И это озна
чало, что…»
Джина говорит:
Ц Вас никто не может заменить, Клеонт. Вы очевидец двух тысячелетий. А мы
кто? Кое-как будем пересказывать услышанное от вас.
Ц Через сто лет жизнь наладят, Ц подбадривает Уго. Ц Города станут чис
тыми, технику усмирят. А людей научатся омолаживать, вам вернут силы.
Ц Обещаю, наладим, Ц говорит Карло. Ц Но мы не хотим на готовенькое. Я зн
аю, нас, сицилийцев, упрекают, что мы бежим с родного острова. Не бежим. Уезж
аем потому, что работы нет. Но, поправив дела, возвращаемся, такой мы народ.
Конечно, женщины Ц другое дело. Я не буду презирать тебя, Джина, если ты вы
йдешь замуж за американского миллионера или даже за своего паразита. Дев
ушка должна заботиться, чтобы дети были сыты. Презирать не буду, но не буду
и уважать. А мужчины должны налаживать жизнь у себя дома. Если все сбегут
в Америку или в XXI век, кто украсит Сицилию? Мы остаемся все. А ты, Клеонт, с чи
стой совестью продолжай свой маршрут. Там через сто лет расскажешь о нас
правнукам.
И тогда Клеонт скажет:
Ц Вы меня невнимательно слушали, друзья. Мое путешествие закончено. Я уж
е сделал выводы. Понял, что йог был не совсем не прав, но понял и в чем он был
не прав.

11. ЭПИЛОГ

Выводы Клеонта и будут изложены в эпилоге. Признаюсь, я их уже написал. Но
это целая статья. Не в первый раз начинаю работу со статьи. Однако выводам
надо предпослать доводы Ц роман. И тут дело застопорилось. И материалы я
уже собирал, и распределял по частям, но так и не решился приступить. Очень
уж трудоемко, невероятно масштабно.
Историческая литература у нас необъятна, куда обширнее фантастики. Есть
прекрасные книги о Греции и о Риме, об Александре Македонском, об Иудейск
ой войне и ранних христианах, написанные великолепными знатоками эпохи
… одной эпохи. Как правило, автор выбирал век, созвучный современности. Та
к в тридцатых годах у нас охотно писали о строгих государях Ц Петре I, Ива
не Грозном, а в семидесятых Ц о нетерпеливых народовольцах, благородных
, но непрактичных декабристах. Аналогию видели.
А о тысячелетиях не писал никто. Материал необъятен, бегло получится, пов
ерхностно. Герои недолговечны, слишком быстро стареют, в каждом столетии
надо сменять три поколения. Хроника поколений! Не роман, серия романов.
Но только тысячелетнее повествование позволило бы почувствовать течен
ие истории. Роман об истории задумал я, а не исторический роман, не кадр, вы
рванный из развития, а повесть о развитии. И в этом единственное преимуще
ство и единственное оправдание темы сорока порций жизни.
Честное слово, если я не успею написать, кто-нибудь должен взяться.
Попробовать, что ли?


ДРЕВО ТЕМ

1. ПОРОДЫ

Ц Откуда берутся темы для фантастики? Ц спрашивают читатели почти на к
аждой встрече.
Лично я знаю пять месторождений, можно назвать их и потоками. Талантливы
е купаются в них, творят, не думая, откуда приходит вдохновение, для усидчи
вых же трудяг это залежи, там темы ищут, выкапывают, промывают, обогащают,
даже из отходов извлекают… ведь и в отходах остается что-то.
Первое месторождение Ц старые сказки. Ковер-самолет, скатерть-самобра
нка, шапка-невидимка, разрыв-трава, говорящее зеркальце, живая вода, мерт
вая вода, цветок папоротника. Ведь это же все мечты наших предков, обряжен
ные в волшебные одежды. Мечты жили веками, мечты передавались от дедов к в
нукам, техника же, стараясь воплотить их, одевала старые сказки в металл и
стекло. Конечно, на ковре летать неуютно и опасно, ветром продувало бы, мог
ло и сдуть. И на ковер были поставлены удобные кресла с откидными спинкам
и, кресла окружены надежным герметическим фюзеляжем, добавлен мощный мо
тор, чтобы тянуть сооружение, крылья для равновесия и подъемной силы, рул
и глубины и поворота, приборная доска, рычаги, шасси, колеса. Но что перечи
слять? Каждый знает, как выглядит ковер-самолет, одетый по технической мо
де XX века. От ковра там осталась только дорожка между креслами.
Типичная история супа из топора.
Но если мечта еще не воплощена инженерами, она остается в ведении фантас
тики. И, описывая ее, литератор занимается мысленным переодеванием сказк
и в современные одежды. Я сам это делал. В свое время меня взволновала зама
нчивая сказка о цветке папоротника. Будто бы распускается этот дивный цв
еток раз в год в летнюю полночь, а кто сорвет его, для того земля становитс
я прозрачной: видны сундуки и горшки с кладами, старинные амфоры и статуи,
зарытое, потерянное, затоптанное, богатства, спрятанные людьми, а также п
риродой: золотые россыпи, нефть, уголь, руды цветных металлов, серебро Ц м
еталл наинужнейший и наидефицитнейший Ц основа фотографии. Ну вот я и в
зял цветок за основу, поместил его в отполированный ящик, добавил проник
ающие лучи, генератор лучей, батареи для питания генератора с трансформа
тором и усилителем, поставил экран, чтобы рассматривать недра было бы уд
обнее, ручки настройки глубины, резкости, чувствительности, фокусировки
, как в приличном телевизоре, как и полагается по технической моде XX века. (А
любопытно, какая будет мода в XXI веке? Может быть, тогда смешными и наивными
покажутся наши рычажки, кнопки, клавиши и болты с гайками, все наши аппара
ты Ц эрзацы волшебных палочек. Голосом будут подавать команду: «Ярче. Кр
аснее!»)
Цветок же я за ненадобностью выбросил. Оставил только название аппарата
ЦП и эмблему над экраном Ц веточку папоротника.
Месторождение второе Ц наука: научные книги, научно-популярные, учебни
ки. Такое иной раз встретишь, никакая фантазия не изобретет. Черные дыры,
например, страшные невидимые капканы на космических путях. Провалился и
канул. Падаешь вечность, остаешься навечно, не вырваться никакими силами
. И еще какие-то белые дыры: неизвестно откуда сыплются атомы и льется эне
ргия в наше пространство. Чем не тема? Представим себе: у человека будущег
о две дырочки в карманах, в правом черная, в левом белая. Все ненужное, непр
иятное суется в правый и там исчезает. Все нужное извлекается из левого.

Месторождение третье Ц свои собственные главы, преимущественно после
дняя Ц эпилог. Еще Марк Твен заметил, завершая «Приключения Тома Сойера
», что, когда пишешь роман о взрослых, точно знаешь, где остановиться Ц на
свадьбе, когда же пишешь о детях, приходится ставить последнюю точку там,
где тебе удобнее. История Тома Сойера кончалась американским счастливы
м концом Ц герои нашли клад золотых монет Ц 12 тысяч долларов. Для научно
й же фантастики типовой конец Ц исполнение мечты. Мечта воплощена, побе
да одержана. Но ведь научно-техническая победа Ц это всегда ступенька к
новым победам, высота-плацдарм, высота-трамплин. Зачем же останавливать
ся на трамплине?
Так и с цветком папоротника. Описал я, как геологи просвечивают недра, ищу
т драгоценный минерал… воду. Нашли они у меня подземные реки в пустыне. А ч
то бы еще просветить? Не стоит ли осмотреть нутро вулкана, разобраться, ко
гда он намерен начать извержение, людей предупредить заблаговременно. П
росветили! Предупредили! Но можно ли смириться с катастрофой, спасаться
бегством, а поля, и села, и города отдавать прожорливой лаве? Нужна не толь
ко геологическая тревога, но и геологическая оборона. Отрегулируем вулк
ан, пристроим к нему клапаны, а к клапанам Ц тепловую электростанцию с па
ровыми турбинами и завод литья из лавы. Укротили и приручили вулкан. Побе
да! Но хорошо бы и землетрясения предсказывать, укрощать и приручать. Нап
исал повесть и об усмирении землетрясений. Там у меня искусственные вулк
аны играют роль клапанов. Земная кора вскрывается как нарыв, снимается п
одземное напряжение, излишек лавы выливается наружу. Победа! И опять тра
мплин, новая тема. Ведь из тон лишней лавы можно бы возводить плотины, даже
новые острова. Тут уж я не собрался новую повесть писать, ограничился гла
вой в романе.
Месторождение четвертое Ц чужие эпилоги, чужие позиции. Допустим, прочл
и вы чью-то восторженную книгу о ковриках-самолетах или лучше о крыльях
Ц чаще фантастика пишет о крыльях. Вот они уже сконструированы Ц легки
е индивидуальные крылья, продаются в спортивных магазинах «Динамо», люб
ого размера, любого фасона, любой расцветки, как зонтики Ц полосатые, пес
трые, узорные для девушек, черные и темно-синие для солидных мужчин. Летаю
т все! Небо в цветках, как при салюте.
А вы морщитесь. Вы возмущены и пишете фантастику-фельетон. Небо засижено
Ц противно смотреть. Пролетуны заглядывают в окна, с утра до вечера спущ
ены занавески. На твоем балконе пристроилась парочка, воркует до часу но
чи. Скамейки на бульваре им неудобны, видите ли. С неба сыплются бумажки и
гайки, по улицам ходить надо в шлеме. Регуляция воздушного движения Ц шт
раф за пролет на неположенной высоте. «Граждане, не бросайте окурки при п
олетах! Граждане, не разрешайте детям играть в воздухе! Граждане, не летай
те над аэростанциями! Граждане, проверяйте крылья, прежде чем бросаться
с крыши!» Ревут рупоры в каждую форточку. Ужасно! Невыносимо! Необходимо р
азоблачить.
И наконец, пятое, самое важное, по мнению некоторых авторов, даже единстве
нное месторождение тем Ц современность: проблемы, люди, их переживания,
отношения. Это неисчерпаемое месторождение надо отметить особо, оно пос
тавляет темы всем жанрам, не одной лишь фантастике.

2. ПОЧВА

Мне доводилось разрабатывать все пять месторождений тем, обо всех будет
сказано здесь… но больше всего, пожалуй, о третьем Ц о месторождении в эп
илогах.
И потому волей-неволей мне придется нарушить свое же собственное правил
о: прежде чем говорить о ненаписанных книгах, рассказывать о написанных.
Как же иначе? Ведь ненаписанные рождались в эпилоге, а эпилог непонятен б
ез предыдущих глав.
Итак, главная тема. Сейчас даже трудно припомнить, как она пришла ко мне… к
ак я пришел к ней, точнее. Тема общеизвестная, у всех стоит перед глазами.
Было это четверть века тому назад. Незадолго перед тем я выпустил упомин
авшуюся повесть о покорении вулкана. Тема представлялась мне такой живо
писной: грозный вулкан, гору-чудище люди приручают, взнуздывают, засупон
ивают и запрягают в электрическую сеть, превращают в рядовую термическу
ю электростанцию. Молодцы же! Повесть прошла легко, ее переиздавали, подх
валивали, но никто не захлебывался от восторга. И тогдашний мой соавтор
Ц геолог по профессии Ц сказал:
Ц Они же никого не волнуют, ваши вулканы. Пыхтят себе где-то на Камчатке. Т
ам и деревень-то поблизости нет. За всю историю исследований две с полови
ной жертвы. Да и те Ц вулканологи Ц сами в пасть лезли.
Не пугают нашего массового читателя огнедышащие горы-чудища. Далеки, кн
ижны. Может быть, исландцы, итальянцы, индонезийцы читали бы об усмирении
вулкана с жадным интересом. Такие у них страны, там вулканы Ц бедствие, та
м вулканы волнуют.
А что волнует нас? Что волнует всех людей на свете? Говорят, три вечные тем
ы есть на свете: любовь, война, смерть.
Война! Зарубежная фантастика с удовольствием эксплуатирует, смакует да
же эту тему. У нас, в прежние десятилетия во всяком случае, как-то не получа
лось. Кому вручать сверхоружие? Врагу? Стоит ли пугать его силой? Нашему во
ину? Но стоит ли умалять его героизм? Сверхоружием легко воевать, снижает
оно и риск, и мастерство.
Любовь? Можно и о любви, но мне лично кажется, что фантастика только мешает
описанию чувств. Двое любят, ревнуют, ссорятся, мирятся, объясняются, к че
му тут припутывать еще планеты и ракеты? Впрочем, иногда и любовь хорошо у
вязана с космосом. «Аэлита» Ц прекрасный пример. Он на Земле, она на Марсе
, летят слова любви через пространство; десятки миллионов километров Ц
не препятствие.
И третья вечная тема Ц смерть! Но неприятно писать о смерти. Об исцелении
не лучше ли? Еще лучше омоложение, даже полная отмена старости. И сколько ж
е люди будут жить без старости?

3. КОРНИ

Во времена моей литературной молодости считалось, что научная фантасти
ка, поскольку она называется «научной», и обязана быть сугубо научной, то
есть безупречно правильной с точки зрения школьного учебника. Поэтому к
аждую рукопись давали на рецензию доктору или кандидату наук, спрашивал
и, считает ли он вполне научными замену сердец или дрессировку вулканов.
Постепенно я привык к такому порядку, заранее готовился к защите фантази
и на самом серьезном уровне, с доказательством своих построений, опровер
жением формул оппонента. И еще я узнал на опыте, что с вычислениями спорит
ь не надо. Специалисты хорошо знают арифметику, перемножают и делят прав
ильно. Но стоит проверить, уместна ли формула в данном фантастическом пр
имере.
И в специальных, и в популярных книгах читал я, что от природы человеку дан
о сто пятьдесят лет. Только по неразумности своей: курением, алкоголем, не
рвотрепкой, невыдержанностью, круглосуточным сидением в затхлых душны
х комнатах, жизнью в пыльных городах сокращаем мы естественный срок. Над
о только взяться за ум, переселиться в тайгу или в горы…
Приятная точка зрения. Утешительная. Обнадеживающая.
Но неуемная фантастика допытывалась: почему же только сто пятьдесят? И д
отошный автор взялся за поиски: откуда взялась эта роковая цифра?
Оказалось: получена с помощью домашней кошки. Кошка растет одну шестую ч
асть своей жизни, пять шестых бывает взрослой. Человек растет до 25 лет, пом
ножаем 25 на 6, получаем 150.
Но почему же пропорция у кошки и у человека должна быть одинаковой? У разн
ых животных она различна. У овец Ц 1:3, у слона Ц 1:10, у попугаев Ц 1:100. Не помнож
ить ли нам 25 на 100? Почему подражать кошкам, а не попугаям? Умная птица, говори
ть выучивается. Может и ругаться неприлично, может и здороваться. Недавн
о повстречал я попугая, который всем прохожим говорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36