К тому времени, как Нэб сделал все возможное, чтобы облегчить страдания грека, корабль уже вышел в открытое море. Аптечки на борту не было, но мальчик воспользовался относительно чистым чехлом, снятым с тюфяка. Он разорвал его на полоски, смочил их в чистой соленой воде и стал перевязывать руку Петроса, накладывая повязку от кончиков пальцев до локтя. Петрос взвыл, когда соль попала на израненную распухшую руку и на сломанные кости, но и он знал, что соль уничтожает любую инфекцию.За все это время пес не издал в своем укрытии ни звука.На камбуз, крадучись, вошли англичанин и Джамиль. Петрос немного приободрился, радуясь, что у него появились слушатели, которым можно поведать о своих бедах.— Только посмотрите, бедная моя рука! Что делать в море однорукому человеку? Я спрашиваю вас, друзья, почему этот дьявол сотворил со мной такое? Какая причина?Англичанин остался равнодушным к несчастьям кока.— Что ты подобрал с палубы? Что хотел украсть у капитана? Отвечай!Петрос протянул приятелям здоровую руку.— Помоги мне добраться до каюты, Скрегс. И ты, Джамиль. Мальчишка слишком слаб, мне на него не опереться. Помогите мне.Англичанин по имени Скрегс схватил забинтованную руку грека и выдернул ее из перевязи.— Что ты хотел подобрать с палубы? Говори!— Ничего, приятель. Клянусь, ничего! Джамиль приставил к горлу кока свой кривой нож.— Врешь! Скажи что! Может, ты хочешь, чтоб у тебя появился второй рот, так я разрежу твою поганую глотку от уха до уха! Отвечай!Петрос понял, что его пугают не зря, и быстро ответил.— Зеленый камень. Как глаз дракона. На такой можно купить три таверны.Скрегс понимающе кивнул и улыбнулся Джамилю.— Видишь, я же тебе говорил, изумруды. Вот за чем мы плывем.Удовлетворенный тем, что его догадка была верна, он вышел из камбуза, предоставив Джамилю отвести Петроса в каюту. Задержавшись в дверях, он погрозил Нэбу ножом:— Никому ни слова, парень, слышишь?Нэб отчаянно закивал головой. Англичанин улыбнулся нелепости собственных слов: — Впрочем, как же ты можешь проболтаться! Ты же немой! Глава 4 Теперь «Летучий голландец» лег на курс, срезав путь вдоль берегов Германии и Нидерландов, здесь его подхватило течение и понесло в Ла-Манш. На долю Нэба выпало несколько счастливых дней. Петрос отказывался выходить из каюты. Он лежал на своей койке и стонал день и ночь напролет. Оставшись один на камбузе, Нэб готовил еду для всей команды. Справиться с меню было нетрудно: соленая треска или солонина, а к ним то, что было под рукой, — капуста, репа или свекла. Все это Нэб мелко рубил, сбрасывал в кастрюлю и варил с перцем и солью. Время от времени, когда ему очень хотелось чего-нибудь сладкого, он толок сухари, размачивал их, превращая в тесто, а потом добавлял сушеные фрукты — фиги, курагу или изюм. Из этого получался вполне сносный пирог. Жалоб от команды не поступало, а один матрос заметил даже, что грек стал готовить лучше.Нэб решил назвать свою собаку Денмарк Denmark — Дания (англ.).

, ведь они оба были из этой страны. Черный Лабрадор заметно изменился. Благодаря заботам своего юного хозяина он подрос, поздоровел, шерсть стала лосниться. Пес оказался умным, спокойным и послушным. Стоило мальчику быстро кивнуть головой, и Денмарк исчезал в своем убежище под столом.Они шли по Ла-Маншу. С носа корабля можно было разглядеть белые утесы Дувра. Сменившись с вахты, матросы, посиневшие от холода, собирались в своем кубрике, расхватывали глиняные кружки и жадно набрасывались на дешевый кофе. Его готовили из жареных желудей, цикория и небольшого количества кофейных зерен, он горчил, но, главное, был горячий.Нэб ежедневно варил кофе в кубрике и убедился, что на него обращают внимание не больше, чем на морскую качку. Матросы к тому же считали его глухим и слабоумным — так люди обычно относятся ко всем, кто не похож на них. Медный кофейник Нэб начистил заранее, и лица сидевших в кубрике отражались в его до блеска надраенных боках. Нэб видел отражения Скрегса, Джамиля и бирманца по имени Синдх, обезображенного шрамом. Он слышал каждое их слово. Они что-то замышляли против капитана.— Как только он заснет, Джамиль, войдешь к нему в каюту с ножом.— Нет, нет, Джамиль не пойдет. Говорят, голландец никогда не спит.— В каюту лучше не соваться. Там у него всегда под рукой острый палаш. Если мы хотим покончить с Вандердеккеном, надо сделать это на палубе, всем вместе и быстро. Потом его можно сбросить за борт, а мы поплывем дальше. Ну как?Скрегс задумчиво отхлебнул кофе.— Да, Синдх… так будет вернее. Дождаться, когда он выйдет проверить перед сном ночную вахту. Самый удобный момент.Шрам на лице Синдха задергался.— Ладно, сегодня ночью. Мы с Джамилем поменяемся с кем-нибудь вахтами. А ты спрячешься на палубе.Скрегс положил на стол кинжал, сверкнуло лезвие.— Вы вдвоем его схватите. А я быстренько пощекочу его этой хорошенькой штучкой. Потом мы его разденем и пусть отправляется на корм рыбам.Синдх провел по своему шраму обломанным ногтем.— Капитана не станет и что тогда, Скрегс? Один зеленый камень не разделишь на троих.Скрегс подмигнул обоим.— Значит, командовать кораблем буду я. Мы поплывем в Вальпараисо, я выдам себя за капитана и заберу камни. Тогда будет что поделить на троих.После некоторого раздумья Синдх спросил:— А почему я не могу быть капитаном или Джамиль?— Потому что я — англичанин. Я легче сойду за голландца, чем вы оба. И говорю по-голландски. Возражения есть? — наблюдая за ними, Скрегс поигрывал зловещим кинжалом.Джамиль заставил себя улыбнуться и похлопал помощника капитана по руке.— Да нет, никаких возражений, приятель. Только есть один безобидный вопрос. Скажем, у нас будет корабль и камни. Что дальше?— Дальше мы будем идти вдоль берега на север, пока не придем в страну под названием Коста-Рика. Бросим там якорь, запасемся пресной водой и фруктами. Пока команда будет заниматься запасами, смоемся с корабля. За горами Карибское море, Гаити, Картахена… там закон нас не достанет. Солнце, синее море, золотой песок и мы — богатые, словно короли. Только подумайте, мы сможем построить себе по замку, купить корабли, нанять слуг, завести рабов. До конца жизни — ни одного холодного дня. Мне это по душе!Из соседней каюты приковылял Петрос. Заговорщики подтолкнули друг друга и замолчали. Грек здоровой рукой дернул Нэба за ухо.— Каков щенок, даже кофе от него не дождешься! Ну-ка, иди, поставь кружку в моей каюте!Нэб покорно налил в кружку кофе и поспешил с ней в каюту Петроса, а тот, идя следом, продолжал ворчать:— И это после всего, что я для тебя сделал, спас тебе жизнь, кормлю тебя, учу всему. А ты вот как относишься к Петросу! Лучше бы я оставил тебя рыбам на съедение. Смотри, не пролей кофе, поставь здесь. Нет, вот здесь… Здесь! А теперь вон отсюда! Оставь меня. Кому нужен несчастный кок с одной рукой? Никому! Я день и ночь страдаю от боли, а никому дела нет! Убирайся! Вон!Нэб с удовольствием вернулся к себе на камбуз.Сидя под столом с Лабрадором, Нэб гладил Денмарка и вспоминал услышанное. Три члена команды задумали убить капитана! Каждый день Нэб убеждался, что матросы «Летучего голландца» — бесчестные людишки и пропойцы. Вандердеккен — безжалостный, жестокий капитан, но он единственный на борту, кто способен вести корабль и держать в руках весь этот сброд. Без опытного капитана дальнейшее плавание было опасно вдвойне. Нэб сомневался, что, почувствовав свободу, эта банда будет подчиняться приказам Скрегса, не было у него уверенности и в том, что англичанин сможет благополучно привести корабль в место назначения. А даже если и приведет, что тогда? Как же предупредить капитана о заговоре против него? Да Вандердеккен и внимания не обратит на самого ничтожного члена команды — на немого, не способного ни слова вымолвить мальчишку. Пес не сводил с Нэба добрых черных глаз. Словно понимая, в каком непростом положении оказался его хозяин, он лизнул ему руку и тихо заскулил.В тот же вечер с палубы донеслись тяжелые шаги. Нэб кивнул псу, и тот исчез под столом в своем укрытии. Мальчик выглянул из дверей камбуза. Это Вандердеккен вышел из своей каюты на корме. Ему навстречу по палубе направлялись два матроса — Джамиль и Синдх. У мальчика от страха подвело живот. Он чувствовал, как сердце гулко забилось в груди.Где-то поблизости прятался Скрегс, он ждал, держа наготове кинжал. Тысяча мыслей пронеслась в голове Нэба, глупых, непоследовательных решений. Что делать?Капитан остановился перед Джамилем и Синдхом и с подозрением поглядел на них. Он знал, кто должен стоять на вахте.— Что вы здесь делаете? На ночной вахте сейчас должны быть Рансхоф и Фогель.Джамиль вместо ответа поглядел поверх его плеча в сторону камбуза. Вандердеккен обернулся, клюнув на этот нехитрый трюк, и в это время Скрегс выскочил из укрытия. Джамиль и Синдх навалились на капитана сзади, схватив за горло и за руки. Скрегсу оставалось пробежать еще несколько шагов, в его руке блеснуло лезвие занесенного ножа. Нэб не мог спокойно смотреть, как убивают капитана.Выскочив из дверей камбуза, он столкнулся со Скрегсом. По инерции они покатились вперед и налетели на Вандердеккена.— Держите его крепче, — закричал Скрегс. — А я пока разделаюсь с мальчишкой!Зажатый между капитаном и Скрегсом, Нэб тихо замычал, и теперь уже над ним блеснул кинжал.Раздалось глухое рычание, в воздух взлетела черная тень. Приземлившись Скрегсу на спину, пес вцепился клыками ему в плечо. Нэб исхитрился схватить матросов за ноги.Теперь Вандердеккену было легче сбросить с себя двух человек. Перехватив рукоятку кинжала, капитан резким движением вывернул руку Скрегса. Нож со стуком упал на палубу, а Вандердеккен потащил Скрегса к борту, оба едва сохраняли равновесие. Но капитан доволок своего помощника-убийцу до борта и толкнул его изо всех сил. Раздался короткий душераздирающий крик. Скрегс ударился об ограждение и, скрючившись, полетел в море. Несколько секунд он еще барахтался среди волн. Но бороться с океаном было бесполезно, и вскоре Скрегс остался со своими мечтами о богатстве в глубинах Ла-Манша.Теперь наступила очередь Джамиля и Синдха. Колотя и пиная их, Вандердеккен свалил заговорщиков на палубу и, схватив кинжал, застыл над оцепеневшими от ужаса матросами. Его трясло от ярости, безумные глаза налились кровью. Нэб стоял с ним рядом, держа пса за загривок, и со страхом гадал, что будет дальше.Вдруг тяжелый вздох вырвался из груди капитана, и он просипел, глядя на заговорщиков:— А ну встать, вероломные крысы! Марш в кубрик! Идти передо мной! А не то я тут же, на месте перережу вам глотки! А ты, мальчик, иди за мной с собакой, прикроешь меня сзади!Остальные члены команды сидели в кубрике возле печки, попивая кофе, или лежали на койках. Вдруг дверь с громким стуком распахнулась, капитан ногой грубо втолкнул Джамиля и Синдха внутрь так, что те свалились, уткнувшись носами в палубу. Все испуганно подняли головы и увидели Вандердеккена, а за его спиной — Нэба и собаку.— Созвать всех сюда! Быстро!Началась невообразимая суета. Петрос и другие матросы из кают, расположенных по борту, набились в кубрик.Наконец воцарилась наводящая ужас тишина — под леденящим взглядом капитана вся команда в страхе замерла. Засунув кинжал за пояс, Вандердеккен вцепился в волосы своих пленников и рывком поднял их головы.— Кто еще был с вами? — кричал он. — Говорите, или я отправлю вас к рыбам, как этого негодяя Скрегса!Джамиль сложил ладони и заныл:— Только мы двое, капитан. Нас Скрегс заставил. Мы его боялись. Он пригрозил, что иначе убьет нас.Ему вторил Синдх, слезы лились у него из глаз, стекая по синему шраму, он умолял не убивать его.— Он правду говорит, капитан, — подвывал он. — Мы ничего не знали. Скрегс хотел убить вас. Мы думали, он просто хотел украсть зеленый камень. Пощадите! Мы не хотели причинять вам вред!Не обращая внимания на их слезы и мольбы, Вандердеккен обратился к здоровенному матросу-немцу.— Фогель, теперь на моем корабле первым помощником капитана будешь ты. Я заплачу тебе, сколько положено. Сделай две веревочные петли и перебрось их через средний салинг. Всякий, кто становится у меня на дороге, попадает либо на рею, либо за борт, рыбам на закуску.Фогель отдал честь, но не двинулся с места.— Капитан, — нерешительно проговорил он, — если вы казните их, у нас будет на три матроса меньше. Обойти мыс Горн — очень рискованная затея, и трое опытных матросов нам не помешают.Наступило молчание. Потом капитан кивнул:— Вы правы, мистер Фогель. Распорядитесь, чтобы, пока мы не придем в порт, они получали по полпорции сухарей и воды. А когда вернемся в Копенгаген, их будет судить морской суд, и от виселицы они все равно не уйдут. Да проследите, чтобы после вахты их заковывали в кандалы.Новый помощник снова отдал честь.— Есть, капитан.Он повернулся к Нэбу.— Полпорции сухарей и воды до конца плавания, слышишь, кок?Нэб послушно кивнул, а капитан вопросительно посмотрел на мальчика:— Этот мальчишка — кок? Как так?Поглаживая поврежденную руку, Петрос захныкал:— Капитан, у меня рука совсем разболелась. Я не могу работать одной рукой.Он попытался укрыться за спины других матросов, но Вандердеккен схватил его за горло. Он стал трясти Петроса, словно терьер крысу, и перепуганные глаза грека встретились с ледяными глазами голландца. Голос капитана понизился до предостерегающего хрипа:— Слушай ты, никчемный пузырь со слезами, я нанял тебя как кока, вот и отправляйся на камбуз и готовь еду, иначе я зажарю тебя на твоей же плите! — и, вытолкнув несчастного Петроса из кубрика, он повернулся к остальным членам команды, в его голосе зазвучала явная угроза: — На этом корабле делают то, что говорю я. Болтаться мне на рее, если кто-то, не поладив со мной, остался еще жив. Ясно?Отводя взгляды от его пронизывающих глаз, матросы привычно ответили:— Есть, есть, капитан!Нэб вздрогнул, когда капитан направил на него палец.— А ты подойди поближе. Возьми собаку и встань рядом.Нэб с готовностью выполнил приказ, Денмарк покорно пошел следом. Наступило молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32