По чему бы тебе не слетать во дворец и узнать, что думает об этом Синклер.
Она кивнула каким-то офицерам своего штаба, встретившимся им при выходе.
– Возможно, завтра утром. А сегодня ночью я хочу выспаться.
– И я тоже, – объявил Эймс. – Когда все это закончится, я собираюсь осесть где-нибудь и провести остаток моей жизни во сне.
Дион озабоченно улыбнулась и двинулась к двери.
Долгое время Эймс сидел за своим коммуникатором, обдумывая снова боевую игру, которую они только что провели. Их обошли необученные дивизионы, предполагалось, что их недавно перебросили сюда с Эштана. Тогда откуда же они узнали, что Эймс собирается отозвать своих людей из садов и ударить по лесу? Да, он уже трижды использовал такую тактику при проведении маневров, но эти новые парни не должны были этого знать.., или должны?
Он еще сильнее нахмурился и вытянул ленты с последними тренировочными упражнениями, просматривая записи, наблюдая за действиями частей. Его противники, предположительно, мягкотелые новички, которых он встречал на предигровом инструктаже, последовательно отрицали Святую, черт бы ее побрал, Книгу, не в реальном проведении действий были настолько плохи, что Эймсу не составляло труда их высечь. Но на этот раз?..
Он снова прокрутил части записи, наблюдая, с какой легкостью действует противник. «Так, как если бы они это уже проделывали раньше».
Но ведь это исключалось!?
Эймс откинулся назад и нервно стал постукивать пальцев по подбородку. Кое-где предполагалась измена…
«Или это Синклер устраивает вам сюрпризы, чтобы мы не расслаблялись». Это было легко проверить. – Эймс отключил систему я вышел яз двери, пройдя мимо двух офицеров безопасности. Он не сделал и четырех шагов, когда эти самые офицеры нагнали его и окликнули.
– Одну минуту, сэр! Нам надо сказать вам несколько слов.
Эймс искоса глянул на женщину.
– Знаете ли вы, как давно я не спал? Восемь часов подряд.
– Да, сэр. Но, сэр, мы не могли не подслушать ваш разговор с Дион Аксель. Если можно, мы бы могли пролить некоторый свет на вашу дилемму.
Эймс помедлил, потом остановился.
– Вы хотите сказать, что в этом есть нечто особое? Молодая женщина быстро взглянула на своего спутника.
– Не здесь, сэр. Там есть комната.., в конце холла. Если бы вы были так любезны…
Эймс заколебался, внезапно ощутив какую-то неуверенность. Он же был в штабе Четвертого Тарганского дивизиона. Если ему здесь что-то грозит, да еще рядом с двумя офицерами безопасности, то где же тогда можно быть спокойным?
– Да, конечно. Но объяснение должно быть стоящим. Вам же положено наблюдать за той комнатой, из которой я вышел.
Ответил молодой человек.
– Объяснение будет хорошим, командир Эймс, я обещаю вам.
Эймс позволил им отвести себя в конец коридора. Он вошел в комнату, окинул взглядом тяжелые мешки и кипы белья. Когда дверь за ним защелкнулась, он обернулся, говоря:
– Ладно, так что там за история об этой команде… Он так и не успел договорить, как парализующий прут уперся ему в живот. Он почувствовал, что падает, а затем его окружил запах свежего белья, когда на его обмякшее тело надели мешок.
Прут снова послал в него заряд боли, оглушая еще больше, но он услыхал, как молодая женщина произнесла:
– Доставочный фургон будет через десять минут. Нам надо продержать его таким, по крайней мере, в течение этого времени.
– А они не будут проверять?
– Что искать? Грязное белье?
Парализующий прут снова и снова уничтожал реальность мира Эймса, пока, наконец, его кричащие от боли нервы просто не отключились, оставив плавать его в черном тумане.

***

– Сюда, – тихо позвала Анатолия. Разъедающая паника сменилась постоянной болью ужаса, когда она пробиралась по нижним областям, снова переживая бесконечный ужас погони и унылых надежд.
– Рад, что вы знаете, куда идете, – тихо ответил Бачмен. – Все это шибает в нос Макартой.
– Если это все, что вы можете сказать, лучше не говорить, – откликнулась сзади Уилер.
Анатолия вела их вниз по ломаной линии прохода. Свет проникал сюда только сверху через узкую щель. Вонючий воздух нес запахи горячего масла, плесени и разложения.
– Внимание, требуется помощь, это сержант Бачмен. Кто-нибудь есть здесь? На помощь, на помощь. Если вы получили это сообщение, мы были атакованы членами Внутренней Безопасности. Мы примерно в пятнадцати кликах на северо-запад от дворца. Мы снизу на подуровнях, около.., черт, где мы находимся?
Анатолия крикнула через плечо:
– Простите, сержант, я только знаю дорогу, потому что ездила по ней. Я не могла бы показать ее на карте, даже ради спасения своей души.
– Забудьте об этом, – сказала Уилер. – Если они не засекли нас до сих пор, они…
Коммуникатор на поясе Бачмена издал слабый звук, сопровождаемый потрескиванием, но сквозь него Анатолия смогла расслышать:
«Сержант Бачмен? Вы нас слышите? Командир дивизиона Мейз. Пожалуйста, ответьте. Бачмен, пожалуйста, ответьте. Синк о вас беспокоится. Вы слышите?»
– Мы здесь! Мейз! Мы на подуровнях!
– Эй, потише! – зло зашипела Уилер. – Ты чего хочешь добиться? Мы уже ушли от двух отрядов нехороших парней.
Бачмен передвинул слабый луч света.
– Да, и если мы сможем заставить группу опуститься сюда к нам, не скажешь, кто кого потянет, – он наклонился вниз к своему коммуникатору, – Мейз, ты меня слышишь? Мы в пятнадцати кликах на северо-запад от дворца в подуровнях. Мы пытаемся оторваться от людей Или. Ситуация Тарга, повторяю, Тарга!
Долгое время они ждали, потом донеслось:
– Сержант Бачмен. Вы слышите? Мы получили очень слабый сигнал, на уровне оптического шума. Если это вы.., если вы принимаете, я организую поиски. Мы будем вас искать. Если можете добраться до места, где можно передавать, а мы можем вас засечь, мы вас найдем. Если слышите меня, ответьте.
– Я вас слышу. Это не фон! Мы в пятнадцати…
– Тарга! – предупредила Уилер. – Кончай и беги, черт подери. Наша компания увеличивается, они спускаются по трубе сзади нас. Не то пятеро, не то шестеро.
Анатолия вытянула шею и увидела слабенькие тени на входе в трубу в полутора километрах за ними.
– А в таких узких расщелинах звук разносится далеко, – Анатолия заставила себя двигаться быстрее. – Надо надеяться, что они никого не поставили дожидаться внизу.
– На случай, если поставили, мне лучше идти первым, – Бачмен положил руку ей на плечо и протиснулся вперед. Через плечо спросил:
– После того как выберемся из этой дыры, в какую сторону идти?
– Направо. Может, шагов пятьдесят вдоль нагромождений фундамента и найдешь налево забитый мусором уголок. Выглядит, как тупик, но пройдешь шагов десять внутрь в темноту и там металлическая лестница, старая и ржавая, она спущена на следующий уровень.
– Как ты это все отыскала? – спросила Уилер.
– Убегая, – ответила Анатолия. – Точно так же, как и сейчас…

***

Голографическая камера мерцала призрачным желтым светом и придавала такой же оттенок лицу склонившейся над дисплеем Райсты Брактов, подчеркивая складки на ее униформе и морщины на ее коже. На фойе голубоватого полумрака зала совещаний командования эта старуха выглядела зловещей, как ведьма.
Мак оперся рукой на одну сторону камеры и заглядывал туда через плечо Райсты, слегка щурясь от яркого сияния голограммы. Для него все эти фигурки смысла не имели.
– Что вы думаете?
Она потрясла головой.
– Ни малейшего следа неприятностей. Мелкие банды. В основном спокойно. Здесь нет ничего отличного от рутинной серии упражнений. А что выяснилось из информационных сообщений прессы?
– Ничего, – ответил Мак. – Вроде бы все знают о военных учениях, призваны резервисты, то там, то тут упоминается имя Синклера и почтя всегда в благожелательных тонах. Имя Или не всплывает нигде, люди вроде бы тревожатся о войне, но не обращают внимания на внутренние беспорядки. То есть все так, как мы ожидали.
Райста сделала гримасу и выпрямилась, спина ее хрустнула, когда она нажала на нее.
– Тогда, может быть, вы тревожитесь зря? Он кивнул, скрестил руки на груди и прислонился к голографической камере.
– Да, возможно. Я прослушал все военные частоты. Мейз, Шикста, Эймс – все они на месте и разговаривают так, будто ничего неприятного не произошло, кроме того, что все они переутомлены. Единственное чего не хватает, это разговорчивости Синклера. Но, может быть, последние два дня у него хватало других дел, а мы несколько сбавили темп.
– Да, можно полагать и так.
Мак уставился в невозмутимые глаза Райсты.
– Вы этому тоже не верите, да?
– Верю? На чем нам строить догадки? Только на том, что Синклер не бросил все и не кинулся жечь линии связи, приветствуя нас дома и рассказывая, какие мы замечательные, что выбили душу вон из Сасса и выбрались оттуда живыми?
– Вы видели его лицо в тот последний день, – Мак ударил кулаком в ладонь, – это же Синклер. Он переживал, командир. У него душа болела, потому что он считал, что посылает нас в безвозвратную командировку. Он чувствовал себя в ловушке, несчастным и виноватым. Я слишком давно его знаю. Он должен уже быть на связи, счастливый, как какой-нибудь паршивый жаворонок, что нам все удалось. К черту все формальности, он был бы здесь, сияющий я довольный.
Райста скептически подняла бровь.
– Говорю вам, я его знаю.
– Мак, я в этом не сомневаюсь. Я тоже считала, что знаю его. Я не люблю его, но думала, что знаю.
– Почему в прошедшем времени?
– Потому. Времена в речи могут передавать многие оттенки мысли.
– А уточнить не можете, командир?
Райста прикусила нижнюю губу, снова склонившись над голокамерой, мерзкий желтый свет омывал ее древнее липе, ее горбатый нос.
– Возможно, Синклер, которого вы знали. Ну, он ведь молод. Я много видела молодых людей, наблюдала за ними с интересом долгие годы. Молодые люди впечатлительны. А Или хитрая профессионалка, знающая все фокусы и уловки.
– Синк не купится на…
– Неужели? Она красивая женщина, а как вы говорите, у него болит душа, потому что он только что послал лучшего друга почти на верную смерть. Как вы думаете отреагирует он, если милая Или застанет его в таком состоянии и посмотрит на него своим нежным ласковым взглядом, а взгляд она умеет менять, как хочет?
– Синк слишком умен и проницателен.
– Верно! У него была одна любовь, и он ее потерял. Он одинок, вечно на бегу. Если она правильно подойдет к нему, она возьмет его в руки за несколько дней… И, Мак, она оставит его очарованным.
– Говорю тебе, Синклер слишком умен. Райста кивнула и прищурилась.
– Ты тоже не дурак, верно?
– Бьюсь об заклад.
– Тогда, может быть, скажешь, что, если Крисла позовет тебя однажды ночью в постель ты что, вежливо улыбнешься и уйдешь?
– Это совсем другое.
На лице Райсты ничего не отразилось.
– Вот именно. Как я уже говорила, я получаю массу удовольствия, наблюдая за молодыми мужчинами. К несчастью, это все, что мне осталось, в моем возрасте.
– Может, мы вернемся к предмету разговора?
– Не заводись, не красней, мальчик.
– Перестаньте так меня называть!
– У нас есть еще день, прежде чем мы выйдем на причальную орбиту. Какой у тебя план?
Мак овладел собой, преодолел раздражение и широко развел руками.
– Как только придумаю, тут же дам знать.
Хорошо, ты можешь надеяться только на то, что ты ей чем-то сможешь пригодиться. Если же нет, может оказаться, что лучше бы твой хитроумный план, сохранивший нас живыми после Сассы не удался.

***

– Если они нас ищут, то где же они, черт возьми? – резко спросил Бачмен у темноты. Он должен был повысить голос, чтобы его можно было услышать за шумом вентиляторов, качающих горячий воздух у них над головой. Его бурлящие потоки не только поддерживали в помещении приятное тепло, но его завихрения сдували весь мусор в тупичок, куда привела их Анатолия.
Она сидела в этом мусоре на корточках. Каждые десять минут Бачмен пробовал свой коммуникатор. Усталые, голодные, умирающие от жажды, они отдыхали на куче пластика и бумаги. За маскирующим шумом вентиляторов их голоса нельзя было услышать дальше четырех метров.
– Неплохая норка, – похвалила Уилер, ее лицо едва можно было различить во мраке. – Надо отдать должное, Анатолия, ты отличный солдат. И ты долго жила здесь внизу?
Она нервно потерла руки, драгоценная распечатка лежала у нее на коленях.
– Кажется, будто прошла вечность.
– Это правда? То, что ты сказала, что убила кого-то металлической палкой?
– Да. Он загнал меня в похожее место. Стал меня насиловать, и я забила его до смерти, – она посмотрела вверх, ненавидя и темноту, и воспоминания, ею вызванные. – Он, наверное, до сих пор там лежит, гниет в мусоре. Люди редко сюда спускаются. Если вам нужна пища, вы поднимаетесь выше, ближе к поверхности, где мусор богаче.
Бачмен включился в разговор:
– Ты уверена, что хочешь говорить об этом? Может, помечтаем, что будем делать, когда выберемся отсюда, что-нибудь о ресторане с эштанским бифштексом и рипарианским элем.
– А как насчет того, чтобы добраться до Министерства внутренней безопасности и перерезать горло Или, – предложила Уилер.
– Согласен, но чтобы только не разозлить Синклера. Он с ней близок. Слышал от Мхитшала.
– Он не близок с ней, – стала защищать его Анатолия. – Я думаю, он знает, чего она стоит и чего хочет.
– Знает что-то, чего не знаю я? – заинтересовался Бачмен, желая посплетничать.
– Он не такой дурак, как вы думаете, – упрямо продолжала настаивать Анатолия. – Она использовала его. И не сиди здесь с видом святого, это могло случиться с каждым. Или хитрая, а у Синклера много забот. Она знает, как надо обращаться с мужчиной.
– И самыми разными способами, – сострила Уилер. У Анатолии начали гореть уши, она подняла палец и ткнула в темноту.
– Сделайте человеку снисхождение. Он был одинок. И тяжесть всей империи навалилась ему на плечи.
– Из того, что говорил Мхитшал, ясно, что пару раз он испытал на своих плечах тяжесть Или.
– Поверить не могу, что слышу это! Что с вами такое? После всего того, что Синклер для вас сделал, вы не можете сделать ему скидку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77