть, это то, что сообщают мне другие мои сородичи.
– Включая эти слухи о неназванных? – добавил я.
– Именно так. И много раз за свою жизнь я задавался вопросом, не могло ли бы это быть заблуждением – неким вымыслом, который мы все разделяем. Это как с религией: не существует никакого способа, при помощи которого вы или я могли бы доказать, что «неназванных» не существует. А если они существуют, то этим можно объяснить многое, не имеющее иного объяснения. Например, параллельное развитие тельциан и людей и их встречу в наиболее подходящее время. Или же случайные взрывы людей.
– Они происходили во все времена, – ехидно заметила Сара.
– Случается множество разнообразных необъяснимых вещей. Большинство из них получают те или иные объяснения. Но я думаю, что иногда объяснения бывают ошибочными. Если бы при нормальном положении дел вы натолкнулись на останки кого-нибудь, погибшего так же, как ваша подруга, вы скорее всего подумали бы о какой-то грязной игре, о бомбе или чем-нибудь наподобие. Но, конечно, не о прихоти «неназванного».
В разговор вмешался шериф, и его слова дали новую пищу моим размышлениям.
– Я все же не исключаю грязной игры. Мы видели, как вы делали множество вещей, которые мы назвали бы невозможными. И для меня намного легче предположить, что это, так или иначе, сделали вы, чем поверить в существование невидимых злокозненных богов.
– Тогда почему я сделал это с ней, а не с вами? Почему я не сделал этого с Манделлой, когда он был необыкновенно близок к тому, чтобы убить меня?
– Возможно, вы стремитесь добавить перчику в свою жизнь, – ответил я. – Мне попадались такие люди. И вы решили, что нам двоим стоит жить, чтобы сделать ваш мир более интересным.
– Спасибо, он и так достаточно интересен, – с нескрываемой сварливостью в голосе заметил «священник», резко вскинув голову. – И, судя по всему, намеревается стать еще интереснее.


Часть шестая
Книга откровения

Глава 1

И почти сразу же после этих слов я услышал слабый певучий звук двух флотеров, приближавшихся с разных сторон. Через несколько секунд они стали видимы, а еще через несколько секунд проплыли над нами и опустились в парке.
Это были спортивные флотеры; один ярко-оранжевый, а другой вишневый. Их обтекаемые формы напомнили мне боевые вертолеты времен моей юности – «кобры», – да они и были похожи на кобр.
Фонари кабин скользнули назад, и из машин выбрались мужчина и женщина. Они тоже были слишком крупными, как и наш приятель, и флотеры покачнулись – казалось, с благодарностью, – освободившись от тяжести своих пассажиров.
Оба, и мужчина, и женщина, увидев нас, моментально уменьшились в размерах. Но все равно они оставляли слишком глубокие следы в траве. Я спросил себя, почему они не прибыли просто в обличье флотеров. Может быть, эти машины были слишком массивными?
Женщина была чернокожая и коренастая, а мужчина был белый и настолько невзрачный, что его лицу было бы очень трудно дать описание. Своего рода защитная окраска, предположил я. Они были закутаны в тоги из естественной необесцвеченной ткани.
Не было произнесено никаких слов приветствия. Трое Омни около минуты молча беседовали между собой, глядя друг на друга.
Потом женщина заговорила:
– Скоро сюда прибудут еще некоторые из нас. Мы тоже умираем насильственной смертью, так же, как умерла ваша подруга.
– Неназванные? – спросил я.
– Что вы можете знать о неназванных? – отозвался мужчина. – Хотя я думаю, что это они, потому что происходящее противоречит физическим законам.
– Они могут управлять физикой?
– Похоже на то, – сказал наш «священник». – Взрывающиеся люди, испаряющееся антивещество… Десять миллиардов существ, перенесенных, как вы выразились, в какую-то космическую колонию нудистов. Или братскую могилу.
– Боюсь, что это все же могила, – заметила женщина, – И мы вскоре присоединимся к ним.
Все трое уставились на меня. Первым заговорил безликий человек:
– Это сделали вы. Вы попытались покинуть галактику. Убежать из пределов, отведенных неназванными для нас.
– Это же смешно, – возразил я. – Я уже не раз покидал галактику прежде. Кампания Сад-138 проходила в Большем Магеллановом Облаке. Другие кампании были в Малом Облаке и возле звезды-карлика в созвездии Стрельца.
– Коллапсарный скачок – это не то, что полет в пространстве, – сказала женщина. – Червоточины. Это почти то же самое, что изменение квантового состояния, а затем возвращение к прежнему.
– Все равно, что прыжок с дерева с привязанной к ногам лианой, – вставил наш любитель старины.
– А вы на своем космическом корабле, – продолжала женщина, – убегали по-настоящему. Вы вошли на территорию неназванных.
– Это они вам сказали? – резко спросила Мэригей. – Вы общаетесь с неназванными?
– Нет, – ответил мужчина. – Это лишь умозаключение.
– Вы могли бы назвать это Бритвой Оккама, – добавила женщина. – Это наименее сложное из возможных объяснений.
– Значит, мы вызвали гнев бога, – подытожил я.
– Если хотите, можно сказать и так, – ответил безликий. – А вот мы сейчас пытаемся сообразить, как привлечь к себе внимание бога.
Мне хотелось закричать, но Сара смогла выразить обуревавшие меня мысли более спокойно.
– Если они такие всемогущие и вездесущие… то, похоже, они продолжают следить за нами. И даже слишком пристально.
«Священник» покачал головой.
– Нет. Это спорадическое явление. Неназванные оставляют нас одних то на несколько недель, то на несколько лет. Затем они вводят какую-то новую переменную, словно ученый или, может быть, любопытный ребенок, и смотрят, как мы на это будем реагировать.
– Убрать всех?.. – задумчиво произнесла Мэригей. – Вот это переменная!
– Нет, – сказала черная женщина. – Я думаю, что это означает завершение эксперимента. Неназванные чистят клетку.
– И что нам следует делать… – начал было безликий человек и вдруг умолк. – Моя очередь, – сказал он спустя пару секунд и тут же взорвался, но не брызгами крови, кишок и обломками костей. На его месте возник вихрь белых частиц, маленький снежный буран. Частицы попадали на землю и бесследно исчезли.
– Черт возьми! – воскликнул «священник». – Он мне очень нравился.
– Что нам следует делать, – продолжила женщина, как будто ничего не произошло, – это попытаться привлечь внимание неназванных и убедить их оставить нас в покое.
– А вы двое, – сказал «священник», указав на меня и Мэригей, – с очевидной вероятностью являетесь ключом. Это вы спровоцировали их.
Макс, все это время стоявший рядом с нами, исчез и вскоре вернулся, облаченный в боевой костюм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32