Девочки выросли без отца, потом умерла и мать. Саша помнил заседание бюро
Ч они обсуждали, как помочь Нине воспитать сестру, выхлопотали пенсию, у
твердили Нину платным вожатым. Потом окончили школу, разошлись, и вспомн
ил он о Варе, увидев ее уже в подворотне с такими же, как она, подростками.
Ч Ты комсомолка?
Ч А зачем?
Ч Лучше в подворотне стоять?
Ч Мне нравится.
Ч Дома не ночуешь.
Ч Ха-ха! Один раз заночевала у подруги на даче, боялась на станцию идти. Ни
нка бы тоже ночью не пошла. Она еще большая трусиха, чем я, во сто раз. Выходи
ла бы за своего Макса, ничего не умеет, а Максу ничего и не надо, будут ходит
ь в столовую.
Ч Тебе не рано давать такие советы?
Ч Пусть не лезет и в мои дела. Шумит, а толку чуть.
Ч Кем ты хочешь быть?
Вместо ответа она запела высоким детским голоском:

Цветок душистых прерий,
Твой смех нежней свирели,
Твои глаза, как небо голубое
Родных степей отважного ковбоя…

В коридоре раздался звонок.
Ч Нинка пришла, Ч не двигаясь с места, объявила Варя, Ч опять ключи забы
ла.
Ч Откуда ты знаешь, что она?
Ч Я знаю, как каждый жилец звонит.
Вошла Нина, увидела Варю на кровати в позе, которую сочла неприличной, уви
дела ее открытые колени, и началось:
Ч На уме мальчики, лак для ногтей, губная помада морковного цвета, разбир
ается. Часами сидит перед зеркалом и загибает ресницы кухонным ножом.
Ч Ножом? Ч удивился Саша.
Ч Или висит на телефоне, только и слышишь: крепжоржет, вельвет, красное м
аркизетовое, голубое шелковое… Я пять лет носила одну кофточку, каждый д
ень ее стирала и до сих пор не знаю, из какого она материала. А сестрица моя
три дня бегала по магазинам, искала пуговицы к платью. Галош не признает, в
аленки презирает. Украла у меня туфли, стоптала на танцах, потом подброси
ла в ванную. Сегодня туфли, завтра стащит деньги, а так как денег у меня нет,
пойдет воровать.
Ч Не пугай! Ч сказал Саша. Ч Не пугай себя и не пугай ее.
Но Варя не пугалась. Притворно зевнула, сделала скучающие глаза Ч слыша
ла все это, слышала сто раз.
Ч Меня поражает ее жестокость. Смеется над Максимом. Разве это ее дело? Н
изко, бестактно.
Ч У Макса невеселый вид, Ч дипломатично заметил Саша.
У Нины потемнели глаза.
Ч Я ценю Макса, прекрасный, чистый парень. Но о чем я могу думать? Я вот
это должна еще поставить на ноги.
Ч Пожалуйста, не сваливай на меня, Ч сказала Варя.
Ч Поручили выпустить стенгазету, Ч продолжала Нина. Ч Она пошла в сос
едний класс и списала там номер от слова до слова, даже фамилии поленилас
ь изменить. К чему она придет, что ее ждет?
Варя нащупала ногой туфли, встала.

Цветок душистых прерий,
Твой смех нежней свирели…

В райком Саша шел спокойно. Вот инстанция, которая не побоится все решить.
Вести заседание будет первый секретарь Столпер.
Саша долго сидел в коридоре, дожидаясь, пока его вызовут. За дверью слышал
ись голоса, обрывки выступлений, но всех перебивал, обрывал, останавлива
л высокий, резкий голос. Испуганные люди выскакивали из кабинета, бежали
к шкафам, хватали папки, высокий, раздраженный голос несся им вдогонку. Са
ше нравилось, что Столпер гоняет этих чиновников. Так он будет гонять и Ба
улина, и всех, кто приклеил ему, Саше, ярлык врага.
Дверь приоткрылась.
Ч Панкратов!
Народу собралось много, люди сидели вдоль стен и за длинным столом, покры
тым зеленым сукном. Столпер, худой человек со злыми, усталыми глазами, хму
ро посмотрел на Сашу, кивнул Зайцевой.
Ч Докладывайте! И покороче.
Зайцева голосом аккуратной ученицы огласила материалы дела. Когда она ч
итала эпиграммы, кто-то засмеялся. Эпиграммы звучали глупо. Потом Зайцев
а сказала, что эти факты должны рассматриваться в связи с главным.
И тут Саша впервые услышал, что Криворучко Ч бывший участник оппозиции,
какой именно, Саша не понял. Зайцева упомянула Одиннадцатый съезд партии
, «рабочую оппозицию», затем коллективное письмо в ЦК партии, подписанно
е и Криворучко, что это за письмо, Зайцева не сказала. Потом она сообщила, ч
то в свое время Криворучко исключали из партии за то, что
не порвал связи . Какие это связи, с кем, когда, тоже не сказала, только
добавила, что в партии его восстановили, но объявили выговор. Потом еще од
ин выговор он получил за засоренность железной дороги социально чуждым
и и классово враждебными элементами. Что за дорога и кем был на ней Кривор
учко, Зайцева тоже не сказала. И вот опять исключен, на этот раз за срыв стр
оительства. Хотя список исключений и выговоров был в личном деле Кривору
чко, Зайцева говорила так, будто это она его вывела на чистую воду, сама по
трясенная тем, что ей удалось обнаружить человека, замешанного в преступ
лениях, о которых она знала из учебников.
Слушая Зайцеву, Саша понимал, что дело Криворучко вовсе не так просто. Над
Криворучко тяготеет прошлое. Саша не мог понять только, какое отношение
это имеет к нему лично.
Столпер взял Сашино дело, перелистал. Все молчали. Только слышался быстр
ый шелест раздраженно перекидываемых страниц.
Ч Что у тебя творится, Баулин?
Баулин встал, резко проговорил:
Ч Криворучко исключен нами из партии.
Ч Общежития не построил, Ч подхватил Столпер, Ч а эта его работа, Ч он
ударил ладонью по папке, Ч проглядели? Спохватились, когда они выпустил
и антипартийный листок.
Ч У нас нет данных о связи Панкратова с Криворучко.
Ч У него нет данных! Ч Столпер скривил губы. Ч Панкратов выступает про
тив марксизма в науке, и после этого ему доверяют выпуск празд
ничного номера газеты, он и превращает его в антипартийный листок. Панкр
атов защищает Криворучко, этот декан, как его?…
Ч Янсон, Ч быстро подсказала Зайцева, показывая, как хорошо она вы
учила дело.
Ч Янсон защищает Панкратова. Ведь это клубок! Где его политич
еская оценка? Объясните: почему именно Панкратов защищал Крив
оручко?
Ч Панкратов за это тоже исключен, Ч отрезал Баулин.
Ч Нет, не за это! Ч закричал Столпер. Ч Его исключили, когда он уже высту
пил с открытым забралом. А то, что он защищал Криворучко, вас не насторожил
о? Члены бюро предлагали принять решение, а вы, товарищ Баулин, не захотели
. Товарищ Лозгачев предлагал. А вы, Баулин, отложили дело и дали возможност
ь Панкратову выпустить антипартийный листок. У вас под носом Криворучко
разлагал студентов. Или вы думаете, что Панкратов сам по себе в
ыпустил газету, сам по себе выступал против марксизма в науке? Кто за его с
пиной? Не хотите разобраться! Кого боитесь?
Ч Мы никого не боимся, Ч грубо ответил Баулин, имея в виду самого Столпе
ра. И Столпер это понял. Он пристально посмотрел на Баулина и неожиданно с
покойно сказал:
Ч Придется разобраться в обстановке института.
Ч Пожалуйста, Ч сказал Баулин.
Ч Что значит «пожалуйста»? Ч опять взорвался Столпер. Ч Мы у вас на это
разрешения не спрашиваем, товарищ Баулин. Почему Янсон не явился на разб
ор дела?
Ч Болен.
Ч Болен… А где директор института?
Баулин пожал плечами.
Ч Не пришла.
Ч Ничего себе организация, Ч усмехнулся Столпер, Ч не случайно вас об
водят вокруг пальца. Вот еще товарищ Малов раздобрился, раздает хвалебны
е характеристики. Ты знал, Малов, зачем Панкратову она понадобилась?
Малов поднялся со своего места, высокий, широкий, сутулый, борец в пиджачн
ой паре. Он сидел у стены, почти рядом с Сашей, но Саша только сейчас его зам
етил.
Ч Знал.
Ч Он тебе рассказал, за что исключен?
Ч Рассказал.
Ч Так рассказал, как ты здесь слышал?
Ч Именно так.
Ч И после этого ты выдал характеристику?
Ч После этого и выдал.
Ч Как это понимать, товарищ Малов?
Ч Я написал, что было четыре года назад.
Ч А может быть, он и тогда обманывал партию?
Ч Он тогда партию не обманывал, он тогда краску на спине таскал.
Ч Какую краску?
Ч А вот, Ч Малов показал на стол, Ч которой ваше сукно красят.
Ч Что значит «ваше»? Ч побагровел Столпер.
Ч А что на вашем столе лежит.
Ч И что из этого следует?
Ч Парнишка, комсомолец, работал, завод строил. Что я должен написать? Что
было, то было.
Ч Было одно, стало другое, Ч сказал Столпер примирительно, по-отечески,
Ч если бы Панкратов обратился только к тебе Ч это одно, а когд
а человек бегает по наркомам, использует родственные связи Ч это другое
. Вот чего вы не учли, товарищ Малов.
Ч Может, и не учел, Ч упрямо возразил Малов, Ч только я его на работе вид
ел. И трудно мне поверить, что он враг партии.
Ч Не такие люди становились врагами партии, Ч сказал Столпер. Ч Послу
шаем Панкратова…
Саша встал. Его исключат, это ясно. Все, что здесь говорилось, нелепо, но чем
дальше катится дело, тем больше обрастает обвинениями, и он никак не може
т выбраться из этого рокового круга. Он не сумеет их переубедить. Нелепые
эпиграммы, инцидент с Азизяном, Криворучко Ч вот факты. Действует неумо
лимая сила. И все-таки надо защищаться.
Ч Что касается Криворучко, Ч сказал Саша, Ч то на бюро я рассказал про с
лучай с лопатами.
Ч Какие лопаты? Ч перебил его Столпер.
Ч Лопаты на стройке, кладовщика не было…
Ч Не крутите вола! Ч рассвирепел Столпер. Ч Отвечайте: почему вы защищ
али Криворучко?
Ч Я его не защищал. Я сказал только, что действительно стройматериалов н
е было.
Ч Значит, не только лопат, а и материалов не было, Ч усмехнулся Столпер,
Ч так бы и говорили. Хорошо, продолжайте, Ч добавил он устало, подчеркив
ая этим, что задавать Саше вопросы бесполезно Ч выкручивается.
Ч Я не был знаком с Криворучко, никогда с ним в жизни не разговаривал.
Столпер покачал головой, причмокнул губами, но ничего не сказал.
Ч Что касается преподавателя по учету, то он вел курс халтурно.
Ч Марксизм Ч халтура? Ч Столпер в упор смотрел на Сашу.
Ч Нет, но…
Ч Все, Панкратов, хватит! Ч Столпер встал, одернул гимнастерку, она сиде
ла на нем неуклюже, как сидит военная форма на узкогрудом и узкоплечем шт
атском человеке. Ч Мы вас выслушали. Вы не желаете разоружиться перед па
ртией, вы и здесь пытаетесь нас обмануть. Вы свободны, идите!

8

Новый год встречали у Нины Ивановой. Стол украшал гусь с капустой, зажаре
нный Варей, бог знает, где она этому научилась. И надо веселиться до утра
Ч ночью добираться не на чем. А утром прямо на работу, первое января Ч об
ычный рабочий день.
В единственном кресле, перекинув ногу за ногу и потягивая папиросу, сиде
ла Вика Марасевич, сестра Вадима. Толстая, ленивая девочка, из тех, кто веч
но спрашивает «что мне делать?», когда остальные работают, выросла в высо
кую белокурую надменную девицу. Таких в субботу вечером можно встретить
в «Метрополе», а в воскресенье днем в «Национале». В последнюю минуту пер
ед Новым годом она поссорилась с поклонником, поэтому очутилась здесь, ч
то и давала понять своим скучающим видом.
Развеселить ее попытался Юра Шарок, начал за ней ухаживать, как бы скрыва
я этим свои отношения с Леной. Выглядело это странно. Их связь давно перес
тала быть тайной для всех, кроме Вадима Марасевича. Вадим еще не знал женщ
ин, не допускал мысли об отношениях, которых сам не испытал и которые, по у
беждению его, коренным образом меняют человека. В Лене он таких изменени
й не заметил.
Вадим рассуждал о разных разностях, перескакивал с оправдания Димитров
а на постановку «Мертвых душ» во МХАТе, с «нового курса» Рузвельта на сме
рть Луначарского в Ментоне. Даже о вещах всем известных Вадим умел говор
ить так, будто их подноготная известна ему одному.
Перед тем как прийти сюда, Юра Шарок выпил с отцом, был оживлен и развязен.
Его ухаживание за Викой всех бесит? Прекрасно! Тем более он будет ухажива
ть за ней.
Варя осталась дома якобы из-за гуся, не могла доверить его Нине. На самом д
еле взрослая компания привлекала ее больше, чем школьная. И Максим сказа
л, что приведет товарища, танцующего румбу. Сейчас этот молоденький курс
ант со странным именем Серафим старательно крутил ручку патефона.
Рядом с Серафимом стоял грустный Макс. Произошло решительное объяснени
е с Ниной, она отказала ему, даже не обнадежила. И делами Сашки он был расст
роен Ч любил его, уважал, преклонялся перед ним.
Каково бы ни было настроение Саши, он не мог не прийти, он должен жить, как ж
ил раньше. Новый год, он встретит Новый год.
И вот они сидят за столом, покрытым белой скатертью. Во главе стола Ч Нина
, справа от нее Ч Максим, Саша, Варя, Серафим, слева Ч Вадим, Лена, Юра и Вика
. Все блестит и сверкает, все расставлено, вкусно пахнет, вызывает аппетит
, возбуждает веселье. За окнами морозная ночь, а им тепло, девушки в фильде
персовых чулках, в туфлях на высоких каблуках. Планета несется по своему
неумолимому пути, звездный мир совершает свое вечное движение, а они вст
речают от рождества Христова одна тысяча девятьсот тридцать четвертый
год, у них водка, портвейн и рислинг, так они встречали одна тысяча девятьс
от тридцать третий год, и селедка у них есть под горчичным соусом, и ветчин
а из коммерческого магазина, так они встретят и тридцать пятый, и тридцат
ь шестой, и тридцать седьмой, и еще много других годов. Они молоды, не предс
тавляют себе ни смерти, ни старости, они рождены не для смерти, не для стар
ости, а для жизни, для молодости, для счастья.
Ч Проводим старый год, Ч сказал Вадим Марасевич, Ч он был годом нашей ж
изни. Как говорят в Одессе, никто не устлал нашего пути розами. Но путь, уст
ланный розами, это не путь жизни. Путь истинной жизни выстлан терниями…
Раздался бой часов, все задвигали стульями, встали, подняли рюмки.
Ч С Новым годом, с новым счастьем, ура! Ч гаркнул Вадим.
Зазвенели рюмки, тарелки с закуской пошли по рукам. Макс ловко резал гуся.

Ч Мастер! Ч сказал Саша.
Ч Был бы гусь… Ч Юра протянул свою тарелку.
Ч Максим, мне ножку, Ч подала наконец голос Вика.
Ч Вторую мне! Ч Вадим любил поесть.
Ч Марасевичи все заграбастают!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13