Горько это признавать, но его явно оставили на растерзание мелким древесным садистам.
Вдруг его сердце радостно подскочило — он услышал такой долгожданный, такой знакомый боевой клич:
— Еу-ла-ли-а!!! Смерть врагам!!! Еу-ла-ли-а!!! Заряд!!!
И тут, свистя и сшибая ветки, на них обрушился град камней. Один, размером с булыжник, сбил сразу несколько веток рядом с Таммо.
«Ай да Гром Стальная Челюсть!» — подумал тот.
Повернув голову, Таммо увидел, что черно-зеленые отвечают ответным залпом, бомбя сверху незащищенного противника.
Но Русса уже успела добраться до дальних деревьев, она проворно вскочила на старый вяз и прислушалась к шуму битвы. Потом, крепко зажав в зубах посох, она рванула вперед, чувствуя себя среди ветвей как рыба в воде. Она неслась, пронизывая зорким взглядом густую листву, ничто не могло ускользнуть от ее внимательных блестящих глаз. Наконец она увидела первого Крашеного. Она тут же схватила в лапы посох, перелетела с ветки на ветку, ударила его между ушей и, почти не сбавляя скорости, помчалась дальше, сметая всех и вся на своем пути.
Посох в ее лапах жил, казалось, сам по себе, молниеносно нанося удары по головам и спинам. Где-то над головой сверкнула сталь, оттуда доносились команды:
— Ссс-схватить ее ссс-сейчассс жже!!! Убить ее ссс-сейчассс жже!
Бросившись наверх, она налетела на двух крыс и нанесла им по точному удару в челюсть, а затем бросилась на Вожака Крашеных и уложила его с ходу одним лишь легким ударом по голове.
Отобрав у него кинжал, она распорола веревки, связывавшие Таммо.
— Хватайся за меня, ну, быстро! — проговорила Русса и, скинув Вожака вниз пробивать дорогу сквозь ветви, тут же камнем бросилась следом, увлекая за собой Таммо, захлебывающегося криком:
— Мы па-а-а-а-да-а-а-а-е-е-е-м!!!
Листья, сучья, ветви промелькнули, как в черно-буро-зеленом калейдоскопе, и уже в следующую минуту все трое свалились в кусты.
Майор Ловкач Леволап только что разрядил пращу вверх и, глянув на свалившихся, удивлено воскликнул:
— А вот и вы наконец! Добро пожаловать на землю!
Разжав лапы, Таммо отделился от Руссы и с опаской встал. Странно, он почти не пострадал, не считая мелких царапин. Русса подтолкнула полуживого Вожака к Грому Стальная Челюсть, приподнявшему его на огромных лапах, и крикнула:
— Эй! Кто-нибудь! Света мне!
Ей тут же подожгли факел. Русса осветила Вожака и прокричала, высоко задрав голову:
— Смотрите сюда, шушукалки! Ваш Вожак у нас, и, если вы бросите еще хоть один камень, мы отрежем ему голову!
Обстрел тут же прекратился и из ветвей донеслось:
— Ссс-стой! Ссс-стой! Не режжжь! Не режжжь Шшавакку!
Гром Стальная Челюсть гаркнул в ответ:
— Что еще за Шавакка? Его так зовут, вашего Вожака? Ну и имя!
Сержант Ястреб усмехнулся и приказал:
— Отнеси этого Шавакку в лагерь. С ним нас не тронут, как ты считаешь, майор?
— Отличная мысль! Но на всякий случай будем нести дежурство. Таммо, ты в порядке?
Таммо слегка прихрамывал.
— Ничего страшного, господин. К утру буду крепок, как морковка.
Зайцы двинулись к лагерю, угрожающе обращаясь к верхушкам деревьев:
— Вы нас слышали! Оставьте нас в покое, иначе не увидите больше Вожака! Мы его «шшъедим», как вы выражаетесь!
— Нет, нет! — донеслось сверху. — Не ешшьте Шшавакку! Не ешшьте Шавакку!
— Ага, не нравится? Тогда держитесь от нас подальше, не то приготовим его на завтрак!
— А я так предпочел бы пирог с крысиной начинкой! Что скажешь, Гром, хватит на начинку?
— Ничего не знаю, капитан, этот, которого я волоку на себе, мой. Хотите на начинку — идите и поймайте себе еще одного, их там много. Можно даже жаркое сделать с хрустящей корочкой!
— Шито вы, шито вы! Не надо жаркое! Не надо жаркое!
Наконец майор дал отбой насмешкам:
— Довольно, я думаю, они все поняли и не сунутся к нам. Кстати, Гром, я надеюсь, ты шутил насчет жаркого? Мы же не собираемся есть этого Шавакку?
Грома даже передернуло:
— Да что ты, майор, им же отравиться можно!
ГЛАВА 24
Остаток ночи прошел тихо, хотя Отряд и знал, что за ним следят сотни глаз. Зайцы дежурили парами, присматривая за костром и пленником, который все еще оставался без сознания.
Таммо и Валери дежурили вторыми. Они сидели рядышком на бревне, подкладывая в костер ветки и сухой мох.
Таммо искоса взглянул на пленника. — Валери, как ты думаешь, он придет в себя к утру? Вид у него какой-то неживой. Может, он слишком сильно ударился при падении?
Валери присела рядом с Шаваккой и проверила пульс. Потом, взяв травинку, поднесла ее к ноздрям пленника, чтобы понять, дышит он или нет.
— Все в порядке, — успокоила она Таммо, — он жив. Хотя после того, как вы с Руссой приземлились на него, он вряд ли будет скакать по веткам, как раньше. А теперь дай-ка я взгляну на твою лапу, на которую ты прихрамываешь.
Таммо отмахнулся:
— Да ладно, ерунда! Все в порядке, правда.
Но Валери открыла аптечку и достала необходимые травы и чашечки.
— Прости, но на слово верить не могу. Я все должна увидеть своими глазами. Майор дал приказ, я подчиняюсь, тем более что завтра путь предстоит неблизкий. Так что показывай.
Растерев листья щавеля и стебли генциана, Валери влила в чашечку немного теплой воды и, дав травам настояться, привязала компресс к лапе. Таммо остался доволен: повязка не жала, но держалась хорошо. Он мог двигаться беспрепятственно, а дергающая боль, в которой он не сознавался, прекратилась.
— Вот это да! — воскликнул он. — У меня как будто новая лапа, спасибо.
Валери похлопала ресницами:
— А при чем тут «спасибо»? Вот если у тебя осталось еще немного блинчиков, тогда ты и вправду можешь меня отблагодарить.
Шавакка пошевелился.
— Шшавакка сссь-сильно уш-шшибся, сссь-силь-но уш-шшибся!
Валери снова открыла аптечку.
— Сильно ушибся он, а? Да я бы сбила тебя насмерть, долети до тебя мой камень. На вот, выпей это.
Шавакка повернул голову, отворачиваясь от чашечки, но Валери позвала Таммо. Тот потянул пленника за голову сзади, разомкнув челюсти.
— Давай теперь вливай ему прямо в глотку! Надеюсь, лекарство достаточно горькое для такого злодея!
Вместе они умудрились перевязать и обработать все раны, которые Шавакка получил при падении. Но, стоило Валери отвернуться, Таммо дал ему хорошего пинка. Пленник застонал. Добрая зайчиха, решив, что ему все еще плохо, решила влить в него еще лекарства и не пожадничала, в то время как Таммо приговаривал:
— Да не стони ты так, Шавакка! Ты должен быть счастлив, что тебя лечат цивилизованные зайцы, а не какие-то древесные крысы.
Утро выдалось теплое; день обещал быть жарким. Над рекой еще клубился туман, когда капрал Рубба-дуб пробил подъем:
— Тум-ттурурум! Тум-ттурурум! Тум-турурм-тум-тум-тум-тум!
Вожак Крашеных вскинул обе лапы к больной голове и жалобно посмотрел на Руббадуба, который, мило улыбнувшись, склонился к самому уху Шавак-ки и изо всей силы гаркнул:
— Бум-буду-бум-буду! Бум! Бум! Бум!
Майор Ловкач Леволап потянулся, одновременно скомандовав:
— Отряд! Подъем! Мы не можем валяться и ждать, пока эти твари сверху придумают план освобождения Вожака и набросятся на нас. Так что перейдем реку ниже по течению и тогда сможем вернуть пленника. Сержант, собирай лагерь.
Сержант Ястреб был свеж, как утренний цветок. Он бодро отозвался:
— Слушаюсь! Мидж, Перехлест, а ну поживее! Торри и Тарри, проверьте, хорошо ли загасили костер. Гром, поднимай раненого на плечо, тебе опять его нести. Всем сбор!
Отряд перешел реку вброд — большие камни, выступающие из воды, были словно ступени. За спиной листва шелестела и шуршала — Крашеные волновались за Вожака. На последнем камне Шавакку оставили, но майор вытащил саблю и громко крикнул с берега:
— Эй вы, слушайте внимательно! Меня зовут Ловкач Леволап, но левой лапой я владею клинком так искусно, как вам и не снилось! Если вы сейчас же не уберетесь со своим Вожаком, мы будем преследовать вас, пока не догоним и не съедим. Его мы не съели только потому, что он трус и его мясо, должно быть, дурно пахнет. На вашем месте я сегодня же избрал бы другого Вожака. А пока спасайте его и проваливайте!
И, отсалютовав саблей, майор развернулся на одной лапе и присоединился к Отряду.
Сержант Ястреб восторженно воскликнул:
— Ну разве не приятно видеть храброго воина с поднятой саблей над поверженным врагом и злодеем, а, Гром?!
Гигант отряхнул плечо, словно до этого нес мусор, и ответил:
— Спрашиваешь!
Завтрак прошел в тишине и покое. Двинувшись дальше, Дозорный Отряд быстро вышел на след врага и теперь маршировал по весенним полям.
В два часа дня показался лес — густой, с высокими деревьями. Русса, шагавшая рядом с Таммо, счастливо улыбнулась:
— Вот и Лес Цветущих Мхов, а за ним аббатство. Идти осталось пару дней. Ты рад?
Но, прежде чем Таммо смог ответить, майор Ловкач Леволап воскликнул:
— Пару дней до аббатства?! Ух, слишком близко мы подпустили врага!
Отряд рванулся вперед и очень скоро оказался под зеленой сенью Леса Цветущих Мхов.
Первое, что заметил Таммо, была необыкновенная тишина. Она была такой абсолютной, что, когда неожиданно закуковала кукушка, Таммо вздрогнул. Притихший, завороженный огромными дубами, буками, вязами и кленами, он тихо обратился к Руссе:
— А почему здесь так тихо? Белка пожала плечами.
— Не знаю, никогда не задумывалась. Может быть потому, что там, снаружи, дует ветер и переносит звуки, иногда самые отдаленные, а здесь ветра нет. Получается замкнутое пространство.
Покалывая влажный мох кончиком сабли, майор Ловкач Леволап скомандовал:
— Капитан Молния, разрешаю разбить лагерь и передохнуть. Холодный ланч. Костер не разводить. Мы с Руссой идем в разведку. Здесь полно следов.
Когда они ушли, Таммо присел с друзьями в подвижной тени густых крон. Они достали сушеные яблоки, орешки и овсяные лепешки. Запивали водой.
— Я никогда раньше не был в аббатстве. А ты? — спросил Таммо у Валери шепотом.
— Я тоже. И Перехлест не был. И Тарри и Торри не были. Вот Молния была.
Капитан Молния поставила кружку на мох и оглядела присутствующих:
— Да, скажу я вам, это кое-что… Не хочу обидеть Саламандастрон, но аббатство Рэдволл — необыкновенное место! Я была там всего один раз, с сержантом Ястребом и Громом. Мы относили письмо от Госпожи Крегги к настоятельнице аббатства, это было поздравление с юбилеем. Так что мы прибыли в аббатство как раз к празднику. Ах, какой там был пир! Помнишь, Гром?
Гром Стальная Челюсть облизнулся и закивал:
— У-ух, такое не забывается! Слушайте, я никогда не видел столько блюд на одном столе: пудинги, пироги, торты, рулеты, пастила, ватрушки… а еще сыры, супы, свежие хлебцы и булочки… да легче вспомнить, чего там не было! Но самое потрясающее, что я попробовал, это знаменитый октябрьский эль, который варят только в аббатстве…
Он замолчал, мечтательно глядя вдаль. Сержант подхватил рассказ:
— Да, октябрьский эль, а еще разные наливки, настойки, бальзамы и вина! Мы пели, танцевали и праздновали целых три дня! Клянусь вам, нет более гостеприимных и радушных хозяев, чем жители Рэдволла. Они такие милые и веселые! Когда я буду слишком стар, чтобы патрулировать, я удалюсь в Аббатство — вот моя мечта. Нет на свете места лучше и счастливее!
Перехлест не удержался и захлопал от восторга:
— Здорово-то как! И мы будем там уже через пару дней!
Но в этот момент из чащи донесся воинственный клич:
— Еу-ла-ли-а!!! Еу-ла-ли-а!!! Смерть врагам!!!
Еда и питье были тут же забыты. Отряд бросился вперед с оружием наперевес.
— Все сюда!!! Еу-ла-ли-а!!!
Капитан Молния на бегу указывала рапирой направление:
— Все туда!!! Еу-ла-ли-а!!!
Они неслись, размахивая клинками и пращами, крича во все горло, чтобы майор слышал, что они спешат к ним:
— Еу-ла-ли-а!!! Смерть врагам!!! Еу-ла-ли-а!!!
Несмотря на перевязанную лапу, Таммо вырвался вперед вместе с Молнией, Перехлестом и Миджем. Они скакали, не разбирая дороги, сквозь низкие ветви и кустарник, быстрей, быстрей! Лапы в такт опускались на землю и отрывались для нового стремительного прыжка. Солнце и тени, стволы и листья слились в один сплошной поток, а они всё неслись и неслись вперед, на помощь друзьям.
ГЛАВА 25
Преодолев гребень горы, готовые к бою и вооруженные зайцы с треском одолели рябиновую рощу, окатились вниз, в узкое каменистое ущелье, и неистово ринулись в бой. Майор Ловкач Леволап был уже оттеснен к небольшой пещере и оборонял вход, окруженный визжащими врагами. Обломок дротика торчал из его плеча, он был ранен в нескольких местах, но продолжал умело орудовать саблей. Враги подступали к нему плотнее и плотнее, готовые на все, лишь бы прорваться в пещеру, так тщательно охраняемую бесстрашным майором. Отряд подоспел как раз вовремя.
— А ну задайте-ка им перцу, ребята! — крикнул Ловкач Леволап. — Еу-ла-ли-а!!!
Таммо, Молния и Перехлест первыми налетели на врагов, сбивая их с ног. Гром Стальная Челюсть тут же убил двоих, выбросив вперед огромные кулачищи. Лейтенант Морион, сделав первый выпад, заработал шрам на лице, но тут же заколол обидчика. Майор Ловкач Леволап запустил саблей вслед остальным врагам, убегавшим вверх по склону ущелья, хрипло крикнув вслед:
— Догнать их и уничтожить! — потом упал на все четыре лапы, с трудом переводя дыхание.
Зайцы бросились догонять улепетывавших врагов. Сержант Ястреб бежал рядом с Молнией, стараясь не спускать глаз с вражеских спин даже тогда, когда они снова оказались в лесной чаще.
Молния бежала быстро, отдавая приказы на ходу:
— Лейтенант Морион остался с майором, так что нас одиннадцать вместе с Руссой. Сержант Ястреб, возьми Руббадуба и Миджа…
Таммо взволнованно перебил:
— А где же Русса? Ее видел кто-нибудь?
— Наверное, приканчивает где-то поблизости дюжину врагов этим своим посохом, — ответила Молния, и голос ее звучал уверенно, хотя уверенности она не испытывала. — Ястреб, Руббадуб, Мидж, бегите вот за теми, налево! Перехлест, ты — направо! Тарри и То-рри — с ним! Таммо, Валери, Гром, — за мной, бежим за этими, прямо! Поглядывайте по сторонам, не заметите ли Руссу!
Зная, что, убегая от погони, они спасают свои жизни, враги бросились врассыпную в южную часть Леса Цветущих Мхов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31